Дым над озером

Солнце медленно уползало за горизонт, а они все брели по пустоши, казавшейся в мрачных сумерках совершенно бескрайней, в какую сторону ни повернись. В пору было подумать даже, что если заплутаешь тут, то будешь блуждать так целую вечность, пока лапы тебя нести не откажутся. Темнохвост шел впереди нее, высоко подняв хвост, чтобы она не потеряла его из виду. Светлоусая, которой ничего сейчас так не хотелось, как свернуться у матери под боком, закрыть глаза и уснуть, хотя бы на чуть-чуть, устало плелась за братом, упрямо переставляя лапу за лапой. Когда они выбрались из сада Двуногих (мать перенесла их через забор, сами бы они не перепрыгнули), солнце было еще высоко, и тогда кошечку переполняло нетерпение, даже восторг. «Мы идем к вашему отцу», – сообщила им Дымочка накануне. «Он будет рад вам, вот увидите! И непременно примет вас, как только на вас посмотрит», – все повторяла она. Сколько раз мама рассказывала им о племенах! Вечерами, лежа с ней на мягкой подстилке, они слушали о воителях племени Ветра, о том, как они охотятся на пустоши, быстро преследуя дичь, вкуснее любой еды двуногих, как отважно охраняют свои границы. Как любили они ее слушать! Они устраивались у нее под боком и ловили каждое слово, а после, в тайне от матери, велевшей скорее засыпать, шепотом рассказывали друг другу, какими отличными воителями однажды станут. Об отце она тоже говорила. Что он храбрый и сильный воитель, как важен он для племени, как он любит ее и как обязательно полюбит их. Она говорила, что Светлоусая похожа на него. Сказать по правде, самой кошечке это представить было сложно, себе она казалась похожей на мать своими широкими плечами, пушистым мягким белым мехом, из которого ясно выбивались светло-бурые ушки и хвост (ей нравилась эта деталь – пятна у них троих, ее, брата и матери, лежали почти одинаково, сразу было понятно, что они семья), но мама всякий раз повторяла, что нет, она видит в ней его. – Еще немного, дорогие! – подбодрила их Дымочка, оглядываясь по сторонам и принюхиваясь. – Мы скоро придем. «Я устала», – хотелось пожаловаться Светлоусой, но она прикусила язык. Какая же из нее будущая воительница, если она даже потерпеть немного не может. Обычно она совсем не уставала, играя в саду, но никогда прежде ей не приходилось так много ходить. Словно услышав ее мысли, Темнохвост обернулся и сочувственно посмотрел на нее. – Ничего, уже скоро отдохнем, – тихо мяукнул брат, замедляясь и прижимаясь к ее боку. – Зато представь только, сегодня мы будем спать в настоящем лагере! – шепнул он с блеском в глазах. Светлоусая улыбнулась, прижимаясь к нему в ответ. – Вот увидишь, гнездо я мягче твоего сделаю. – Еще чего! – фыркнул котенок. Шагавшая впереди Дымочка расслабилась, услышав их шуточную перепалку. Еще какое-то время они брели по пустоши, а затем кошка остановилась и взмахом хвоста подозвала детей к себе. Видимо, путешествие подошло к концу. Светлоусая довольно заковыляла к матери, повторяя себе, что ложиться на землю пока нельзя, надо еще подождать. Темнохвост пристроился с другого бока Дымочки, приосанившись в ожидании. Мама была воодушевлена весь день, но теперь Светлоусая вдруг почувствовала, как она, уверенно ведущая их совсем недавно, вдруг напряглась. Вытянув шею, кошечка попыталась всмотреться вперед, но вереск возвышался над ней и все, что ей удалось рассмотреть, это долгие ряды жухлых стеблей. Зато неожиданно для себя она услышала новый запах – хотя сегодня абсолютно всё было новым, не похожим на родные запахи гнезда двуногих, за время путешествия она привыкла к запаху пустоши, а тут неуверенно уловила – чужой кот. Желая