Усталость

Для начала стоит сказать, что было холодно. Ветер пробирал до костей даже в тёплом свитере и куртке. Шарф тоже не спасал – снег опадал на него и таял от дыхания, из-за чего вязаная тряпка (иначе в порыве гнева шарф не назвать) была насквозь мокрой, и кутаться в неё было попросту противно. Поэтому Сара предпочла снять его и нести в руках. Это было плохой идеей, теперь снег царапал ещё и шею, неприкрытую воротом куртки. Решение надеть его обратно было ещё хуже. Шарф пропитался снегом теперь уже с обеих сторон. Сара снова сорвала с себя красную тряпку и в ярости кинула её в сугроб. Дурацкий шарф. Дурацкий мороз. Душили слёзы, и Сара не знала, как запихнуть их поглубже внутрь. Девушка тяжело вздохнула и упала в сугроб. Нужно было собраться с мыслями. Сара устало повернула голову. А всё-таки красиво. Снежная непроглядная пелена, колючий снег… Хотя, колючим он был только в воздухе. В сугробе, под небольшой коркой льда очень даже мягкий. Может быть, ей только казалось, но измученный разум сравнивал снег с периной. Глупости, конечно. Взгляд снова обратился к небу. Где же мама? В цирке? Правда сбежала? Нет, такого быть не могло. Записка уже говорила о многом. В памяти всплыл образ Атлатонин в клетке. Атлатонин… Саре сразу показалось странным это имя, а после багрового ужина девушка цеплялась вообще за любую догадку, поэтому она искала значение необычного имени. Мало ли. Как ни удивительно, поиск в слепую привел к результату. Атлатонин - Богиня-мать ацтеков. Человек в Маске смеялся над Сарой! Смеялся прямо в лицо, а она ничего не понимала… Внутри всё разрывалось. Ей больше не хотелось брать ответственность за что-либо. Ей не хотелось сражаться с монстрами, не хотелось быть самой по себе. Черт подери, ей всего лишь шестнадцать? И что, что кто-то уже работает в её возрасте, и что, что кто-то живет абсолютно один? Она так не хотела! Она не хотела, чтобы детство закончилось в шестнадцать. Но оно закончилось. В горле стоял ком, но Сара не плакала. Даже если бы сейчас постаралась, не заплакала бы. Было слишком холодно и тяжело. Кстати о холоде. Штаны и куртка совсем промокли. Нужно было вставать, какая жалость. С трудом Сара заставила себя подняться и побрела дальше. Она устала, сил идти дальше не было. Как не было и выбора. Идти в любом случае нужно, хотя хотелось провалиться под лёд в холодную воду. Навряд ли стало бы ещё холоднее. Появилось бы чувство невесомости. Но приходилось идти вперёд. Усталость больше не оставляла сил на эмоции. Идти вперёд и всё. Наверное, не стоило уходить так далеко вглубь леса, но ей необходимо было проветриться. Уже совсем скоро появятся дома. Но прежде Сара увидела… Шатры и трейлеры. Даже сквозь метель алая ткань ярко пестрела вдали. В цирке было опасно, девушка помнила об этом, и всё же… Она слишком устала. Чтобы чувствовать опасность, зато где-то в глубине проснулся больной азарт. Если она подойдет и попросит погреться, кончится ли это для неё плохо или нет? Как отреагирует директор цирка? Превратит неведомым образом в чудика или сжалиться? В тот момент было абсолютно всё равно, ей двигал только интерес. Никакого страха, на него не было сил. Какое-то время Сара неотрывно смотрела на шатры, пока, наконец, не направилась прямо к алому пятну. На половине пути она остановилась. Может, не стоило? Азарт весёлым огоньком согревал изнутри, заставлял чувствовать. Чувствовать хоть что-то. Но… Это был действительно глупый и неоправданный риск. Внезапно на ярком красно-белом пятне шатра появилась тень. Сквозь снег сложно было что-то разглядеть, но Сара была уверена, что тень смотрела именно на