***
- Ну же, Томми, - говорит Уилбур, стуча пальцами по столу Томми. - Знаешь, твоя мама изменила расписание. Мне не заплатят, если ты чему-то не научишься. Обычный беспорядок Томми был засунут в его незаправленную кровать, чтобы освободить место для учебников и тетрадей, которые оказываются бесполезными, поскольку Томми рисует круги в углах своих заметок. Томми на самом деле не волнует алгебра или какие-либо причудливые теории, созданные греками, он больше заинтересован в загрузке своего компьютера, чтобы расслабиться в любой игре, которая его займет. К сожалению, Уилбуру ничего этого не хотелось, и это раздражало. Уилбур нравится Томми больше, чем другие репетиторы, которых мама нанимала; Уилбуру нравятся те же видеоигры, что и Томми, позволяет делать ему перерывы, если он не может достаточно сосредоточиться, помогает ему вместо того, чтобы оставлять его мозг плавиться, пытаясь решить задачи, связанные с физикой. Уилбур не злится, если он неправильно понимает вопрос, Уилбур не кричит на него, если он не может сосредоточиться на поставленной задаче. Ну, он полагает, что даже такие милые люди, как Уилбур, тоже устают. Он чувствует себя немного виноватым, что Уилбур искренне старается изо всех сил для него, чтобы он учился и получал хорошие оценки, но Томми не виноват, что его мозг просто... отказывается сосредоточиться на словах, напечатанных на бумаге. Это совсем не похоже на дислексию его лучшего друга — он знает, что они есть, он знает, что означает это слово, он просто не может заставить себя переварить эти слова, когда он не в настроении. Уилбур вздыхает, глубоко и тяжело, когда Томми вонзает карандаш в бумагу с такой силой, что она может порваться. Он старается не показывать, как его плечи сжимаются от очевидного разочарования от кого-то, с кем ему нравилось быть рядом, вместо этого он опускает голову и вонзает карандаш глубже, пока не убедится, что он царапает дерево под бумагой. - Томми, - на этот раз Уилбур говорит резче и менее снисходительно. - Что? - бормочет Томми. Он старался изо всех сил сегодня, правда. Не его вина, что его мозг не позволяет ему сосредоточиться на тех вещах, на которых он должен- Уилбур понимал это, так почему он не понимает сейчас? Он старается не вздрагивать, когда Уилбур легонько толкает его в плечо. -Все в порядке, - говорит Уилбур, но его заверения звучат совсем не так, как то, как он произнес имя Томми несколькими секундами ранее. Оно поселяется в животе Томми, воплощение беспокойства и тревоги. Он не хочет разочаровать Уилбура. - Прости, - говорит Томми, роняя карандаш. Он подтягивает колени к груди, глубоко выдыхая за себя - он хочет сделать это более легким для их обоих. - Я просто. Не знаю, что, блять, делать. Я не могу заставить себя вспомнить это дерьмо. Рука Уилбура ложится на руку Томми, слегка сжимая ее. Он мягко улыбается, но это выглядит так, как будто он раздражен на Томми. - Хорошо. Томми борется с желанием закатить глаза и закричать. - Нет, это не так. На них обрушивается тишина, напряженная, неудобная и невыносимая для Томми. Он избегает встречаться взглядом с Уилбуром, не сводя глаз с незаконченных бумаг на своем столе. - Тогда мы можем потратить несколько минут, чтобы поиграть в некоторые игры, - говорит Уилбур, меняя тему. Он жестом указывает на нерфовые пистолеты Томми, стоящие на полке, как трофей - они могли бы быть одним из них. Простое обещание провести с ним день вне занятий было единственным достаточно веским мотивом для Томми, чтобы стремиться к получению хороших оценок. - Или, - улыбка Уилбура превращается в ухмылку, - мы могли бы попробовать другой способ обучения. Внезапно рука на руке Томми двигается, чтобы обхватить его челюсть и наклонить голову. Все это происходит слишком быстро, чтобы Томми успел осознать случившееся; все, что он знает, это то, что он так, так близко к Уилбуру и что он чувствует вкус чая, который его мама предложила Уилбуру, когда он прибыл, на его губах. Каждая часть