как-то успокоить маму, она прижалась к лапе Дымочки. Это странное ожидание продлилось не больше пары секунд. Светлоусая хотела было посмотреть, как там Темнохвост, когда услышала шаги – кот быстро перебирал лапами по земле, бежал. Стремительно он пролетел сквозь вереск и оказался перед ними. – Дымочка, – проговорил незнакомец. Светлоусая задрала голову, чтобы рассмотреть его. Он был меньше мамы, а еще совсем не таким пушистым, не считая хвоста, светло-бурый его мех плотно прилегал к телу, и, несмотря на недавний бег, ни одна шерстинка как будто не выбивалась. Под этим гладким мехом она ясно рассмотрела сильные мышцы, каких не было ни у одного знакомого ей кота. – Что ты здесь делаешь? Я велел тебе возвращаться к Двуногим в прошлый раз. Мать мягко погладила их хвостом, каждого. – Одноус, – начала она, и Светлоусая, приглядевшись, увидела, что один ус кота и правда был длиннее других. – Нам нужно поговорить. Я привела наших котят, – и все так же мягко она подтолкнула их ближе к незнакомцу. Только теперь он посмотрел на них. Под взглядом его янтарных глаз Светлоусой захотелось сжаться и спрятаться за матерью. Но Темнохвост не пошевелился, а потому и она осталась на месте. – Я- Я даже дала им воинские имена! – запнувшись, мяукнула Дымочка. – Это Темнохвост, – представила она брата. – А это Светлоусая. Я назвала ее в честь тебя, – в голосе матери было столько незнакомых эмоций, что Светлоусой стало еще больше не по себе. Он дрожал, как будто вот-вот готов был сорваться. Кот не прерывал ее, только слушал, нахмурившись. – Был еще один, но, – она всхлипнула. Никогда так еще не было. – но он умер, почти сразу. Когда мы виделись в последний раз, я окотилась по пути назад. Рядом не было ни котов, ни Двуногих, и он… Светлоусая украдкой посмотрела на мать. О том, что у нее был еще один брат, она слышала впервые, и ей вдруг стало неловко из-за того, что ей не сделалось в миг грустно от потери. Но ведь всегда были только она и Темнохвост. Она едва ли могла представить что-то иное. Одноус вздохнул. – Мне жаль, – коротко мяукнул он, склонив голову. – Но ты не должна была приводить их сюда. Дымочка вздрогнула. – Я хочу, чтобы они росли в племени! – заявила она, делая шаг навстречу коту. – Ты сказал, что я слишком мягкая, слишком домашняя, но они еще котята. Они могут научиться, они научатся, – продолжала она. – Ты бы видел, какой Темнохвост сильный, как Светлоусая хорошо бегает. Из них выйдут прекрасные воители, а я- – Нет, – перебил ее Одноус. – Нет? – неверяще переспросила мама. – Но- – Я не возьму их. Отведи их домой. – Я не боюсь! – воскликнул вдруг Темнохвост, следом за матерью выходя вперед. – Я хочу быть воителем! – Я тоже, – пискнула Светлоусая, вторя брату. – Я правда хорошо бегаю, я буду стараться и учиться! Пожалуйста, – мама так хотела, чтобы они жили в племени, чтобы охотились и сражались. Да и сами они провели не один день фантазируя о загадочной, но такой соблазнительной дикой жизни. Быть может, если показать этому коту – их отцу – до чего они решительно настроены, то он согласится? На мгновение черты Одноуса смягчились. Он будто бы хотел наклониться к ним и уже начал опускаться, но передумал в последний момент и снова посмотрел на Дымочку. – Они – такие же домашние, как и ты, – жестко отчеканил он. – И в племени им делать нечего. – Одноус, пожалуйста, – снова начала мама, нервно размахивая хвостом. – Дымочка, – холодно произнес кот. – Забери их. Они не нужны племени Ветра. Шерсть на загривке матери поднялась, а сама она прыгнула вперед, оказываясь нос к носу с Одноусом. – Это же твои котята, твоя кровь! Я в таких муках родила