***
В первый же день Ким Сок Джин дал понять, чего Джи Ён и ее умение готовить стоит. А по его мнению – это был гарбич. Ее блюда настолько часто просто выбрасывали, иногда даже не успев дождаться полного приготовления, что это слово стало практически синонимом имени самой Джи Ён. Это жутко выводило. Сок Джин оказался невыносимым самодуром, с нереально раздутым самомнением, эгоистом и хамом. За эти месяцы он привил к себе такую ненависть со стороны Джи Ён, что она ходила с искусанными губами и подрагивающими руками. Самым раздражающим для девушки стало то, что парень вел себя так именно с ней. Конечно, он был строг и порой груб ко всем, но к другим поварам все же относился и с пониманием, и даже с заботой. Джи Ён же просто мешал с фекалиями и заставлял постоянно оставаться до поздней ночи убирать кухню (предварительно по доброй милости отпустив всех уборщиков). И все же, несмотря на все его самые негативные качества личности, Джи Ён продолжала видеть в Сок Джине настоящего профессионала и привлекательного мужчину. В такие минуты ее неприязнь как будто улетучивалась, и она с упоением и боготворением смотрела на него. После очередной взбучки и выкинутого блюда, Сок Джин подходил к Джи Ён до сумасшествия близко, чуть отодвигая разгоряченную злобой шатенку в сторону, хрустел пальцами и шеей, а затем принимался показывать мастер-класс, наслаждаясь собой, и всегда на удивление лукаво-ласково отвечая на вопросы, если девушка их задавала. А она не могла их не задавать. В эти секунды Джи Ён резко затихала, забывая о гневе, и превращалась в маленького ребенка, на глазах которого происходило волшебство. И она, в попытках рассмотреть, как Сок Джину удается так аккуратно сервировать тарелку ловкими длинными, но чуть кривоватыми, пальцами, легонько касалась головой его плеча, сама того не замечая, и выпучив глаза, как глубоководная рыба. Обычно парень лишь мило улыбался, делая вид, что не обращал внимания, но бывало, что и резко поворачивался к девушке, от чего та отпрыгивала и краснела. Смущение быстро снимало его очередное «Ну что, усёк, Васёк? Не испортишь опять?», и Джи Ён снова принималась за работу, фырча как недовольный кот, но с энтузиазмом повторяя за шефом все, не забывая о мелочах. У Ким Сок Джина была еще одна черта, от которой Джи Ён по-настоящему коробило – отвратительное чувство юмора. Эти бесконечные анекдоты из старых дешевых газет и глупые каламбуры превращали Сок Джина в сборник тупых шуток, которые почти никого не смешили, кроме вечно окружающих его поклонниц и су-шефа, который был тем еще чудаком, и смеялся даже тогда, когда шеф не договорил шутку до конца. Джи Ён же закатывала глаза или цокала, передразнивала его рассказ, повторяя слова искаженным голосом. И однажды это сыграло злую шутку. Джи Ён стояла на кухне вместе с коллегой по кондитерскому цеху, т.к. Сок Джин нарочно поставил ее взбивать белки для десерта «Анна Павлова», зная, что девушка не сможет сделать это правильно. Парень разливался смехом и выдавал несколько шуток за раз, пока Джи Ён, дослушав очередную из них, забавы ради негромко издала звук рвотного позыва, чем рассмешила повара рядом. – Ли Джи Ён! – завопил Сок Джин, к сожалению девушки, услышав проказу довольно отчетливо и громко. Шатенка почти выронила чашку, и, чуть пригнув голову, повернулась в сторону шефа. Сок Джин большими шагами за пару секунд оказался рядом с ней и вылил содержимое миски на струящиеся блестящие волосы. Незавершенная «Павлова» потекла по голове, капая на пол и белый китель. – Опять плохо взбила белки! Когда ты научишься делать уже хоть что-то хорошо! – сверкал глазами Сок Джин, а затем гневно отправил уже пустую миску в мойку. «Когда ты научишься делать уже хоть что-то хорошо»? – передразнивала его в своих мыслях Джи Ён. – Вот ведь гавнюк! И, тем не менее, она растягивалась в наглой улыбке, как чеширский кот. Сок Джина зацепило это, и Джи Ён была рада хоть в чем-то ему отомстить, потому что постоянно проигрывать в этой неравной схватке было нелегко. После таких смелых выходок парень не сводил глаз с нее, и если бы шатенка ходила по кругу, то у него бы, пожалуй, голова закрутилась в спираль. И хоть Сок Джин почти всегда был ею недоволен и редко хвалил, Джи Ён было пусто, непривычно и даже тоскливо, если он становился тихим и не обращал внимания, не делал замечания или вообще отсутствовал на кухне. Хотелось