Папы

      Парни вышли из кинотеатра и молча остановились у входа. Естественно никто не стал комментировать, что произошло во время фильма. Но у каждого из них в голове был целый рой мыслей. Они даже не могли и подозревать, что думали об одном и том же. Вот только у одного от этих мыслей, на лицо так и просилась широкая улыбка, а у другого, брови все сильнее и сильнее хмурились.       «Ебануться. Мы держались за руки. Я прям здесь и сейчас готов разораться как девчонка. Это было так... супер. Бляяя, Арс, тебе вроде тридцать два, взрослый мужик, а готов бегать по улице, как девчонка-подросток и кричать, что ты держался за ручки с красивым парнем. Ну всё, это клиника».       «Ну Антон, ну блять, ну как так можно. Ты же мужик, натурал, в конце концов. И как педик за ручки с мужиком держишься, когда страшно. Так ладно, это была защитная реакция, больше такого не повторится».       — Ну... эээ, как тебе фильм? — оба прекрасно понимали, что молчание затянулось и это казалось безумно неловким. Понимая, что, кажется, Антон не собирается ничего с этим делать, Попов берет все в свои руки.       — Нууу норм. Интересненько было. Ну и страшно, конечно тоже. Я вообще, так-то не особо ужастики люблю, — и тут Антон не соврал. Он действительно, не то что «не особо», он вообще не любит ужастики. Он их терпеть не мог. И тут напрашивается вопрос: зачем он тогда пошёл? Ну, потому что, когда они обсуждали эту идею в гримёрке, он благополучно пропустил мимо своих больших ушей, что это ужастик.              — Так зачем же ты тогда пошёл? — задал вполне логичный вопрос Арсений. Теперь он чувствовал себя виноватым, в том, что потащил парня туда, где ему некомфортно. Хотя по сути, он вообще тут не причём. Шастун пожал плечами.       Пока, они просто продолжали стоять молча, каждый думая о своем, слегка ежась в своих куртках (все-таки на дворе не май месяц), Антон краем глаза заметил, что что-то знакомое промелькнуло сбоку, а затем остановилось и сделало шаг назад. Не успел парень ничего понять, как до боли знакомый голос его окликнул.       По телу пробежала целая стая мурашек. Сердце сделала, кажется, пятерное сальто, а ноги слегка подкосились. В голове поселилось сразу же миллион вопросов: это она? Как она тут оказалась? что-то случилось? Ей нужна помощь? Она в опасности? Что она здесь делает?       Антон не один раз по ночам прокручивал у себя в голове ситуацию как они могли бы встретится с Ирой. Как бы он себя вел, что сделал бы и сказал. Вообще, он считал себя сильным мальчиком, поэтому был уверен в том, что если он встретит свою бывшую девушку, то просто пройдет мимо с гордо поднятой головой, всем своим видом показывая, что он совершенно не скучает по ней, да и вообще ему пофиг на нее.       Но столкнувшись вот так вот неожиданно лицом к лицу, Шастун понимает, что на самом деле он не сильный нифига. Его тело окаменело, ноги ватные, а глаза отчего-то покраснели. Хотелось не то чтобы пройти мимо с гордо поднятой головой, а просто убежать, или еще лучше растворится на вот этом самом месте.       — Антон? Ты что тут делаешь? — спросил женский голос, немного испугано. Это была Ирина. Проглотив вставший ком в горле, Антон заставил себя обернуться, замирая.       Девушка была все также прекрасна. Красивые длинные волосы, завитые в кудри, слегка развивались на ветру. Яркие зеленые глаза, которые смотрели на него очень удивленно-испуганно. Аккуратный вздернутый носик, слегка покрасневший от холода. И приоткрытые губы от удивление, обнажали полосочку белых и ровных зубов.       Антон засмотрелся. Забывая, что это его бывшая девушка, которая ему изменяла, забывая, что рядом стоит Арсений, который в упор пялится на него, забывая вообще обо всем. Как бы он сильно не хотел, как бы он не старался себя обманывать, он соскучился. Он до скрежета зубов соскучился по Ире. По их обнимашкам, поцелуям, прогулкам. Он старался ее забыть, он пытался. Но уже пора признаться хотя бы самому себе, что у него это не вышло.       В его голову даже начали закрадываться странные мысли:       «А если ее простить. Ну все же ошибаются. Потому что все мы люди. Дать ей еще один шанс. Вдруг это настоящая любовь и у нас все получится. Мы будем настоящей и крепкой семьей».       