неё. Угадать силуэт было несложно. Человек ждал, Сара медлила. И всё-таки… Девушка направилась в сторону цирковых шатров. - Добрый вечер, Сара. Чем обязан визиту в столь поздний час? Мягкий голос обволакивал бы сознание, гипнотизируя, но... Сара усмехнулась бы, если бы были силы. Усталость играла на руку, девушке было всё равно. - Пустите погреться? – равнодушный вопрос. Человек в маске отодвинул полог шатра в приглашающем жесте. Сара, не думая, вошла. В шатре было намного теплее, чем на улице. Губы все же тронула нервная улыбка. И что теперь? Страх потихоньку начал догонять. Какая жалость. Захотелось засмеяться, но этот порыв Сара всё-таки сдержала. Не показывать же страх перед врагом? Внезапно, девушка осознала, что вокруг до невозможности тихо. Не было ни ветра, что выл снаружи, ни привычной цирковой музыки, ни звуков человеческой толпы. Казалось, цирк был пуст, и даже чудики куда-то подевались. Неужели уже спят в трейлерах? Или между шатрами настолько хорошая звукоизоляция? Если её не убьют на месте, будет шанс проверить. Из размышлений вывела тяжелая рука на плече. Человек подошёл очень незаметно. Сара лениво повернула голову. - Пройдёмте? - свободной рукой Человек повёл куда-то в сторону. Не нужно было следить за направлением его руки, чтобы знать, куда он указывал. Багровый шатёр. Повторяетесь, однако. Ладонь на плече на секунду сжала чуть сильнее и подтолкнула вперёд. Сара криво улыбнулась и пошла вперёд. А что, дорогу она знала. - Признаться, не ожидал увидеть вас здесь в таком виде, особенно после… - он на секунду замолчал, будто в качестве издевательства, медля,- недавнего инцидента. Сара снова усмехнулась и равнодушно отозвалась: - Считайте это извращенным способом самоубийства. - Ну что вы, Сара, разве цирк оставил о себе настолько плохое впечатление? – наигранно обиженно спросил Человек в Маске. - Ну что вы, - в тон ему отозвалась девушка,- подобное впечатление оставили исключительно вы. - Вот как, - Сара была готова поклясться, что он усмехнулся, - я польщён. Ну, ещё бы. Она бы оскалилась, наверное, быть может, даже нагрубила бы. Но на тот момент ничего не имело смысла, и только уголёк азарта заставлял её хотя бы двигаться. Это лучше, чем идти просто, потому что надо. По дороге до Багрового шатра им никто не попался. Ни в одном проходном шатре ни одного чудика… Всё же, как странно. Их встретила та же самая обстановка, что и во время прошлого ужина. Стол также был накрыт на двоих, только в этот раз блюда были обычными. Человек хотел отодвинуть стул для Сары, но та, покачав головой, опередила его и сама обустроилась за столом, скинув промокшие сапоги и забравшись на стул с ногами. Кажется, мужчина был удивлён её поведением. Ну что же, ей самой её действия казались странными, так не ей же одной удивляться. Девушка покосилась в ту сторону, где недавно были занавес и клетка. Пусто. Человек, тем временем, взял себя в руки и сел напротив Сары. Оба молчали. Девушка, не обращая внимания на пристальный взгляд из прорезей маски, подвинула к себе канделябр и протянула окоченевшие руки к пламени свечей. Сара поморщилась, когда они успели настолько потрескаться? Дополнение к списку плохих решений за сегодня: глупо было не надеть перчатки. Через некоторое время О`Нил всё-таки искоса посмотрела на Человека. Маска, как всегда, была непроницаема, лишь серые глаза светились в прорезях. Взгляд скользнул к ожогу на подбородке. Несложно предположить причину ношения маски. Но если лицо пострадало от огня, почему он пользуется свечами, когда есть электричество? Нелюбовь к огню после чего-то такого кажется логичной. Директор цирка