видеть его как можно чаще и быть как можно ближе, чтобы или запустить горячей сковородкой в самодовольное лицо, или впиться в пухлые губы. Как бы Джи Ён не отнекивалась перед друзьями, коллегами и какой бы самодостаточный вид не делала перед шефом, сама она вполне понимала, что чувствует к Сок Джину. Однако девушка все равно продолжала обманывать себя и всех вокруг, говоря, что восхищается парнем только в рамках профессии. Именно это и породило в ней когда-то желание переключиться с Сок Джина на другого представителя противоположного пола, зацепившись выискивающим взглядом за улыбчивого Чон Чонгука – бармена, которого не так давно приняли на работу. Вскоре за Чонгука взглядом зацепился и шеф. Благо парень быстро понял, что Джи Ён ему «не по карману» – уж больно часто Сок Джин назначал Чонгуку штрафы за проступки, которые он не совершал, и смекнул, что в этот огненный котел отношений ему лучше не лезть.***
Девушка летела, как выпущенная стрела, в кабинет к шефу. – Можно?! – ворвалась она без стука, когда Сок Джин говорил по телефону. – Нет, – жестко сказал он, прикрывая трубку рукой. – Отлично! – встала она напротив стола, поставив руки в бока, – Что ты там наговорил Чонгуку, Ким Сок Джин?! – Я перезвоню, – парень положил телефон на стол и медленно поднялся, облокачиваясь на кулаки и нервно выдыхая. – Во-первых, ты с какого хрена так с шефом разговариваешь?! А во-вторых, нечего со всякими барменами шашни на работе крутить! – А вас касаться не должно, что я и с кем кручу! – твердо сказала Джи Ён, но тон все же сбавила, снова переключившись с «ты» на «вы». Сок Джина, кажется, ее ответ очень взбесил. – В свободное от работы время – пожалуйста, крути. Но не отвлекай мне персонал, раз сама ничего не делаешь, – сверкал глазами Джин. Джи Ён перехватило дух от его «ничего не делаешь», учитывая, что каждый день девушка почти ночует в ресторане, зашиваясь работой и почти не отдыхая, что говорить о личной жизни, на которую времени нет, и приходится пялиться на этого бесящего мужика. – Так я в свободное время и крутила. Так что моя личная жизнь – не ваше дело! – Видимо, у тебя слишком много свободного времени, – приблизился к ее лицу Сок Джин, и Джи Ён машинально попятилась назад. – Уж этим, шеф, не балуете, – сквозь зубы процедила она. – Прекрати пререкаться со мной! – почти подпрыгнул Сок Джин. – Завтра на ужине стоишь на раздаче! – Без проблем! – выпалила девушка, резко развернулась, ударив парня густой копной волос, и направилась к выходу. – Налажаешь – останешься драить кухню! – брюзжал слюной Сок Джин уже почти как мантру ей в спину, когда та хлопнула дверью. Шеф весь встрепыхнулся и нахохлился, словно курица, скинул несколько бумажек со стола и откинул растрепавшиеся волосы назад. Джи Ён, багровая от злости, встала на свое место, и начала шинковать овощи, представляя вместо картофеля – голову Сок Джина. Она понимала, что ей будет почти нереально выстоять целый ужин на раздаче. Какой бы излишне самоуверенной и псевдосмелой она не была перед Сок Джином, для этого ей не хватало еще опыта и навыков управления, какие были у шефа. Джи Ён надула щеки, сдвинув брови, и трясущимися от эмоций руками нарезала соломкой. Девушка вздрогнула, отбросив нож, когда почувствовала острую боль от идеально наточенного лезвия. На лице появилась гримаса, и она схватилась за палец, моментально начавший истекать кровью, которая закапала на кафель. Коллега рядом всполошилась, сразу потянувшись за полотенцем. Неожиданно рядом появился Сок Джин и слегка грубо перехватил запястье, но внимательно и даже обеспокоенно осмотрел рану. Джи Ён скорчилась, когда он случайно надавил на палец, совсем близко к порезу, а затем, подняла голову наверх, заглянув в лицо шефа. Он посмотрел в ответ, а затем сразу же отвел глаза в сторону, приказывая принести аптечку. Лицо его было обеспокоенным, а уши тут же покраснели. – Надо быть аккуратнее, Джи Ён, – тихо сказал он, и у шатенки внутри все заметалось от его заботливой интонации. Гнев моментально стих. Сок Джин посадил ее на стул, присев на корточки перед девушкой. – Все нормально, просто порез, – попыталась вытащить она руку из его хватки, будто проверяя, отпустит или нет, но Сок Джин сильнее сжал ладонь. – Да? – посмотрел ей в лицо парень, за пару секунд до этого достав бинт из аптечки, а затем сразу же поджал губы и сделался строже, сухо продолжив. – Завтра