Одна хорошая гонка

— Шутки про гоночное очко не принимаются, — первым делом сказал Ландо механикам, когда вылез из болида и поднял визор шлема. — Они перестали быть смешными ещё в Мексике. — Мы придумаем новую шутку, сынок, — из оранжевой толпы величественно выплыл Зак, и Ландо облегчённо выдохнул, стоило только почувствовать крепкую почти отеческую хватку у себя на плечах. По всей видимости, заруиненную в самом начале гонку разбирать будут потом, а пока что ему полагалась порция одобрительных обнимашек. Очко — это мало, но на фоне общей картины... — У Дэна двигатель? — он перехватил взгляд Зака, отстранившись, и мужчина спокойно кивнул, хотя бровь явно дёрнулась — мрачная тень недавних переживаний. — Потеря мощности, — Зак покачал головой. — Пришлось снять его с гонки. Попробуем что-нибудь сделать. Его слова были особенно оптимистичны, учитывая, что боксы уже наполовину разобрали и готовили к длинному изматывающему перелёту на восток. Ландо на всякий случай выпрямил плечи, кивнул и стукнулся с Заком кулаками. Мечта о третьем месте в конструкторском кубке становилась всё более призрачной, но рано валиться на спинку и поднимать лапки — ещё три гонки, а в гонках бывает всякое. — Попробуй отдохнуть перед вылетом, — сказал Зак и кивнул в сторону оживлённого моторхоума. — Если, конечно, сможешь в таком хаосе. Ландо хмыкнул. Первый раз что ли? — Я уснул в Спа, — напомнил он, стянув наконец шлем и балаклаву. В лицо ударило жаром от раскалившегося асфальта и двух десятков груд металла, носившихся тут на скорости 320 километров в час. — Справлюсь как-нибудь. Это не сложнее, чем вклиниться в десятку, а уж в этом-то я последнее время мастер. Зак проворчал что-то себе под нос и махнул рукой, мол, иди уже. Оставив босса и механиков разворачивать операцию сворачивания дальше, Ландо прошлёпал через все необходимые чек-поинты с прессой, поздравил по пути Хэмильтона с победой и помахал каменно спокойному Ферстаппену. Джон, удостоверившись, что его подопечный жив-цел, оставил его в покое, и Ландо, переодевшись в сухие чистые шмотки, рухнул на диванчик — самое время отрубиться до вечера, чтобы перезагрузить мозги. Но отрубиться не получилось. Сначала он завис в инстаграме, потом чатился с Максом ("дерьмовая гонка, бро, но ты всё равно затащил" звучало жалостливо, но хотя бы не шутки про очко), затем слушал гудение паддока за стенами и не чувствовал ни капли сна. Тело болело и ныло, как будто Ландо не в удобном индивидуально подогнанном кокпите два часа проторчал, а сел куда-нибудь в болид Цуноды. Или это внутри ныло чувство нереализованности? Он цыкнул и, схватив форменную олимпийку со спинки дивана, пошёл обратно в боксы: что толку лежать и вариться в собственном соку, если можно поделать что-нибудь полезное? Механики уже сделали львиную долю работы: мягкие чехлы затянули практически все передвигаемые хрупкие и не очень вещи, обе машины уже были готовы к погрузу, и все перемещения одетых в оранжевое людей выглядели, как хорошо отдирижированный оркестр. Ландо прикусил губу. Для блага команды работали такие профессионалы, а в итоге одно очко в активе и технический, мать его, сход. Нашарив в толпе вихрастую голову Даниэля, он снова хмыкнул: что же, не только ему хотелось занять чем-нибудь руки. — Есть что поделать? — Ландо подцепил за рукав пробегавшего мимо механика из своей пит-стопной команды. Тот остановился, сфокусировавшись на чем-то, что дышало, а не было куском металла, и провалившись в этой хитрой задаче, повёл рукой в сторону главного механика и почесал дальше с ящиком различного вида гайковёртов. Ландо вздохнул и пошёл к главному, получив в итоге несложное задание быть на подхвате у демонтажной бригады. Грубоватая физическая работа голову не прочищала, но из-за вероятности получить балкой по этой самой голове требовала сосредоточенности на