Это естественно

В дрочке нет ничего постыдного — обычная человеческая реакция на объект вожделения. Некоторые мастурбируют лишь от мыслей о чужих телах, а некоторые со смущением на лице представляют того единственного человека, заставляющего пульсировать кровь в венах. Кадетский корпус не лучшее место для удовлетворения своих потребностей. Многим новобранцам тяжело смириться с тем, что у них нет времени на романтику. А вечерами кадеты устают настолько, что мысли о сексе кажутся выматывающими и неинтересными. Армин один из немногих, кто, наверное, знает о сексе в теории больше остальных, но на практике свои знания никогда не применял. Арлерта это совсем не расстраивало — напротив, парень не видел в этом ничего смущающего. Армин не мог сказать, что даже дрочил хотя бы раз — настолько он был равнодушен к сексуальным потребностям до определенного дня. Блондин весь вечер потратил на бег вокруг казарм. Завтра проходит важный экзамен в ближайшем лесу и если кто-то провалится — обработка целины станет его новым жизненным приоритетом. Эрен с удовольствием бы составил компанию другу, если не Микаса, которая слишком сильно печется о самоубийце, не знающим меры в своих тренировках. Йегеру Аккерман не позволила перенапрягаться, чтобы завтра у мистера мне-совсем-не-тяжело не остановилось сердце от физических нагрузок. Армин не думал, что такое может произойти, учитывая выносливость Эрена, но перечить Микасе не стал. Арлерт дышал совсем тяжело, уже не находя в себе силы даже для ходьбы. Так бы парень и насиловал себя, пока инструктор не сделал замечание, напоминая о комендантском часе и обязанности кадета быть в постели. Отдав честь, Армин извинился и направился в казармы. Пот капал с парня ручьями. Наверняка Армин сейчас вонял как дворовая собака. Благо, товарищей, решивших побродить ночами в коридорах, не оказалось, и Арлерт, взяв повседневную одежду, спокойно направился в сторону душа. Подойдя ближе к душевой комнате, Армин услышал звук воды, льющейся из-под крана. Удивившись, парень тихо подошел к кабинкам и заглянул в самую дальнюю из них, желая понять, кто принимает душ в столь поздний час. Тяжелые и частые вздохи совсем не смутили подростка, и сам Арлерт вскоре понял, что очень зря. Заметив высокого брюнета, склонившегося под струями воды, блондин предположил, что товарищу плохо, и тот пытается совладать с болью в теле. Но, опустив взгляд голубых глаз ниже, Армин увидел любопытную для себя картину — кадет водил рукой по своему мокрому члену. И ладно бы если Арлерт увидел и отвернулся, так блондин еще и откровенно пялился на то, как товарищ удовлетворяет себя. Блондин не знал, почему, но ему хотелось наблюдать за процессом как можно дольше — наверное, потому что никогда не видел мастурбирующего человека вживую и сам этим не занимался. — Энн… А-армин? Арлерт поднял взгляд затуманенных глаз и разглядел в кадете лицо Бертольда: красное от стыда и мокрое то ли из-за пота, то ли из-за воды. Черные волосы прилипли ко лбу, рот был приоткрыт из-за частого дыхания. Щеки блондина тут же порозовели, и парень стал судорожно бегать взглядом по комнате, как бы делая вид, что он ничего не видел. — А… Э… Я просто удивился, что кто-то принимает душ в такой поздний час. Я-я ничего не видел, честно! — Армин неловко улыбнулся и поспешил уйти в другой конец комнаты. Сердце блондина быстро стучало, звук органа отдавался даже в ушных перепонках. Включив воду, парень облокотился спиной о стену и сполз вниз. Как же Армину стыдно! Не потому что он случайно увидел дрочащего Бертольда, неприлично мычащего под струями воды, а потому что продолжил смотреть и в наказание был пойман. Подумать только, первый год в кадетском корпусе, а уже испортил себе репутацию. Если Гувер расскажет об извращенности Арлерта всему корпусу, то Армин может начинать рыть себе могилу и умирать, потому что жить с таким позором не сможет. Убрав светлые волосы с лица, Арлерт решился встать и, наконец, принять душ как подобает. Запах пота все еще исходил из определенных участков тела, поэтому парень воспользовался мылом, чтобы, наконец, полностью очиститься. Но как бы блондин не пытался смыть с себя пот, накопившийся за день, ему не удастся очистить себя от позора. Закончив с водными процедурами, Армин понял, что Бертольд все еще стоял в другом конце комнаты, возле