важный ужин. Мне тут травмы и больные повара не нужны. Джи Ён, пытаясь скрыть расстройство, недовольно хмыкнула и отвернулась, но руку выдергивать не стала, позволяя Сок Джину поухаживать за ней. Это так нравилось, хоть в сердце все равно затаилась легкая обида на его последние слова. Повара перешептывались о молодых людях, хихикая и бросая косые взгляды. Шеф аккуратно завязал белый бантик и отпустил руку, которая уже привыкла к теплым прикосновениям. Джи Ён взглянула на палец и, чуть прижав ладонь к груди, произнесла вполголоса: – Спасибо, шеф. «Спасибо, как говорится, на щеке след не оставит» – раздосадовано подумал Сок Джин, но ничего не ответил, лишь еле заметно кивнув подчиненным, чтобы продолжали работу, и ушел к себе в кабинет. Больше он оттуда не выходил, и на кухне как будто стало тихо, хотя на самом деле звон тарелок, скворчание раскаленного масла, крики поваров и шум воды не прекращались почти до закрытия ресторана. За 40 минут до конца смены Сок Джин выглянул из кабинета и, подозвав Джи Ён, сказал, что сегодня она может пойти домой пораньше. Впервые за долгое время шеф не задержал девушку на работе, и от этого ей стало парадоксально грустно. Она повесила китель в свой шкафчик, надела плащ, еще раз украдкой взглянув на закрытый кабинет Сок Джина, где еще горел свет, и вышла на улицу.***
Джи Ён стояла на подготовленной кухне рядом с другими поварами на позиции раздачи и нервно осматривала меню, сдвинув брови. Абсолютно новое меню! Ким Сок Джин почти полностью изменил его. Словно специально. Остался только несчастный припущенный лосось. Девушка вытерла выступивший пот со лба, потому что из всего этого она готовила некоторые блюда всего раз-два от силы, и приговор им был «гарбич», а «Ризотто с грибами» вызвало мерзкий холодок по спине. Конечно, Сок Джин учил готовить ризотто, но оно всегда оказывалось в мусорном ведре. Ее коллегам тоже не особо понравились такие изменения, они громко причитали, но все же большинство из них – это опытные повара, а потому не испугались замены блюд, тем более что в основе осталась европейская классика. Их больше раздражала малоопытная Джи Ён на раздаче. Где-то в холодном цеху на салатах и закусках они ее воспринимали привычно, и в целом коллектив относился к Джи Ён по-доброму, как к младшей глуповатой сестренке, однако понять, зачем Сок Джин взял ее в свой ресторан, не могли. Да, она несколько лет работала в разных довольно приличных местах, дослужилась до су-шефа, брала мастер-классы, быстро схватывала на лету, удивляла шефа креативом и свежим подходом, но это все же был не тот уровень: здесь было во много раз строже, сложнее, и часто девушка не справлялась с работой. Однако целеустремленная Джи Ён, хоть иногда и доходила до истерии, все же, никогда не опускала руки, и терпела не только тяжелую работу, но и тяжелый характер Сок Джина. За все это он мог простить ей ее неопытность и незнание. Часто ему приходилось увольнять действительно хороших, знающих и опытных поваров за то, что они хотели бросить все и не выдерживали на его кухне. Джи Ён же продолжала терпеть даже после бессонных ночей, наматывая сопли на кулак от грубых слов Сок Джина. Это создавало необходимый стержень настоящего профессионального повара, который постепенно появлялся в Джи Ён, и который слепил из обид и провалов в себе самом Сок Джин. Он начинал гораздо хуже, чем она, и знал, какие чувства девушка испытывает, но они были необходимы ей для того, чтобы не только быть там, где она хочет, но и наточить острые зубы, чтобы защититься от недоброжелателей и конкурентов. Сок Джин все же жалел ее, потому что она для него по истечении времени стала нежной, хрупкой и ранимой, но, к сожалению, был не в силах подойти с извинениями и позвать на свидание, а только больше напирал с выговорами. Когда он, наконец, заметил в ней девушку, пришлось учиться справляться с собственными чувствами. Невыносимо раздражало и одновременно вызывало уважение то, как она продолжала выпускать «клычки» и возникала против него, на самом деле все же побаиваясь, а потому выглядела в мужских глазах маленькой собачкой, которая лает на слона. Маленькая, но смелая. Слишком милая для зачерствевшего со временем Сок Джина.***
