Королевство лазурных грез

Алек в очередной раз коснулся пальцами пуговицы жилета, придирчиво разглядывая свое отражение в зеркале. Определенно, он выглядел немного чересчур, но за последние недели смог привыкнуть к такому своему образу. А сегодня, да, сегодня нужно было выглядеть еще лучше, ведь Магнус позвал каких-то ну очень важных гостей. Алек сглотнул комок в горле, встряхнул руками, сбрасывая напряжение, заставляя себя не отвлекаться на пуговицы. Он уже почти не удивлялся тому как легко забывались королевские привычки, казавшиеся раньше выбитыми на подкорке. Нервозность, с которой так долго боролась мать Алека, возвращалась снова. За последние недели, прошедшие после того случая, после его игры на рояле, все несколько изменилось. И дело было не только в изменениях, произошедших с домом, хотя и их хватало, чего стоило одно то, что теперь не приходилось блуждать по дому в потемках и мерзнуть. Хотя Алек, чего уж говорить, мерз один в своей кровати. Дело было в Магнусе. Не то желая загладить вину, пусть Алек его уже простил, не то просто потому что он был таким, Магнус проявлял нежность к Алеку. И это было совсем не похоже на первые недели жизни в доме. Алек замялся, разглядывая парадный наряд, разложенный на кровати, пуговицы отражали неровный свет, будто издеваясь над ним. Надевать его совсем не хотелось, но Магнус так просил. — Всего один вечер, — буркнул Алек. С первого этажа доносились голоса и топот ног — по такому поводу Магнус пригласил нескольких работников из города. Странно это было, видеть такое оживление в доме. Казалось, каждый уголок наполнился светом и теплом, и голосами. На втором этаже приготовили гостевые спальни, Алек успел заглянуть в одну и отметил, что вот она-то не была серой. Больше он туда не ходил и вообще старался не лезть под руку Магнусу и его помощникам. Порой это было сложнее, чем могло показаться, тем более что его перестали пускать почти во все комнаты. В гостиную на первом этаже не пускали, потому что Магнус лично занимался ее украшением и не хотел, чтобы Алек увидел ее раньше времени. Он даже наложил какое-то заклинание на окна, так что и с улицы было не разглядеть внутреннего убранства. В гостевые спальни нельзя было, потому как скоро они станут личными, пусть и не надолго и нечего совать свой нос куда не следует. Про большую столовую и кухню даже говорить нечего. Там была такая суматоха, что Алек боялся близко подойти. Благо продолжался этот балаган недолго, всего пару дней. И закончиться должен будет так же скоро. До вечера оставалось еще достаточно времени. Алек наскоро переоделся и натянул утепленную куртку, оставшуюся с охоты, другой теплой одежды у него не было. Он надеялся, что если отлучится ненадолго, этого никто не заметит. Алек успел положить руку на ручку входной двери, когда услышал как его окликнули. Это была Клэри. — Как хорошо, что я тебя встретила, — быстрым шагом она приблизилась. В руках у нее был лист, исписанный убористым почерком. — Нужно, чтобы кто-нибудь отправился в деревню, Себастьяну не хватает специй. Я бы сама отправилась, но дел невпроворот, а Саймон готовит конюшню. Все это так внезапно. Можешь заняться? Лучшего и представить было нельзя, Алека точно никто не хватится, если у него будет причина отсутствовать. — Конечно. Я могу взять лошадь? — Да, — на ходу бросила она, отвлекшись на двух мужчин, которые несли огромный ящик. *** В деревне тоже было неспокойно, всюду творилась невероятная суматоха, люди наскоро украшали дома и чистили снег. Бурным потоком стекались к рынку, откуда был слышен гул голосов, и тянулась мешанина запахов. Алек уловил запах корицы, имбиря, жженого сахара и неизвестно как попавших сюда зимой цитрусов. На первом