самого последнего крана. Кадет, кажется, все это время ждал, когда товарищ покинет душевую комнату: то ли потому что боялся смотреть в глаза Арлерту после того, что тот увидел; то ли потому что хотел завершить начатое. *** Погода во время экзамена была отвратительна: дождь холодными струйками лил и создавал на земле неприятную слякоть. Всем пришедшим на экзамен пришлось надевать и без того неудобные плащи, чтобы прикрыть себя во время сдачи экзамена. Задача кадетов заключалась в том, чтобы добежать от одного пункта к другому за отведенное количество времени. Кто не справится — должен будет покинуть кадетский корпус без права на повторный шанс сдачи. И Армин находился в группе риска. Арлерт умен, и смог рассчитать шанс успешного прохождения экзамена, имея такое физически неразвитое тело. Результат неутешительный. Примерно десять процентов. Услышав расстояние — а это, на минуточку, около пяти километров — которое нужно преодолеть за двадцать минут, Армин понял, что шансы у него минимальные. В своих друзьях блондин не сомневался — они смогут сдать норматив и продолжить обучение в кадетском корпусе. Армину же, придется вернуться к работе в полях и поднимать целину, забыв об обучении в училище. — На старт! Внимание! Побежали! После данной команды все кадеты начали свой бег. Кто-то бежал быстро, кто-то медленно. Армин знал, что силы, которых у него и так мало, нужно экономить как можно разумнее, поэтому бежал позади всех. Парень допускал возможность того, что с такой скоростью он попросту не уложится в отведенное время, но выбора не было. Перейти на шаг, хоть и быстрый, Арлерт не сможет — тоже одно из условий экзамена. Инструктор едет позади на лошади и следит за кадетами внимательно. — Тебе не стыдно? В поле зрения твоих товарищей уже не видно! — покричал Шадис, делая замечание кадету. Армин молча продолжал бежать, не переставая смотреть вперед. Слякоть под ногами мешала бегу, и Арлерт периодически спотыкался, но не падал и держал равновесие. — Черт с тобой, беги, как знаешь, — инструктор встряхнул поводья и поскакал вперед, к другим участникам испытания. Если бы парень только знал, что перенапрягаться перед испытанием ни в коем случае нельзя, то не бегал вчера, и не пошел бы так поздно в душ и не увидел то, что увидел. От воспоминаний о произошедшем у Армина сбилось дыхание, и парень стал глубоко и часто дышать, из-за чего сил на бег уже не оставалось. Инструктора не было рядом, и блондин решил воспользоваться шансом схитрить. Перейдя на быстрый шаг, Арлерт восстанавливал дыхание, пока Кис не вернулся проверить отстающего парня. На свое удивление, такими темпами Армин смог догнать остальных кадетов, которые продолжали медленно бежать. Товарищи, заметив быстро идущего Арлерта, тоже перешли на шаг, пока находились вне поля зрения инструктора — хоть какой-то толк от непроглядного ливня. Никто ни на кого не доложил — все смогли преодолеть расстояние во время. Возможно, инструктор и заподозрил мухлеж, но придираться не стал. Как итог, кадеты смогли довериться друг другу и сдать экзамен. — Я же говорил: ты сможешь! — Эрен улыбнулся и похлопал друга по плечу. — Молодец, Армин, — Микаса приподняла уголки губ. Армин кивнул и крепко обнял друзей. Глаза стали мокрыми, и блондин был безмерно рад дождю за то, что тот скроет проявление слабости Арлерта. В слезах нет ничего постыдного, но сегодня блондин хочет показать друзьям, что он равен им, и так же силен. Внезапно парень вздрогнул, почувствовав, как по спине словно прошлись мурашки, и, оглянувшись, заметил Бертольда, в глазах которого читалось то ли недовольство, то ли печаль. Сглотнув слюну, Армин сделал вид, что не заметил прожигающий взгляд Гувера. — Кажется, кому-то стало плохо… Инструктор весь экзамен с ним провозился, — шептались кадеты. — Да, но потом все наладилось. Даже врачей звать не пришлось. *** После ужина Армин направился в сторону мастерской. Парень намеревался забрать часть проделанной работы в казармы, чтобы успеть закончить к завтрашнему дню. Из-за интенсивных тренировок Арлерт совсем забыл о том, что ему нужно было заново собрать часть УПМ и сделать отчет о проделанной работе. В ногах Армин чувствовал тянущую боль, и хоть блондин нечестно сдал экзамен, Арлерт мог сказать наверняка: даже неполной физической нагрузки ему хватило, чтобы дойти до своего