Но все мысли так же быстро улетучились из его головы, как и появились, когда он увидел с кем была Ира. Проследив взглядом за нее тоненькой ручкой, которая сжимала другую ладонь, сердце Антона, кажется, рухнуло куда-то в пятки. Она держала за руку того самого парня, которого Антон видел последний раз в своей квартире.       Его взгляд зацепился за него. Худощавый парень, коротко стриженный, среднего роста, с голубыми глазами. Ничего не обычного. Разве, что только татуировки... У него их была целая куча. На кистях, шее и даже лице. И Шастун понять все никак не мог, что его променяли на вот этого разукрашенного упыря? Ну чем он мог понравится Ире? Такой же худой как и сам Шастун, да еще и ниже его, еще и весь в татушках. Ну и что тут могло быть красивого?       Шастун смотрел пристально в эти голубые глаза, желая испепелить собеседника напротив, который почему-то оставался спокойным и невозмутимым. От этого ему хотелось начистить морду еще сильней. Совсем позабыв об Арсении и о девушке, которая окликнула его еще несколько раз. Он продолжал смотреть в эти глаза, неосознанно разминая кулаки. Эдуард это заметил и спокойно отпустил руку девушки, начиная повторять действия парня. Ира что-то пискнув нечленораздельное,начала шептать что-то Эду на ухо, пытаясь взять его за руку. А Арсений, который понимал, что Антон уже на пределе и вот-вот затеет драку, положил руку ему на плечо, но Шастун даже не дернулся.       - Да стойте! Что вы творите? Антош, не надо прошу тебя! - крикнула девушка, чуть ли не со слезами на глазах. и Шастуна как-будто отпустило. Он опустил руки, пытаясь осознать,что только что чуть не устроил драку. Он так-то вообще-то не конфликтный человек и предпочитает все решать разговорами, а не кулаками, но тут что-то накопилось. Дикая злость отступила, и на ее место пришла боль. Драться уже не хотелось, хотелось просто напиться.       Шастун понял, что ему надо как можно быстрее сваливать отсюда, потому что он не хотел видеть её, и показывать свои эмоции, так ещё и при Арсении. Поэтому он повернулся к Попову с самым нейтральным выражение лица, и, как можно спокойнее, произнес ровным голосом, не обращая внимание на то, что Ира всё ещё стояла на месте и прожигала его взглядом.       — Ладно, Арс, спасибо что составил компанию, но я уже побегу, а то опаздываю, — ляпнул, что первое в голову пришло. Быстро развернулся и пошел в другую сторону от Иры, даже не посмотрев на неё.       Ему не надо её сейчас видеть. Ему все ещё больно. Больно представлять то, как кто-то другой держит её за руку, целует, обнимает и спит в одной кровати. Что она больше не подарит ему свою тёплую улыбку и не поддержит перед концертом. А почему больно? Да потому что он ещё не смог смириться с тем, что его променяли на какого-то разукрашенного упыря. И чёрт возьми, он всё ещё любит её. Поэтому сейчас он сбегает, чтобы этого не видеть. И скорее всего сейчас Шастун завалиться в какой-то бар, набухается, позвонит Димке и друг приедет, поймёт и заберёт. А завтра с больной головой и опять разбитым сердцем пойдёт на работу и будет делать вид, что жизнь просто супер.       «История повторяется».       И даже усмехается таким мыслям. Но вот только одного он не учёл, а что именно... так вот...       Арсений всё ещё стоял на месте, а в голове у него крутились вопросы.       «Что случилось? Что только что произошло? Почему Антон так быстро убежал? Кто эта девушка? И почему она его зовёт Тошей? Стоп, что... Тоша? Как же много вопросов...»              — Тоша, милый, подожди! — кричит девушка, догоняя Антона и ловя его за руку. Юноша молчал, но и руки выдернуть не пытался.       «Тряпка ты, Шастун».       До Арса донеслись эти слова и его словно током ударило.       «Как она сказала милый? МИЛЫЙ?!?»       Арсения прошибла дикая ревность. Как так можно, при живом-то Арсении, называть Антона Шастуна МИЛЫМ?! Но Попов всё ещё стоял на месте и пытался вслушаться в разговор, затаив дыхание.       — Что тебе ещё от меня нужно? — спросил, как можно спокойнее и холоднее Шастун, чтобы скрыть свой дрожащий голос. Арса от этого тона, аж мурашки по телу пробежали. Он никогда не слышал Антона таким холодным и... разбитым? Для него Шастун всегда жизнерадостный и весёлый. Юноша который много шутит и сам же бывает сыпется со своих же шуток. Но вот сейчас в глазах Шастуна читается грусть и... разочарование? Правда он это пытается скрыть за маской безразличия, но пока у него это плохо получается. Или это просто Арсений такой наблюдательный?              — Тошенька, ну подожди. Давай поговорим? — чуть ли не умоляла Ирина.       — Зачем? У тебя уже есть с кем разговаривать, — он повернул и указал головой за спину Арса на того самого разукрашенного упыря, но тут же перевёл свой взгляд чуть правее и наткнулся на голубые и... взволнованные глаза? В этом взгляде Антон увидел немой вопрос. Шаст кивнул головой, намекая что «всё в порядке. Не переживай». Хотя оба знали, что ничего не в порядке, — со мной тебя больше ничего не связывает.       — Антош... — начала Кузнецова, но её перебили.       — Ирина! — повысил голос Шастун. Его уже это, если честно, начинало подбешивать. Ему сейчас очень не легко, а он стоит и выслушивает эти глупые оправдания. Теперь он точно уверен, что сейчас ему нужно набухаться. Чтобы хоть не много забыться. Хоть это и не выход.       — Ладно, прости, — тихо сказала Ира и опустила голову.       — Вот и славненько. Ну тогда всё. Желаю тебе счастья с твоим новым парнем. Я надеюсь, что с тобой мы больше не увидимся, — он уже развернулся, чтобы уйти, но всё таки решился. Как говорится на последок самое сложное.       — И да... Я. Тебя. Больше. Не. Люблю, — отделяя каждое слово, произнес Антон. Он прямо почувствовал, как его глаза потяжелели от слез, застилая все дымкой, если такое вообще возможно. И когда он стал таким сентиментальным?       «Блять, как же сложно, как же больно это говорить. Но так надо. Так будет лучше. Вот, Антон, кого ты обманываешь. Любишь ты её. А всё равно пытаешься доказать обратное. Идиот».       Почему-то когда он говорил последние слова Ире, он смотрел не ей в глаза, а Арсению, который всё это время стоял позади и слушал. И быстро развернувшись пошел в сторону ближайшего бара. Несколько слез скатилось все-таки по его щеке и он их со злостью смахнул. Не хватало того, чтобы еще реветь как баба.       Антон уже ушёл достаточно далеко, погружаясь в свои мысли. И только вздрогнул когда почувствовал, что его руку, вдруг, опять схватили. Но на этот раз, ладонь, совсем, не казалась женской.       А ещё она была тёплой.       Когда он развернулся, то наткнулся на взволнованные голубые глаза. Арсений понял, что сейчас Шастуна опасно куда-то отпускать одного. Потому что, он выглядел очень разбито, и не сложно догадаться, что сейчас он собирался в какой-нибудь не слишком благоприятное место, а потом натворить всё что угодно.       Поэтому Арс не хотел Шастуна никуда отпускать в таком состоянии, переживая за него. Что он собирается делать, он тоже не знает. Так как точного плана у Попова не было, но то что Антона он сегодня не куда не отпустит это точно.              Если честно, то сейчас Шастун не много смутился, потому что... Бля, ну подумайте сами.       Вот вы идёте в кино с мужиком, дак еще и на последний ряд, держитесь с ним весь фильм за ручки, потом вы видите свою девушку с другим парнем, которые тоже идут за ручку. После этого окончательно расстаётесь, разбитый и грустный идёте в бар, чтобы нажраться с горя, но по пути вас хватает за руку один голубоглазый брюнет, смотрит вам в глаза и крепче сжимает вашу руку.       И, типа, как на это надо реагировать? Тоже схватить его руку крепче и убежать с ним в закат? Нет. Определённо не так. А как тогда?              — Ты что-то забыл? — пытаясь, как можно спокойнее спросить, и не выдать своё, не понятно откуда взявшееся волнение, Антон.       — Да, — не думая отвечает брюнет. И сам понимает, что он в тупике. Что он может сказать Антону? Как тот отреагирует на всю ситуацию? Как сделать так, чтобы это все выглядело не так странно?       — И что же? — ещё больше смутился Антон, поднимая брови. Арсению всегда это казалось до безумия милым, но только не в этот раз.       — Шаст, куда ты собрался? — решается действовать на прямую. Потому что понимает, что сейчас Антон может его далеко и на долго послать. И он его поймёт, так как знает, что Шаст не любит, когда влезают в его проблемы и пытаются помочь. Это он уже понял.       — Эээ... Ааа... Арс, это не твоё дело, — отрезал Шастун.              «Вот про это я и говорил».              — Ну может ты хочешь выговориться, чтобы стало легче? — осторожно предлагает Арсений. Всё ещё не выпуская руки Антона из своей ладони. Сейчас уже плевать на странности. Антон и так думает, что уже страннее не куда...       — Нет, Арсений, — холодно отвечает Шаст. Потому что до сих пор, не до конца понимает, что от него хотят. А у Арсения от этого тона мурашки по всему телу, но сдаваться он не намерен, — что ты ещё хочешь от меня услышать? М!? Что я еще должен сделать, чтобы вы все от меня отстали!? Да спасибо за кино, приятная компания, всё такое. Но кто ты такой, чтобы лезть в мою личную жизнь?! Правильно никто. Так будь добор, съеби отсюда! Я не собираюсь постороннему человеку, рассказывать всю свою личную жизнью! Ясно!? Мы просто коллеги. Мы просто два мужика, которые работают вместе! И всё! Что ты там себе успел надумать?! Грёбаный педик! — закончил свою гневную тираду Шастун, и выдернул руку из тёплой ладони. Ему бы уйти, но он всё ещё стоял, и пытался осмыслить всё то, что, только что наговорил и перевести дыхание.       А Арсений просто стоял и смотрел разочарованным взглядом. И думая, что это и правда плохая идея. Он же прав, они просто коллеги, которые работают в одном шоу. И всё.       Но и это ладно. Самое обидное было последние два слова, что со всей злостью произнёс Антон. Арсения действительно это сильно задело и обидело. Его так часто называли в школе, да и Матвиенко частенько шутит над ним на эту тему, но кто же знал, что от Антона это будет услышать обиднее всего. Теперь эти слова и интонация, с которой сказал Шастун, Арсений запомнит на долго.       В школе его многие травили и обзывали. Иногда парни могли забрать у него рюкзак и издеваться как угодно, иногда могли избить его за школой. И все потому что у него были просто длинные волосы. Его все считали педиком или пидором, да как угодно. С ним общались единицы. Сначала Арсения это очень задевало, а потом привык. Смирился.       В восьмом классе к ним пришёл новенький. Сергей Матвиенко. И почему-то сел именно рядом с Арсом, хотя свободных парт было навалом. Тогда и его начали задирать, но он быстро поставил всех на место и сделал себе авторитет среди класса. К ним больше никто не лез. Они постепенно начали общаться и сами не заметили как и сдружились. И только Матвиенко, если и звал Попова педиком, то делал это, не как все остальные, со злостью и чтобы задеть и обидеть по сильнее, а наоборот, по доброму, с улыбкой, как-то с шуткой что-ли. Наверное именно поэтому они стали лучшими друзьями.       В один момент стало слишком холодно и одиноко. Арсений спрятал свои руки в карманы и смотрел куда угодно, но только не на Антона. Видеть его не хотелось. Ещё пятнадцать минут назад, его лицо разрывала улыбка от этого солнечного, ушастого и такого красивого парня, а сейчас хотелось сбежать. Сбежать туда где тебя никто не найдёт и побыть на едине с собой, чтобы привести мысли в порядок. Его как будто окунули снова в восьмой класс. От этого стало очень больно и неприятно. Он очень старательно это забывал, но стояло появится одному пареньку, как эти воспоминания снова обострились.       Собираясь уходить, Арсений глянул на Антона, который все ещё пыхтел как ёжик, быстро сказал, то что хотел и пошёл в другую сторону от парня.       — Нет, Антон. Я ничего себе не навыдумывал. Я просто хотел помочь и поддержать тебя как друга, потому что сам был в такой ситуации и знаю какого это, когда тебе изменяет очень дорогой и близкий человек. И я не хотел тебе навязываться. Прости, если со стороны это выглядело именно так...       «Бля, самому чтоль напиться?»       Пнув пару камней, которые мешались под ногами, Антон осел на корточки. Руками зарылся в свои волосы и сильно сжал, зажмурив глаза. Хотелось сдохнуть. Ну или хотя бы заорать. Но последние он точно делать не будет, иначе из людей кто-то точно вызовет ментов, на него и так уже странно оглядываются.       