Привет, сосед

Когда Ренджун стал встречаться с Джемином, полузащитником университетской команды по футболу, Донхёк уже знал, что это выйдет ему боком. — Что плохого в том, что я хочу жить со своим парнем? — Ренджун стоит посреди их квартиры, вокруг него коробки и тонны вещей, сваленных в кучу, среди которых Донхёк видит свою худи с человеком-пауком и набор бокалов — они у них были? Тогда почему они всегда пили вино из кружек? — Во-первых, вы встречаетесь всего два месяца, — загибает палец Донхёк, развалившись на чужих вещах и очевидно мешая. Ренджун скептично смотрит на него, ненадолго прерываясь от сбора своих пожитков. — Ты ещё так мало знаешь его! Вдруг он сперва льёт молоко, а потом засыпает хлопья — таким людям не стоит доверять! — Не драматизируй, — закатывает глаза Ренджун, с силой вытягивая подушку из-под задницы Донхёка. Тот ойкает, но продолжает. — Ты задал ему три важнейших вопроса на совместимость? — настаивает Хёк, хмурясь. — Клянусь, если он выбрал Капитана Америку- — То что ты сделаешь? — фыркает друг. Он настолько аккуратно складывает свои футболки, что Хёк едва сдерживает желание схватить остывший кофе с журнального столика и вылить на эту безупречную стопку. — Прочтёшь ему часовую лекцию о невозможности мира во всём мире, ненависти к юношескому максимализму и идеализации, завершив тем, что святошам нельзя верить, потому что от самых тихих обычно и прилетает подляна? — Железный человек по всем параметрам лучше, как вообще- — Он умер в конце. — Заткнись, — Донхёк зажимает уши, зло глядя на Ренджуна. — Ты самый худший лучший друг в мире! Знай, что если вы поругаетесь с Джемином, я не приму тебя обратно, потому что найду себе горячего парня и буду жить с ним счастливо, трахаясь двадцать четыре на семь, понял? — Мхппхпхпвхппх. — Что? — переспрашивает младший, убирая ладони от ушей. Ренджун снова закатывает глаза. — За те полтора года, что мы жили с тобой вместе, ты ни с кем не встречался. Единственный, с кем ты целовался, это Марк Ли, но и его ты отшил, хотя он ради тебя научился играть на гитаре песни Арианы Гранде. — Он зануда. И святоша. Фу, — трясёт головой Донхёк. — Мне не нравятся чересчур хорошие парни. — Попросить Джемина свести тебя с кем-то из футбольной команды? Они те ещё бэд бои, — играет бровями Ренджун. Его вещи как-то незаметно перекочёвывают в коробки, заклеивающиеся широким прозрачным скотчем, и у Донхёка чувство, что вместе с барахлом друга исчезает важная частичка его, Донхёковой, жизни. — Они отбитые, а не бэд бои, — качает головой младший, перебирая кисточки на шарфе — единственное, что осталось неубранным. — Я буду скучать, — внезапно обнимает его Ренджун, гладя по спине, — по песням Twice на твоём будильнике, по утреннему омлету, по ежевечернему просмотру дорам в обнимку с мороженым, даже по твоему пению в душе, хоть и ненавижу, когда ты запираешься в ванной на целый час. Мы всё также будем видеться в университете, смотреть с осуждением на перваков и зависать во время окон в кофейне у входа в кампус, так что нет причин грустить, Хёк-и. Донхёк не считает себя излишне сентиментальным, но всё равно шмыгает носом, обнимая друга в ответ.