предела. Парень для себя решил: в следующий раз не будет уповать на удачу, и подготовиться, как следует. Лампу Армин решил с собой не брать, поэтому, оставив входную дверь открытой, попытался найти свой стол с инструментами с помощью уличного света. Кое-как нащупав двигатель УПМ в темноте, парень повернулся и увидел в проеме темный силуэт. Армин вздрогнул, не ожидая увидеть в здании кого-то еще. Некто зашел внутрь мастерской и закрыл за собой входную дверь. — Кто здесь? — опасливо спросил Армин, прижимая к груди газовый механизм. — Армин, нам нужно поговорить. О вчерашнем, — строго произнес голос с другого конца здания. — Вчера в душе… Ты кому-нибудь рассказал об увиденном? — Бертольд? Д-да кто я такой, чтобы рассказывать об этом другим? — голос блондина дрожал. Парень боялся непредсказуемости товарища. Кадеты знают друг друга совсем мало, поэтому Армин был готов даже к тому, что товарищ пригрозит холодным оружием. — Честно говоря, я беспокоился о том, чтобы ты не рассказал. То, что ты сделал, не должно тебя смущать. Это я подглядывал, и… — Армин, ты хороший парень. И мне хотелось бы верить, что ты будешь молчать. — Тебя это действительно настолько беспокоит.? — Армин начал дрожать всем телом, слыша как скрип половицы становится все громче. — Я не знаю, как заслужить твое доверие… И что ты сделаешь, если об этом действительно кто-то узнает? — Не знаю. Я не хотел бы тебя запугивать. Опасения Арлерта подтвердились. Гувер может и навредить товарищу. — З-знаешь, мне бы тоже не хотелось, чтобы кто-то узнал о том, что я за тобой подглядывал… — Армин сглотнул слюну. — Так может, просто будем молчать о произошедшем? Шаги прекратились. — Да. То есть, не знаю, — неуверенно произнес Бертольд. Армин смотрел на предполагаемое место, где должен был стоять Бертольд. Темно было настолько, что хоть глаза выкалывай. В мастерской не было окон, так что с закрытой дверью ничего нельзя было разглядеть. Блондин стоял, облокотившись на стол, чтобы не потерять равновесие и не упасть. — Когда я тебя увидел вчера, я спутал тебя с Энни, — голос Гувера смягчился, стоило парню заговорить о девушке. — Думал, что она действительно здесь, смотрит на меня и восхищается. — Тебе, что, — шепотом заговорил Армин, чтобы случайно не рассердить кадет. — нравится Энни? — Н-ну конечно нравится! — повысил голос брюнет, но все так же запинался. — Ты разве не догадался, когда я произнес ее имя вчера? — А? — удивился Арлерт. — Я этого не слышал… — Что? Бертольд громко выдохнул, и Армин услышал громкий хлопок — кажется, брюнет стукнул себя по лбу. Парень мог бы представить лицо товарища: шокированное, покрытое потом. Если бы блондин прокололся на таком, то наверняка выглядел бы именно так. На улице зазвенел колокол, оповещающий о комендантском часе. Но мастерская словно была звуконепроницаема, потому что ни Гувер, ни Арлерт никак не отреагировали на звук, словно не слышали. — Ты из-за этого боялся, что я расскажу? — осторожно спросил Армин. — Да, — тихо ответил Бертольд. — Что? — Да! — крикнул парень, и блондин сморщился. — Из-за этого! Но, как итог, сам себя и выдал. Придурок… Арлерт пожалел, что не взял с собой лампу для освещения. Парень хотел видеть негодование Бертольда. И хотел бы знать, испытывает ли кадет тот же страх, что испытывал вчера Армин после душа: страх, из-за которого парень проворочался всю ночь, так и не выспавшись перед важным экзаменом. Арлерту кажется, что, если он будет знать, что не один сгорает от стыда, вспоминая вчерашний день, то на душе станет легче. — Не понял, какого хрена вы еще здесь ошиваетесь?! — голос инструктора раздался словно гром. Оба кадета вздрогнули, обернувшись тень, заслонившую уличный свет из дверного проема. — Быстро в казармы, если не хотите драить полы вместо дежурных! *** Армин не мог уснуть. Мысль о том, что ему не одному было стыдно за произошедшее, почему-то не успокаивала. Арлерт знал, что Гувер тоже не спит. Возможно, не спал и вчера, но сегодня Армин отчетливее слышал ворочание наверху. Блондин посмотрел на давно спящего Эрена с завистью. Вот бы быть таким же уверенным в себе и не беспокоиться по мелочам. Но в своей слабости Армин может винить лишь себя. Арлерт благодарен Йегеру за то, что тот показывает, каким солдат должен быть, и что на него и Микасу совсем не зазорно равняться. — Бертольд, ты