же прилавке продавали печенье всех возможных видов с глазурью и яркой посыпкой. Дальше петушков на палочке, горячее вино с пряностями, очень дорогие цитрусы, яблоки в карамели и многое-многое другое. Казалось, вся деревня обосновалась на рынке, так много людей было вокруг, всюду бегали и голосили дети, кто-то устроил снежную битву недалеко от торговых рядов, на небольшом пяточке свободного пространства пел хор. Алек задержался немного, чтобы послушать. Эта песня рождала что-то внутри него, теплое ностальгическое чувство. Только уже не по невозвратно ушедшему детству, а по событиям недельной давности. Когда они с Магнусом приехали в деревню, впервые после приезда Алека. Тут тогда было сыро и невозможно тихо. Магнус с утра до вечера ходил по рынку, негромко перешептывался с торговцами, поймал девчушку, спешащую как на пожар, шепнул что-то и ей. Какие бы слова не слетели с его губ, от них лицо девушки прямо-таки расцвело, она порывисто дернулась, будто собираясь его обнять, да так и убежала. Магнус не рассказывал Алеку ничего, как и прежде лишь загадочно улыбался. А вечером, едва солнце скрылось из виду, на главной площади собрались люди. Не заставляя их ждать, Магнус просто объявил, что в этом году они могут отпраздновать рождество как раньше. Жители ликовали, а Алек не мог не задаваться вопросом, как оно было раньше. И вот сейчас слушая чистые голоса хора, оглядывая счастливых, пусть и немного уставших от хлопот, людей он искренне радовался за них. Радовался вместе с ними. Кажется этого праздника они ждали больше любого другого. Солнце медленно клонилось к закату, а еще так много всего нужно было успеть, одна только эта мысль заставила Алека отвлечься. Вспомнив, что у него вообще-то есть важное дело, заозирался по сторонам, выискивая нужную лавку. Он заприметил ее еще в прошлый раз, но тогда не смог отлучиться. Лавка нашлась быстро, совсем небольшая и едва ли привлекающая внимание на фоне всех остальных, но Алеку почему-то запал в душу ассортимент торговца. Маленькие амулеты на счастье, непонятные вязаные полотна с вплетенными в них перьями, странные подвесные витражи, совсем небольшие. Все это разнообразие простых материалов и столь необычного исполнения восхищало. — Подыскиваете что-то конкретное? — поинтересовался торговец. — Да, думаю да, — огорошено пробормотал Алек, он немного засмотрелся на один из витражей. — Точнее я не уверен. Понимаете, мне нужен подарок. Особенный, для особенного человека. — Собираетесь делать предложение даме сердца? — с этими словами торговец подмигнул Алеку, заставив его покраснеть до самых ушей. — Нет, просто подарок. — Ну, если просто, то как вам тот витраж, привлекший ваше внимание? — О, он прекрасен, но мне нужно нечто совершенно другое, я даже сам не знаю честно говоря. — Для особенного человека, — задумчиво пробормотал торговец себе под нос. Потом вдруг встрепенулся и шлепнул себя ладонью по лбу. — Точно! И как я мог забыть? У меня определенно есть то, что вам нужно. Не успел Алек ответить, как торговец полез куда-то под прилавок и долго там копался, пока не выудил, наконец, коробку, полную безделушек и каких-то странных ниток. При детальном рассмотрении Алек понял, что это были не просто нитки, а довольно искусно сплетенные… браслеты? Одна бровь против воли взметнулась вверх, это было совсем не то, что Алек хотел бы приобрести. — Не смотрите так, — торговец, заметивший его растерянность, поспешил объясниться. — Эти браслеты только выглядят скромно, на самом деле они совершенно особенные. — И чем же? — не сдержался и перебил его Алек, он уже начинал немного злиться на торговца, да и на себя тоже. Ну и кто, скажите на милость, решил, что сделать Магнусу подарок будет