***
Большой зал встретил Драко гулом сотен голосов и лязганьем приборов о тарелки. Он кисло поморщился и быстрым шагом направился в сторону слизеринского стола. Несмотря на то, что связь соулмейтов начинала просыпаться ещё на шестом-седьмом курсах, официально заявлять об этом спешили немногие. На Слизерине о наличии партнёра церемонно объявил один лишь Блейз в конце прошлого года. Драко знал, что его другу достался на редкость неуклюжий соулмейт, потому что сам Забини мог в любой момент измениться в лице и схватиться за пострадавшую конечность, на которую пришёлся очередной удар. Он часто ворчал о том, что если ему удастся встретить свою избранницу, в их доме не будет ни одного острого угла. Наполнив тарелку, Драко заскользил взглядом по соседним столам. Вероятность, что его соулмейт учился в одной с ним школе была просто смехотворна, но Драко иррационально казалось, что каждый ученик теперь выглядел крайне подозрительно. Он зорко следил за чужими движениями, готовый подметить любое, вызвавшее в его теле зеркальные ощущения. Взгляд упёрся в знакомую спину. Гарри Поттер рассеянно почёсывал затылок, склонившись к Рону Уизли и что-то выслушивая. Губы Драко искривила гримаса. Его детская ревность к Уизли давно прошла, уступив место искренней неприязни к Поттеру, что выражалось в их бесконечных стычках. Но всё же чувство, взращенное на горькой обиде, всегда выделяло Поттера для Драко, и любые попытки не обращать на него внимание были тщетны. Перед лицом помахала смуглая ладонь. — Грешная земля вызывает Малфоя! Опять Поттером любуешься? — Иди к чёрту, Блейз, — беззлобно фыркнул Драко и уткнулся в тарелку. Подколы друга раздражали, но он научился от них отмахиваться. Тем более, сейчас всегда можно было парировать чем-нибудь о его неизвестном соулмейте. Воспоминание о появлении собственного партнёра заставило ощутить холодок в желудке. Драко очень надеялся не встрять в эту историю, но судьба всё решила за него. Настроение сделалось совсем препаршивым.***
Получив от Снейпа “выше ожидаемого” вместо “превосходно”, Драко окончательно скис. Уроки тянулись скучно и медленно, и ему до того стало жалко себя, напоровшегося на какого-то там неудачного соулмейта, искать которого он, конечно же, не станет (много чести), что после занятий ему почти захотелось отменить тренировку по квиддичу. На его беду, Блейз был так взбудоражен, что потащил его к раздевалкам, не слушая никаких отговорок. К середине игры Драко втянулся. Мир посветлел, а настроение выправилось так, что уже стоя в душевой после изматывающего матча, его привычно потянуло к нехитрой ласке. Почти прикоснувшись к себе дразнящим движением, Драко в ужасе сжал пальцы в кулак. Он больше не мог этого делать! Не желая раскрывать соулмейту возникшую связь, он лишил себя любой возможности передёрнуть. Кроме того, исключались вероятные травмы, а значит, квиддич становился практически запретным. Свирепо размазывая гель для душа, Драко думал о том, что его неизвестному партнёру не стоило бы пренебрегать своим утренним занятием, раз уж сам он такую возможность утратил.***
К счастью Драко, новоприобретённый партнёр оказался на редкость обязательным. Вот уже пятое утро подряд он будил его своими восхитительными прикосновениями. И делал это всегда в одно и то же время! За подобную пунктуальность Драко готов был начислить ему дополнительные очки. Выныривая из сна, Драко с трепетом уловил порхание чужих пальцев на своём члене. Медленные поглаживания постепенно сменялись всё более ощутимыми касаниями, и, когда крепкие (о, да, он мог это почувствовать) пальцы сомкнулись кольцом на стволе, Драко приглушённо застонал в кулак. Ритмичное скольжение заставляло хватать воздух ртом, и всего через пару минут Драко уже в который раз из последних сил держался, чтобы не помочь себе (а заодно и тому парню) достичь разрядки. Начинало казаться, что сегодня его партнёр вёл себя особенно изощрённо. Движения дразнили, кружили голову и превращали ноги в желе, но маячивший оргазм каждый раз ускользал. Порядком измучившись, Драко почти что готов был умолять непонятно кого или, наконец, взять дело в свои руки, как парень по ту сторону связи видимо решил, что хватит истязать себя, и несколькими рваными, точными движениями столкнул их обоих в головокружительную бездну. Пытаясь отдышаться, Драко бездумно блуждал взглядом по привычно занавешенному балдахину своей кровати. Ему впервые за неделю в голову пришла мысль, что (возможно!) появление соулмейта было не такой уж неприятной вещью.***