Осознание сказанных слов приходит не сразу. Но когда оно все же доходит до Антона Шастуна, захотелось въебать в стенку. И желательно не один раз. Понимая, сколько обидных слов он наговорил Арсению, который просто хотел ему помочь, ему становилось тошно от самого себя.       Но в его сознание очень чётко отпечаталось «Гребаный педик» и вот за такое Антон сам себе готов был разъебать лицо. Ему стало так плохо и больно, что как-будто это не он обозвал, а его. Какое право он вообще посмел такое сказать Арсению? Человеку, который и мухи не обидит. Человек, который постоянно шутит и улыбается.       Антон понимал, что очень сильно облажался. Его Арсений понял, хотел помочь, просто поговорить, а он посылает, да ещё и как. Эмоции били через край. Держать все в себе стало невыносимо. Он оглядывается и замечает рядом стоящий дом. В пару шагов преодолевая расстояние и в голове раз за разом прокручивая эти проклятые два слова, со всей дури впечатывает свой кулак в стену. Вот только злость не уходит, а наоборот становится ещё сильнее. Тогда Шастун уже не сдерживает я и бьёт сильно и много. Боли нет. Или он её уже просто перестал чувствовать. Костяшки сбиты в мясо. Кровь льёт ручьём.       Вообще от вида крови Шасту становилось не по себе, но сейчас ему было плевать. Он хотел причинить себе боль. Специально. Наверное, так думая, что боль которую он причинил Арсу, хоть немного перейдёт к нему. Да вот только это все было бесполезно.       Оседая на грязный асфальт, парень устало опускает голову на свои отчего-то грязные колени, а окровавленную руку прижимает к серой куртке, тем самым пачка её. Но это не самая главная проблема сейчас. Думать не хотелось. Хотелось просто сдохнуть.       Вспоминая Арсения и его разочарованный взгляд, Антону становилось не по себе. Больше всего он не хотел обижать Арса. Да, он казался ему странным, иногда даже очень. Но все равно внутри ему безумно не хотелось его расстраивать. Он сам не понял почему сорвался именно на нем. Он ведь не хотел. Это последний человек, которому Антон хотел делать больно. И он не понимал почему. Почему именно Арсений? Почему не Дима, с которым они знакомы уже тысячу лет. Почему именно это голубоглазый брюнет?       Геем себя Шастун никогда не считал. Ему никогда не нравились парни. Он это прекрасно знал. Не сказать, что к геям он имеет что-то против, нет. Просто главное, чтобы они его не трогали и пофиг на них. С появления Арсения, Шастун стал себя чувствовать странно. И причём с каждым днем все сильнее и сильнее. Он понимал, что ему нравится рассматривать брюнета, следить за его мимикой, он о нем думает и не просто, а прям именно так, когда тебе нравится человек.       В Воронеже, если бы узнали, что ему мог нравится парень, то за такое бы он уже давно был в больнице, если не мертвый в какой-нибудь подворотне. Отец ему всегда говорил и друзья тоже, что геи это плохо. Это ужасно. Отвратительно. Но как бы ему это не твердили он не понимал почему. Ну есть они, ну не такие как все, но и что в этом такого? Подумаешь, парень нравится парню. Поэтому Шаст уяснил, что ему на это пофиг, если его это не касается.       А Арсений его касается. Он сам обращает на него внимание, сам иногда засматривается, вот это Шастуна и задевает. Он к такому не готов. Да и уверен он, что Попов не гей. Вы вообще его внешность видели? Он же бог для девчонок. Поэтому Шастун старался, всегда все что делает Попов для него, пропускать мимо ушей и не заострять на этом внимания.       Но в последние две недели это стало получатся почему-то все хуже и хуже. Ещё и парни вместе с Пашей масло в огонь подливали своими шуточками. Парень просто не хочет подпускать Арса слишком близко к себе. Ему и Димки вполне достаточно. Поэтому, когда Арс предложил помощь, Антон вспылил.       На улице уже вечерело и начинало холодать. Парень почувствовал как начинают замерзать конечности, а больная рука ещё и ныть. Он хватаясь за стену, поднимается, суёт больную руку в карман и смотрит на красное пятно на стене. Обводит себя взглядом и понимает, что почти вся куртка перепачкана в крови.       