хорошей идеей? Только время потерял, причем зазря. — Вот, смотрите, — будто не заметив недовольства, продолжал торговец. Он достал из коробки пару браслетов из переплетения красных нитей, абсолютно идентичных. — Некоторые верят, что такие браслеты приносят удачу, друге говорят, будто загаданное желание непременно исполнится, если все время носить его. Но мне нравится другая версия. Все украшения в лавке делает моя дочь, и эти браслеты она всегда плетет по парам, если вы возьмете пару, другого такого узора не найдете нигде. И это лучший подарок для особенного человека, потому как в моей версии эти браслеты приносят в отношения любовь. — Но я же не говорил ничего о любви, — смутился Алек. — Особенным человеком может быть кто угодно. — Стал бы человек особенным, если бы вы его не любили? — Я возьму пару, — не желая даже думать над ответом на вопрос, Алек потянулся за деньгами, припрятанными за пазухой. И поспешно добавил: — как оберег. Сколько с меня? — Для начала выберете. Какой на вас смотрит? Алек не глядя вытянул пару браслетов и скоро расплатившись, покинул надоедливого торговца. Двинулся по рынку дальше, выискивая то, что запросила Крэри. Забавно было, как он всего за несколько месяцев отвык от дворцовой жизни настолько, что выполнял поручения, сам ездил на рынок. Алек никогда не считал себя изнеженным, но, пожалуй, ему нужна была эта встряска, смена обстановки. Уже направляясь в поместье, Алек невольно вернулся мыслями к разговору с торговцем. И как он только смог сам произнести это? Особенный. Магнус действительно стал для него таковым за столь короткий срок? Но вот, пожалуйста, Алек выбирает для него подарок на рождество, пусть и исключительно формально, в рамках приличий, но стал бы он вкладывать в подарок столько смысла, будь он действительно лишь формальностью. Алек запутался, сам в себе, в своих мыслях, в своих поступках и поступках Магнуса. Во всем этом, ему хотелось все бросить прямо сейчас, или отмотать время вспять и никогда не соглашаться на приезд сюда. Пришлось остановиться, чтобы привести мысли в порядок, не хватало еще вернуться в поместье такому, с душой нараспашку. Вот он я, смотри, Магнус, наслаждайся. Ты ведь этого хотел? Алека бил озноб и виной тому был не мороз, как могло показаться, а чертов Магнус Бейн. Алек ненавидел его, но не мог ничего поделать с тем пожаром в груди, который этот маг разжег. Не мог и едва ли хотел. Это сводило Алека с ума. Он не должен был привязываться к нему, не должен был получать удовольствие от того, чем они занимались, не должен был искать встречи в совсем уж крохотном доме или выбирать подарок сегодня. И уж точно, абсолютно наверняка, не должен был влюбляться в Магнуса Бейна, но, похоже, назад пути не было.

***

В доме творилась еще большая суматоха, чем днем, все было украшено прямо-таки волшебно. Запах хвои приятно щекотал нос, но елку поставили в большой гостиной, оттуда уже слышался шум и Алек надеялся успеть проскользнуть в свою комнату, прежде чем его застукают. — Александр, — окликнул его Магнус, стоило ему едва ступить на лестницу. — Я тебя уже потерял. — Клэри попросила съездить на рынок, а здесь я все равно слонялся без дела. — Ладно, хорошо, — Магнус немного опешил, явно не ожидавший такого прогресса в общении этих двоих. — Ты уже отдал ей покупки? — Да, мы встретились на конюшне. — Чудесно, тогда скорее переодевайся и спускайся, гости скоро начнут приезжать, не хочу, чтобы ты упустил хоть одного из них. — Ладно, я скоро, — быстро взбираясь по лестнице, ответил Алек. И вот он снова был здесь, стоял у зеркала и непослушными пальцами застегивал жилет. Это было невыносимо. Зачем все это? Алек никогда не считал рождество таким уж важным