На очередном занятии по зельеварению Драко твёрдо вознамерился получить высший балл. Прошлая неудача, которую он списывал на стресс от некстати возникнувшей связи, жгла его самолюбие. Кроме того, урок проходил сразу у двух факультетов — к ним в класс неожиданно заявился Гриффиндор, а потерпеть позор перед заучкой Грейнджер Драко просто не мог. Сосредоточенно нарезая корень валерианы, он едва ли прислушивался к возне, доносящейся из другой стороны класса. Гриффиндорцы были шумными и раздражали Драко своей несобранностью. Болтливый Уизли, рассеянный Долгопупс, Поттер в дурацких очках на глупом лице… Скосив взгляд в его сторону, Драко подкрутил огонь под своим котлом. Ха, конечно же, Поттер ещё только устанавливал собственный котёл над незажжённой горелкой. Покачав головой, Драко отвернулся. Мерлин, дай ему сил не отвлекаться на этих несносных… Внезапно его ушей достигло сдавленное: “Ой!” По классу прокатился жуткий грохот, а левую ступню Драко пронзила боль. Хватаясь за ушибленную странным образом конечность, Драко вновь оглянулся в сторону Гриффиндора и тут же спрятал обе руки в карманы мантии. С ужасом, расползающимся по внутренностям, Драко смотрел на чёртового Гарри Поттера, скачущего на правой ноге у своей парты. Левую он обхватывал ладонями со страдальческим выражением на лице. Возле ножки стола валялся котёл, который этот идиот, очевидно, уронил прямо на себя. Спасибо, что пустой. Чертыхаясь, Поттер поднял круглобокого беглеца. Под гневным взглядом Снейпа он водрузил его обратно над горелкой и пробормотал, что находится в полном порядке. Драко продолжал неверяще таращиться. Во-первых, не в таком уж он был порядке: собственная ступня продолжала гореть огнём, а значит, и у Поттера тоже; а во-вторых… Драко хотелось завыть в голос. Поттер был его соулмейтом! Едва соображая, Драко с усилием заставил себя сосредоточиться на зелье. Потом. Он обдумает всё потом. Мерлин правый, да как же ему могло так не повезти! Трясущимися руками Драко засыпал ингредиенты в котёл, мысленно взывая к собственному благоразумию, иначе ситуация грозила обернуться катастрофой. Пальцы механически совершали нужные действия, пока внутри бушевала тщательно сдерживаемая буря. Поттер его соулмейт. Поттер его соулмейт! Поттер уже неделю дрочит Драко (нет, не Драко! себе, только себе!) по утрам. Если бы не хмурый взгляд Блейза, подошедшего с толчёным лунным камнем, за которым он ходил к дальним шкафам, Драко бы выдал себя подступающей истерикой. Но дружеское плечо рядом помогло собраться. Он деланно невозмутимо выхватил у Блейза мерцающий порошок и плюхнул его в варево, помешивая палочкой. Остаток урока прошёл в относительном спокойствии. Драко всерьёз опасался, что неуклюжий Поттер опять учудит что-то эдакое, и Драко потребуется вся его и так изрядно потрепавшаяся выдержка для сокрытия их связи. Он не был уверен, что сдержит стон, если глупый Поттер вместо корня валерианы решит нарезать свои пальцы. Даже не обратив внимание на то, что зелье получило высочайшую оценку (о, как мало теперь это его волновало), по окончании занятия Драко схватил свою сумку и одним из первых вылетел из класса.***
На ужине в Большом зале Драко то и дело кидал дикие взгляды на гриффиндорский стол. Все движения Поттера теперь фантомно ощущались на собственном теле, хотя объективно это было невозможно: почувствовать можно было только боль или… удовольствие. От подобной мысли мгновенно свело челюсть. Поттер, даже не подозревая, причиной каких душевных мук стал для Драко, вёл себя до тошноты обычно — уплетал пюре с мясными шариками, переговаривался с Уизли и то и дело сверкал широкой белозубой улыбкой. Чёрные вихры, как и всегда, лезли ему в глаза, и он смахивал их небрежным движением. Руки Поттера и вовсе вызвали у Драко очередной приступ паники. По телу шарахнуло ознобом. Этими руками Поттер всю неделю доводил Драко (нет, чёрт, себя!) до оргазма. Чувствуя ком в горле, Драко