спишь? — тихо спросил Армин так, чтобы не разбудить других кадетов, но достаточно громко, чтобы не спящий человек услышал вопрос. Парень на верхней койке замер, перестав ерзать. Кажется, он хотел притвориться, что не слышал вопроса, а то и вовсе — давно спал. Армин так и понял, поэтому, повернувшись на правый бок, закрыл глаза и тоже попытался уснуть. Перестать думать о чем-то у блондина не получалось, и тогда Арлерт решил представить в своей голове темноту, чтобы расслабиться. — Не сплю, — произнес также шепотом с верхней койки парень. Армин удивленно распахнул глаза, но продолжать диалог уже не было сил. Усталость наконец-то окутала все тело, и Арлерт позволил сну забрать его в царство Морфея. *** — Что? Вопрос Армина, наверное, было слышен всему корпусу. Кадеты косо поглядывали на своего товарища, но спросить о случившемся никто не осмелился. Наверное, оно и к лучшему — честный ответ бы их испугал. — Ой, — блондин прислонил ладони ко рту. — Что ты имеешь виду, Бертольд? — Мне стыдно о таком просить, — цвет щек Гувера можно было сравнить со спелыми помидорами. — Я не хочу тебя заставлять делать что-то грязное, если ты этого не хочешь… Просто… Черт, — Бертольд прикрыл глаза и сжал кулаки. — М-можешь не говорить, если хочешь. Я, думаю, понял, — Армин смутился и отвел взгляд в сторону. — Но мне сложно поверить в то, что ты об этом попросил. Утро Арлерта началось с довольно необычной просьбы товарища. Бертольд знал, что Армин пойдет в мастерскую отнести законченный двигатель УПМ, поэтому кадет ждал блондина на входе в здание. Гувер настолько стеснялся своей просьбы, что выпалил вопрос быстро — на одном дыхании, из-за чего Армин даже не понял с первого раза. — Ты сам этого не хочешь, Армин? Блондин удивленно округлил глаза. Армин понял, на что намекает Бертольд, и поэтому задумался. Действительно, не хочет ли он сам попробовать «это»? Если тогда, в душе, Армин с горящим взглядом смотрел на обнаженного Бертольда, то почему сейчас Арлерт делает вид, что ему стыдно об этом говорить? Да и Армин чувствует вину за то, что подглядывал и смутил этим своего товарища. Единственный, кому должно быть стыдно — Арлерт. Но, если убедить Бертольда в том, что стыдиться своих потребностей, а уж тем более испытывать любовные чувства, не получится, то блондин хотел бы разделить грязное естество на двоих. — Хочу. *** Мастерская выбрана не случайно — здесь находится большая кладовая, в которой комфортно расположиться двум телам. Оба парней стеснялись, не решаясь даже взять друг друга за руки. Армин про себя отметил, что Гувер выбрал нечестную позицию: — «Наверняка Бертольд ждет первого шага от меня, как бы это сделала Энни. Но я без понятия, как мне вести себя с парнем». Армину доводилось читать о прелюдиях в сексе, но парню, несмотря на богатое воображение, было сложно представить то, как правильно нужно целовать, гладить, и каким образом находить эрогенные зоны партнера. Арлерт протянул руку к шее Бертольда и провел своей ладонью по смуглой коже. Брюнет вздрогнул и поднял взгляд на товарища. Армин выглядел смущенным, но прикасался к Бертольду аккуратно и умело, будто бы делает это не впервые. Рукой блондин опускался ниже. Гувер внимательно следил за действиями партнера, глотая собственную слюну, чувствуя, как тело отвечает на чужое прикосновение. Армин также следил за реакцией Бертольда, и с радостью для себя отметил, что он все делает правильно. От мыслей об удовлетворении партнера внизу живота у Арлерта приятно защекотало. Обычно люди хотят трахнуть объект вожделения для удовлетворения, но Армин про себя подумал, что ему бы хватило эмоций Бертольда. — Эм-м… Не мог бы ты… снять штаны? — смущенно спросил Армин. Бертольд согласно кивнул. Взяв за ткань, парень опустил штаны к ступням, а затем и вовсе отодвинул ткань в сторону. Член Бертольда был немного темнее остальных частей тела. Арлерт подумал, что никогда не представлял половые органы разных людей. И блондин настолько об этом задумался, что вовсе забыл о возбужденном партнере рядом, пока не увидел, как из члена вытекает прозрачная жидкость. Прикоснувшись к половому органу Гувера, блондин аккуратно водил своими пальцами по члену, чувствуя, как тот начинает все больше твердеть. Голубые глаза иногда поглядывали на лицо смуглого парня, следя за реакцией. — Энни… — шептал