праздником, хоть ему и нравилось как в детстве они с сестрой и матерью непременно посещали все приюты в городе и дарили сиротам игрушки. А потом, пока взрослые отплясывали на балу, они с другими знатными отпрысками доводили до белого каления нянек своими выходками. Но это было так давно, что уже будто и не с ним вовсе. Алеку не хватало сестры, именно сейчас особенно остро он чувствовал, как нуждается в ее поддержке. Уж она бы нашла объяснение всему, что было на душе у Алека. А если бы не нашла, то выслушала бы точно. Так, как умеет только она и непременно поняла бы все и не осудила. Только вот полагаться приходилось на себя самого. Внезапный стук в дверь вырвал его из мыслей. — Войдите, — привычно сказал Алек, возвращаясь к тому на чем прервался, оставалось буквально пара пуговиц. — Ты совсем не торопишься, как я погляжу, — Магнус вальяжно оперся на косяк двери. — Петли тугие, — оправдывался Алек, повернувшись к Магнусу лицом. — Давай помогу, — он приблизился слишком быстро, накрыл пальцы Алека своими и мягко, но настойчиво убрал их. Ловко расправился с пуговицами и отошел по полшага назад, чтобы оценить весь внешний вид. — Должен сказать, эта одежда тебе очень и очень идет. Испытываешь судьбу, Александр? — В каком смысле? — не понял он. — В самом прямом, — ухмыльнулся Магнус. — Я дал тебе и себе обещание держать себя в руках, но когда ты выглядишь так… — Как так? — Как очень привлекательный молодой мужчина. — Возможно, Алеку лишь показалось, но Магнус будто задумался на секунду над формулировкой, как если бы не хотел задеть его своими словами. — И что же тогда? — Мне приходиться прилагать нечеловеческие усилия, чтобы не., — он снова приблизился, оказавшись почти вплотную к Алеку, в его взгляде плескалось ничем неприкрытое желание и нежность, абсолютно казалось бы несовместимые чувства. — Ты позволишь? Алек не знал, на что соглашается, да и, черт возьми, не хотел думать об этом. Он лишь несмело кивнул и в следующую секунду руки Магнуса уже оказались на его лице, а губы их встретились. Ладони Магнуса были мягкие, его чудные губы были чертовски мягкие и такие нежные. Как кто-то настолько порочный мог быть таким? Каким именно, Алек уже не смог придумать, его мысли всецело были отданы поцелую. Так целоваться могли, пожалуй, только ангелы. Так робко, но абсолютно обезоруживающе и пошло, и нежно, снова нежно. Алек отвечал на поцелуй со всей возможной самоотдачей, он держал Магнуса бережно, где-то в глубине подсознания боясь испортить его одежду или прическу. — Ты слишком много думаешь, — оторвавшись от его губ на несколько мгновений, прошептал Магнус. Они могли бы продолжить это, забыть про гостей и никому, в сущности, не нужный праздник. Но их маленькую идиллию прервала так некстати нарисовавшаяся Клэри. — Простите, что отрываю, — поспешно пролепетала она, боясь даже войти в комнату, — но кареты начинают пребывать. — Конечно, золотко, — отозвался Магнус, продолжая смотреть в глаза Алеку. — Мы сейчас спустимся. — Это действительно необходимо? — прошептал Алек, когда шаги стихли на лестнице. Нет, он не хотел остаться с Магнусом, не хотел продолжать этот поцелуй, не хотел всего этого. Он просто не любил балы. Так Алек себя успокаивал, так он надеялся ответить, если вдруг Магнус внезапно решит все отменить. Ведь он это тоже не любит. Он же сам говорил, разве нет? — Постарайся повеселиться. Идем. И они пошли. Вместе. Спустились к двери ровно в тот момент, когда она отворилась и в нее нескончаемым потоком хлынули гости. Среди всего многообразия лиц Алек выделил особенно важного для Магнуса человека, если его можно было так назвать, учитывая его внешний вид. Алек не помнил, чтобы хоть раз встречал людей с рогами. Его