резко отодвинул тарелку. Под обеспокоенными взглядами своей свиты он подхватился с лавки и пробормотал, что устал и пойдёт спать. Ноги несли по коридору прочь от людей и прочь от Поттера. Драко не знал, как теперь сможет находиться с ним в одном помещении. Он испытывал ужас. Быть связанным с Поттером — что за насмешка судьбы? Они никогда не ладили. Стоило маленькому Поттеру отвергнуть протянутую ладонь дружбы Драко на первом курсе, как между ними вспыхнула вражда. По крайней мере, со стороны Драко. Поттер обычно его просто сторонился, чем вызывал у Драко ещё большую порцию жгучей ярости и обиды. Он мстил за отверженность мелкими пакостями несколько лет. К старшим курсам от этого костра остались тлеющие угольки, но при виде Поттера у Драко всегда немного тянуло внутри. Как будто то, чего он желал, навеки отобрали и отдали кому-то другому. Например, рыжему Уизли. И вот, не иначе как в издёвку, между ними появилась связь. Драко встряхнул головой, замедляя шаг. Благо, о ней пока знает он один. Если всё будет идти хорошо, положение вещей не изменится. Они ведь на последнем курсе. Сейчас конец осени, значит осталось всего несколько жалких месяцев, на протяжении которых Драко будет вести себя исключительно осторожно. Он ничем не выдаст себя Поттеру, и тот останется в сладком неведении, что неприятный ему однокурсник (тут что-то тягостно шевельнулось в груди) оказался его родственной душой. После окончания Хогвартса их пути разойдутся, связь будет слабеть с каждым годом, а затем исчезнет вовсе. И никто никогда не узнает, что они были предназначены друг другу. Под рёбрами опять что-то невнятно затрепыхалось, но Драко уже преисполнился мрачным удовлетворением. Пока связь оставалась в тайне, можно было не придавать ей такого уж большого значения.***
Ох, Мерлин, о чём он только думал. Проснувшись от привычных прикосновений внизу живота, Драко несколько минут нежился под чужой лаской, пока голову не окатило вчерашними воспоминаниями. К нему прикасалась рука Поттера. Как он собирался не придавать этому значения?! Резко подобрав колени, Драко сел на кровати. Замерев, он прислушивался к тому, что продолжало твориться в его пижамных штанах. Вот чужие пальцы (пальцы Поттера, Пресвятая Моргана!) огладили пах, легонько скребнули ногтями (он разве делал так раньше?) у внутренней стороны бедра и подобрались к особо чувствительному месту. От ощущения нежного сжатия Драко закусил губу, чтобы не застонать в голос. Затем пальцы Поттера (нет, постойте-ка, он не мог так быстро принять это…) явственно свернулись кольцом и начали быстро трахать его член. Драко сполз спиной по изголовью кровати. Это было невыносимо. Приятно. И ужасно. Задёрнутый балдахин скрывал его от глаз друзей, но ему вдруг сделалось мучительно стыдно. Он лежит здесь, практически под своим школьным врагом, и ладони кусает, лишь бы не выдать себя звуками удовольствия. И как он собирается провести так больше полугода? Да у него крыша съедет, прямо вот ка-а-ак сейча-а-ас… ах… Драко шумно выдохнул, кончая на последних секундах толчков в чужой кулак (поттеровский кулак, да сколько можно-то!). ...Как ему всегда удаётся довести их обоих одновременно?***
Следующее утро мало чем отличалось от предыдущего, за исключением того, что Драко всё же решил прекратить сопротивляться и явственно осознавал (и, может быть, немножко представлял), что происходящее с ним в этот миг делает именно Поттер. Он успокоил себя тем, что раз никто не знает (а особенно Поттер!), то это вроде как даже не считается. Никому другому он, разумеется, не признался бы, что его даже начало будоражить, что Поттер достался ему вот так — в роли утреннего ублажителя, но наедине с самим собой — чёрт, подобный род взаимоотношений нравился ему гораздо больше их тоскливой и холодной неприязни. Закрыв глаза, Драко отчётливо представил, как смуглые руки Поттера двигаются на его члене. Сегодня он решил особое внимание уделить головке. Большой палец (Драко мог поклясться, что различает!) кружил на самом кончике, чувственно размазывая вязкую каплю. Драко потряхивало, когда перед его мысленным взором предстал Поттер, нависающий над ним сверху. Он мог бы быть прямо здесь, с ним, на его кровати, опираясь на локоть и