его мозга перестала нормально функционировать. Когда Уилбур отстраняется, становится совершенно ясно, что только что произошло. Томми инстинктивно подносит руки к лицу. В ушах у него гудит, каждая частичка обнаженной кожи раскалена добела. - Ты... - Все слова застревают у него в горле. - Мы просто. Ты. Черт возьми. Что? Уилбур совершенно невозмутим; он пожимает плечами и тянется, чтобы схватить Томми за щеку. Как, черт возьми, ему удавалось сохранять хладнокровие? - Если ты ответишь на вопросы A1-A4, я дам тебе еще один, - говорит Уилбур, даже посмеиваясь в конце, когда он ткнул пальцами в щеку Томми. В мозгу Томми нет ни единого слова, чтобы объяснить головокружительное смущение, охватившее его прямо сейчас. Он снова тянется за карандашом и придвигает свой стул к столу. Ему требуется мгновение, чтобы понять, как решить первое уравнение, его листы покрыты грязными куриными царапинами его расчетов. После того, как он дважды проверил свой первый ответ, легче перейти ко второму - Уилбур смотрит на него, напоминая о его награде. Он почти чувствует себя слишком нуждающимся, слишком отчаявшимся в том, как он пытается решить уравнения так быстро, как только может вычислить его мозг. Уилбур прямо там, рядом с ним, присматривает за ним. Его сердцебиение отдается в ушах, щеки пылают. - Готово, - говорит Томми немного слишком громко, немного слишком задыхаясь. То, как Уилбур хихикает над выражением его лица, заставляет его съежиться, когда Уилбур тянется за бумагой, чтобы проверить ее сам. Когда их руки соприкасаются, Томми с трудом сглатывает. Томми начинает нервничать, когда Уилбур напевает, изучая его ответы. Это действует на нервы, и он вот-вот отскочит от стен своей спальни — о Боже, что будет с их следующим уроком? Что, если Уилбур просто издевался над ним, что, если Уилбур просто использовал это как способ заставить его выполнять работу, на самом деле не заботясь о… - Хорошая работа, парень, - говорит Уилбур, отрывая Томми от его мыслей. Еще секунда пристального взгляда на него, и Томми начнет рассеиваться. - Я думаю, что дам тебе награду, которую ты заслуживаешь. А затем Уилбур наклоняется вперед, его пальцы запутываются в прядях волос Томми, когда он прижимается губами к его губам. Ясно, что Уилбур делал это раньше: он проводит языком по зубам Томми, проглатывает все неловкие писки Томми, оставляет Томми слабым в коленях и тающим. Это намного больше, чем Томми видел в порно или из того, что ему рассказывали его школьные товарищи. Это почти как если бы Уилбур полностью контролировал его, просто от одного жесткого поцелуя, который сделал его слабым. Когда они отрываются друг от друга, Томми замирает как вкопанный. Его мысли проносятся в голове с непостижимой скоростью, все они полны Уилбуром, губами Уилбура и тем, как его мама могла войти к ним в любой момент. Его сердце стучит так громко в ушах, что это звучит как сигнал тревоги. Уилбур снова ухмыляется ему, его волосы слегка растрепаны, а губы блестят от слюны. Слюна Томми, о боже. -Если ты закончишь все это, ты получишь больше, чем поцелуи, - предлагает он, еще больше приподнимая уголки губ. Томми немедленно хватается за карандаш.Позже
Адреналин и обещание удерживают его в фокусе. Уилбур помогает ему в некоторые моменты, когда он расстраивается до такой степени, что хочет сдаться, что заставляет Томми задуматься: помог бы ему Уилбур, если бы он не хотел идти дальше с Томми? Уилбур стал более обидчивым, более голодным, когда Томми решил все, что должен был. Его руки скользнули под рубашку, зубы задели кожу, губы шептали похвалы и слова ободрения, чтобы поддержать его. - Помни о награде, Томми, - шептал он, когда Томми так отчаянно пытался сосредоточиться на использовании теории множеств. - Подумай о том, что ты мог бы получить от меня. Когда он, наконец, заканчивает перепроверять последний вопрос, это почти нереально. Внезапно все его чувства обостряются; он слышит их дыхание, чувствует, как Уилбур парит