всё также смотрел на неё. Ну что за односторонняя игра в гляделки? Впрочем, ей было всё равно. Девушка сосредоточилась на свечах. Человек первым разорвал тишину: - И всё-таки, почему вы здесь? - Не знаю, - сказала девушка, не поднимая головы, - я просто устала. И снова повисло молчание. Сара знала, что должна чувствовать: злость, страх, растерянность. Быть может, воинственность или беспомощность, но были только усталость и интерес: что дальше? Она сделала над собой усилие, чтобы не опустить голову на стол и не задремать. Постепенно Сара отогревалась, от чего накатывала сонливость. -Если вы хотите что-нибудь сделать,- начала девушка равнодушным тоном,- убить, превратить в чудика или что ещё у вас на уме, - она поднесла руки ещё ближе к пламени, заворожено с ним играясь, - советую сделать это сегодня, сейчас, потому что завтра у меня снова появятся силы, - Сара подняла на Человека уставший тяжелый взгляд. Ну вот, она раскрыла, что знает. С ней что-то будет за это? Сара была достаточно умна, чтобы понимать - в таких играх все и всё итак прекрасно знают, но говорить об этом запрещено. Нужно увиливать, тянуть, выводить соперника. Вот только сегодня девушка дала себе полный карт-бланш на все на свете. Эти игры тоже выматывали и вообще были противны. Почему нельзя просто прямо сказать, что думаешь? Ответа нет? Отлично, значит можно. - Я подумаю над вашим предложением, - после некоторого молчания сказал Человек, наливая себе вина, - но для начала, не хотели бы вы ещё раз отужинать со мной? – он чуть склонил голову на бок. Его забавляло происходящее. Даже не подумал отрицать слова о превращении в чудика. Возможно, он снова её проверял, а может, и нет. Сложно было понять, чего он хотел от Сары. - Я не голодна и сегодня не играю в ваши игры. Снова усмешка. - Я не понимаю, о чем вы. Сара прикрыла глаза и тихо покачала головой. - У меня нет никаких сил. Всё, чего я хочу… Слова застряли в горле. А что она хочет? Хотелось спать, хотелось домой, и не к Никсонам, а к себе, хотелось, чтобы мама вернулась… Глаза наполнили оттаявшие слёзы, Сара уставилась на пламя. Ещё хотелось узнать, что будет дальше. Как хорошо, что есть азарт, заставляющий жить и воспринимать происходящее, не закрываясь в себе. Она сказала, что знает, она призналась в собственной слабости, она заявила, что не будет продолжать игру, но Человек бездействовал, и это было подозрительно, напрягала и заставляла ждать продолжения. - И чего же? – раздался низкий мягкий голос за спиной. Это было весьма в его духе. Сара замотала головой, игнорируя вопрос, продолжая смотреть на огонь. - Быть может, выпустить, наконец, своих внутренних демонов? – не отступал тягучий сладкий голос. Вот это уже начинало откровенно злить. Он издевался? Ах, да, он издевался. Вот только момент выбрал неподходящий. Девушка резко повернула голову в его сторону. В глазах застыла ярость, тогда как выражение лица сохраняло равнодушие. - Нет совести - так хотя бы сделайте вид, что в вас есть чувство такта, - безжизненно произнесла Сара, - у вас же так хорошо получается притворяться быть вежливым. Нет, человек не угадал её желаний. Хотелось... Хотелось… В его взгляде было что-то пугающее и завораживающее. Хотелось чувствовать! Чувствовать что-то помимо усталости и боли, к этой усталости приведшей. Чувствовать этот риск и балансировать на грани. Это было неправильно, даже нездорово, девушка понимала, но ничего не могла с собой поделать. Слова слетали с языка быстрее, чем она успевала о них подумать. - И почему же, дорогая мисс О`Нил, вы полагаете, что я притворяюсь? – спросил директор цирка, - сейчас грубите