Настроить коллектив Джи Ён не удалось, и слова ободрения звучали вяло и неуверенно. – Посмотрели на меня все, – улыбаясь, сказал Сок Джин, встав рядом со сжавшейся Джи Ён. Он говорил четко, громко и медленно. – Вы самые крутые повара – мастера своего дела, которых я взял в свой ресторан за любовь готовить и за умение готовить. Я уверен, что кухня сегодня отработает отлично, и вы не подведете меня! Покажем нашим гостям идеальную и слаженную работу! – Да, шеф, – гаркнул персонал. Сок Джин хлопнул растерянную Джи Ён по плечу и оставил дожидаться первый заказ, одарив обнадеживающей улыбкой. Поначалу ужин шел хорошо, заказы шли без привычного аврала, и Джи Ён контролировала работу кухни. Однако вскоре людей становилось все больше, официанты и повара – все нервознее, а Сок Джин кидал в девушку замечания: одно, второе, третье. Все громче и громче. – Да ты ахренела что ли, Ли Джи Ён?!! – завопил Сок Джин, держа в руках тарелку, которая только что улетела с раздачи в руки официанту, и которую шеф успел ловко перехватить, увидев на ней волос. – Ты гостю собралась подавать салат, заправленный твоими волосами?! – Джи Ён сжалась, а Сок Джин резко выбросил тарелку в гарбич так, что слышно было, что она разбилась. – Все, что от тебя нужно – четко диктовать заказы и принимать готовые блюда, проверять их качество перед подачей гостю, следить за чистотой на гребанном раздаточном столе! Это что, так сложно, Ли Джи Ён?! Джи Ён затрясло, тошнота подкатила к горлу, вокруг было безумно шумно и душно, но Сок Джин заглушал своим криком любой звук, вызывая гул в перепонках. Она виновато смотрела в пол, не зная, что сказать. – Лидер из тебя отвратительный, – сдерживался Сок Джин, сам становясь на раздачу и толкнув Джи Ён к другим поварам. – Быстро вставай на горячку. Холодные закуски заканчиваются, заказы летят на основные блюда. Работаем! Джи Ён быстро собралась, проглотив ком в горле. Сейчас не до нытья, нужно было реабилитироваться перед шефом. Она встала на позицию. Лосось получался прекрасно, Сок Джин только отправлял тарелки с раздачи, но чертово ризотто с грибами – никак. Оно не доходило, переходило, сгорало. А Сок Джин готов был вытрясти душу из Джи Ён. – Мамалыга… – с отвращением перекатывал он во рту ее поварское творение. – Что? – тихо спросила Джи Ён, но все-таки поняла по лицу шефа, что и в этот раз ризотто, мягко скажем, так себе. – …Круто заваренная каша из кукурузной муки или крупы – прекраснейшее национальное блюдо многих народов, – сплюнул парень в салфетку. – Но в твоем случае – размазня, месиво, жижа, пересоленная до жути мешанина из говна с сырыми грибами. Одним словом – гарбич! Повешу тебя на доску позора!! – У нас есть доска позора? – почти неслышно спросила Джи Ён. – Куплю ради тебя! Блюдо полетело к прочим отходам, и шеф запретил ей его готовить. К счастью Джи Ён дальше все пошло лучше, потому что Сок Джин взял кухню в свои умелые руки, и разгреб хаос, который она натворила. Вскоре парень вновь дал шанс встать на раздачу, и вторая половина ужина под руководством Джи Ён и контролем Сок Джина и правда прошла неплохо. Когда ушел последний клиент, шеф поблагодарил поваров за работу и отправил их на заслуженный отдых, а девушку, как это уже было понятно, в наказание оставил убираться.***
Ли Джи Ён тяжело вздохнула и с отчаяньем оглядела кухню, когда все разошлись. Горы грязной посуды и отходов, жирные плиты, мусор на столах и полу, разбитые тарелки. Огонек недовольства, перерастающий в злость, заполонял тело. Опять все ей одной? Джи Ён не единственная, кто совершает ошибки. Пусть она отличается от старших коллег, Сок Джин все равно слишком предвзят, да и этот ужин – один из лучших, где она стояла на раздаче. Эти мысли подбешивали Джи Ён, но она сжала зубы и закатала рукава. Прошло несколько часов и давно стемнело, прежде чем девушка управилась. Когда все заблестело от чистоты, шатенка решила попробовать снова приготовить ризотто с грибами. Пока рис готовился, а грибы уже начали давать аппетитный запах, Джи Ён успевала делать заготовки. Девушка домывала капусту под проточной водой и совсем не заметила, как сзади подкрался Сок Джин. – Надеешься, что еще что-то вырастет? – легонько хихикнул Сок Джин скрипящим смехом. Джи Ён подскочила, чуть не выронив капусту, сделала недовольное лицо и резко повернула кран, выключив воду. – Издеваешься, Сок Джин? – недовольно уставилась она на парня. – Почему? Старый народный способ, – растянулся он в улыбке и опустил глаза прямиком на грудь Джи Ён, не стесняясь и пошловато ухмыляясь. Девушка