Бертольд, запрокинув голову назад. Армину открылся вид на шею партнера, и явно выделяющийся кадык, говорящий о половозрелости брюнета. Арлерт сглотнул слюну, чувствуя и свое нарастающее возбуждение. Левой рукой блондин залез к себе в штаны, беря в ладонь свой пенис. Тяжело выдохнув и прикусив губу, Армин начал быстрее водить обеими руками по членам. — Давай я, — тихо произнес Гувер и протянул руки к кадету. Брюнет начал осторожно стягивать одежду с товарища. Арлерт не понимал, на что надеялся его друг, желая увидеть Армина голым. Вряд ли блондин будет иметь женскую грудь и вагину, чтобы быть хоть немного похожим на Энни. Но разум Арлерта слишком затуманен, чтобы возразить и остановить Гувера. Армин впервые чувствовал такое сильное возбуждение, находясь рядом с другим парнем, и прерывать наслаждение не собирался. Оставшись полностью без одежды, Арлерт мог сравнить свое тело и тело Гувера. Разница между ними была колоссальна: бледный, худощавый, маленький Армин и смуглый, накаченный, высокий Бертольд. Почему-то от этого противопоставления блондин возбудился еще больше. Он хотел не просто доставить партнеру удовольствие, но и почувствовать доминирование со стороны Гувера. Брюнет не выглядел достаточно уверенным для такой роли, но Арлерт хотел бы помочь пробудиться темной стороне партнера. — Ты очень красивый, — произнес Бертольд, оглядывая товарища с ног до головы. Привычное смущение Гувера куда-то ушло, и возбуждение, словно алкоголь раскрепостило парня. Пододвинувшись ближе, брюнет обхватил своей ладонью розоватый член Армина и начал медленно водить вверх-вниз. Дыхание блондина сбилось, и тот положил голову на плечо товарища, глубоко и часто дыша. Протянув свою бледную руку к члену Гувера, Арлерт пытался водить ладонью с тем же темпом, что и товарищ. Блондин приобнял второй рукой партнера за шею, чтобы быть ближе. Дыхание кадетов учащалось по мере того, как быстро они дрочили друг другу. Армин жалел о том, что не пробовал этого раньше, хотя он и не в том возрасте, чтобы делать это. Парень читал о том, что, будучи подростком, он будет испытывать половое влечение сильнее, чем когда-либо. Арлерт надеялся, что после этого вечера он не превратится в зависимого от мастурбации человека, каким бы естественным явлением это ни было. Первым кончил Бертольд. Сперма попала на грудь и живот Армина, теплом разливаясь по участкам тела. Арлерт кончил немного позже Гувера, зажмурившись в наслаждении, сжимая плечо партнера. — Я и не знал, что это так приятно, — прошептал Армин. — Мне понравилось. — И мне, Армин. Спасибо, что согласился на эту грязную просьбу. Арлерт нашел среди ящиков с инструментами белые тряпки, которыми он и его товарищ вытерли с себя белую жидкость. Парни искоса смотрели друг на друга, все еще смущаясь, вспоминая о произошедшем событии. — Слушай, ты не против, если бы мы занимались этим каждую неделю? — блондин заметил удивленное лицо товарища и тут же смутился, боясь, что его вопрос может показаться странным и отвратительным. — Я читал, что это полезно и… Я знаю, я не Энни, но я могу дальше притворяться. Могу даже изобразить девчачий голос. И прическу похожую сделать и… Брюнет положил свою руку на плечо кадета и, прикрыв другой ладонью свой рот, тихо усмехнулся. Лицо Гувера было красным от смущения, парень отвел глаза куда-то в сторону, не в состоянии смотреть на собеседника. — Армин, — прервал монолог партнера Бертольд. — Я тоже этого хочу. И… Тебе не обязательно изображать Энни. Почему-то эти слова приятно отозвались внизу живота, и блондин был готов расцеловать товарища, но вовремя опомнился. Они не любовники и, наверное, даже не друзья. Просто их цели совпали. Отчего-то приятная щекотка в животе исчезла и на ее место пришла неприятная ноющая боль в груди. Арлерт рассматривает Бертольда как потенциального любовника и от осознания того, что дальше обычного секса отношения не зайдут, парень ощутил тяжесть на сердце. *** Армин и Бертольд с того дня больше не разговаривали на тему секса. Арлерт считал, что это было бы не к месту, да и они не так хорошо знакомы друг с другом… Черт, да они же дрочили друг другу, неужели им все еще стыдно общаться после произошедшего? И блондин про себя отметил, что да, стыдно. Точнее, в основном это Арлерт стеснялся разговаривать с Бертольдом — блондину кажется, что в нем