Мысли все ещё немного путались, поэтому он быстро идёт в нужном только ему направлении в надежде застать этого человека. Он должен, просто должен. Люди косо оборачивается на него, кто-то даже обходит стороной, но Антон не обращает на это никакого внимания. Вспоминая нужный маршрут, он не сбавляя скорости, направляется туда.       Доходя до нужного дома и на ходу пытаясь вспомнить квартиру, Антон замечает у подъезда знакомую фигуру и ускоряется. Арсений с пакетом в руках остановился около двери и пытался в карманах нащупать ключи.       Он кладёт свою руку ему на плечо, останавливаясь, когда мужчина уже успел поднести таблетку к домофону и открыть дверь. Арсений резко оборачивается и ещё больше удивляется, когда видит причину своей остановки. Он медленно отпускает пакет, и благо там небольшая высота, ничего не разбивается. Сердце ускорилось, а сознание как на зло подкинуло не нужные слова.              — Антон..?       — Да, Арс, прости меня. Я правда не хотел, всего этого говорить. Просто нервы... и... я... сорвался... на тебе... хоть и понимаю, что не имею на это никакого права... и... в общем прости, — извиняется Антон, не убирая своей руки с плеча Арса. Он запыхался и сейчас тяжело дышал, а Арсений оставался невозмутимым.       — Хорошо, — отвечает просто Попов и сбросив чужую руку со своего плеча, подхватывает пакет и собирается уйти, но Антон в этот раз останавливает его уже за локоть. Не трудно было догадаться, что Попов его не простил. Он бы тоже себя за такое не простил.       — Нет, ну правда, Арс, прости меня, пожалуйста. Особенно за последние слова. Я очень сильно не прав. Я вообще не имел права такого говорить и мне безумно сты... — слушать Арсению это не особо хотелось, так что пока Шастун распинался перед ним, Попов гулял глазами по Антону, избегая глаз напротив. И наткнувшись, на уже начинающие подсыхать кровавые пятна, его брови взлетели вверх, а рот приоткрылся сам собой.       — Что с тобой случилось..? — не слушая его дальше, спросил Арсений отступая на шаг назад, чтобы было больше обзора.       — Э... да так, упал, но это не так важно. Арс, правда... — отмахнулся парень, начиная заново.       — Да заткнись ты уже! — мужчина начинал злится, что парень так безалаберно относится к своему здоровью.       — Что... — опешил Шастун.       — Быстро заходи! Давай-давай шустрее! — подгонял его Попов. Антон ничего не понимая, прошёл вперёд, а Попов за ним. Он ведь просто шёл извинится, а теперь какого-то хера поднимается в лифте к Арсу домой. Странно...

* * *

      Квартира у Арсения была теплая и уютная. Как, в принципе, и её хозяин. Нагло сняв куртку, с ничего до сих пор непонимающего парня, Арсений отправил его на кухню, что-то крикнув. А Шастун это благополучно пропустил мимо ушей, рассматривая квартиру.       Перед тем как зайти на кухню, парень запутавшись, забрел в какую-то из комнат. И, кажется, это была спальня мужчина. Тут было довольно мило. Большая комната выполнена в белых тонах. Около окна стояла двухспальная кровать, а рядом тумбочка на которой был накидан всякий хлам. Напротив висел средних размеров плазма. А над кроватью были наклеено много разных постеров. Подойдя по ближе и рассматривая, Антон так не кого и не узнал.       Вспоминая, что вообще-то ему сказала топать на кухню, а не рассматривать чужие спальни, Шастун вышел из комнаты, прошел до конца коридора и повернул направо, оказываясь на кухне. Сел на первый стул и стал ждать. Спустя еще десять минут на кухне показался Арсений собственной персоной. Он уже был в домашней одежде. Садясь напротив Антона, мужчина уставился на него пристальным взглядом. Стало как-то неловко.       — Ты руку так и не обработал? — обратил он внимание на грязный от крови кулак. Шаст отрицательно покачал головой, — я же сказал, аптечка во втором верхнем ящике. Боже, как ребенок...       Закатив глаза и поднявшись, Арсений встал у плиты, что-то ищя в верхнем ящике. Шастун и забыл зачем, вообще, пришёл к нему, залипая на такого домашнего Арса. Вот именно такого мужчину, Антону хотелось видеть каждый день в своей квартире. Залипать на эти руки, на которых были видны вены. На эту красивую и широкую спину.              