сдерживала смущение, пыталась сохранить голос твердым, а внешний вид холодным, чуть горделиво задрав голову. Она указательным пальцем подняла его подбородок, смещая фокус, и их глаза вновь встретились. – Ты опять подкрадываешься и пугаешь, Сок Джин, – укоризненно начала она. – И вообще, куда смотришь, раз размерчик маловат? – А я не сказал, что маловат, – снова улыбнулся парень, скрывая глаза под челкой, и придвинулся ближе, – В самый раз. Джи Ён отвернула голову, скрывая раскрасневшиеся щеки под шелковыми волосами, а затем ловко выскользнула из почти объятий, видя, что Сок Джин был недоволен, так как она проигнорировала его откровенный комплимент. У нее же все трепыхалось внутри от такой близости и этого «в самый раз» от парня, что так ей нравился. Сок Джин в последнее время часто стал позволять себе наедине пошлые шутки, и не вызывать бурю внутри они не могли, ведь в каждой шутке лишь доля шутки, остальное – правда. Ей хотелось верить в это. Она неуклюже подползла к кастрюле. – Ей, я тут тебе комплименты делаю вообще-то, – развернулся к ней Сок Джин, обидевшись, что на него не обращают внимание. Джи Ён сняла блюдо с плиты. – Дай-ка попробую, – потянулся Сок Джин, откуда-то уже достав ложку. – Ей, я еще сама не пробовала! – загораживала ему дорогу девушка. Но он слегка заломал ей руку, убирая с пути, и попробовал немного риса, наплевав, что блюдо еще очень горячее. Джи Ён с сочувствием посмотрела на него, когда тот чуть подвис. Она знала его мимику наизусть. – Гарбич? – со смирением спросила шатенка. Сок Джин легонько рассмеялся. – Уже привыкла, да? – спросил он, наливая стакан воды, чтобы запить. – Страшно пересолено, Джи Ён. У тебя вообще есть рецепторы? Или ты влюбилась в меня? Джи Ён пронзило током. Она тут же попыталась перевести тему, стараясь не выдать себя с потрохами, что со стороны выглядело довольно искусно и могло бы сойти за неплохую актерскую игру, но не для знающего девушку слишком хорошо Сок Джина. Он тут же поймал все быстро сменяющиеся эмоции на лице – от удивления, растерянности, неловкости, смущения до полного отрицания и оправдания, и его сердце заколотилось сильнее, послав теплую волну по телу. Ведь он мог ответить на свой вопрос лишь по ее реакции. – Что за бред, Ким Сок Джин? – с натянутой ухмылкой спросила Джи Ён, скрещивая руки на груди. – Пару раз всего пересолила. – Это уже система, – заметил шеф, – Нужно проверить твои рецепторы. По хитрой усмешке и блестящим лисьим глазам Сок Джина Джи Ён поняла, что он задумал что-то неладное. – Как проверить? – заглядывала она ему за плечо, пока парень рылся в ящичке в поиске чего-то. Вскоре он достал длинную тонкую атласную ленту бардового цвета, которую обычно использовали в качестве декора в ресторане. – Сыграем: я завязываю тебе глаза и даю на пробу разные продукты. Твоя задача проста – отгадать вкус, – лукаво улыбнулся Сок Джин, и Джи Ён поняла, что главная задача – это выдержать эту эмоциональную пытку, пока парень будет завязывать ей глаза и касаться пальцами нежных губ. Она даже ничего не ответила, абсолютно растерявшись, когда Сок Джин уже погрузил ее глаза в темноту, а сам ушел шуршать чем-то в холодильнике. Джи Ён нервно сглатывала, крепко держась руками за стол впереди себя. Потеряв зрение, другие чувства обострились, и каждое прикосновение могло стать фатальным.***
Девушка вздрогнула, покрывшись гусиной кожей, когда он оказался рядом и коснулся плеча, ставя какую-то посуду на стол. Ничем не пахло, кроме его уже привычно впившегося в ее легкие парфюма, и Джи Ён решила, что продукты Сок Джин выбрал без ярко выраженного запаха, чтобы угадать было сложнее. – Готова? – негромко, чуть с хрипотцой, произнес он почти рядом с ухом, от чего она резко развернулась, а по телу пробежала вторая волна мурашек. Нет, она совершенно не была к этому готова. Сок Джин мысленно пищал и ликовал, сознавая, что девушка сейчас словно горячий пластилин – такой податливый и послушный. Получив неуверенный кивок, шеф взял что-то с тарелки и протянул это к ее губам, решив, что будет подавать все без приборов. Джи Ён на мгновение коснулась сухими губами подушечек его пальцев, взяв маленький кусочек чего-то мягкого и чуть склизкого, и неуверенно начала жевать. Почти сразу почувствовался сладковатый вкус. – Это кусочек банана, – не совсем уверенно заключила она, проглотив. Голос и руки подрагивали от