зарождается симпатия к товарищу. Смотреть в глаза уже получается не так уверенно, а разговаривать без запинок не выходит. Неделя тянулась мучительно долго. Армин считал часы до того дня, когда он и Берт снова могут встретиться в мастерской. Арлерт пробовал дрочить себе сам, но после ощущения чужой руки на собственном члене, своя ладонь уже не так приятна. Парень хотел бы вновь почувствовать крепкую хватку большой руки на половом органе. После ужина блондин направился в мастерскую. Армин посещает это здание часто в последнее время. И парень соврет, если скажет, что приходит сюда, чтобы собрать или разобрать очередной механизм. Арлерт заходит в кладовую и смотрит на белые тряпки с засохшей спермой. Кажется, за пять дней сюда еще никто не заходил, чтобы обнаружить место преступления двух кадетов. Блондин взял тряпки, чтобы отнести их в прачечную, но передумал, услышав за дверью шаги. Выйдя из кладовой, парень заметил кадета, копошащегося возле стола, и Армин с радостью для себя отметил, что это Бертольд. Арлерт все еще стеснялся говорить с Гувером, но желал напомнить о факте своего существования. — Привет, Берт, — дружелюбно произнес блондин. Высокий парень вздрогнул и обернулся на голос. — Ох, ты меня напугал. Я думал, что здесь никого нет. Армин прикрыл рот рукой, чтобы скрыть свою улыбку. Парень думал, что кадет вновь занимался мастурбацией или чем-то подобным, раз так испуганно отреагировал на чей-то голос, прерывающий его от дел. Но, разглядев полностью одетого товарища, и стол с деталями и механизмом УПМ, Арлерт понял, что это лишь его извращенная фантазия. — Ладно, я тогда пойду. — Постой, — остановил брюнет своего товарища. Армин наигранно удивленно взглянул на Бертольда. Блондин знал, что скажет кадет, поэтому сдерживал себя, чтобы вновь не растянуть губы в улыбке, и не смутить этим Гувера. — Неделя еще не прошла, но… Не хочешь снова… сделать это? *** — Ч-черт, это больно.! — шипел Армин сквозь зубы. Парень кусал себя за палец, чтобы хоть как-то заглушить боль. В заднице Арлерт чувствовал дискомфорт. Чужие пальцы по-хозяйски растягивали проход, но делали это так нежно, насколько только возможно. — Так вот для чего мы сперва ходили принять душ, — усмехнулся блондин, а затем вновь зажмурился от боли. Армин лежал на животе, выпучив задницу назад. Под бледным телом находилась одежда, на которой удобнее всего было находиться. Но твердые деревянные доски все еще приносили дискомфорт и наверняка оставят синяки на теле Арлерта. — Прости, но потерпи еще немного. Бертольд понятия не имел, почему ему вообще пришла в голову такая мысль. Но партнер не был против, и брюнет посчитал, что упустить возможность испытать новый сексуальный опыт будет глупо. Вот только Гувер не знал, что это принесет такой дискомфорт, а уж тем более такую трудность в растяжке. — Нам нужно чем-то смазать. Иначе это бесполезно, — заключил брюнет и встал на ноги, оглядываясь по сторонам, пытаясь найти что-то подходящее под смазку. — Масло для смазывания механизмов… Оно должно быть в одном из ящиков. Бертольд отпустил Армин и направился к ящикам. Блондин вздохнул с облегчением, но продолжал чувствовать дискомфорт в заднем проходе. Арлерт хотел отказаться от идеи с анальным проникновением, хоть и читал, что такого рода секс не так редок среди половых партнеров, как может показаться. Но Армин и представить себе не мог, насколько подготовка сложна и больна. — Нашел. Но что, если будет щипать? — Не должно. Нужно попробовать. Гувер разлил немного масла на свою руку. Вновь поднеся два пальца к узкому проходу блондина, Бертольд вставил слишком быстро, не ожидая такой легкости в проникновении. Армин вздрогнул, но привычного дискомфорта не ощутил. Масло было холодным, но в то же время оно и заглушало жгучую боль. Вскоре брюнет добавил еще и третий палец, растягивая анус партнера. Армин уже не чувствовал боли, и наслаждался процессом растяжки. Подперев голову руками, Арлерт тихо стонал. — Думаю, все, — произнес Бертольд и прошелся скользкой ладонью по своему члену, нанося масло на половой орган. Армин лежал в предвкушении. Ему хотелось бы проявить инициативу в сексе, но он боялся непредсказуемости. Бертольд тоже опасался, поэтому надрачивал себе, прежде чем ввести член в Армина — блондину не придется долго терпеть. — В-все нормально, я справлюсь. В