реальности, а не мысленной жвачке, а потому через сорок минут Ландо уже не думал про очки, проколы и синонимы к слову "облажался". Он очнулся, только вляпавшись в лужу пролитого кем-то масла и чуть не растянувшись на полу. — Блять! Жирнючее пятно на штанах намекало, что их придётся выбросить, и Ландо малодушно и мелочно для человека его уровня жизни подумал: хорошо, что не додумался одеться в нечто цивильное. — Всё-таки тебе лучше отдохнуть. Даниэль ушёл двадцать минут назад, — заметил пробегавший мимо механик, но тут же сам сбил внушительность момента, душераздирающе зевнув и потянувшись. — После Катара отдохнём, — пожал плечами Ландо, но сдул браваду под тяжёлым взглядом взрослого опытного человека. — Окей, хорошо, уже исчезаю. Он вытер руки о кинутое в него полотенце, им же затёр большую часть масла со штанов и медленно выплыл из потока циркулирующих по пространству боксов людей, остановившись около склада покрышек, которые ещё не забрали Пирелли. Местечко на пыльном полу рядышком с пахнувшей гретой резиной стопкой показалось достаточно соблазнительным, чтобы предпочесть его возвращению в практически демонтированный моторхоум. Ландо прижался спиной к грязным шинам и закрыл глаза. Итак, очко. И в Мексике очко. Невнятная Америка и не то чтобы великая Турция, а что случилось до Стамбула, лучше вообще не вспоминать во имя душевного спокойствия. На фоне блестящей первой половины сезона то, что происходило сейчас, казалось бледной тенью, и Ландо мог уже коллекционировать аналитические статьи с общим лейтмотивом "Везение новичка или чёрная полоса карьеры?", которые ему не давала читать Шарлотта, но он всё равно краем глаза видел. Не то чтобы в команде чувствовался прессинг за не самые выдающиеся результаты, даже Зак ещё не пустил в ход свой фирменный внушительный взгляд, но... Но все всё видели, считать умели и задавать неудобные вопросы, к сожалению, тоже. Ландо привык к хорошему, а не к, прости господи, очку за радость. — Дерьмо-о-о, — протянул он, приложившись затылком о мягкий бок шины. — Прочистить бы тебе рот с мылом. Ландо распахнул глаза при первом звуке знакомого голоса и моргнул, чтобы удостовериться, что это не глюки. Карлос, на сей раз без вызывающе красных феррарийских шмоток, улыбнулся и нырнул вниз, устроившись сбоку и притянув к груди колени. — Как тебя Како отпустил на вражескую территорию? — поинтересовался Ландо. Его сварливость удивительным образом сочеталась с желанием свернуться эмбрионом и прилечь испанцу на грудь, сбежав от всех проблем. Учитывая, что последнее было не совсем законно посреди гаража, полного людей, он ограничился только тем, что прижался плечом к плечу Карлоса и чуть наклонил голову в сторону, чтобы щекой чувствовать тепло его щеки. Мелочь, но приятно. — Я сказал, что пойду прогуляюсь, и заткнул уши наушниками раньше, чем он успел бы сказать "только не в направлении МакЛарена", — Карлос хмыкнул и как раз убрал в карман ненужный кейс. — Но он, конечно же, сказал? — Ландо отзеркалил его улыбку. — Да, я прочитал по губам, но это ведь позволит мне потом заметить, что я ничего не слышал. Они столкнулись взглядами, синхронно фыркнув, и синхронно же их улыбки начали таять, растворяясь в полумраке налезающих на паддок сумерек и гуле активных сборов. Ландо вздохнул и закусил губу. Мизинец Карлоса мягко проскользил по краю его ладони, лежавшей на коленке. — Ты в порядке? — спросил он, и Ландо просто кивнул. На самом деле, в порядке, просто порядок в последнее время бардаковатый. С кем не бывает. Карлос прижался плечом сильнее и заглянул в глаза. — Поговорим? Ландо улыбнулся одними глазами, и Карлос выдохнул. *** Это была... ну да, не самая хорошая гонка. Если на прошлой неделе Карлос вылезал из болида с чувством, что отработал как надо, сегодня хотелось разве что с чувством выругаться. Он и выругался — на