Долго парню летать в своих раздумьях не дали. Перед ним на столе появилась аптечка и Попов, который поставил рядом стул, усаживаясь слишком близко, по мнению Антона. Он без спроса берет его руку в свои и начинает рассматривать покалеченные костяшки, осуждающе покачивая головой.       Мужчина достает из аптечки сначала перекись и щедро льет на раны. Антон шипит, а Арсений дует. Потом берет какую-то заживляющую мазь и начинает аккуратно наносить. А затем достает бинт и все это дело осторожно, чтобы причинить как можно меньше боли, забинтовывает. Шастуна же от такой заботы аж в дрожь бросает. Арсений все делал так, заботливо и осторожно, что Антон перестал думать, и просто наслаждался присутствием человека рядом. Правильно ли это все, он подумает об этом потом. Сейчас ему просто хорошо.       Арсений заканчивает с рукой, убирает аптечку обратно в ящик и начинает чем-то греметь. все это происходит в гробовом молчании. Среди них чувствовалось напряжение, но никто так и не решался заговорить первым. Шастун просто не знал о чем, а Попов все еще был обижен.       Напрашивается вопрос, зачем же тогда Арсений позвал Шастуна с собой? Он и сам не знает. Мужчина вообще не хотел в ближайшие недели две с ним пересекаться, но что-то явно пошло не так, и теперь это ушастое чудо сидит у него на кухне. Арсению Антон нравился, как человек, да и как парень тоже. И увидев его в окровавленной курте, его так прошиб страх, что с ним могло что-то случится,что он вообще не соображал, что делал.       Перед Антоном на столе появляется тарелка с нарезанным лимоном и бутылка какого-то не очень дорогого алкоголя. Кажется, это был коньяк. Парень удивленно смотрит на мужчину, который спокойно открывает бутылку и разливает жидкость в бокалы, не обращая внимания на него. Арсений и сам не понимал, почему не может выставить парня за дверь. Он залпом осушает первый бокал и утыкается в стол, под ошалелый взгляд Антона.       — Арс...       — Если сейчас опять начнешь извинятся, я тебя больно ударю, — не глядя на него, произнес Попов.       — Да начну! Начну! Потому что я поступил как свинья!       — Я же сказал,что не обижаюсь уже, — слабо возразил мужчина.       — Арсений, ну я же тебя не первый день знаю. Да и к тому же, я тоже себя бы не простил за такое, — сказал Антон и тоже отпил немного алкоголя.       — Ладно, я правда не обижаюсь. Честно, — кивнул он, когда заметил подозрительный взгляд, и даже постарался улыбнуться. Получилось все равно неестественно.       Антон вроде расслабился. У парней завязался диалог. Они разговаривали, прыгая с темы на тему, наконец окончательно расслабляясь. Бутылка стремительно заканчивалась, а не один из парней не чувствовал опьянения. Когда в ход уже пошла вторая, Арсений все же решился.       — Антон, можно задать тебе вопрос?       — Ну давай, — слегка заплетающимся языком, сказал Шастун.       — Личный... — смотря на него исподлобья, осторожно уточнил мужчина. Кажется, жизнь его не чему не учит...       — Про Иру, — даже не спрашивая, а утверждая, произнес парень, смотря на Арсения, который кивнул, — ну в общем, как ты уже понял, та девушка моя девушка. Точнее бывая уже. Мы с ней встречались около трёх лет, если не больше. А познакомились ещё в Воронеже, когда с Позом открыли свой театр импровизаций, — тут Шаст улыбнулся воспоминаниям.       — У вас был свой театр импровизаций? — удивился Попов, подливая еще алкоголя себе и ему.       — Конечно! Тебе что, Стас не рассказывал? — ну не мог же Арсений сказать, что все что про это говорил Стас, он специально пропустил мимо ушей.       — Ну так вот, о чем я? А! Первый год мы с Димкой работали только в театре, и поэтому Ира присутствовала на всех наших выступлениях. На второй год, наш, так скажем проект, начал набирать обороты и стало больше людей и поэтому Стас как-то договорился и решил, что мы будем выезжать в ближайшие города, которые находились с Воронежем и выступать там, чтобы как-то набирать хоть в своей округе популярность. Когда мы только начали разъежать по этим городам, Ира первое время ездила всегда со мной, но уже примерно спустя полгода таких разъездов она сказала, что будет дожидаться меня дома. Я тогда спросил почему она отказалась. Но она ответила, что у неё из-за этих поездок накопилась очень много долгов по учёбе.       — Она еще училась?       — Ира младше меня на четыре года. Ей на тот момент было двадцать один. Она и сейчас еще учится.       — А на кого? — продолжал любопытствовать мужчина.       — На стоматолога. Так вот... потом нам предложил Стас переехать в москву, как бы тут и возможностей больше, ну и вообще лучше. Естественно я предложил Ире ехать со мной. Она согласилась. Когда мы приехали в Москву, мы так же выступали сначала только в одном театре. Потому что в Москве и так народу достаточно. И вот уже тогда, она отказалась ходить на наши выступления, ссылаясь на то, что у неё много учёбы. И получалось так, что она пропадает в университете, а я на репетициях. Мы с ней стали мало видеться, меньше разговаривать. Хотя, наверное, как можно меньше разговаривать с человеком, если живешь с ним в одной квартире? А вот так. Я приходил из театра уже ближе к ночи и Ира уже спала в это время, а когда я просыпался её уже не было. Была только записка на кухне, на которой говорилось, что завтрак на плите, что дома она будет после обеда, а я понимал, что после обеда меня уже не будет. И вот так и получался замкнутый круг,       Арс внимательно слушал Антона, не пытаясь его даже перебить. Он следил за его лицом, не переставая удивляться, харизме парня. Он так эмоционально рассказывал, где-то хмуря брови, где-то улыбаясь, гле-то эмоционально жестикулируя руками.       — И вот буквально не давно, Стас предложил съездить в Нижний с выступлением, потому что как-то смог уломать администрацию. Когда я об этом рассказал Ире, она не особо обрадовалась, хотя моей радости не было предела, я готов был бегать по квартире в припрыжку. Но не суть, — Арсений вдруг представил, как Антон бегает по его квартире, радуясь тому, что у него будет выступление в другом городе и начал невольно улыбаться. А потом опять подключился к рассказу, — и вот когда мы приехали, я убежал быстрее всех домой, чтобы наконец увидеть свою любимую девушку, но как оказалось я пришел чуть-чуть не вовремя. В итоге ночью я завалился в какой-то клуб, нажрался там, потом позвонил Позу и приехал к нему. Какое-то время я жил у него. И вот получается что сегодня я последний раз её видел. Всё, — закончил Антон и залпом допил свой бокал коньяка.       Появилось молчание. Но оно не казалось каким-то неловким, скорее уютным. Оба парня сидели и думали. Арсений о том, что Антон смог ему открыться и что-то про себя рассказать. Может не так уж и все плохо? Да и вроде обиды нет такой уже сильной. Антон действительно выглядел расстроенно, когда извинялся. Оказывается, его надо было просто напоить,чтобы он что-то рассказал. А вот Шастун о том, что ему похоже просто надо было высказаться, чтобы чувствовать себя легче. Парень нажал на кнопку телефона, и оба посмотрели на время «00:57».              — Ладно, Арс, я пойду, а то время-то уже час. Спасибо, что выслушал. Мне правда стало легче, — пошатываясь и вставая со стула, сказал юноша.       — И куда ты собрался?       — Как куда? Домой.       — Шаст, ты сегодня остаёшься у меня, — как маленькому говорит Арсений, убирая грязную посуду в раковину. — Чего? Нет, Арсений, ты что? Я домой лучше. Со мной всё уже хорошо, не переживай. — Я ничего даже слышать не хочу. Иди пока в душ, а я тебе в гостиной постелю, — мужчина скрылся за дверью. А Антон еще немного потупил. Но всё же с Арсом спорить не стал, и поэтому пошёл в душ.        Выйдя из душа, он зашёл гостиную и увидел расстеленную постель и Арсения, который что-то печатал в телефоне. Попов поднял на него хмурый взгляд и Антон понял, что что-то случилось.        — Арс, что-то случилось? — С чего ты взял? — спрашивает Попов, убирая телефон в карман домашних штанов. — Ну ты просто хмурый какой-то. – А нет, всё в порядке. Не бери в голову. Всё можешь ложиться, – Арсений поплёлся к выходу, но его остановил голос: – Арсений, спасибо тебе, – говорит Антон уже лёжа под одеялом. – Это тебе спасибо, что доверился, Антош. Спокойной ночи, – произнёс Арс, а парень слабо улыбнулся. – Спокойной ночи. Арсений тихо вышел из гостиной, прикрывая за собой дверь, уходя в свою постель. А Антоша уже посапывает в подушку, не замечая того, что заснул прямо с полу-улыбкой на лице.