конце концов, я скажу, если мне будет больно, — пытался успокоить Арлерт товарища. Гувер кивнул и доверился парню под ним. Нависнув над партнером, брюнет держал в правой руке член. Сев на ноги Армина, Бертольд пододвинулся ближе. Растянув колечко мышц, Гувер начал понемногу вводить свой член в задний проход, следя за реакцией партнера. Арлерт сжал пальцы на руках и зажмурился. Эти ощущения были странными, доселе неизвестными, и блондин чувствует их сполна. Бертольд входил медленно, по несколько раз спрашивая: «Как ты себя чувствуешь?». А Армин не знал, что ответить. Он чувствовал все: похоть, боль, наслаждение, страх, предвкушение. И сказать лишь об одном чувстве будет враньем. Член был уже наполовину в Армине. Блондину казалось, что если так пойдет и дальше, то в туалет он не сможет ходить еще около недели. Но интерес и желание взяли здравый смысл под контроль. Парень терпеливо ждал, когда весь член окажется в его заднем проходе, и затем, наконец, сможет сказать, готов ли он к действиям или нет. И Арлерт не пожалел о том, что решил подождать. Стоило Бертольду немного двинуться ниже, и блондин почувствовал что-то приятное внутри. Вздрогнув, Армин охнул и обернулся на партнера. — Т-тебе больно? Вытащить? — обеспокоенно спросил Гувер у товарища. — Нет, — произнес Арлерт. — Можешь опустить свой… Кхм… — белые щеки приобрели розоватый оттенок. — Чуть ниже? Бертольд кивнул и сделал то же движение. Армин сжал пальцы и застонал. — Было… приятно. Гувер повторил медленные толчки в предполагаемую точку G. Арлерт тихо стонал, чувствуя приятные ощущения внутри. Брюнет понял, что внутри Армин расслабился и двигаться дальше будет легче. Сделав один резкий толчок, Бертольд вошел полностью, и Армин вскрикнул, но вовремя прикрыл рот ладонями. Брюнет тихо выдохнул, чувствуя, как его член сжали мышцы Арлерта внутри. — Постой, дай мне привыкнуть, — прошептал Армин. Блондин пытался расслабиться. Страх повреждения чего-то внутри ануса не давал покоя Армину. Парень хоть и не имеет высокий болевой порог, боялся того, что даже если все и кажется не таким болезненным, точно что-то повредилось внутри. Но парень держал себя в руках и не показывал своего беспокойства перед партнером. Оба получали наслаждение, и Армин не хочет прерывать этого. Один кивок блондина стал сигналом для действий Бертольда. Отдалив бедра от задницы партнера, Гувер медленно ввел член снова. Арлерт чувствовал боль, и с каждым толчком раздражение усиливалось. Но, кажется, брюнет увидел дискомфорт Армина, поэтому изменил угол, вновь касаясь маленького органа внутри ануса товарища. — А-армин, — испуганно произнес Бертольд. — У тебя… Идет кровь. — Что?! Арлерт громко охнул. Отодвинувшись от Гувера, блондин посмотрел на член кадета — весь в крови. Блондин чувствовал что-то неприятно мокрое внутри и, проведя пальцем по колечку мышц, увидел красную жидкость. Ни Армин, ни Бертольд не знали, что стало причиной крови, и серьезно ли это, но оба понимали, что нужна помощь врача. Но что будет, если кто-то узнает об их секрете? — Не нужно было пробовать, — на глазах Гувера появились слезы. — Прости, что втянул тебя в это. Это ужасно. — Н-нет, — попытался успокоить кадета блондин. — Я тоже на это согласился. Я уверен, все в порядке. Обследуюсь у врача, и меня вылечат. Армин начал медленно одеваться. Боль в заднем проходе ощущалась сильно, но Арлерт пытался этого не показывать. Гувер, одевшись раньше, подошел к товарищу и обнял сзади. Блондин замер. — Еще раз прости меня. Армин улыбнулся и покачал головой из стороны в сторону. Затем кадет повернулся всем корпусом к Бертольду и обнял в ответ. Блондин не хотел, чтобы партнер винил себя и Арлерту было жаль, что приятное времяпрепровождение обернулось этим. Немного отпрянув от парня, Армин взглянул на лицо Бертольда: гладкое вспотевшее оно выражало сожаление и беспокойство. Арлерту казалось, что он готов утонуть в темных глазах партнера. Сам не понимая, чему конкретно подался Армин: похоти, платоническим чувствам или желанию успокоить товарища — встав на носочки, блондин протянул руки к лицу партнера и подарил Бертольду свой первый поцелуй: продолжительный, но сухой. Брюнет опешил и в удивлении округлил глаза. — Берт, я думаю… Ты мне нравишься, — прошептал Армин, улыбаясь, смотря в глаза партнера. — Не как друг. Арлерт и подумать