мне только вы. - Зато искренне и с душой, - Сара как-то не естественно оскалилась, - а вы далеко не такой аристократ,- слово «аристократ» она выделила,- каким хотите казаться. Если вы думаете, что я куплюсь на что-то такое – спешу вас огорчить. - Скорее в очередной раз восхитили, милая Сара. Такое пламя в душе… Оно очаровывает. Он провел руками по её плечам, и О`Нил искренне порадовалась, что не сняла куртку, иначе бы – она не сомневалась – всё тело пошло бы дрожью. - Да? – девушка решила бить наугад, - судя по ожогу, на вашем подбородке, вы не похожи на любителя огня. Бокалы на столе со звоном треснули, пальцы в перстнях сильнее сжали плечи, оставляя следы даже сквозь множество слоёв ткани. Напряжение росло. Где-то глубоко внутри заплясал, как ни иронично, огонёк удовлетворения, но внешне ничего Сару ничего не выдавало. Она разозлила человека в Маске, и грозящая опасность заставляла девушку чувствовать. Хоть что-нибудь. Это было невыразимо, смесь страха и радости вперемешку с непонятными слезами и азартом, это выводило из нескончаемого транса усталости. На самом деле, это чувство возникало каждый раз в присутствии директора цирка, но сейчас девушка в нем нуждалась. Всё происходило за секунды, и вот, на удивление Сары, хватка ослабла, девушка поспешила спустить ноги и вставить их в сапоги. на всякий случай. Раздалась усмешка. - Вы ошиблись, Сара, в который раз. Тонкие, чуть грубоватые пальцы потянулись к ремням на затылке. Человек снял маску и отложил её на край стола. Перед девушкой предстал мужчина с красивым лицом без единого следа ожога. Глаза Сары расширились от удивления. Как же так. Она явственно видела ожог из-под маски, взгляд, который постоянно избегал смотреть на пламя. Кроме того, его явно разозлило её замечание. Тогда почему… Почему сейчас девушка не отрываясь смотрела на гладкое лицо директора цирка, который так самодовольно улыбался? Улыбался так противно и приторно, что лучше бы его лицо и вправду было изуродовано огнём. Это выбило из равновесия, лишило уверенности в собственной правоте. - Как? – пролепетала Сара, - как же так? Я же видела… - А вы уверены в этом? - мягко продолжал Человек, - или вы хотите в это верить, как хотите верить в то, что я – монстр, превращающий людей в чудиков? Страх, звенел в ушах, мешая думать здраво. Этого не может быть. Стоило признать, в свете свечей он выглядел таинственно и завораживающе. Захотелось увидеть его без этой самодовольной улыбки. Тогда его можно было бы назвать красивым... Нет! Мысли явно шли не туда. Меж тем директор цирка вновь положил руки на плечи девушки. - Вам не жарко, Сара? – его пальцы скользнули к молнии куртки, расстегнув ее. Оцепенение спало, девушка перехватила его руки и настойчиво отвела их до того, как они попытались стянуть её. В шатре действительно в какой-то миг стало очень жарко, но Сара ни за что не желала позволять ему делать, что вздумается. Любой слой одежды воспринимался как броня. - Нет, холодно, - в голосе была слышна решимость, - и я знаю, что мне не показалось. Атлатонин – моя мама, не так ли? Человек с неизменной улыбкой покачал головой. - Наверное, тяжело приходится брошенному ребёнку, - протянул директор цирка, медленно проходясь по шатру. Его размеренный шаг, плавность движений… Сара внимательно наблюдала, невольно залюбовавшись. - Когда даже человек, который, казалось бы, должен быть ближе всех – уехал подальше, лишь бы не брать на себя ответственность, - он выразительно цокнул, -неужели тебе так хочется оправдать её, что ты решила выдумать небылицы? Пришло время болезненных, но закономерных последствий. Кажется, кто-то