Холодные вечера, горячий чай и твои сладкие губы

Темно. Минхо все еще сидит в парке. Сидит на скамейке с потрескавшейся краской. В этой заброшенной аллее, мало кого можно встретить, но Минхо любит это место, поэтому бывает здесь каждый день. Сегодня не исключение. Сидит и вырисовывает каждую линию так точно и аккуратно, что кажется, он был рожден для рисования. С самого детства его это успокаивало. Сидишь и рисуешь. Иногда стоишь, зависит от ситуации. Минхо любит рисовать лишь красивое. Чаще всего он рисует Джисона, но в этот момент его поблизости не наблюдается. Прямо сейчас он рисует многоэтажный дом, что выглядывает из-за деревьев. Дом этот старый, но все еще жилой. В окошках горит свет, люди занимаются своими делами. Руки замерзли, но дорисовать хочется. Нельзя оставлять все так, Минхо уже давно хотел перенести этот дом в свой простенький скетчбук. — Снова ты тут в темноте рисуешь, — слышится голос неподалеку.— Как ты только умудряешься что-либо увидеть, а? Конечно это Джисон. Кто еще появится так поздно в этом парке? — Держи, — и протягивает горячий напиток. У самого руки в перчатках, он-то заботиться о своем здоровье. Ли забирает у него свой любимый чай, как Минхо любит, без сахара и благодарно улыбается. Джи знает его как облупленного. — Минхо, — зовет Хан, присаживаясь рядом на скамейку. — Когда ты уже оденешься тепло, а? На улице не май месяц, если ты не заметил. Минхо смеется. Ничего не отвечает, потому что знает, что Джисон прав. Он, в принципе, всегда прав. Хан без слов стягивает с себя шарф и укутывает Ли в него. Пусть греется. Минхо все еще хочет дорисовать. Правда. Просто теперь не так сильно. А все из-за теплоты справа, которая снова ворчит на него. Ли без перчаток. Ровные линии больше не привлекают, мрачность здания больше не зачаровывает. Минхо откладывает скетчбук с карандашом в шопер и тут же забывает о рисунке. Теперь все его внимание на Ханни. Он важнее. — Как прошел твой день, сладость? Ханни улыбается. Приподнимается, перекидывать одну ногу на другую сторону от Минхо. Теперь он сидит у него на коленках. Как Минхо любит. — Я так устал на учебе, солнце. — и обнимает Ли, укладывая подбородок ему на плечо и дыша в шею, щекочет ту ресничками. Как Минхо любит. — Сегодня профессор дал нам новую тему и все, что я успевал делать - писать. По-моему, у меня не было времени даже дышать или моргать. — хихикнул. Как Минхо любит. На самом деле Минхо любит все в Джисоне. Его милый смех, милые щечки, ужасно милую нелепость. Его заботу и честность. Любит обнимать его всю ночь (но не был бы против всю жизнь), любит, когда Ханни играет ему на гитаре песни, которые только сочинил. Любит, когда Джи смущается и отводит взгляд, но никогда не опускает голову. Как его вообще можно не любить? — А потом Сынмин сказал ему, чтобы он убрал руки от его парня. — продолжает говорить Джисон. — Ты бы видел лицо Чанбина, когда Сынмин назвал его своим парнем. — смешок. — Они же особо не распространялись об этом. — немного елозит, чтобы усесться поудобнее, и продолжает. — А еще помнишь, ты обещал устроить неделю просмотра Гарри Поттера? — поднимает голову и смотрит прямо в глаза. Близко. — Я не забыл. — пытается найти в глазах ответ, но Минхо задумался. Они слишком близко, а день друг без друга - слишком долго. Джисон не выдерживает взгляда Ли первым. Тянется вперед, опускает глаза на манящие губы и улыбается лишь уголками губ. Губы Минхо на вкус как мята с лимоном. Любимый вкус его чая. Джисон за это полюбил чай. Целоваться с Минхо прекрасно. Он нежный и напористый одновременно. Их губы соединяются, а языки сплетаются. Джисон гладит Минхо по щеке и улыбается в поцелуй. Губы Джисона на вкус как карамельный латте. Слишком сладкий. Минхо полюбил сладкое из-за него. Точнее, лишь сладкие губы Джи. Целоваться с Джисоном классно. Он ласковый и игривый. Кусает Минхо за нижнюю губу и тут же зализывает, как бы извиняясь. Отстраняется, чтобы вдохнуть побольше воздуха, и снова целует. Горячо и медленно. Между ними нет спешки, у них вся ночь впереди. Ли отрывается от таких любимых губ и расцеловывает все лицо Ханни. Его щеки, нос, лоб, глаза. Снова губы. Тысячи мелких поцелуев, словно в каждом скрыта причина, по которой Минхо так любит Джисона. Сам Ли об этих причинах не догадается никогда. Вновь отстраняются. Ханни кладет голову обратно на плечо Минхо, словно там ей и место. Минхо не спорит. Сидят так еще несколько минут, а потом встают и сплетают пальцы, держась за руки. — Пора домой, — говорит Джисон и искренне улыбается. — Ты, наверняка, с утра ничего не ел. Минхо опускает голову, виновато улыбаясь в ответ,и кивает. — Я приготовлю тебе что-нибудь, солнышко. — и гладит его по голове. С Минхо по-другому никак. Злиться на него невозможно. И они счастливые выходят из этого темного парка на освещенную улицу, где уже есть куча народу. Все спешат домой. Неторопливо идут, качаясь из стороны в сторону, и напевают какую-то глупую песню. Такие счастливые. Хан что-то снова увлеченно рассказывает, а Минхо смотрит. На то, как сияют глаза его малыша, когда он рассказывает что-то, на то как мило он жестикулирует, на то, как забавно морщит нос, когда первая снежинка падает ему на щеку. Первый снег. — О боже мой!! — завопил Ханни. Минхо не может прекратить улыбаться. — Снег!! Солнышко, снег идет!! Минхо слишком счастлив.