рядом с ним, ощущает вкус Уилбура на своем языке. - Ах, ты закончил, - заявляет Уилбур. Он проводит рукой по волосам, чтобы убрать их с лица, затем его рука опускается на затылок Томми, его пальцы слегка надавливают. Он наклоняется для еще одного поцелуя, на этот раз гораздо мягче, чем в прошлый раз. Это ленивый, томный поцелуй, но, о, неужели он все еще оставляет Томми таким же легкомысленным, как и все остальные? Уилбур смеется, когда он отстраняется. - Ты такой красный, - дразнит он. - Такой, такой красный. Тебя что, никогда раньше не целовали? Томми требуется несколько мгновений, чтобы понять, что ему нужно ответить. - Эм. Целовали. Я целовал много женщин. Тонна дерьма. - Он отводит взгляд, поджимая губы. Из всех людей он никогда бы не признался, что целовался только с Тоби, когда они были моложе. - Знаешь, все мои одноклассницы любят меня. - Оу, - говорит Уилбур, кладя руку на шею Томми и поднимая ее, чтобы почесать его в затылке. Он удивленно наклоняет голову, когда Томми вздрагивает от прикосновения. - Я хотел быть твоим первым. Будь проклят ты и твоя харизма, Томми. Ох. На самом деле Томми чувствует себя немного плохо. - Ты все еще можешь быть моим первым, - выпаливает он срывающимся голосом. Глупый, глупый, глупый голос. Уилбур внезапно уставился на него, с интересом подняв брови. - У меня, э-э, еще не было секса. Я только целовался с девушками. Ага. - Вот как, - говорит Уилбур, скорее утверждение, чем вопрос, но Томми все равно застенчиво кивает. Он почему-то оглядывает комнату, и Томми начинает думать, что, может быть, Уилбур избегает его взгляда или что-то в этом роде, пока Уилбур не встает и не запирает дверь Томми. Что-то внутри Томми шевелится при звуке защелкивающегося замка. Он чувствует себя странно маленьким, крошечным по сравнению со своим местом, когда Уилбур возвращается к нему, но не садится на стул рядом с Томми. Вместо этого Уилбур встает на колени. - Отодвинь свой стул от стола, - говорит он, чувствуя, как его большие руки словно клеймят себя сквозь ткань джинсов Томми. Был ли он...? - Знаешь, я не влезу туда. Томми с трудом сглатывает и делает, как ему говорят, перестраиваясь, пока Уилбур не оказывается прямо у него между ног, глядя на него с веселым выражением лица. - Я никогда раньше не получал минет. - Не волнуйся, - говорит Уилбур, и еще один из его сердцеедов смеется вслед за ним. Его рука тянется, чтобы сжать наполовину твердый член Томми через джинсы, и он смеется громче, когда Томми задыхается от прикосновения. - Я сделаю так, чтобы тебе было хорошо. Его сердце выпрыгивает из груди, когда Уилбур расстегивает молнию, мучительно медленно, так что она останавливается на долю секунды у каждого зуба. Как только он полностью расстегнул, Уилбур снова смотрит на него — и Томми на самом деле не уверен, чего хочет Уилбур от него, или был ли какой-то ритуал, который делали все остальные минетчицы. Томми смотрит в сторону, чувствуя себя неловко и слишком неопытным. - Подними свою задницу, идиот, - наконец говорит Уилбур, засунув пальцы за пояс брюк. Он стягивает их как можно ниже, когда Томми сидит в качестве примера того, чего он хочет, и внезапно это приобретает неожиданный смысл. - Оу, - срывается с губ Томми. - Хорошо. Он приподнимает бедра достаточно высоко, чтобы Уилбур наконец заставил его выскользнуть из джинсов; когда кончики пальцев Уилбура касаются его голых бедер, он чувствует, как его кровь устремляется вниз. Это слишком сюрреалистично для него. Уилбур стягивает вниз пояс его боксеров, его пальцы обхватывают член Томми. Один взгляд на пальцы Уилбура, обхватившие его член, заставляет его член подергиваться; его руки принадлежат мужчине постарше, гораздо более мужественному, более красивому, чем у Томми. Уилбур смеется над ним, когда чувствует, что член Томми снова дергается, но Томми слишком ошеломлен, чтобы даже рявкнуть на него за это. Это еще более ошеломляюще, когда Уилбур обхватывает ртом член Томми. Он даже не