пересёк черту в погоне за эмоциями. Если Сара действовала в слепую, то Человек осознанно давил на все болевые точки. Тихие слёзы скатились по щекам, обжигая. - А самое печальное в этой ситуации… - Человек сделал голос правдоподобно печальным, - что создаётся вопрос, а был ли вообще дом. - А вот здесь,- дрожащим голосом произнесла Сара, - вы ошибаетесь. Внутри вновь загорелось пламя, согревая грудную клетку, растекаясь по венам. Одна ошибка – и ложь директора цирка сыпалась, как карточный домик. Человек спросил с вызовом: - Вот как? - Ты говоришь о том, о чем не знаешь, Человек, - «имя» директора цирка девушка практически выплюнула, - ты не знаешь ничего о моей матери и о моей жизни, ты заявляешь, что видишь пороки в людях, но за ними ты не видишь ничего. Сара инстинктивно выпрямилась и подняла голову, смело глядя в серые глаза. - Да, мою маму сложно назвать идеальной,- продолжала девушка, - но она всегда старается! Да, мы не всегда можем понять друг друга, но она никогда не забывала обо мне, как бы не были плохи дела, - в воспоминаниях возник образ мамы с чашкой чая в руках, когда Сара вернулась из леса, - она заботилась обо мне, когда я сломала рёбра, заботилась, когда. заболевала. Ей было важно, слышишь ты, важно моё мнение, когда у неё кто-то появился. Это всё признаки того, что на меня ей никогда не было плевать, и она никогда бы меня не оставила, не предупредив, не убедившись, что со мной всё хорошо. Девушка тяжело дышала, слёзы текли с двойной силой, остановить их не представлялось возможным. - Ты ничего об этом не знаешь, но продолжаешь говорить свой бред, веря в него, как религиозный фанатик. И обо мне ты не знаешь ничего, и обо всех в своём чёртовом цирке. - Ты говоришь так, потому что уверена в своих словах, или тебе просто нравится думать, что это правда? – в голосе Человека звучала сталь. - Из нас двоих так поступаешь только ты, - процедила в ответ Сара. Человек схватил девушку за свитер, подняв над полом. Глаза Хозяина чудиков светились алым. Сердце Сары, казалось, готово было в любой момент разорваться от частоты ударов. Как никогда, она чувствовала себя живой. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь сбитым дыханием обоих. - Поднимете руку на того, кто слабее? – спросила девушка шёпотом. Внезапно Человек в Маске громко рассмеялся. Даже маска не могла приглушить этот смех. Он запрокинул голову и продолжал смеяться до тех пор, пока не начал задыхаться. Успокоившись, он поставил девушку. - Ты действительно поразительная, Сара. - Тебя слишком легко удивить. Новый раскат смеха. - Возможно. Я слишком долго не имел близкого контакта с людьми – услышала девушка где-то за спиной. Когда он успел там оказаться? - И всё ещё смеешь говорить о пороках человечества, ничего о них не зная? - А что может знать об этом ребёнок? Сильные руки крепко обняли со спины. Сара нервно засмеялась. - Если я ребёнок, будьте добры убрать руки. Иначе ваши действия выйдут за рамки общений с детьми. Человек усмехнулся. - Ребёнок по сравнению со мной, но не ребёнок в общем, - он крепче обнял девушку, - такое пояснение устроит вас, дорогая мисс О`Нил? Тепло. Щёки горели уже не из-за обжигающих слёз. Это было неправильно. Сара осознавала, что абсолютно всё, происходящее в шатре, было неправильно, но в то же время… Хотелось больше. Больше прикосновений, больше чувств, больше эмоций. Она говорила что-то о нежелании играть в его дурацкие игры? Ха! Да Сара шла у него на поводу всё это время. Попытки сопротивляться были такими пустыми… Стало обидно до боли. Как повернуть ситуацию в свою сторону? Что сделать? Тяжёлый вздох. Чей? Обнимавшие