Beautiful

В комнате было тепло. Солнечные лучи, что пробирались в помещение через полузакрытые шторы, наполняли её светом. Стояла тишина, даже птиц не было слышно этим утром. Казалось, что лето ещё не кончилось и можно поспать подольше, но звон будильника возвращает в реальность. Противная мелодия, что доносилась из телефона, всё никак не замолкала. Казуха лениво поднялся и взял в руки гаджет. 8:30. Они проспали уже три будильника. Времени оставалось в обрез. Парень встал и подошёл к кровати соседа. — Вставай, мы проспали, — бубнит он себе под нос и толкает друга в бок. — Осталось 30 минут до назначенного времени. Своё дело Казуха сделал. Встанет его друг или не встанет – уже не его проблема. В комнате раздались тихие шаги, послышался скрип двери и шум воды. За пределами помещения уже начали активно ходить люди, а в комнате стало лишь шумнее. «Каждый день одно и то же. Уже второй год подряд, — думал парень, собирая волосы в хвост. — Опять не успею позавтракать». Как только прохладная вода касается кожи, сонливость уходит моментально. Утренний душ — самое прекрасное, что можно испытать за день. Хочется стоять под ним вечно, но время поджимает. Казуха открывает шторы полностью, отчего глаза неприятно щиплет. Заранее подготовленные вещи — чёрные спортивные штаны и серая футболка — висели на стуле. Образ был простым, но удобным. Такую одежду не жалко было запачкать. — Я не собираюсь тебя ждать, — Казуха ударил ладонью по одеялу в том месте, где у друга должны быть ноги. — Мы из-за тебя должны идти в универ в выходной, чтобы убираться. Осталось меньше пятнадцати минут. Поторопись. Тома вздрагивает, когда по одеялу что-то хлопает. Парень поджимает ноги к себе, недовольно открывая глаза. Который час? Почему Казуха ворчит что-то про уборку? Всё так странно и непонятно с утра пораньше. — Чего? — шепчет парень, усаживаясь на край кровати. — Хоть бы доброго утра пожелал. Внезапно он медленно, но верно осознаёт всю ситуацию, широко распахивает глаза и переходит на крик. — Пятнадцать минут?! Ты сдурел? Да мы же опаздываем! — Тома мигом скрывается в ванной комнате, забыв всё, что только можно забыть. Через небольшой промежуток времени голова Томы высовывается из-за двери. Парень мнётся, но выходит и садится на свою кровать. Не волнуйтесь. Он не настолько сумасшедший, чтобы принимать душ, когда опаздывает. — Казуха, а ты можешь мне косу заплести? Я себе чуть клок волос не вырвал. Тома сидит и слушает, как ворчит его друг, но всё равно берётся за расческу и пытается прочесать пряди, которые спутались из-за чьих-то не очень умелых рук. Парень сидит так тихо, что его за это шлёпают по затылку с ещё большим недовольством. Ведь Казуха считает, что тишина от Томы — это признак того, что этот оболтус заснул. — А давай не пойдём на уборку? Я не так уж и сильно накосячил. Подумаешь, всю столовку подбил на бой едой, — Тома тяжело вздыхает, подавая резинку. — Было весело. Парень встаёт с кровати, чтобы переодеться. Выбирает он недолго и быстро хватает со стула чёрные обтягивающие джинсы, шустро застёгивает на них пуговицу, а сверху натягивает огромную ярко-жёлтую футболку – такую же яркую, как и он сам. Приготовления к походу на уборку заканчиваются, когда по всем карманам распиханы перчатки. Блондин проводит рукой по своей косе, восхищаясь тем, как Казуха ее заплёл и распыляясь на комплименты. Возле универа вся энергичность Томы улетучивается и он шагает на территорию поникшим и разочарованным в этой жизни. Уборка — десятый, неофициальный круг Ада. Особенно для него, особенно в чёртов выходной. Казуха уходит на вахту, чтобы взять мусорные пакеты и уточнить, какую именно территорию им предстоит убирать. Солнце уже начинало припекать, хотелось зайти в прохладное помещение или хотя бы в тень. Хотя, возможно это и к лучшему, что их заставили убираться на улице, а не в столовой, где царил полный хаос. — Не могу поверить, что на меня тоже повесили это дело — Казуха вручает другу мусорный пакет и вытягивает у него из кармана одну пару перчаток — А ведь это только начало года. Невообразимое количество бычков, фантиков и пластика было разбросано у входа в