не мог, что это не взаимно. — Я… Армин, прости, но я люблю Энни, — Гувер закрыл лицо руками. — Прости… *** Больше Армин и Бертольд никогда не встречались в мастерской. Оба считали, что так будет лучше. Их похоть не переросла бы в нечто большее, а если один из них уже начинал испытывать чувства к другому, то ничем бы хорошим это не кончилось. По-крайней мере, так считал Арлерт. Бертольд и Армин вернутся к привычному ритму кадетской жизни. И общаться парни будут друг с другом так, словно между ничего никогда не было. Товарищи, друзья, братья, но не любовники. Арлерт недолго таил в своем сердце чувства к Гуверу. Блондин считает, что они правильно поступили, когда прекратили их тайные встречи в мастерской. И спустя три года блондин совсем не рассматривал Гувера, как объект воздыхания. Армин был бы совсем не против делить тайну на двоих еще долгие годы, — до старости, если повезет — а затем вспоминать об этом с товарищем и смеяться над юношеской глупостью, выпивая бокал высококачественного вина. Но Бертольд оказался Колоссальным титаном и желал уничтожения всего человечества. А Армин был солдатом, защитником стен, и он знал, что в этой битве выживет лишь один из них. *** Бертольд словно стал совсем другим человеком. Его не тронули слова об Энни или о прожитых вместе годах. Брюнет больше не плакал и не молил о прощении за свои преступления — в его глазах горели решимость и желание победить. — Армин, вы ни в чем не виноваты, — с жалостью в голосе произнес Гувер, смотря на бывшего товарища. Руки Армина дрожали, а в голубых глазах можно было увидеть печаль. — Но вы все равно должны умереть. И тогда, в нескольких минутах от своей смерти, блондин подумал: «Все-таки, никто из нас не выживет». *** Арлерт, хоть и не показывал этого, был безмерно рад тому, что именно он получил силу Колоссального титана. Их секрет сохранится еще на какое-то время. И воспоминания об этом унаследуют еще не скоро. С недавних пор Армин стал наслаждаться дрочкой. Мысль о том, что парень трогает не только себя, но и поглощенного Бертольда, возбуждала блондина лишь сильнее. Арлерт, наверное, сказал бы, что и спермы выделяется намного больше, чем года три назад. Хотя, может, дело в том, что он повзрослел, и имеет большие запасы жидкости для предполагаемого оплодотворения? Блондин не считает секс и мастурбацию чем-то противным, но его странные мысли заставляют чувствовать себя гадко. *** — «Не понимаю тебя, Бертольд, — размышлял про себя Армин. — Зачем ты помог мне тогда, на экзамене? Ты же обманул инструктора, чтобы выиграть мне время. Твои воспоминания во время игры в больного были обо мне в тот момент». Армин держал в руках белую ракушку, взятую с моря. Вот уже четыре года прошло с тех пор, когда люди, наконец, смогли покинуть стены. Парень, поднял глаза на огромный кристалл и разглядывал лицо девушки, находящейся в нем. Красивые светлые волосы распущены, а голубые глаза закрыты. Она жива и все слышит. Но не может двигаться. Что будет, если она узнает, что ее товарищ мертв? Питала ли она романтические чувства к Бертольду? Что, если так? Возненавидит ли она Армина? Чем больше блондин об этом задумывался, тем сильнее разжигал в себе новые чувства. Если Арлерт и Гувер теперь одно целое, сможет ли Энни полюбить Армина? — «Я забрал твою силу, твою жизнь, твои воспоминания. А теперь претендую и на ту, кого ты любил. Если бы не Энни, смог бы ты, Бертольд, ответить на мои чувства в тот день?» *** Забыть Бертольда Армин никогда не сможет. Даже в мире, осыпанном белым песком. В мире, в котором не существует самого понятия смерти. Арлерт будет сидеть рядом с Зиком и вспоминать о событиях своей жизни. В песке блондин увидит листок, напоминающий листья с дерева на холме, к которому в детстве он бегал с друзьями наперегонки. И тогда парень поймет, что ему нужно делать. Мгновение и Армин сможет вновь увидеть знакомые лица. Люди, которых уже нет в реальном мире, но которые навсегда остаются где-то здесь, в путях. И когда ситуация будет казаться безвыходной, а надежда, до этого горящая в глазах, начнет затухать, Арлерт даст себе слово, что будет бороться до конца. И в награду за свое стремление идти вперед Армин увидит того, кого ему никогда не удастся стереть из своей памяти. И того, чью силу можно позаимствовать, чтобы спасти своих друзей. — Бертольд?