волнения. – Правильно. Молодец. Лучше, чем я думал. А целиком его возьмешь? Сок Джин широко улыбался, сдерживая смех от вдруг раскашлявшейся Джи Ён, и разгорался от ее бурной реакции и дикого смущения. Джи Ён нервно что-то промямлила, поджав губы, от чего парню до безумия захотелось ее поцеловать. Жар в груди плавно перемещался в штаны, ширинкой которых уже хотелось тереться, во всю прижимая девушку к своему телу. Джи Ён хорошо угадывала продукты по вкусу, учитывая, что почти не чувствовала запаха, кроме того завораживающе-любимого, что исходил от «невидимого» парня. За бананом были кусочек камамбера, свежий виноград, потом самое простое – персик, и, наконец, мёд, который Сок Джин попросил слизать с его пальца. – Что? – изумилась она, уже не выдерживая, потому что с каждым продуктом шеф становился все ближе, касался все чаще, и уже на персике прижался почти вплотную, слегка проводя по губам сладкой мякотью, оставляя приторный сок фрукта. Темнота в ее глазах делала шефа полновластным хозяином ситуации, дышать было нечем, внизу начало тянуть, а уши ласкал любимый мужской голос. – Открывай рот, – протянул Сок Джин, макнув указательный палец в мёд совсем немного, подцепляя тонкую струйку и прислоняя сладость к губам. Джи Ён осторожно, медленно лизнула языком, пробуя тягучий янтарь. Парень громко и судорожно выдохнул, прикрыв глаза, и представляя себе ее мягкий и горячий язык совсем не на своем пальце, а на том, что сейчас стремительно утыкалось девушке в низ живота. – Это мёд, – еле слышно произнесла Джи Ён, ощущая, как его свободная рука гладит поясницу, а он торсом и бугром в штанах прижимается сильнее. Внутри все билось и клокотало, а темнота перед глазами давала особенно острые ощущения от взаимодействия с парнем. Одной рукой Джи Ён держалась за его предплечье, а другой – за край раздаточного стола позади себя, потому что постоянно казалось, будто она стоит на краю пропасти, в которую вот-вот рухнет. Девушка не успела вытереть влажные и сахарные губы, как Сок Джин страстно впился в них, чувствуя легкий шлейф меда. Скопившийся жар тут же вспыхнул в теле с новой силой, будто в лужу бензина бросили спичку, и рот открылся шире, позволяя языку проникать глубже. Мужчина вжал ее ягодицы в раздаточный стол, уверенно касаясь мягкого тела. Пухлые губы оставляли мокрые дорожки на висках, щеках, шее и спускались ниже, а ловкие пальцы принялись расстегивать китель. Несколько секунд, и тот был откинут, от чего Джи Ён чувствовала, как становится абсолютно беззащитной и неприкрытой под поцелуями Сок Джина. Стыдно. Очень стыдно, так неловко, а еще ужасно несправедливо от того, что у нее перед глазами только чернота, в которой рождаются переливающиеся звезды и пятна, а у него перед собой пылающее, выгибающееся на встречу, женское тело. Оставшаяся одежда была настоящим спасением, но когда парень посягнул на это и потянулся к застежке бюстгальтера, Джи Ён дернулась, останавливая его, и попыталась развязать ленту. Сок Джин перехватил тонкое запястье и знойно выдохнул в шею: – А я не разрешал тебе открывать глаза, – полу-приказным тоном вдруг заявил он, и Джи Ён поежилась от неожиданно возникшего желания подчиниться и прогнуться под ним, словно кошечка, соглашаясь на все и даже мяукая, если он вдруг попросит. В обычной ситуации она, скорее всего, вспылила бы, но не сейчас. Не в том была положении. Разум иногда противился и напоминал: «Это все тот же противный Ким Сок Джин, который вечно издевается над тобой. Очнись!», но тело послушно отвечало на все ласки возлюбленного, от чего мужчина игриво заявил: – Мы еще не закончили. Я задал тебе кое-какой вопрос вначале. Помнишь? А она забыла. Вылетело из головы, потерялось в облаке спутанных мыслей и чувств. Сок Джин надавил на аккуратные плечи, призывая медленно сползти руками по его телу и встать на колени, попутно цепляя от слепоты выпирающий орган. Сердце трепетало и стучало невпопад, готово было выскочить от страха и неподдельного азартного интереса. Повязка действительно раздражала, потому что до скрежета хотелось не только слышать, но и видеть, как Сок Джин медленно расстегивает молнию, бряцая пряжкой ремня, как достает твердый член, а затем аккуратно касается им мягких губ, придерживая подбородок и гладя большим пальцем пунцовую щечку. Необходимо было не просто слышать этот протяжный стон от того, как она взяла головку во