учебное заведение. И почему людям так сложно выкинуть это в урну, которая стоит буквально в двух шагах? Работы здесь было на несколько часов, ведь декан приказал убрать всю территорию. И если у входа такая грязь, то страшно даже представить, что творится за универом. Поэтому надо было просто надеяться на лучшее. С каждой минутой становилось все жарче. Осень в этом году не уступала лету. Температура даже не собиралась падать. С одной стороны, это хорошо, ведь скоро начнутся дожди, а дальше и морозы, поэтому стоило наслаждаться последними тёплыми деньками. Но с другой — духота, от которой становилось тяжело дышать, вперемешку с пылью и ощущением пота, который не только отвратительно пахнет, но ещё и мерзко ощущается на теле, безумно раздражала. Хотелось снова постоять в душе под холодными струйками воды. Или хотя бы сесть рядом с вентилятором и заниматься своими делами. Мысли о возвращении в комнату только сильнее мотивировали парня, от чего тот стал быстрее складывать мусор в пакет. — Я уже хочу вернуться в общагу. Давай поторопимся. — Это какой-то акт благотворительности! Всю территорию! — Тома хлопает ладонью об ладонь, чтобы стряхнуть пыль с рук. — Я думал декан пошутил, а он… Да-да, я бы тоже хотел в общагу. Парень хватает мешок, который Казуха успел полностью наполнить мусором, и относит его за ворота университета. Все равно потом тащить на мусорку, поэтому легче собрать их где-нибудь в одном месте, желательно поближе. Тома тяжело вздохнул, закатал рукава невидимой рубашки, чисто по привычке, и стал работать активнее, чтобы друг так сильно не впрягался за него. Вообще не так хотелось бы тратить время своей юности, но будто бы сейчас у них был выбор. Погода, которая до этого издевалась над парнями с помощью солнца и жары, теперь немного сменилась: на небе появились облака и небольшие тучки. Стало пасмурнее, словно на дворе зима, но теплый ветер, заставляющий думать, что вы в бане, никуда не делся. Тома даже подумал, что хлынет дождик, но потом, пораскинув мозгами, понял, что дождя им не ждать. Ветер ведь не усилился, да и туч, которые бы шли издалека со стеной из воды, не было. Зато убираться стало чуть легче, потому что солнце больше не резало глаза. — Казуха, я закончил свою часть! — Тома победно поднял мешок с мусором. — Хочешь и тебе помогу? Парня любезно послали с такими предложениями на задний двор университета. Это даже слегка тронуло его чувства, на что он чуть не разыграл гиперболизированную драму. Но с одного взгляда друга понял, что тут вообще не до шуток. «Ну, и ладно. Наверное, так мы быстрее закончим», – пронеслось у Томы в голове, пока он тащил за собой пакет на засранный задний двор. Находиться в тишине и спокойствии он обычно не привык, поэтому громко болтал сам с собой, чтобы хоть как-то скрасить свое «одиночество». — Мы ведь даже не поделили этот дв… А, — Тома хмыкнул, когда не увидел Казуху рядом, видимо забывшись, что его друг все еще возится на площадке перед входом в университет. — Ну, зато я тут как метеор все соберу! Тома действительно убрался быстро, но все равно получил нагоняй от друга, потому что быстро — не равно качественно. Казуха ворчал, что быть таким рассеянным — полный ужас. Но, даже несмотря на все незамеченные бычки и упаковки, дополнительная уборка не заняла и получаса. Оставалось последнее: отнести 5 огромных мешков на мусорку вдвоем. Тома поднял сразу три, чтобы похвастаться своей силушкой, но, уронив один, получил неодобрительный возглас. Все-таки иногда не стоит торопиться, а терпеливо сделать работу, которую от тебя требуют. Казуха засунул в пакет остатки мусора и завязал его как можно туже. — Перед кем ты тут выпендриваешься? — он неодобрительно взглянул на друга и на мешок, что мог легко порваться от таких действий — А если бы он все же порвался? Нам пришлось бы все в руках носить, — парень схватил два пакета и понёс их в сторону мусорки. Чем ближе подходили, тем хуже становился запах. А из-за духоты вся эта вонь никуда не выветривалась. Казуха забросил два пакета в бак и поспешил как можно быстрее удалиться. — Последний пакет понесёшь ты, — он не выдержит ещё одного подхода. Студент