испанском, потом извинился перед гоночным инженером, который флегматично заметил, что его уши и не такое слышали, и оглянулся на ряд выстраивающихся финишировавших машин. Одна-единственная оранжевая завершала десятку, и знакомый неоновый шлем ещё светился внутри кокпита. С одной стороны, Феррари были на своём гарцующем коне. С другой — гонка для их прямых конкурентов с самого начала пошла по одному месту, и Карлос не знал, как к этому вообще относиться. Он закончил со всей послегоночной рутиной, перекинулся парой слов с Шарлем, промотался с муторным чувством неудовлетворённости несколько десятков минут и в итоге — под неодобрительным взглядом кузена — пошёл к Ландо. Он боялся наткнуться на осуждающий взгляд и не сдержаться — осудить в ответ. Он прокручивал в голове различные вариации фразы "гоночный инцидент" и пытался мысленно натянуть их на полные грусти глаза во время короткого обмена фразами в микст-зоне. Он всей душой ненавидел ситуации, когда в гонке шло всё не так именно между их двумя машинами. Он не хотел, чтобы дурацкий прокол коснулся не только шин, но и их отношений. Проклятье, он действительно становился крайне сентиментальным. Обнаружив Ландо рядом с видавшими виды покрышками, Карлос оценил иронию ситуации. Он подошёл, воровато оглянувшись — слишком занятые сборами механики не обратили внимания на тень, скользнувшую в укромное местечко, — и взглянул на бледное лицо. Ландо не выглядел расстроенным или злым, но внутри Карлоса всё равно заворочалось беспокойное чудовище. Но вот Ландо открыл глаза, и в них не было ничего нездорового. Карлоса... нет, не то чтобы отпустило, но он подумал, что они справятся. Как взрослые люди. — Поговорим. Карлос вздохнул, погладил ещё раз украдкой край его ладони. Гоночный инцидент, просто гоночный инцидент, а они давно друг друга знают, чтобы понимать, что так бывает. То, что происходит на треке, остаётся на треке. Но Ландо из-за этого просрал хорошие позиции на старте, а Карлос всё равно проехал не в полную мощь. — Так поговорим или помолчим? — Ландо всё ещё ворчал, но щекой тёрся о ткань толстовки на плече — медленно, несильно, со стороны, наверное, даже незаметно. — Если честно, я так и не придумал, что тут можно сказать, — Карлос немного сполз по покрышке, чтобы младшему было удобнее расположиться на его плече, и свободной рукой всё-таки обхватил его за бок, прижав поближе. — Подиум был бы более приятным подарком на день рождения. Ландо коротко хохотнул и не стал противиться обнимашкам — наоборот даже, подставился под прикосновения и даже потянулся губами ткнуться в щёку, но раздавшийся где-то позади гаража грохот вернул их с небес на землю. Не место и не время. — Ты видел вообще, как Мерседес и Рэдбулл летели? Без шансов, — он хмыкнул и посмотрел куда-то в стену. — Завоёванное очко — тоже неплохо. По крайней мере, я улучшил статистику по обгонам, считай, не обезьяна какая-нибудь за баранкой. Карлос вздохнул. Его Ландо никогда не был обезьяной за баранкой, но почему-то в последнее время совсем растерял кураж. Он мягко сжал пальцы на тёплом боку. — Тебе не нужно прорываться сквозь пелотон в десятку, чтобы быть классным гонщиком. — Правильно, потому что для этого нужно прорываться в тройку, — Ландо беззлобно усмехнулся и снова потёрся головой о плечо Карлоса. Очень хотелось хотя бы коротко поцеловать его в нос, но Карлос, вздохнув, ограничился только щелбаном. — Ай! За что? — Чтобы не прибеднялся, — он фыркнул под негодующим взглядом отпрянувшего Ландо и притянул его обратно. — Не обижаешься? — Да нет, — Ландо со вздохом прильнул на законное место под боком. — Не надо было так опрометчиво лезть тебе под колёса. Глазомер подкалибровать бы. А ты? — Он поднял голову, и в глазах мелькнула настоящая обеспокоенность. — Тебя Бинотто не лишил сладкого на ужин? Ну что за ребёнок. Карлос усмехнулся