* * *

Несмотря на то, что Ренджун съехал, его гиперопека не закончилась. — Молоко наверняка прокисло, выброси его, да и- — Я хотел наслаждаться своей одинокой холостяцкой жизнью, а ты всё также нудишь, будто и не уезжал, — Хёк недовольно сопит в трубку, прижимая её ухом к плечу, но послушно лезет в холодильник. — Ты что, провидец? Молоко действительно испортилось. — Я же говорил, — Хёк на расстоянии чувствует, как Ренджун закатывает глаза. — Кто-нибудь откликнулся на твоё объявление о поиске соседа? — Прошли всего сутки, угомонись, — ноет младший, потирая глаза. Звонок друга поднял его в девять утра в воскресенье, он мог бы ещё спать и спать! — Найдётся кто-нибудь, не парься. Иди со своим парнем тискайся, а я пойду обниматься с подушкой, чао! Ренджун ещё что-то пытается сказать, но Донхёк уже отключился. Постель всё ещё тёплая, а одеяло такое мягкое — ммм, Хёк снова любит эту жизнь, заворачиваясь в него, как гусеничка в кокон. Сквозь накатывающую дрёму парень слышит бульканье смс-ок, даже приоткрывает глаза, выхватывая «друг Джемина» и «через час» в окошке уведомлений, но не пытается придать этим словам смысл, быстро засыпая. Кажется, в дверь звонят уже третий раз. Телефон разрывается звонком рядом с подушкой, и Хёк разочарованно стонет. Кому и что от него нужно? — Ну чего? — шлёпая босыми ногами в прихожую, со сна хрипло интересуется он у Ренджуна, который не может угомониться и продолжает названивать по телефону, параллельно оставляя сообщения в мессенджерах и ломясь во входную дверь. — У тебя же остались ключи от квартиры, просто зайди уже, зачем насиловать дверной звонок, мой интеллигентный друг? — Это не я, — шипит Ренджун в трубку, — это Джено. — Кто? — переспрашивает Донхёк, на автомате открывая дверь. На пороге стоит он. Ладно, не столь драматично. Донхёк знает этого парня, он вроде как лучший друг На Джемина, нападающий университетской команды по футболу и просто красавчик — объективное замечание, с которым Хёк даже из вредности не может поспорить. А ещё он держит в одной руке чемодан на колёсиках, а в другой — спортивную сумку, и это Донхёку ой как не нравится. Он, конечно, хотел найти соседа, потому что платить за квартиру в два раза больше, чем раньше, ему не улыбается, но от недельки свободной жизни он бы не отказался. — Ну не-е-ет, — глухо ноет Донхёк, глядя на чужие баулы и скромную улыбку. В срочном порядке активизирует свой мозг, чтобы выдать пару аргументов против навязанного соседа, которые, к тому же, потом можно будет со спокойной душой пересказать Ренджуну, дабы избежать расправы (ладно, от гнева друга его никакие доводы не спасут, но попытаться стоит), как Джено заговаривает, игнорируя реверансы в стиле «привет, приятно познакомиться, ты не против, если я стану твоим соседом»: — Я буду месяц убираться во всей квартире и не стану возмущаться по поводу того, что ты надолго занимаешь ванную. — Заходишь с козырей, значит, — с подозрением щурится Донхёк. Судя по всему, это Ренджун постарался, выдал его слабости, подготовил соперника к противостоянию — с одной стороны, предложение заманчивое, а с другой… Ну не может же он так просто сдаться и пустить в свою обитель какого-то там приятеля Джемина, который вероломно забрал его лучшего друга! Джено терпеливо ждёт на пороге, наблюдая за метаниями, отражающимися на лице Донхёка, но всё же добавляет: — Мы снимали квартиру вместе с Джемином, а сейчас, когда к нему переехал Ренджун- Донхёк вскидывает руку, безмолвно прося замолчать. — Соболезную, — трагичным голосом оповещает он и отступает в сторону, приглашая войти. Солидарность вкупе с обещанием взять на себя уборку, которой Донхёк ненавидит заниматься, делают своё дело. На нетерпеливое «ну???» от Ренджуна Донхёк печатает «мы создали коалицию против вас, бесполезные лучшие друзья», слыша, как за стенкой возится его новый сосед, раскладывая вещи по полкам платяного шкафа. Донхёк думает, сколько для приличия нужно выждать, чтобы сообщить Джено о том, что у них (боже, звучит как-то слишком панибратски, они ведь едва знакомы) засорился слив в ванне — это явно входит в договор уборки. Но, наверное, будет лучше сперва накормить его, сытый сосед — добрый сосед. Тяжко вздохнув, Донхёк плетётся на кухню. Соседа лучше Ренджуна быть не может, но он надеется, что с Джено не будет никаких проблем.