стянул перчатки. Ладони что так неприятно вспотели в них, ещё и плохо пахли. Как же хочется освежиться. Несмотря на то, что солнце скрылось за тучами, духота никуда не ушла. А из-за того что время близилось к обеду, становилось все хуже. — Давай быстрее. Я хочу вернуться в комнату — бросил Казуха вслед уходящему другу и присел на корточки, тыльной стороной ладони вытирая пот со лба. Телефон вибрирует в заднем кармане. Делает вид, что не замечает, сейчас на это нет сил. Да и отвечать кому-то не хочется. Тома приходит довольно быстро. Каэдэхара поднимается и оглядывает территорию в последний раз, чтоб все было чисто. На всякий случай просит Тому сделать пару фотографий. Мало ли что произойдёт. А ведь таскаться с пакетом очень утомительно, еще утомительнее, если тебя одного заставили тащить последний и фоткать территорию универа. Какой ужас! К чему вообще эта паранойя? Ну, намусорят за несколько часов, кому какая разница? Они же свое дело сделали. Нагоняй все равно получит только Тома, если будет грязно. А у этого молодого человека язык подвешен так, что он… Опять будет сидеть в кабинете у декана, выслушивая нотации про плохое поведение. Не суть важно… После того, как все манипуляции были сделаны, студенты направились в общежитие. Казуха ещё никогда не был так рад их комнате два на два. Кидая телефон на кровать, он хватает домашние шорты и спешит в душ. Прекрасная, прохладная, чистая вода. В такие моменты Казуха искренне сочувствует людям в бедных странах. Жить в грязи без возможности помыться, так ещё и питьевую воду сложно достать. Пока сосед в очередной раз принимает душ Тома кое-как настраивает вентилятор, чтобы тот дул со всей силы. Сам он неаккуратно кидает одежду на край кровати и плюхается рядом. Лежит парень в форме звездочки, стараясь не соприкасаться со своим телом. Блондин перебирает в голове варианты, где бы ему оттянуться в это воскресенье. А главное одному ли? Тома переворачивается на живот и поднимает с пола свой телефон, чтобы полистать ленту в соцсетях. Он решил, что спросит у Казухи, куда стоит пойти в этот жаркий денек. На его взгляд, друг лучше знает, что делать можно поделать. Конечно, если у него есть настроение разговаривать после такого марафона по уборке. Тома хихикает, находя очередной мем про университет, и кидает его Казухе в сообщения, подписывая кратким «мы». Казуха выходит из ванной в одних шортах. Чистые влажные волосы на солнце буквально блестят. На теле можно заметить капли воды, которые стекают от плеч по ключицам до резинки шорт. Казуха шумно вздыхает, а потом так же шумно выдыхает. — Как же хорошо, — с этими словами он падает на кровать и берет в руки телефон. — С легким паром… Или как там мне мать обычно говорит, — парень лениво поднимает голову, чтобы посмотреть на друга. — Я там тебе мем скинул. Чекни, а, — Тома тянет букву и откладывает телефон. Уведомление, что пришло ещё на улице, было рассылкой от клуба, в котором парень любил отдохнуть, после сложных дней. «Сегодня будет особая программа, будем вас ждать. Все безалкогольные напитки со скидкой 15%». Казуха вышел из диалога и выключил гаджет. Взглянул на друга, что развалился на кровати и наслаждался прохладой от вентилятора. — Не хочешь сходить сегодня в клуб?— Каэдэхара перевернулся с живота на бок, чтоб лучше видеть соседа. Конечно, от внезапного предложения блондин оживился, шустро уселся на край кровати и даже сбавил мощность вентилятора. Он оглядел Казуху, чтобы понять пошутил ли он или все-таки на полном серьезе предлагает такой вариант. — Шутишь, что ли? Конечно, я хочу! — Тома улыбается во все 32, а его глаза горят в предвкушении хорошего вечера. Он очень любит все эти вылазки в люди, где можно покричать и повеселиться. — Я сейчас. Парень подрывается с кровати и бежит в ванну, захватив полотенце и свои джинсы с какой-то рубашкой, по стилю напоминавшую гавайскую. Выходит Тома уже чистый и при параде. Специально заправил края рубашки, но не застегивал ее, чтобы был виден его прекрасный торс. — Правда очаровательный наряд? — он крутится, показывая всего себя. Придерживает распущенные мокрые волосы, чтобы не намочить близь стоящие