их! – вскричала она, и голос ее эхом растекся по пустоши. – Почему ты так легко отвергаешь их? – разбито спросила она уже тише. Пользуясь тем, что никто не смотрел на нее, Светлоусая легко скользнула поближе к Темнохвосту. Прямо как мать, брат растопорщил шерсть, буравя взглядом отца. – Они домашние, – повторил воитель, смотря маме в глаза. – Им здесь не место. Я не приму их, – и после коротко выплюнул. – Уходи. И не возвращайся. Взвизгнув, Дымочка выпустила когти и замахнулась лапой, но Одноус легко ушел от ее удара, отшатнувшись назад, даже глазом не моргнув и оставшись совершенно расслабленным. Непроницаемо он продолжал смотреть на нее, не удостаивая маленьких свидетелей разговора вниманием. – Будь ты проклят! Своими же Звездными предками! – зашипела кошка, после чего резко притянула к себе котят. Светлоусая почувствовала, как она дрожала. – Я воспитаю их сама. И уж позабочусь о том, чтобы племена они возненавидели так же крепко, как и я, – яростно пообещала она. – Убирайся! Беги назад к своим соплеменникам, – затем она развернулась и, больше ни разу не взглянув на Одноуса, зашагала прочь. – Идем, дети. Мы возвращаемся домой. Темнохвост, прижав уши, все еще топорща шерсть, двинулся следом за матерью, снова выставив хвост ориентиром для сестры. Светлоусая поплелась за ним и Дымочкой. В последний момент она остановилась и развернулась, зарывшись крошечными коготками в землю. Одноус еще не ушел, так и остался на том же самом месте. Много чего ей хотелось сказать. «Мама так надеялась!», «Мы так ждали этого дня!» «Ты не видел, как мечтал о племенах Темнохвост! Как мечтала я!». И спросить, как Дымочка, – «Почему?». Но облечь мысли в слова не получилось, и вместо этого Светлоусая просто обиженно, захлебываясь комом в собственном горле, зашипела. Ответом ей было молчание – а после Одноус развернулся и ушел. Фыркнув, чтобы только не заплакать, Светлоусая засеменила к матери и брату. Темнохвост взволнованно оглянулся, ища ее, но заметив, что сестра бежит к нему, немного успокоился. Ни слова они друг другу не сказали, но Светлоусая чувствовала, что обида у них сейчас одна на двоих, видела это в прижатых ушах брата и выпущенных когтях, в том, как блестели его синие глаза подобно ее янтарным. Ускорившись, она поравнялась с ним и легко боднула в плечо, потершись о белую шерсть, а брат в ответ положил ей подбородок на голову. Идти было неудобно, но пару мгновений они провели так, молча поддерживая друг друга. За всю обратную дорогу, удивительно быструю, если сравнивать с прошлым путем, никто так и не проронил ни слова. Дымочка понуро вела их через пустошь, опустив голову и беззвучно плача. Светлоусая беспомощно смотрела, как тряслось от рыданий всё ее тело. Лишь на подходе к знакомому гнезду Двуногих, когда буйство запахов чужой территории сменилось на привычный домашний букет, мама обернулась к ним. Подошла, лизнула каждого, и, заглянув Светлоусой в глаза, произнесла: – Я хочу, чтобы ты оставила свое имя на той пустоши, – оставить имя? – Одноус не заслуживает, чтобы я называла в честь него дочь, – сказала она с обжигающей неприязнью. – Ты будешь Свет, моя радость, – смягчился ее голос. – Мне жаль, что вам пришлось это увидеть, – обратилась она уже к обоим котятам. – Пускай же это будет уроком нам троим, как ужасны и жестоки племена. – Зато нам не придется с тобой расставаться! – мяукнул Темнохвост. – Эти племена в сто раз хуже тебя. – Да, – поддакнула Светлоусая. Нет, Свет. – Тебя и Темнохвоста я все равно люблю куда больше. Растрогавшись, Дымочка заурчала впервые за этот долгий день. – И я вас люблю, – она снова лизнула их. – А теперь пойдемте домой.