Failed experiment

       Сидеть в пустой камере, на металлической кушетке, уже не впервой старшему Шрауду. В детстве это было таким частым занятием, ведь тут можно было спрятаться от роботов, и вряд ли найдут. Сейчас же он понимает, что именно его ждёт, но трезво оценивать не в состоянии. Перед глазами будто дымка, а в разуме густой туман окутывает каждый уголок здравомыслия. Привычная темнота давила на виски, холодный кафель под ногами не давал покоя. Тут все ещё можно уловить запах крови, чернил и чего-то неясного, от этого запаха могло стать дурно любому, но не с детства привыкшему к нему Идии.        Слышать крики боли, которые достаточно быстро прерывались скоропостижной смертью подопытного с незамысловатым номером BG99 и красной табличкой напротив номера: «утилизирован». К ним не было сочувствия, а лишь жалость, чёрствая детская жалость, которую невозможно было увидеть в этих стеклянных жёлтых глазах. С каждым разом эта картина и такую жалкую эмоцию перестала вызывать: это стало данностью, к которой Шрауда так старательно приучали с самого детства.        Изучение своих «коллег» шло без особого пристрастия: нужно значит нужно. Хотя тут был тот… Кому навредить совершенно не хотелось. Почему то грудь щемило при любом взгляде, но приходилось делать то, что нужно, и сохранять то самое хладнокровие. Делать вид совершенно спокойный, будто он делал это всегда и он ничего не чувствует. Лишь единожды он сделал осечку, и его спалили, но ничего не сказали, и Идия об этом не узнал.        Родители нашли ещё одну слабость.       Сильнодействующий препарат, который притуплял все чувства на весьма долгое время, который вводил в состояние, похожее на транс. Ашенгротто досталась неполная доза, а полупустой шприц потом нашли в халате. «— Так нужно, не беспокойся, мы вовремя остановимся. — Это очень важный эксперимент, ты послужишь науке и сможешь спасти тысячи жизней. — Ты сам собрал всю информацию и данные, ты можешь быть уверенным в успехе.» Искусственный оверблот, Идия понимал все риски, он не собирался соглашаться на это. Если бы не угроза Орто.        «Лишь ради безопасности Орто» они надавили на слабые стороны, просто не давая выбора, и вышло добровольное согласие. Орто был ближе всех, Орто был самым драгоценным лучом света и тем, ради кого жил старший брат. Счастье этого _ребёнка_ было куда важнее своего.        Двери герметично закрылись, а стена за спиной вовсе не была бетонной, там было бронированное стекло, которое нельзя было увидеть. За ним в оба глаза наблюдали учёные и родители. В последних он сомневался, они, вероятно, не присутствовали лично, наблюдая дистанционно. Резко в голове возникли старые образы.        Звук открытия тяжёлых металлических дверей, ребёнок уворачивается от ловких рук роботов. В руках крепко сжат планшет. Та самая маленькая радость, когда родители вернулись из долгой командировки, но те шли, даже не кидая взгляда на ребёнка. Но как только тот оказался рядом, тонкая женская рука нежно погладила по голове. — Огонёк, — ласковый голос, его сложно сейчас воспроизвести, даже в мыслях, образ матери будто ускользает куда то в даль, как и тогда, она шла, переговариваясь с отцом, не отпуская руку того. — Шрауд, вернись в особняк, — холодный тон, совсем не передающие лицо эмоции, он помнил это. Словно роботы. Мальчик остался один в окружении охраны на дворе, смотрел вслед родителям, которые уходили в лабораторию.        «Братик. Братик! Хи-хи! Пойдём гулять? Давай.»       Этот голос и смех вывели Идию из дремы, он оглянулся и перед глазами появился экран с Орто, который как всегда улыбался, как яркое солнышко, освещая всё вокруг. Он был лучом надежды Идии, самый ценный _человек_.        «Бесполезный.»       Тишина. Тишина после этого слова словно разрывала на части, тихое «что», сорвалось с губ дрожащим голосом.       «Братик ты ничтожество, б е с п о л е з н ы й, ха-ха.»       Нет, нет, нет. Это ему послышалось, Орто не может так говорить. Орто любит его, он же любит… Да?..       «Идия-сан, такой жалкий, кто бы мог подумать.»       Это голос пронзил сознание ещё одной стрелой. Азул-ши точно не мог считать его таким, но видеть живой экран, где он произносит это со своей самодовольной ухмылкой. Будто общается с очередной жертвой, жертвой чертового контракта. Затуманенное сознание не давало воспринимать действительную реальность.       «Братик отвратителен.»       Больно, слишком больно. Сердце предательски пропускает удары. Руками закрыв уши, парень сполз на пол. Сейчас вовсе не имело смысла, какой он грязный. Хочется сжаться в комок с надеждой, что никто больше не появится. Голоса двоих смешиваются в вечно повторяющихся фразах: «братик», « отвратительно», «Идия-сан жалкий» и смех, этот смех, который сводит с ума. Это все пробирает до костей, доводя до точек кипения, где-то внутри происходит щелчок. Огненные волосы вспыхивают ярким пламенем, а сам парень встаёт. Магия берет полный контроль, синее пламя окутывает ладони и пытается сжечь экраны. Навредить. Уничтожить. Но раздражителей становится все больше, а фразы громче. И резко сменяются спокойным голосом: «Их больше нет». На экраны выводится… полностью раздробленный Орто. Идия делал каждую деталь вручную, он узнает их из тысячи.        «НЕТ, ВЫ…»       Следом появляется Азул, белая капсула. На лице видны чёрные пятна и пятна крови. Почему утиль, почему он. Мелькают картинки. В глазах, будто зеркалах отражаются эти полотна. Огонь полностью поглощает камеру, отрубая всю технику и магию… Следом сокращаясь в буквальное ничего. Было темно, волосы не издавали привычного свечения, а магическая активность спала на ноль…       Обмануть и отрубить все датчики намного проще, когда знаешь, где они находятся. Чернила и кровь с пола стали собираться в какой-то силуэт, а парень погряз в черноте. Огонек волос вспыхнул снова, открывая жуткую картину… Совершенно изуродованную камеру и парня, за которым стоят трупы из чернил, восставая будто из чёрной реки, которая кругом со стремительной скоростью окутывала, как оказалось, не только камеру.       Орто, который был в главном зале и ждал братика… Резко заклинил, а из корпуса пошли чернила, огонь и магия окутали корпус, следом подчиняя мальчика своему контролю и открывая нужную камеру… Детский смех звонко звучал в микрофон по всей территории лаборатории — теперь не избежать катастрофы.