лаская другой рукой его член. Смоляные волосы свисали бы на лоб, покрытый испариной, а глаза смотрели бы в глаза Драко, пока кольцо пальцев сжималось на головке. Драко хватал губами воздух, видя, как лицо Поттера приближается к его собственному, и чувствуя ладонь, обхватывающую уже весь ствол. Движения становились всё более рваными и быстрыми. Их дыхание смешивалось, а бёдра и животы тёрлись друг об друга. Драко запрокинул голову, выгнулся и кончил так сильно, что под веками вспыхнули звёзды. Его прошивало острыми вспышками удовольствия, и почти в бреду он едва не сжал свой член, чтобы сделать ощущения ярче. Отдёргивая руку в последний момент, Драко успел подумать, что ему тоже хотелось бы показать Поттеру класс, если бы… Если бы.***
Утро понедельника навалилось на него отрезвляющим душем. Он ничего не почувствовал. Лёжа в кровати, Драко настороженно прислушивался к ощущениям, готовясь привычно вкусить ласк Поттера, но в штанах было глухо. Вернее, член стоял наизготовку, только вот его никто не трогал. Ни Поттер, ни сам Драко, конечно же. Нахмурившись, Драко пролежал ещё несколько минут, ожидая, что Поттер просто запаздывает с утренней рутиной, но ничего не происходило. В груди кольнуло холодом. Может, связь прервалась? Драко не знал, возможно ли это так скоро. Он знал, что если не скрепить связь поцелуем, она исчезнет. Но обычно на это требовались годы. Магия давала достаточно времени на поиски предназначенного партнёра. Но могли ли быть исключения? Драко медленно поднялся. Он не понимал, что испытывает. Наверное, он должен был обрадоваться? Поттеровское наваждение исчезло, у него больше нет соулмейта, он свободен, избавился так быстро и удачно… Умывшись и натянув форму, Драко потащился на завтрак. Мысли одолевали отчего-то не радостные. Внутри поселилась тревога, которая только усилилась, когда в Большом зале он не увидел Поттера. Уизли и Грейнджер сидели рядом и выглядели совершенно безмятежными. Ничто не указывало на то, что с Поттером произошла неприятность. Драко попытался успокоиться. Когда его начало волновать благополучие этого очкастого недоразумения? Подумаешь, ну провёл горячую недельку в одностороннем порядке, можно и забыть уже. Овсянка не лезла в горло. Драко то и дело поглядывал на двери, ожидая, что в них с минуты на минуту влетит запыхавшийся гриффиндорец. Но двери оставались недвижимы. Мысленно взвыв, Драко поднялся. Это невыносимо. Исчезла связь или нет, но Поттера нужно было проверить. Даже не придумав, как именно он собирается это сделать, Драко заторопился прочь из зала. Минуя поворот за поворотом, Драко пытался сочинить что-то правдоподобное, что оправдало бы его появление в башне Гриффиндора. Э-э-э… Срочный вызов к директору? Внезапная квиддичная тренировка? Послушай, Поттер, кухонные эльфы спрашивали, почему ты не явился на завтрак… Перебирая дурацкие предлоги один за другим, он едва не налетел на кого-то, показавшегося из-за угла. Взгляд упал на смоляное гнездо, находящееся в ещё худшем беспорядке, чем обычно. Очки, косо сидящие на переносице. Криво завязанный галстук, узел которого тут же руки зачесались перевязать… И зелёные глаза, внимательно уставившиеся на Драко. Драко чуть не споткнулся, резко останавливаясь. А затем случилось немыслимое — рука Поттера внезапно перехватила его запястье, удерживая на месте. Прикосновение обожгло. Поттер коснулся его. По-настоящему. Драко мог почувствовать, какая горячая у него кожа и чуть шершавые ладони, смыкающиеся на его руке крепко, но без давления. Совсем, как когда он… Драко в ужасе отдёрнул запястье. Отступив на два шага и стараясь унять бешено колотящееся сердце, он попытался выдавить из себя привычную язвительность: — Смотри, куда прёшь! — Это ты на меня налетел, — чуть сдвинул брови Гарри. — Придурок, — прохрипел Драко, попятившись и тут же круто разворачиваясь на каблуках, чтобы сбежать подальше от чёртового Поттера. Он нёсся, не разбирая дороги, на все лады костеря собственную глупость. Поттер, судя по его виду, банально проспал. Проспал! А Драко уже навоображал себе всяких ужасов, да так, что был готов вломиться в гриффиндорскую гостиную, чтобы выяснить, всё ли с ним в порядке. Он что, под зельями? Или стал жертвой проклятия? Потому что Драко определённо спятил. Никаких сомнений, связь сводит его с ума. И Поттер. Со своими дурацкими руками. Драко остановился посреди коридора и закрыл лицо ладонями. Запястье, обожжённое чужими пальцами, продолжало гореть.***