руки были такими теплыми. Сара прикрыла глаза. Каждый миг в цирке наполнен мучительно завораживающими эмоциями. Даже чувствами. Но признать это – значило проиграть, а этого она себе позволить не могла. За что Саре эта пытка? Нужно было брать себя в руки, пока Сара не растаяла окончательно. Нужен был якорь реального мира, за которой можно было бы зацепиться… Приятный голос Человека продолжал: - Почему бы один раз не оставить все убеждения? И тебе, и мне. Просто позволить своим желаниям существовать. Почему бы и нет? Он начал вводить руками по телу девушки, благо, не забираясь под свитер. Ответить взаимностью от чего-то хотелось. Нужно было срочно найти хоть что-то. Что-то важное. Зачем Сара здесь? Почему всё это происходит? Во всех бедах виноват этот чёртов город. Зачем родители переехали именно в Сентфор? Стоп. Родители. Мама. Мама! Сара с силой наступила Человеку на ногу и вырвалась из объятий. Она не будет предателем. Она не оставит маму в таком состоянии. Не предаст друзей, которые сражались с ней с проклятьем бок о бок. Вот то, за что она будет держаться. По крайней мере, до тех пор, пока это будет необходимо. Быть может, Сара не будет образцовой дочерью и подругой, но она не предаст. Не встанет на сторону врага! Эта мысль отрезвила, как пощёчина. Директор цирка смотрел на неё с искренним непониманием. - Я обязательно освобожу маму. Я одолею тебя. Ты больше ничего не сделаешь ни мне, ни моим близким, - процедила Сара и ринулась прочь. Поразительно, но никто не препятствовал ей на выходе из шатра, лишь у входного полога девушка услышала тихое: «До встречи, Сара», стоило этим словам долететь до слуха, и она ускорила бег. К Никсонам Сара прибежала вся красная, запыхавшаяся и с расстёгнутой курткой. Конечно, были расспросы и про шарф, и про позднее возвращение. Девушка что-то невпопад отвечала, уставившись в чашку чая, заботливо предоставленную Дереком. Напряжение ещё не отступило до конца, но усталость уже накрыла вдвойне. В конце концов, мистер Никсон сдался и отправил Сару спать. Дерек хотел было остаться с ней ненадолго в надежде, что другу то она расскажет о том, что случилось, но девушка только отмахнулась, пообещав ответить на все вопросы утром. Младший Никсон недовольно покачал головой, но спорить не стал, отправившись в свою комнату. Сара облегченно выдохнула. Оставшись одна, девушка устроилась на кровать, обняв колени и уткнувшись в них лбом. Слёз уже не было. Не хотелось ничего, кроме сна, но что-то внутри тревожно звенело. Вдруг девушка почувствовала прикосновение тёплой руки к волосам. Кто-то гладил её по голове. Нежно и заботливо. Сара не хотела поднимать голову. И сражаться тоже. Будь что будет. - И всё же, к чему такое сопротивление? – его голос в этот раз не имел елейных ноток и звучал намного приятнее. Девушка приглушённо ответила: - Я не могу предать близких. Его рука продолжала заботливо гладить по волосам. - Полагаю, за занимательную беседу, я мог бы сделать что-то. Чего ты хочешь Сара? Сара усмехнулась. - Но ты же не отпустишь мою маму? - Нет, - Саре захотелось верить, что сожаление в его голосе в этот раз было искреннем. - И не оставишь город и его жителей в покое? - К сожалению. - Я так и подумала. Всё было настолько мирно и спокойно, что появилось желание продлить этот момент как можно дольше. Самые важные свои желания девушке придётся исполнить самостоятельно, а потому оставалось одно, самое сильное на тот момент. - Я очень хочу спать. Он коротко рассмеялся. - Да будет так. Спи, Сара. Девушка быстро уснула, и это была одна из немногих ночей в Сентфоре, когда ей не снились кошмары.