предметы. — Только волосы пришлось расплести… Эх, весь твой труд я разрушил, — он слегка грустно перебирает локоны. — Но я сделаю такой же крутой хвост, как у тебя. А! Давай еще одногруппников в клуб позовем? — Тома даже не слушает, что отвечает друг, уже хватаясь за телефон. В общий чат он пишет довольно кратко: «Чуваки, есть предложение! Не хотите сгонять в клуб? Алкоголь за мой счет». Тома смотрит на друга и допечатывает: «Казуха тоже будет, девчонки ;)» Казуха смотрит на сообщение что Тома отправил в беседу и неодобрительно глядит на соседа, что уже готов к выходу. — Ты куда так вскочил? Время – день, а клуб ближе к вечеру — он лениво тыкает по клавиатуре и добавляет к сообщениям Томы «В 20:00 начало». — Я не собираюсь куда-то выходить в такую духоту. Каэдэхара перевернулся на спину и положил телефон себе на грудь. — Хотя, если уже собрался, может в магазин сходишь? А потом я тебя заплету? — глаза слипаются и тело будто становится одним целым с кроватью. — Купи холодную бутылку минералки и какого-нибудь лимонада-а — тянет парень последнюю букву от того, что уже зевает. В уголках глаз появляются слёзки, которые тут же скатываются по вискам. Тома вздыхает, когда узнает, что клуб откладывается до вечера. Он буквально за секунду теряет весь интерес к их вылазке и даже усаживается на пол, полностью разочарованный этой жизнью. — Сходи ему в магазин. Конечно… Что еще мне… Заплетешь? — Тома оживляется. — Ох, ну, раз ты обещаешь. Ловлю тебя на слове. Парень спешно застегивает рубашку, потому что он такой весь красивый не для левых девушек на улице и не для вахтерши тети Зины, которая сидит и каждый раз ворчит на них, потому что они, видите ли, не похожи на парней. А на кого они тогда похожи? Да и от мнения какой-то старой тетки член ведь не отвалится, правильно? — Я еще чего-нибудь поесть возьму, потому что мы с утра еще не завтракали. Ты только не усни. Казуха тянется ногой к вентилятору, чтоб развернуть того на себя и даже через несколько попыток у него это получается. Под приятным прохладным воздухом парень убирает телефон на близь стоящий стол и прикрывает глаза в надежде поспать ещё несколько часиков. Тома выходит из комнаты, запихивая бумажник в передний карман, и спешит в магазин. Он такой энергичный даже после тяжелой работы. ему хочется сделать как можно больше. Не хочется ни на секундочку оставаться с самим собой или сидеть совсем без дела. Парень хочет поскорее дождаться вечера и оттянуться так, чтобы уснуть, как только голова коснется подушки. Так проще справиться с жизнью, ведь осмысливать ее времени просто нет. Он и никаких эскизов дизайна для заданию не делал. Наверное, забыл. А может просто опять забил на них, ведь учеба на немного другом месте. Уже в магазине у полок с напитками Тома вдруг понимает, что когда-то он был больше похож на Казуху – закрытый в себе, тихий, сосредоточенный на своих целях и с абсолютно нулевой энергией. В какой-то момент Тому просто перещелкнуло, ему надоела эта жизнь. «Хах... Мама бы сказала, что детство в жопе заиграло», — проносится в голове у блондина, пока он берет любимый лимонад друга и идет к холодильникам за минералкой. У прилавка с разными салатами парень старается выбрать тот, который бы понравился им обоим. Тома непривередливый в еде, вроде бы, Казуха тоже. Хотя это зависит от настроения. Он может и отказаться, если Тома принесет ему совсем не то, что хотелось бы съесть его другу. Так парень может и час постоять у прилавка, тщательно обдумывая каждый ингредиент салата. Хорошо, что в этот раз всего минут за 40 справился. Теперь Тома чувствует себя таким крутым, что готов добежать до общаги так быстро, как это вообще возможно. — Казуха, я еды… принес. Да ты серьезно? — Тома ставит пакет на свою кровать. — Крутой перец такой. Парень проводит указательным пальцем по переносице, слегка потирая ее, обдумывая ситуацию. Казуха, похоже, действительно устал, ведь для него этот день – испытание. Даже не хочется его будить. Выглядит, как спящий котеночек. Тома осторожно завязывает пакет в два узла, крепит к нему бумажку с надписью «Казуха» и относит в общажный холодильник. Уже в комнате