Следующие несколько дней Драко провёл, словно в тумане. Утренние часы начинались с прикосновений гриффиндорца, которыми он неприкрыто наслаждался, отбросив прочь свои предрассудки. Он явственно представлял себе поттеровский кулак вокруг своего члена и ярко-зелёные глаза напротив. Вспоминал привычно искусанные губы, обветрившиеся, с покрасневшими уголками, и почти что физически ощущал, как впивается в них поцелуем. Связь, которую он чувствовал в эти моменты, становилась особенно осязаемой. Она дребезжала между ними, будто туго натянутая струна, выведенная из-под его ребра прямо к рёбрам Поттера. Драко позволил себе эту одержимость соулмейтом каждое утро, потому что всё остальное время он занимался тем, что старательно его избегал. Взгляды на гриффиндорский стол в обеденные часы он себе категорически запретил. Здорово помогал Блейз, отвлекая бесконечными жалобами на неуклюжего партнёра и делясь планами по поводу его поиска. Кажется, он говорил о собраниях Искателей, но Драко был слишком сосредоточен на том, чтобы удерживать взгляд в центре своей тарелки, и слушал его вполуха. Хуже всего приходилось на зельеварении, которое почему-то регулярно ставили совместно с красным факультетом. Драко, сцепив зубы, улавливал голос Поттера с дальних парт, а однажды столкнулся с ним у шкафа с ингредиентами и так быстро отскочил, что заслужил очередной хмурый взгляд из-под круглых очков. Бормоча себе под нос ругательства и одёргивая мантию, Драко рывком метнулся к своему столу, совершенно позабыв о сушёных златоглазках. Когда минутой позже проходящий мимо Поттер поставил на его парту баночку с поблёскивающими шкурками, даже не взглянув в его сторону, Драко понял, что контроль над ситуацией практически потерян. И когда следующим утром, не осознавая себя от фантазий о Поттере, дрожащем прямо сейчас в судорогах удовольствия в гриффиндорской спальне, Драко потянулся к своему члену и с наслаждением сжал его в руке, он понимал, что зависает над пропастью. Именно в эту секунду он дал знать партнёру о том, что у них есть связь. И что он готов на неё ответить. На несколько мучительно долгих мгновений чужие прикосновения исчезли. А затем обрушились на него с такой страстью, что Драко вцепился в край одеяла зубами, чтобы заглушить в себе рвущиеся наружу стоны. Их пальцы двигались в унисон, дразня, щекоча, поглаживая. Потерев большим пальцем уздечку, Драко выгнул спину от ответного движения, усиливающего все ощущения в два раза. Драко терял голову, открываясь Поттеру таким образом. В тумане похоти вертелась мысль, что теперь не только он по утрам будет тонуть в омуте их взаимных ласк. Ему было безумно интересно посмотреть на Поттера за завтраком. Изменится ли выражение его глаз? Плавность его движений? Ведь с этого утра Поттер будет знать, что у него появился Избранный. Кончая, Драко старался отогнать от себя образ разочарованного гриффиндорца, узнавшего, кто достался ему в партнёры. Этого никогда не будет. Драко ни за что ему не расскажет. Спустя полчаса Драко имел удовольствие тайком наблюдать за Поттером в Большом зале. Он светился. Казалось, никто не замечал этого, поттеровские друзья всё так же вяло переговаривались, ковыряясь в тарелках, но Драко зорко считывал малейшие изменения в поведении Поттера. Тот то и дело смущенно приглаживал волосы и закусывал и без того алеющие губы. Когда он начал слизывать с них расплескавшийся тыквенный сок, Драко не выдержал и отвёл глаза. Ему было ужасно хорошо от этого зрелища, и вместе с тем грудь оцарапывало напоминание, что утренние часы и эти взгляды украдкой — это всё, что он может себе позволить. А потом всё полетело к чертям. Позже он пытался осмыслить, почему повёл себя как настоящий кретин. Почему оказался настолько неосторожен там, где полагалось проявить утроенную бдительность. И как так вышло, что, шагая с Блейзом по коридору мимо Золотой троицы, он позволил себе буркнуть что-то про “грязнокровную выскочку, загородившую проход”. Вихрастая молния