знает, как это описать. Рот Уилбура такой, такой теплый, его язык прокладывает себе путь под головкой члена. Это ощущение почти дезориентирует его, хриплые вздохи и стоны вырываются изо рта, как неустойчивый ритм. - Черт, - шипит Томми, впиваясь пальцами в подлокотники кресла. Он чувствует себя неспособным произнести что-либо связное. - Не останавливайся, не останавливайся, пожалуйста. С каждым движением головы Уилбура кровь Томми превращается в лаву. Все это так невероятно горячо — все, на чем он может сосредоточиться, - это то, как его член царапает заднюю часть рта Уилбура, как язык Уилбура точно знает, где быть. Его бедра начинают преследовать рот Уилбура. Это накапливается в его бедрах, оставляя Томми на грани оргазма. Голос Томми стал настолько высоким, насколько это возможно, громкие стоны смешиваются с ворчанием имени Уилбура и руганью. Он так близко, все, что ему нужно, - это еще один толчок— — и как раз в тот момент, когда Томми почти переваливается через край, Уилбур отъезжает. Томми всхлипывает, грудь вздымается. - Ах... Черт возьми, почему! Я как раз собирался это сделать! Уилбур даже не выглядит ни капельки извиняющимся из-за того, как он смотрит на Томми, ухмыляясь. - Забавно с тобой возиться, - многозначительно говорит он, затем откидывается назад. Глядя на Томми снизу вверх и прижимаясь ртом прямо к члену Томми, он говорит: - Прости. А затем он возвращается к своему прежнему темпу, на этот раз погружаясь достаточно глубоко, чтобы Томми почувствовал, как его член входит в горло Уилбура. Звуки, которые он издает, абсолютно неловкие и ужасные, но, о боже, если рот Уилбура был раем, то его горло, должно быть, было землей богов. Он вспоминает о возможности быть пойманным только тогда, когда Уилбур щиплет его за бедро при одном из более громких, пронзительных стонов Томми. Ему хочется огрызнуться, что он ничего не может поделать с тем, что чувствует из-за рта Уилбура, будто он нашел сокровище, но все, что он может сказать, это имя Уилбура, проклятия и просьбы Уилбура продолжать. Но, как и раньше, Уилбур тянет как раз тогда, когда Томми почти добрался. На этот раз его голос срывается, когда он говорит: “Пошел ты”, и ему хочется ударить Уилбура коленом за то, что он смеется над его страданиями. - Я думал, ты даешь мне мою награду, придурок, - раздраженно говорит Томми. Уилбур обдувает горячим воздухом член Томми и незаметно наклоняет голову. Его пальцы остаются у основания члена Томми, зажатые в хватке, которая слишком слаба, чтобы Томми мог попытаться в нее вонзиться. - Что в этом веселого? В любом случае, тебе потребовалось полтора часа, чтобы ответить хотя бы на одну серию вопросов. - Ты придурок. - Я мог бы взять отпуск и деньги у твоей мамы прямо сейчас. Когда Томми ничего не говорит, Уилбур самодовольно приподнимает бровь. Какой надоедливый придурок. - Шах и Мат. Томми стонет, закрывает лицо руками и еще глубже опускается на сиденье. Он чувствует себя слишком уязвимым, когда его член находится в руках Уилбура, чувствует себя слишком смущенным от того, насколько красным стало все его тело. - Просто заткнись и дай мне кончить, - огрызается он, слоги сливаются друг с другом в мольбе. - Прошу. - Я никогда не думал, что когда-нибудь в жизни увижу, как ты умоляешь, - размышляет Уилбур вслух. - Пожалуйста, - выдыхает Томми, глядя сквозь щели между пальцами. Он болезненно тверд; все, что ему нужно, - это рот Уилбура, жар и стеснение в горле, вернувшиеся к нему еще на мгновение. - Уилбур, пожалуйста, позволь мне кончить. Пожалуйста. - Хороший мальчик. Уилбур снова опускается на него, на этот раз полностью овладевая им, зарываясь носом в волосы. Томми давится своими словами, вздрагивает и издает гортанный стон. Это намного лучше, чем просто чувствовать язык Уилбура вокруг себя — он может чувствовать, как горло Уилбура сжимается, прижимаясь к головке его члена. Как только Уилбур начинает двигаться, рука Томми инстинктивно тянется к волосам Уилбура. - Просто