уголком губ и, запустив пальцы в густые каштановые кудри, уложил беспокойную головушку обратно себе на плечо. — Нет, он пообещал поставить мне будильник в кокпит, чтобы я не спал на старте, — он вздохнул. — Давай больше не давать Бакстону поводов трагично протянуть на камеры Нетфликса что-то вроде "И этот момент стал поворотной точкой их отношений", ладно? — Иисусе, да, определённо стоит профилактировать их скатывание в клише, — Ландо закатил глаза. — Как хорошо, что мы с тобой взрослые люди. Именно. В груди Карлоса заворочалось облегчение от того, что их мысли пусть и кривовато, но всё-таки сходятся. — Ты-то определённо взрослый, именинник, — он поддел младшего и чуть не свалился набок от мощного тычка носом в основание шеи. — Вот же!.. Ладно, один-один. Повисла уютная пауза, полная отдалённых звуков сборов. Карлос млел из-за тепла у себя под боком. Напряжённый, как струна, минут пятнадцать назад, Ландо расслаблялся рядом с ним, и ему самому тоже становилось лучше. Уходило тупое чувство неудовлетворённости проходной и бедной на события гонкой. — Я устал, честно говоря, — прошептал вдруг Ландо, и Карлос вздрогнул. — Что-то не работает так, как должно. — Сезон тяжёлый, — Карлос принялся мягко разминать корни его волос круговыми движениями. Он был бы хреновым партнёром, не заметь он задумчивости младшего в последние уикенды. Молчаливую поддержку самое время было перевести в нечто более весомое. — И вообще у тебя кризис трёх лет. — Чего? — Ландо хохотнул. — Это же что-то про детей, нет? — Ну, с какой-то философской точки зрения, твоя карьера в Формуле-1 всё равно похожа на взросление, так что... — Карлос фыркнул. — Тебе нужна встряска. — Типа той, которая почти заруинила мне гонку сегодня? — Подначивание получилось беззлобным, но Карлос всё равно показательно цокнул языком. — Язва, — он чуть потянул за прядки, и Ландо почти довольно заурчал. — Нет, я про одну хорошую гонку на высшем уровне. Осталось три трассы — самое время показать, кто тут будущий чемпион. Ландо сразу не ответил, и Карлос невольно подумал, не перегнул ли палку. Он повернул мелкого к себе за подбородок, нежно огладив пальцем контур челюсти, и обеспокоенно заглянул в глаза, но тот только опустил ресницы, мягко улыбнувшись. — Феррари тебя не заслуживают, Карлос Сайнс. На какой-то момент показалось, что прямо сейчас Ландо потянется к его губам за долгожданным поцелуем, но звук приближающихся шагов заставил их синхронно повернуть головы в сторону источника звука. Из-за стопки покрышек выглянул обеспокоенный Джон. — Оу, — он кашлянул, тактично сделав вид, что не заметил, как Карлос мягко убрал руки с лица Ландо. — Извините, если чему помешал. Ландо, у нас выезд через полчаса, а посреди твоей комнаты уже без потолка стоит наполовину разобранный чемодан. — Мне был нужен сеанс психотерапии, — Ландо пожал плечами, и его щёки, на вкус Карлоса, очаровательно порозовели. — Мы разве экономим на зарплате штатному психологу? — Джон скептически сдвинул бровь, но уголок его губ позабавленно дёрнулся. Карлоса восхищала выдержка этого человека, но, с другой стороны, кто другой смог бы терпеть Ландо столько лет и не мечтать уволиться? — Так быстрее, — пожал плечами Ландо и с неохотой отлип, поднявшись на ноги одним слитным движением. Карлос только сейчас заметил огромное пятнище масла на его штанах, и часть этого масла попала и ему на новенькие брендовые джинсы, в которых он планировал лететь в Катар. Ландо, заметив его взгляд на собственное бедро, коварно усмехнулся. — Два-один, чили. — Прежде чем Джон, подцепив за локоть, уволок подопечного в сторону личных комнат, он успел шкодливо показать язык, и Карлосу ничего не оставалось, кроме как закатить глаза и с чувством выругаться на испанском. Правда, разнообразия ради, на этот раз это было почти хорошее чувство. С надеждой на светлое будущее.