по имени Гарри Поттер мигом схватила его за шиворот и толкнула спиной к стене, о которую Драко пребольно ударился затылком. И только взглянув в пылающие глаза перед собой, он понял, насколько облажался. В них густой патокой разливалось понимание. Рука гриффиндорца взметнулась к тёмной шевелюре, зарывшись в неё пальцами, другая продолжала держать ворот мантии Драко. И пока он надсадно дышал, кривя губы в болезненной гримасе, Поттер замер, разглядывая его лицо так, словно видел впервые. Драко не сумел разгадать ни одной эмоции в его взгляде. Собственный ужас от того, что их связь вскрылась, полоснул по горлу. Вырвавшись, Драко бегом понёсся к подземельям. Задёрнув полог кровати и наложив несколько запирающих заклятий, он скрючился на постели, обхватив голову руками. Поттер обо всём узнал. Один чёртов день, один чёртов раз, когда Драко позволил себе поддаться искушению связи и заявить о ней Поттеру, совершенно не намереваясь раскрывать ему свою личность, обернулся кошмаром. Тяжёлые мысли атаковали его, словно стая взбешённых пикси. Он потянул себя за волосы от досады, тут же спохватившись, что Поттер мгновенно уловит болезненные ощущения. А ведь он… Мерлин, он уже сопоставил то, чем они занимались утром, со своим открытием? Скривился от осознания, что жарким любовником оказался Драко? Перед внутренним взором предстали глаза Поттера, наполняющиеся презрением. Чувствуя, как его захлёстывает горьким разочарованием, Драко сунул голову под подушку. Дверь в спальню неожиданно хлопнула, и со стороны соседней кровати послышался звук проминаемых пружин. Забини? Драко заколебался. Он догадывался, что друг сложил в уме то, свидетелем чему стал, но на разговоры был решительно не настроен. Блейз будто чувствовал это. Помолчав с минуту, он тихо поделился: — Представляешь, это оказалась Лавгуд. Драко замер. Блейз говорил о… — Мой соулмейт. Когда ты сбежал, она бросилась к Поттеру, крича что-то о мозгошмыгах, подвернула ногу и… В общем, я ей сказал. Ты можешь себе представить, какова была вероятность..? Это так странно, Малфой. И здорово. Я имею в виду, делить всё это, зная, кто там… на другой стороне. Наверное, теперь она попытается быть осторожнее, — Забини хмыкнул. — Не кисни долго. У него видок тоже был… тот ещё. Но горя на его лице я не заметил. Кровать вновь скрипнула, и звук шагов последовал к двери. Сглотнув, Драко прикрыл глаза.***
Разбудило его ритмичное постукивание. Выныривая из объятий сна, Драко рассеянно понял, что звук доносился снаружи. Отдёрнув полог, он заметил лежащий на прикроватном столике свёрток, запечатанный чарами стазиса, рядом сверкало зелёным боком яблоко. Внутри тепло защемила благодарность. Блейз. Судя по тусклым светильникам, парящим в углах, ужин Драко благополучно проспал. За дверью слышались потрескивание камина и приглушённые голоса — должно быть, все слизеринцы собрались в гостиной. Тем лучше. Драко по-прежнему не был готов к разговорам с друзьями. Странный стук повторился. Оглядывая комнату, Драко наконец обнаружил едва белеющий на полу предмет. Предмет шевелился, и, приглядевшись, Драко опознал в нём маленького бумажного журавлика, постукивающего клювом по дощатому полу. Нахмурившись, Драко наклонился и поднял необычную вещицу. Пальцы проворно развернули бумагу. Внутри оказалась записка, нацарапанная слегка косящими буквами: «В 20:00, седьмой этаж, заброшенный кабинет астрономии. Г. П.» Драко отупевше пялился на крошечное послание. Поттер позвал его на встречу? Впрочем, конечно же. Конечно же, он захотел поговорить. Им нужно условиться о взаимном игнорировании связи. Значит, Драко пойдёт. Со всем достоинством, которое сможет по крупицам собрать на развалинах своего самоуважения. И, разумеется, он заявит, что связь возникла именно сегодня. Поттер никогда не узнает, сколько времени Драко провёл, сгорая в его прикосновениях и фантазируя о всех тех вещах, которым никогда не бывать между ними в реальности. Сунув записку в карман, Драко пригладил растрепавшиеся волосы, застегнул мантию на все пуговицы и решительным шагом двинулся к выходу. Минуя коридор за коридором, он прислушивался к гулко бьющемуся сердцу в груди. Драко не было страшно. Драко было… тоскливо? За несколько недель он