боль заменила.

нет ничего страшнее безразличия, холодного такого, и ладно бы от совсем чужого для тебя человека, но от самого близкого...больнее ножа в спину. все было бы хорошо, но это оставило сильный ожог.

***

вдох, выдох, вдох, выдох, не помогает? придется терпеть, иначе никак, нечем дышать, утро сопливится с первым ударом кастета, улыбка холодного августа, грубым плевком прямо в душу, уже нет любви, нет ничего, кроме холода, выедающего изнутри. и как бы не было трудно, надо терпеть, ровно до того момента, пока все внутри тебя не сломается, а как это понять? очень просто, ты ничего больше не почувствуешь, ни-че-го, если так подумать, это иногда приятно, бесплатная путевка в ад. где-то в отдаленной части головы играет минор, а после добивает реквием. отпустить все то, что есть? сложно. стоп, больше я не буду тебя жалеть, лучше объясни, как память пытается все стереть, особенно тогда, когда худыми руками хватаешь осколки души своей. опять путь в никуда, ну пожалуйста, не впускай холода. одному всегда мало, нужно больше и больше, а что будет тогда, когда чаша переполнится? когда вода будет литься за пределы бокала или кружки, вот что будет тогда? ответа нет, потому что нет тебя, это все только в моей больной голове, в моей больной фантазии, ты был прав, мне пора лечиться, ибо я просто схожу с ума, если не уже. по щекам опять слезы, порви провода. стоп, я не отражаюсь в лицах людей, расскажи, как быстро мы тонем в тумане дней. твоя боль — игла. нет тебя — нет меня. нет сил. ничего нет. ты так жадно глотаешь обиду, засыпай скорей. это первая гроза, когда мы одиноки. мы это не назовем любовью, вот и наш последний май, не осталось фото. а ведь в самом начале мы были счастливы, в стены стучат? они просто завидуют. но а теперь наш песочный замок сыпется в прах. для друг друга мы теперь потеряны, все было нарочно? не думаю. один лишь твой взгляд заставляет меня разлагаться, я давно спрятал солнце, чтобы не светило мне утром, украл луну, чтобы повесить над нашей кроватью. а теперь достаточно того, чтобы белая полоса исчезла с глаз твоих, потому что ты видишь призму лжи, красивую такую, а вот правду вовсе не замечаешь. давно пустота засела глубоко в сердце, одна плесень, что самому аж тошно. вкус твоей крови на губах, все купюры в костер, я давно ушел в свой мир. я смотрю на людей и не вижу в них жизни. только страх, нет любви, в них так много лести. ты не мой, я не твой, а ведь той ночью вода пылала огнем. теперь нам не быть вдвоем. кожа вовсе не тронута, сколько порезов бы ты не оставил, ножом или шепотом. а теперь взамен любви я смерть ищу. все, что я хотел бы на данный момент — стать пеплом на твоих губах, стать каплей дождя на твоих волосах, но нас разделяет земля. ты — в ней, я — над. а ведь согласись, сама смерть устала ждать, давно причем. я ведь просил, чтобы ты не оставлял меня здесь одного, просил, очень много раз просил, но ты ушел с зимним снегом в конце мерзкого февраля, ровно в 4:56 19.02.2018, мерзкая мне дата, а ведь ради тебя я готов был убить все мечты свои, да и сейчас готов, но вместо слез одна лишь кровь. и снова меня ночь зовет с собой, идти искать во мрак души покой, но моя луна со мной, а я без тебя не буду счастлив уже никогда. какой год подряд мне не снятся сны, тьма заменила мне любовь, заменила лучших друзей, заменила родную семью, заменила всех, но не смогла заменить тебя. она просто не успела коснуться тебя, потому что ты мой отголосок чего то чистого, по детскому невинный, но и капельку наивный. не чувствую биение сердца, вот совсем не чувствую. я стал узником смерти, падшим ангелом, и навеки вечные изгоем. знаешь, это то самое чувство, когда все твои близкие рядом, но на самом деле так далеко, они ничего не понимают, ничего не знают о тебе, о твоих проблемах, и о том, какие ссаные побочки тебя настигают после принятых наркотиков глубокой ночью, ничего не знают. но в какой то степени оно и к лучшему, меньше вопросов — меньше стресса, это ведь твои слова, я не забыл. я курю поздней ночью, прекрасно знаю, что меня никто не найдёт, никто не увидит и не окликнет, потому что никого не осталось. отречение и есть мой свет в этой кромешной темноте, от которой в жилах застывает кровь. каждое утро начинается с гнусавых мыслей о том, как там тебе, в мыслях ты, в глазах ты, в голове тоже ты, разве шоу не должно продолжаться? спустя некоторое время я словил бэд трип. ни во что не верю, прошло почти 4 года с дня твоей смерти, а все будто бы произошло только вчера. ночь, мы пьяные в хлам, тишина, а после летящая машина по встречке со скоростью 180\км в час. тебя нет. меня нет. ничего нет. я перестал что либо чувствовать, после твоей смерти у меня были 3 попытки суицида, но все обвенчались неудачей, в которых я оставался живым, словно червяк после того, как ему оторвали одну часть его тела. живой, но раненный, а может и вовсе не живой, кто знает. мне противно от себя, от своих навязчивых мыслей, от людей, что окружают меня, мне все противно и мерзко. после твоих похорон мне приснился всего 1 сон, один единственный сон, в котором я видел твои пустые и стеклянные глаза, которые после кто-то закрыл своей трухлявой ладонью. я вздрогнул, а после проснулся в холодном поту. на часах было ровно 3:00, было холодно, хотя я был укрыт теплющим одеялом, под которым мы укрывались вместе, но теперь левая часть кровати пустела, была идеально ровной, не мялась. спальня медленно пустела, а вслед за ней и сама квартира. здесь стало неуютно, и спустя полгода я уехал в другой город. я бежал, бежал от всех проблем своих в самую сырость, в центр Питера, купил квартиру с видом на разводящиеся мосты и коротал дни за прочтением книг. ничего классного, просто решил забыться. постепенно боль затуплялась, я белыми ночами сидел у реки и смотрел вдаль, покупал твои любимые мальборо с 2 кнопками, включал музыку в наушниках и проводил там около 3 часов, сидя на постеленной мною теплой серой ткани на сыреющую траву. было холодно, но не телу. каждый сантиметр тела гнил со временем. теперь останется только тишина.