он садится за стол, решив, что самый лучший ускоритель времени — домашка с эскизами. Парень достает лист формата А3 и, расстелив по всему столу, закрепляет уголочки стаканами и тяжелыми предметами. Все достаточно неплохо. В этот раз у них обычные геометрические фигуры с разными объемами и тенями. Так блондин и теряет ход времени… Когда температура в комнате снижается, становится прохладно. Казуха берётся за край покрывала и тянет на себя, чтоб прикрыть спину. Сон был прекрасной возможностью выпасть из реальности. Окунуться в идеальный мир, что так тщательно придумывал мозг. Идеальная жизнь без напряга, без проблем. Так и хочется остаться там навсегда, но все прекрасное прерывает шуршание листов над ухом. — Что? М-м... Потише, — буквально кряхтит Казуха и переворачивается на бок. Шуршания прекращаются, но ненадолго. Парень приоткрывает один глаз и, как только привыкает к дневному свету, открывает второй. — Сколько я спал? — хочется пить. В горле так сухо, что слова даются с болью. Он усаживается на кровать и потирает лицо руками. Голова некоторое время кружится, а в глазах от таких действий на мгновение темнеет. Смотрит в одну точку и пытается собрать все мысли в кучу. Сколько сейчас времени? Что с его организмом? Где он? Почему он тут? Зачем он вообще проснулся? Казуха плюхается спиной на подушку и от такого резкого движения в голову отдаёт неприятной болью. — Ай, — хрипит он, запуская пальцы в волосы, и массируя подушечками кожу головы. Парень оглядывает помещение и видит, как Тома сидит за столом и что-то старательно чертит. — Ты там домашку делаешь? Наконец то решил взяться за ум? Тома настолько увлекся, прорисовывая очередной конус, что не заметил, как друг проснулся. — А ты наконец-то проснулся? — язвительно отвечает блондин. Он недоволен тем, что его отвлекли, и теперь весь академический штрих кажется ему сплошной линией. Где он начал, где закончил? Совсем ничего не понятно. Парень сворачивает лист в рулон и засовывает в пластиковую трубу, плотно закрывая крышкой. — Если так сильно устал, то мог не предлагать идти в клуб, — Тома встает из-за стола и выходит из комнаты, возвращается через некоторое время и протягивает бутылку с минералкой. — Возьми. А то хрипишь, как труп. Блондин садится на свою кровать, пытаясь полностью контролировать себя. Внезапно его накрыло волной раздражение. Это, скорее всего, не из-за Казухи, а просто из-за жары, прерванной работы и небольшого подкола от друга. Все это не так важно. И Тома же не будет устраивать истерики на пустом месте. Такое поведение – полный отстой. Еще и настроение испортится перед походом в клуб, что очень неприятно. Так что он просто вдохнул и выдохнул, пытаясь отвлечься. — Ага… Да-да… — Тома прочесывает рукой пряди и резко вспоминает про обещание Казухи. — А ты не забыл про мои волосы? Не пошутил же, что заплетешь? — Конечно, помню, — уже более дружелюбно отвечает Казуха, после нескольких глотков холодной воды. — Спасибо. Подготовь тут все, а я сейчас приду. Тома сидит какое-то время на одном месте, пока его друг находится в ванне. Сколько раз они сегодня посетили эту комнату и сколько еще предстоит посетить? Тома усмехается, немного прибирает в комнате и садится на пол, потому что ему кажется это лучшим решением. Решимость и энергичность, которые были в нем днем, куда-то исчезли. Парень почувствовал себя таким уставшим, а еще этот поход в клуб. Он не может отказаться, конечно, но так бы этого хотелось. Казуха скрылся за дверью ванной, чтоб умыться и привести свои волосы в порядок. Он наклонил голову и быстрым движением собрал волосы в пучок. Спрятал кончики волос под резинкой и открыл кран. Через несколько минут парень вышел и сел на свою кровать. Тома уже был готов. Мягкие волосы легко ложились в руку, из-за чего расчесывать и заплетать их было очень приятно. Парень сидит ровно, пока Казуха шаманит с его прической. Тома чувствует себя максимально расслабленно. Даже закрывает глаза, пока его друг возится с косой. Вообще можно было оставить волосы распущенными, но дело ведь совсем не в прическе. Казуха ужасно не тактильный человек... Томе он напрямую обычно не заявляет, чтобы