так свыкся с мыслью о Поттере как о своём соулмейте, что направляться рвать их хрупкую связь было сродни шествию на казнь. Ногти с силой впивались в ладони, оставляя на них следы-полумесяцы, но Драко было всё равно. Поттер ощутит — и пусть. Если ласки будут под запретом, от боли он отказываться не собирается. Поднявшись на седьмой этаж, Драко встал перед резной дверью и, не позволяя себе передумать, резко распахнул створки. Сначала комната показалась ему пустой. Астрономический класс, не использующийся по назначению уже несколько лет, был погружён во мрак. В воздухе пахло пылью и старым пергаментом. Слабый лунный свет подсвечивал доску, висевшую на стене. Оставшаяся часть кабинета тонула в тени: ровный полукруг парт, возвышающийся над полом постамент, напоминающий небольшую сцену и, наконец, прислонившийся к центральному столу Гарри Поттер. Его тёмный силуэт даже не шелохнулся, когда Драко переступил порог. Он благоразумно остался стоять у двери. Он понятия не имел, как долго они собираются разговаривать. Может, перебросятся парой фраз и всё? В горло будто насыпали песка. Драко подавил раздражённый вздох. Да чёрт возьми, Малфой он или кто? — Звал, Поттер? Тёмная фигура повернулась, блеснув дугами очков. — Звал. Так и будешь там стоять? Драко неловко переступил с ноги на ногу. — Я не задушевные беседы пришёл вести. Говори, чего хотел, и я пойду. Гарри хмыкнул: — Насчёт сегодняшнего… — А, это? — вальяжно перебил Драко. — Согласен, вот умора вышла, да? — он натужно рассмеялся. — Ты и я. Мироздание над нами подшутило. Я тоже удивился, но, знаешь ли, это пустяк. — Пустяк? Драко показалось, что в голосе Поттера мелькнула растерянность. — Ничего особенного, — подтвердил Драко. — Небольшие неудобства. Мне, как и тебе, это всё крайне неприятно, но доучиться осталось всего несколько месяцев, давай не будем раздувать трагедию. Под ноги себе смотри получше, не хочу щеголять синяками, как Блейз, да и вся забота. — Вот, значит, как… — Ага, — Драко нервно сдул чёлку со вспотевшего лба и стиснул край мантии в ладони. — У тебя есть предложения получше? Если нет, я пошёл. Вопрос решён, внезапно это всё, конечно, сумасшедший день, но… — он развернулся к двери и схватился за ручку. — Я знал, — неожиданно спокойно произнёс Гарри. — Связь появилась раньше. Короткая фраза ударила под дых. Связь… Что? Драко лихорадочно обернулся. Его глаза наконец достаточно привыкли к темноте, и он метнул взгляд в гриффиндорца. Гарри невозмутимо рассматривал противоположную стену, не примечательную ничем, кроме старой потёртой доски со следами мела в уголках. Его руки продолжали опираться на парту, и только чуть подрагивающие плечи указывали на то, что он напряжён. — Что ты сказал? — переспросил Драко, надеясь, что ослышался. — Связь. Появилась. Раньше, — чётко повторил Гарри, продолжая пялиться на доску. — Примерно за месяц до того, как я дал тебе об этом узнать. Поттер дал ему узнать? У Драко вырвался хриплый смешок из груди. Что он несёт? — Квиддич, Малфой. Вы играли с Рэйвенкло, и ты получил бладжером по ноге. У меня тогда просто звёзды из глаз посыпались, — хмыкнул Гарри. — О твоей травме объявили на трибунах. Так я понял. Затылок закололо сотней маленьких иголочек. — И ты..? — Я не знал, как сказать, — Гарри наконец перевёл взгляд на Драко. — Мы, мягко говоря, не ладили. И я решил дать себе немного времени, чтобы привыкнуть. А потом… в общем, затем я дал время и тебе. — Котёл — твоя идея? — резко бросил Драко. Гарри кивнул. Драко едва не осел на пол. Внутри вдруг сделалось гулко и пусто, пульс грохотал в ушах. В какую ловушку он угодил? Всё то бесконечное количество раз, когда Поттер трогал их обоих, он знал, что прикасается к Драко? Да он бредит! — И сегодня, в коридоре? — Мерлин, нет, — плечи Поттера сникли. — Тебе не следовало оскорблять Гермиону. Я не сдержался. У Драко так гудело в голове, что сил хватило только на последний царапающий горло вопрос: — Почему? Поттер длинно выдохнул, сжимая губы. И промолчал. — Мы всегда были врагами, — зашёл с ещё одной стороны Драко, тщетно пытаясь разгадать чудовищный замысел. — Нет, — ответ Гарри прозвучал твёрдо. — Я никогда не считал тебя врагом. И никогда тебя не ненавидел. — Ладно, — сдался