влажный рот, но и видеть, как парень запрокидывает голову, показывая сумасшедшею шею и кадык, которые Джи Ён так и не успела поцеловать в ответ на его предыдущие ласки и на которые пялилась с самого знакомства и даже раньше – в журналах и по телевизору. Ей хотелось получить хоть немного власти, чтобы, наконец-то, рассмотреть, а не только осязать, свою влажную фантазию. Зато ему доставалось все, и Сок Джин самодовольно смаковал блаженную картину перед собой. Не выдержав и пяти минут, Джи Ён немного отстранилась, оставляя тонкую ниточку вязкой слюны, которая развратно повисла между половым органом и ее губами: – Теперь можно снять? – настойчиво спросила она. – Если скажешь, что я дал тебе попробовать на этот раз, то да, – погладил он ее по макушке с усмешкой, от чего Джи Ён несильно стукнула его по бедру. – Ты издеваешься, Ким Сок Джин?! – гневно выпалила девушка, наконец, срывая ленту, и щурясь от яркого света, ударившего в глаза. Не дожидаясь, когда парень станет четко виден, она устроилась поудобнее, насколько это позволял холодный кафель, больно давящий на колени, откинула волосы и обхватила член рукой ближе к основанию. Джи Ён обильно смазала головку скопившейся слюной, после чего растянула ее ладонью по всему стволу, а затем глубоко взяла в рот, срывая почти скулеж и ощущая ненавязчивую подачу бедрами навстречу. Приятно льстило, каким вдруг сахарным и покладистым стал Сок Джин: закусывал нижнюю губу, не давая себе сорваться на громкий стон, а сам вздрагивал, сжимая мышцы пресса, который девушка оглаживала сквозь черную ткань кителя. От его сладкого вида низ живота истерично ныл, белье уже точно промокло, а бедра постоянно посылали волны возбуждения, когда мужчина брал главенство, хватая волосы и с хрипом заходя почти полностью, перекрывая доступ к кислороду. Джи Ён юрко водила языком и томно прикрывала глаза, возбуждаясь собственными действиями и неожиданной развязностью. В какой-то момент Сок Джин пошло оскалился, с упоением наблюдая за вздымающейся грудью и оглаживая набитую щечку, за которую она спрятала головку члена. – Что? Так нравится? Девушка лишь коротко замычала в ответ, не открывая глаз, создавая приятную вибрацию по всей длине. Просыпающийся временами стыд она пыталась угнать куда-нибудь подальше, чтобы потом, на следующий день, насладиться им сполна и от всей души заняться самобичеванием, когда придется идти на работу и снова встречаться с темными глазами. Отсасывая сейчас красавчику-шефу, было бессмысленно строить из себя недотрогу и скромницу, и не особо хотелось, как и Сок Джину не хотелось больше терпеть эту невозможность прикасаться, целовать, обнимать и прижимать «свое». – Если так продолжишь, то я не выдержу, – облизнул он сухие губы, шумно сглотнув. Девушка явно восприняла это как вызов, не обращая внимания на то, что скулы почти сводило, а лицо было измазано слюной и слезами. В какой-то момент Сок Джин перехватил член, позволяя ей расслабить затекшие лицевые мышцы, и быстро задвигал рукой, расставляя ноги чуть шире и с хриплым стоном кончая в открытый послушный ротик. – Ну, и как на вкус? Можешь считать это моим фирменным блюдом, – успокаивая шум в ушах, с привычным смешком произнес парень, а затем убирал прилипшие волосы со лба, зачесав их назад. Девушка отозвалась издевательски-неопределенно, скорее инертно, вызывая недолгий хмурый вид у Сок Джина. Джи Ён потянулась собрать оставшиеся капли с напряженного и все еще каменного члена, громко и пошло причмокнув в завершение. – Пфф, сама чуть язык не проглотила. За обеими щеками трещало, – возмутился Сок Джин, сразу получив ощутимый удар в пресс, от которого мышцы и легкие натянулись. – Как ты умудряешься портить своими дебильными шутками даже такие моменты, – ополчилась Джи Ён, а Сок Джин по-детски улыбнулся. Затем выражение вновь сменилось на пошловатый игривый оскал (и как он так быстро переключается?), с которым парень потянул девушку наверх. Колени ужасно болели и наверняка уже посинели, заставляя ее шататься и хвататься за парня. Сок Джин слишком нетерпеливо начал сжимать и целовать, резво, но бережно, уложив свою жертву спиной на раздаточный стол. Вскоре не осталось узких джинсов, а на теле красовалось только белое кружевное белье, которое Сок Джин одарил лучшими комплиментами. Он навис сверху, хозяйски раздвинув тонкие ноги, расположился пахом меж них, и вклинился языком в