тот убрал руки. Но все равно парень явно не любит касаться чужих тел. Тома же – полная противоположность. Ему нравится трогать других, ощущать тепло и даже иногда просто липнуть к людям. И компромисс во всем этом для Томы — отдавать свои волосы на растерзание. Парень слегка дергается, когда Каэдэхара нечаянно вырывает у него пару волосинок, потому что пальцы немного путаются в блондинистых волосах. Как только Казуха заканчивает свою работу, он встает и подходит к шкафу. Парень не планировал заранее, что ему надеть, поэтому сейчас ему предстоял выбор. В клубе Казуха не хотел как-то выделяться, да и одежды у него такой не было. Надевать все чёрное парень тоже не собирался, потому что слишком сильно будет выделяться его светлая макушка. Поэтому он решил, что обычные светло–синие широкие джинсы, с жёлтой футболкой будут вполне гармонично смотреться. Когда одежда уже была на Каэдэхаре, он заправляет самый край футболки и поправляет жёлтую ткань так, чтоб она легла ровно. Для того, чтобы образ смотрелся законченным, он продевает в петельки ремень и затягивает его. Тома поднимается, немного крутится, чтобы ощутить тяжесть прически. В принципе, легче, чем хотелось бы. Парень смотрит на друга, пока тот вдевает ремень, и вытягивает из шкафа белую футболку, чтобы надеть ее под рубашку. Блондин решил, что ночью может быть холодно, да и в клубе он всегда успеет раздеться. Честно, Тома был не уверен, что не уснет на барной стойке, пока все кричат и веселятся. Казуха смотрит на время, а после заходит в телефоне посмотреть сколько у него на счету. — Надо выходить. Мы можем доехать на такси, — он кладёт свой гаджет на пол с открытым приложением по заказу такси и начинает обуваться, попутно тыкая кнопки на экране. — Машина подъедет через две минуты. — Ага, — Тома берет из своих вещей кулон с серебряным солнцем и убирает его под футболку. — Мы прямо как крутые дядьки, — он молчит, потому что выдал это, не подумав. — На такси… Парень находит где-то среди складок своего постельного белья свою банковскую карточку, а из-под кровати достает свой телефон. Все это добро он распихивает по карманам и слегка похлопывает по ним. Ключи от комнаты искать было сложнее всего, потому что Тома обычно не парился насчет сохранности вещей, запертых дверей и прочего. Он находит их на столе около тетрадей Казухи и протягивает другу. У него в шопере эти ключи точно не потеряются, да и Тома не уверен, что он вернется этой ночью в общежитие. Каэдэхара кидает ключи с телефоном в шопер, где у него уже лежит банковская карточка, пропускной, паспорт и мелочь на всякий случай. — Надеюсь, в клубе все будет хорошо. Хотя... Если что, всех звал ты, а не я, — с усмешкой говорит Казуха и приоткрывает входную дверь. — Да, я тоже на это надеюсь, — он проверяет телефон, чтобы посмотреть новые сообщения в общей беседе. — Так много наших одногруппников придет, Казуха. Тома читает внимательнее и тяжело вздыхает. — Даже Аяка придет… — в голове у парня происходит загрузка и переосмысление информации. — Не ожидал даже… Казуха окликает Тому, чтобы тот заканчивал терять время в комнате, и парень послушно выходит. На улице действительно стало чуть получше: солнце уже не так шпарит, да и облака слегка разошлись, позволяя полюбоваться небольшими кусочками неба. Осень сейчас совсем не ощущается, как и учеба. Может оно и к лучшему? Блондин садится в такси и закидывает руки за голову, закрывая глаза. Он надеется немного так посидеть, прежде чем надо будет снова активничать и общаться с людьми. Это, конечно, не сложно, потому что все люди для Томы – приветливые и дружелюбные. Даже когда они таковыми не являются. Такси подъехало к клубу. Казуха приложил карту и, как только аппарат пикнул, покинул автомобиль. У входа их уже ждали однокурсники. Каэдэхара поправил футболку и подошёл к группе. — Добрый вечер, рад что мы собрались вот такой вот компанией, — на входе он показал паспорт и прошёл в клуб. — Привет, Сяо… Итэр, — Казуха сует руки в карманы и улыбается. — Мона, отлично выглядишь. Даже не сразу поймешь, что в клуб, — Тома хихикает и смотрит на Казуху, который направляется ко входу. Диванчики