Культ тела

      Палец медленно скользит по нижней губе, размазывая остатки вишнёвой гигиенички. Целуют кусаясь, слизывая неприятно химозный вкус помады, мешая его с солоноватыми алыми каплями, что срываются и капают на белоснежную рубашку.       Но этого не видит розоволосый мужчина, глаза были завязаны каким-то платком. Чувства обострились, каждое такое прикосновение отдаёт тысячами разрядов по всему телу. Каждое касание неожиданное, иногда грубое, но от такого не менее приятно.       Майки кругами ходит вокруг стула, к которому прикован Харучиё, заходит сзади, наматывая его волосы на кулак и резко оттягивая вниз, всё так же грубо мажет по чужим губам, кусает, впивается в шрамы, чувствует, как Хару пробивает мелкая дрожь, а в брюках немногозначно встаёт.             Не отрываясь от лица своего подчинённого, Сано ползёт руками вниз, расстёгивая дорогой лиловый костюм, рубашку спуская до локтей и открывая вид на покрытый шрамами торс, слегка выступающие кубики и часто-часто вздымающуюся грудь. Отрываясь от красных от крови губ, Манджиро проводит языком от шрамов, скользит по скуле, шумно выдыхает в ухо, покусывая хрящик, задевая серьги. Слышит, как Санзу, задыхаясь от нахлынувшей эйфории, просит не останавливаться, молясь богу, имя которому Сано Манджиро.       Холодная бледная рука Майки скользит по шее, создавая яркий контраст, заставляя напрячься всем телом. Отрывается. Обходит Харучиё, смотря на него уже спереди. Прекрасная картина: мелко дрожащий человек, с отметками по всему телу сидит прямо перед тобой, повинуясь тебе. Делай, что вздумается.       Он и делает.       Скользит ладонями по запятнавшимся брюкам, заставляя такое поддатливое тело снова содрогнуться. Легко проходится по паху, отчего Санзу испускает болезненный полухрип-полустон, Манджиро усаживается на колени. Долго рассматривает тело своего послушного пса.       Проходит дорожкой мокрых поцелуев от груди к кадыку, кусает, зализывает, переходит на ключицы, руками блуждает по разгорячённому телу, ёрзает на чужих бёдрах, из-за чего Хару откровенно стонет, утопая в настолько приятных для него ласках.       Правая рука начинает откровенно и нагло спускаться вниз, зигзагами очерчивая каждый кубик, каждую косточку. Типичный для пряжки звон, брюки начинают слабеть, съезжая с не очень-то и мужской талии, резинка боксеров шлёпает по коже, когда её оттягивают. Бельё снова ужасно давит на член.       Майки спускается с колен Санзу, самостоятельно раздвигая тому ноги и усаживаясь между них, стягивает ненужную сейчас ткань, смотрит. Капли пота, иногда мешающиеся с кровью, стекают по впалому животу, когда сам мужчина дрожжит от нетерпения, томно выдыхая, пытаясь себя успокоить. Но он знает, что такие старания напрасны.       Головку опаляют горячим дыханием, проводя языком снизу вверх, слизывая предэякулят, кончиком языка надавливая на уретру. Откуда-то сверху шипят, возносят молитвы богам также браня их за такую пытку. Санзу испускает высокий стон, когда чувствует, как его член упирается в узкую глотку партнёра, как юрко он проводит языком по возбуждённому органу. Сано помогает себе, надрачивая основание ствола правой рукой, плюсом распределяя естественную смазку. О рвотных позывах он не задумывался, да и зачем, если подавлять их он уже знает как. Пара грубых и глубоких толчков, громкий стон, чувство тёплого, неприятно солёного привкуса во рту.       Вязкая полупрозрачная жидкость сочится из члена, стекает на пол, капает с языка Сано. Тот поднимается, приближается к лицу Харучиё, целует. Целует нежно, попутно развязывая сцеплённые за спиной руки, повязку с глаз. Отстраняетя. Смотрит на обмякшее, бьющееся в мелких конвульсиях тело, довольный выполненой работой.