звали Рагнор Фелл и с ним была еще одна близкая подруга Магнуса — Катарина. Казалось, эти трое действительно дружили. Во всяком случае, их Магнус поприветствовал теплее всех. Был и уже знакомый Алеку маг, который отправлял их сюда порталом так много недель назад. Он прибыл не один, а в компании молодого мужчины имя которого Алек забыл с той же легкостью как имена почти всех присутствующих. Еще одной гостьей, которую Алек запомнил против воли и был бы рад забыть, была дама в крайне вызывающем платье. Камилла. Магнус, сказал, что она вампирша и он ее не приглашал, но не это было самым главным. А то как она смотрела на Магнуса, как приблизилась к нему много ближе чем позволяли любые нормы приличия и обвила его своими длинными тощими ручонками. Алек никогда, до этого момента, не думал о женщинах ничего плохого. Но она вызывала волну ярости и еще одно неясное, неприятное чувство глубоко внутри. С ней был мужчина, на порядок приятнее и ему Магнус радовался, но как радуются брату или сыну, не так как своим друзьям. Алек не думал, что запомнит его имя, оно было и не к чему. Во всяком случае, так ему казалось. Но события вечера заставили его изменить мнение. — Это все? — тихо спросил Алек, когда холл, наконец, опустел, а двери перестали беспорядочно открываться снова и снова. Он не очень-то понимал, зачем нужен здесь, хозяин дома Магнус и их не связывает ничего такого. Но Магнус упорно представлял его каждому своему гостю как друга. — Почти. Еще пара человек и можем начинать бал. — Может тогда мне пойти в зал? — Нет-нет, побудь здесь. Пожалуйста. И как можно было отказать такой просьбе. По правде сказать, Алек был не прочь постоять с Магнусом подольше. Даже просто в тишине, просто любоваться им, просто смотреть, как он дышит, не корить себя за то кто он есть, а просто быть. Просто быть рядом с мужчиной, который, в этом Алек уже не сомневался, нравится ему. Так чудовищно сильно нравится, что колени подгибаются. И как он только раньше не замечал этого? Поток его мыслей прервала открывшаяся дверь. Алек нехотя оторвался от созерцания прекрасного мужчины под боком и уже приготовился натянуть дежурную улыбку, но его лицо прямо-таки окаменело, нос защипало и сердце пропустило удар. Ему пришлось до боли вжать ногти в ладонь, чтобы немного прийти в себя. — Я уж думал, что мы заблудились, ну и забрались же вы. — И то верно, вот было бы шуму, и искали нас с тобой потом по всему лесу. Звонкий смех Изабель отразился от высоких стен, окончательно вырывая Алека из оцепенения. Он пересек расстояние между ними в два больших шага и обнял ее. Не так, сграбастал в охапку как самое ценное свое сокровище. Это она, настоящая, не глупый сон, не видение. Это она. Алеку хотелось кричать от счастья, но он только обнимал сестру и вдыхал запах ее волос, не представляя как жил все это время без нее. — Ну, все-все, хватит. Ты мне так весь наряд испортишь, — смеялась она, но и сама не спешила выпускать его из объятий. — А про меня все забыли, — пробурчал Джейс, которого Алек и правда заметил только что. Продолжая обнимать сестру одной рукой, другой он подтянул к себе Джейса и заключил в объятия их обоих. — Я так рад, что вы приехали. — Это все Магнус организовал, — честно призналась Иззи. — Мы, правда, совсем ненадолго, но потанцевать успеем. — С этими словами она ловко вывернулась из объятий и, ухватив с собой Джейса, безошибочно направилась в танцевальный зал. — Спасибо тебе, — прошептал Алек. Ему вдруг стало так неловко. — Нет, Александр, — Магнус приблизился к нему, положил палец на губы, прерывая поток благодарностей. — Спасибо тебе. Это, то немногое, что я могу для тебя сделать. А теперь иди и развлекайся. Мазурка сама себя не станцует.