на... случай, если ты снова остановишься, - говорит он, задыхаясь, и стонет в конце, как только его член выходит и снова пробивается обратно в горло Уилбура. - Уилбур, - кричит Томми, впиваясь пальцами в кожу головы Уилбура. Это должно быть больно для него, но с тем, что он получает, Томми не может беспокоиться об этом — все, о чем он может думать, это, наконец, получить свое сладкое освобождение. - Я сейчас... - Уилбур!.. Он чувствует, как Уилбур снова пытается отстраниться. Вместо этого Томми дергает Уилбура за голову вперед, а другой рукой удерживает плечо Уилбура на месте и, наконец, распускается во рту Уилбура. Если Уилбур издаст какой-нибудь звук, свидетельствующий о дискомфорте, Томми слишком отвлечен от пика своего самого мощного оргазма в жизни, чтобы заметить это. Томми отпускает волосы Уилбура, как только убеждается, что там все до последней капли, и, тяжело дыша, откидывается на сиденье. Это было совсем не похоже на то, что Томми представлял себе в своей голове после просмотра порно. Его голова кружится от тумана, но он счастливо сыт. Уилбур заметно дрожит, когда он поднимается с колен — Томми не совсем уверен, то ли это потому, что он в последний раз засунул свой член в горло Уилбуру, то ли потому, что у него в ногах булавки и иголки, но он чувствует себя слишком дезориентированным, чтобы беспокоиться о подобных вещах. Или тот факт, что Уилбур, вероятно, тоже возбужден, и Томми ни за что не отплатит ему тем же. По крайней мере, на данный момент. - Боже, Томми, - говорит Уилбур, его голос немного скрипучий, когда он откидывается на сиденье рядом с Томми. Его волосы закрывают большую часть лица, полностью по вине Томми — однако Томми больше сосредоточен на том, как он вытирает слюну с подбородка. - В следующий раз предупреди парня, чтобы я не подавился твоей спермой. У меня даже не было возможности сплюнуть. - Я виноват, Уилб... - Томми замирает, широко раскрыв глаза. Он внезапно вышел из своего тумана после оргазма, чувствуя себя так, словно кто-то дал ему пощечину. - Подожди. В следующий раз? Уилбур убирает волосы с лица и фыркает от удовольствия. - Ну, а как еще я заставлю тебя выполнять твою работу?Где-то в будущем
- Когда... мы действительно собираемся это сделать? - спрашивает Томми, обнимая Уилбура за шею. Часть его полна беспокойства — он совершенно голый на своей кровати, со спущенными штанами Уилбура, так что нет никакого объяснения, удалось ли его семье каким-то образом открыть дверь. Уилбур размазывает лосьон по внутренней стороне бедер Томми, обильно намыливая их. - Ты уверен, что твоя мама не заметит, что ее модный лосьон исчез? - спрашивает он, закидывая ноги Томми себе на плечи. Томми раздраженно фыркает и хмурится. Он чувствует, как член Уилбура прижимается к его бедрам, а руки Уилбура призывают Томми плотнее сомкнуть ноги. Он все равно это делает, а затем говорит: - Ты не ответил на мой вопрос. - Ты тоже, — ворчит Уилбур с первым толчком, — не ответил на мой. С каждым толчком член Уилбура едва касается члена Томми. Он стискивает зубы, чтобы сдержать любые тревожные звуки, которые могли бы насторожить его семью, и вместо этого хрипло дышит. - У нее их, наверное, сотня, - выдавливает Томми, прикусывая язык, чтобы сдержать стон, когда рука Уилбура тянется, чтобы схватить его за бедро достаточно сильно, чтобы оставить синяк. - Теперь ответь на мой. - Отличные оценки, - говорит Уилбур, слегка задыхаясь. От явного пота его волосы прилипают к лицу, кончики ушей ярко-красные. - Пять предметов. Я хочу увидеть эти совершенства. Потом... потом я спрошу твоих родителей, можем ли мы учиться у меня, а потом в награду вышибу тебе мозги. Это то, чего ты хочешь, да? - Да, - полустонет Томми, выгибая спину, когда руки Уилбура начинают поглаживать его член. В своем оцепенении он повторяет это еще раз, с большим отчаянием. - Да. Он собирался превзойти это дерьмо, независимо от того, как долго это будет означать, что он будет учиться ежедневно.