рот, создавая развязными поцелуями и без того повышенную влажность в промежности. Джи Ён обхватила его широкие плечи и уткнулась в острые ключицы, когда Сок Джин чуть дрожащими пальцами коснулся входа, отодвинув в сторону тонкую ткань. Все ужасно ныло и хотело его, вызывая ответную улыбку парня в нежную покрытую дрожью шею. Джи Ён задыхалась и хрипло постанывала, сжимая его пальцы внутри себя, подаваясь навстречу выверенным движениям, и сама не понимала, как все-таки так легко на это повелась и лежит теперь в бесстыдном ожидании того, как ее трахнут на раздаточном столе, с которого завтра полетят тарелки гостям. – Раз «закуска» тебе была не по вкусу, – томно выдохнул Джин, а затем усмехнулся, – Хотя знаю же, что специально бесишь меня, Джи Ён. Могу предложить основное блюдо. Какую прожарку предпочитаете, миледи? Хотелось заскулить и заметаться по столу, когда он вытащил пальцы и потянулся снимать испачкавшиеся трусики. Джи Ён сжимала собственную грудь, кусая губы хоть и в недолгом, но издевательском ожидании. Она утонула в темных глазах, когда парень разорвал поцелуй и посмотрел на нее так внимательно и чувственно, а затем сильными руками подмял шатенку под себя, вплотную сталкивая хнычущую промежность и пульсирующий член. Сок Джин заскользил пальцами меж половых губ, размазывая естественную обильную смазку по всей длине ствола, попутно объясняя новые правила их игры: – Если будешь правильно называть мне степени прожарки от почти сырого стейка к полностью прожаренному, буду поощрять тебя и трахать сильнее и сильнее, пока не кончишь, детка. Как он это делал: сочетал бесящего шефа-самодура, ласкового мурлыку, шута и секс-террориста? От его грязных слов в самое ухо внизу простреливала молния, а жаркое тело липло к металлической поверхности. Джи Ён занервничала: вдруг ошибется, и неожиданно пожалела, что не слушала парня и редко шла готовить в горячий цех. И все же память не подвела, от чего парень двигался сначала дразняще медленно, но сладко, нежно и аккуратно, давая привыкнуть к себе, а затем потихоньку увеличивал скорость и глубину, закрепляя свои действия любящими поцелуями, палящими словами и ласками. Когда Сок Джин набрал темп, вызывая безудержные стоны, шлепки тел и запрокинутую голову, попутно сжимая нежную грудь, Джи Ён имела глупость спутаться в ответах, и парень нарочно замедлился, провоцируя желание покусать его в плечо. Почти задыхаясь от ощущений, шатенка и не осознавала до конца, как исправилась, чтобы, наконец, Сок Джин дошел до «Well done» (полностью готово) и подарил долгожданную разрядку. – Нужно спрашивать тебя пожестче, чтобы не ошибалась, – поднял он уголки губ и сорвал шумный вздох ртом, резко войдя почти во всю длину и вколачиваясь в натянутое до предела тело с новой интенсивностью. Сок Джин тихо рычал, выбивал воздух из легких девушки и заставлял раздаточный стол ходить ходуном, а кастрюли на соседних столах побрякивать друг о друга. Совсем скоро она прерывисто задышала, заходясь дрожью и выгибаясь в удовольствии. Сок Джин не отказал ей в возможности растянуть оргазм, входя более чувственно и давая уловить все детали экстаза вплоть до покалывания на кончиках пальцев, и заставляя затем растечься по столу, как масло на сковороде. Он нежно коснулся губами ее шеи, втянул носом аромат обмякшего тела, перемешанный с запахами секса, и шепнул в ушко: – Теперь моя очередь, малыш. И задвигался с новой силой, будто под уколом адреналина. Джи Ён, еще в опьянении, целовала его сладкие губы, скулы и шею, оставляя яркие засосы – плату за сегодняшнюю игру, гладила пресс и сильную грудь, переходя к рукам и оглаживая напряженные мышцы, обвивая ногами талию и чувствуя ноющим нутром, что парень на пределе. Сок Джин запрокинул голову и с глубоким гортанным стоном кончил на плоский живот. – Финальный штрих перед подачей, – заключил парень, вытирая пот со лба и касаясь своей груди, из которой доносились глухие частые удары. Джи Ён закрыла лицо руками, и с досадой произнесла: – Почему ты не можешь просто молчать? Какой же ты идиот, Ким Сок Джин! – Зато первоклассный шеф-повар и твой парень, – мило чмокнул он ее в щеку, будто извиняясь за свой невзрослый юмор, уставившись затем на распухшие губы в намерении поцеловать более основательно. – А вот десерт будет в следующий раз. Ты ведь не против, чтобы такой красавчик, как я, тебе хорошенько отлизал? А, Джи Ён?