Драко. — Недругами. Неприятелями. Стиснув кулаки, Гарри наконец отлепился от парты и медленно вышел на середину комнаты. Импровизированная сцена добавляла его позе болезненной решительности. Он как-то обречённо посмотрел в сторону Драко и произнёс немыслимое: — Я был влюблён в тебя на третьем курсе. Оглушённый, Драко вперился прожигающим взглядом в фигуру перед собой. Поттер выглядел донельзя серьёзным и немного печальным. Лунный свет подсвечивал его лохматые волосы, создавая над ними дурацкий ореол. — Ты шутишь. Ты издеваешься надо мной. — Нет. — А лучше бы ты шутил! — взвился Драко, подлетая к Гарри и хватая его за предплечья так, что самому стало больно. — Лучше бы тебе не говорить мне всерьёз, что когда-то испытывал ко мне чувства, Поттер! Чтобы через несколько лет так изводить меня! Узнать о связи первым и утаить это! Делать то, что ты делал… — Драко задыхался. — Заставлять меня смотреть на тебя, думать о тебе! Хотеть... — его голос сорвался. — Я не сказал, что это прошло, — хрипло ответил Гарри, глядя Драко в глаза. Тот осёкся. — Да, наверное, я бы никогда тебе этого не рассказал, — тихо продолжил Поттер, даже не пытаясь вырвать рук из хватки, — потому что я видел, как ты ко мне относишься. Я знал, что взаимности нет. И когда я понял, что у нас появилась связь… Это был мой шанс, Малфой. И я его использовал. Он упрямо вскинул подбородок: — И я ни о чем не жалею. Его глаза продолжали гореть печалью. Драко чувствовал шум крови в ушах и вглядывался в зелень напротив, пытаясь осмыслить медленно доходящую до него истину: Поттер любил его. Всё это время. Он хотел связи. И он никогда не испытывал к нему ненависти. Сияющий Гарри Поттер, извечный соперник, недостижимый золотой мальчик, не ставший другом, но внезапно воплотившийся в чём-то гораздо более важном и нужном. Правильном. Под рёбрами у Драко расцветало горячее, будоражащее кровь чувство. Он ощущал, как нить, тянущаяся из его тела к телу Гарри, крепнет. Она словно звенела в напряжённой тишине и едва заметно искрила между ними золотистыми всполохами. Драко закрыл глаза и шагнул ближе, кладя руку на твёрдую, тяжело вздымающуюся перед ним грудь. В ладонь ему быстро билось чужое сердце. Это было самым простым решением на свете. Драко скользнул рукой выше, оглаживая шею Гарри и зарываясь пальцами в его волосы. Было странно ощущать собственные ласковые прикосновения, но Драко умело приспосабливался. Он прижал вторую руку к щеке напротив и провёл большим пальцем по нижней губе. Вслед за подушечкой юркнул острый кончик языка, и Драко распахнул глаза. Гарри жадно вглядывался в его лицо, совсем как днём, но теперь Драко мог прочесть в его взгляде неприкрытые голод и желание. Поттеровские крепкие руки скользнули на поясницу Драко и подтянули его ещё ближе, будто ещё было куда. Драко склонил голову, белоснежная чёлка упала на лоб. И это случилось. С первым прикосновением губ к губам их оплели светящиеся золотистые сети. Магия переливалась вокруг них, мерцала разноцветными искрами и согревала теплом, пока они медленно изучали друг друга, сначала сдерживая напор, но в конце концов целуясь уже жарко и жадно, отчаянно вжимаясь телами, сплавляясь в одно целое. Чувство единения связывало их, проникая под кожу и обжигая кончики пальцев. От каждого прикосновения внутри вспыхивала сверхновая. Драко пробегался ласковыми поглаживаниями по шее Гарри и сам мгновенно ощущал, как сыплет теплом от затылка вниз по спине. Руки Гарри нежно сжимали его за талию, держа, будто хрупкую драгоценность. Мир кругом рассыпался на части и собирался вновь. Когда свет исчез, Драко и Гарри остановились, соприкоснувшись лбами. Делимое на двоих дыхание сбивалось. Ощутив лёгкое покалывание в руках, они поднесли запястья к глазам: левое предплечье каждого теперь обвивали тонкие поблескивающие браслеты, вытатуированные сложной вязью символов на коже — серебристый у Драко и золотой у Гарри.***
Они оторвались друг от друга, когда в окно проникли первые неловкие лучи бледного рассвета. Не прозвучало ни клятв, ни обещаний. Они разошлись в коридоре, легко расцепив связанные навечно руки. Чтобы затем их пальцы вновь и вновь сплетались вместе, год за годом, будь они рядом или в недолгой разлуке. ~ Fin