были расставлены около стен клуба, а в середине помещения находились круглые мини-сцены, на которых были установлены шесты. Редко кто на них когда выступал. Обычно это были какие-нибудь праздники по типу Дня Рождения клуба или Нового Года. Казуха на новогодних каникулах видел пару раз, как девушки танцевали возле пилонов, но не засматривался. Он больше любил уходить к барной стойке и проводить вечер там. Музыка чуть заглушилась и приятный голос объявил: — Советую приобрести как можно больше напитков и занять свои места! Программа, которая точно вас удивит, скоро начнётся. Казуха не вникал в деятельность клуба, поэтому даже предположить не мог, что же такое может произойти. Он осматривает клуб и находит свободные места. Столик стоял у самой дальней стены. Парень подзывает остальных к себе и ждёт пока все усядутся, чтобы сесть с краю. — Кто-то ещё должен подойти? Тома, словно хвостик, везде идет за Казухой. Честно, он в этом клубе в первый раз и даже не догадывался, что его друг посещает такое место. Блондин привык посещать самые обычные ночные заведения без намека на каких-либо танцоров, кроме посетителей. Объявление о какой-то там программе Тома вообще не воспринял. Стрип-пластика казалась ему достаточно вульгарной. Такое он только дома под одеялом бы смотрел. Что ж, это достаточно консервативно, зато честно. Парень стоит за спиной друга, слегка перебирает его белые волосы, чтобы просто было чем занять руки, а после решает уйти за спиртным. Ведь именно за ним он вообще-то и выбрался в клуб. За барной стойкой стояла милая барменша, беседовавшая с очередным клиентом, который пытался к ней как-то подкатить. Парень смотрит на этого клиента, потом на работницу и тяжело вздыхает. Тома слегка толкает настойчивого мужика, делает лицо, выражающее абсолютное сочувствие. И даже извиняется, а потом, словно этого мужика никогда и не существовало, заказывает у девушки одну «Пиранью». Получив свой заказ, Тома благодарит ее, осушает бокал с коктейлем в пару глотков и возвращается к однокурсникам. Как хорошо, что подъехали еще люди. Блондин осматривает девушек, здоровается с ними и делает комплименты. Но замечает Аяку. Парень осторожно подходит к Казухе и для собственной уверенности кладет ему руку на плечо. — Привет-привет, юные дамы, — он улыбается, поглядывая на всех троих. — Вы просто прекрасно выглядите сегодня, а ваши духи сносят крышу. — Тома смотрит на друга, убирая руку за спину, чтобы не получить. В принципе, компания просто великолепная. Достаточно комфортная, чтобы провести с ними целую ночь. Единственное, что Аяка для блондина как младшая сестра, хоть он никогда ей об этом прямо не заявлял и даже вроде не особо разговаривал с ней. Просто такое у него ощущение в ее присутствии, словно он должен о ней заботиться и быть неплохим старшим братом. Конечно, было бы неплохо, если бы Тома не брал на себя никаких непрошенных ролей, но что поделать. «Он ничего не взял для ребят… А говорил что выпивка с него...», – думает светловолосый. Каэдэхара уходит к барной стойке и берёт две бутылки виски и одну литровую колу, оплачивая все это самостоятельно. Казуха делает у себя в голове пометку. «Сказать, чтоб Тома потом вернул деньги». Он ставит три бутылки на стол и снова возвращается к бару, чтобы взять стаканы. С запасом берет 11 штук и в два захода приносит все к столу. — Надеюсь, все пить будут? — усаживается на диван и ставит возле себя уже готовый напиток. — Думаю бармен устроит какое-нибудь шоу, я заметил много разной выпивки в баре, — уже чуть тише произносит Казуха. Музыка затихла на пару секунд. В зале был слышен только гомон. Свет погас. Приятный женский голос объявил: — Приятного представления! Лампы освещали дорожку от дверцы, что была прикрыта шторкой, до пилона, который находился дальше всех от бара и ближе всех к компании друзей. Заиграла музыка... Сначала тихое дыхание. В это время все смотрели только на ту дверь, откуда должен был выйти человек. С каждым тактом дыхание становится громче, а после сменяется на слова. Я не могу дышать, когда тебя нет со мной рядом В темноте появляется фигура. Несмотря на световую дорожку, сложно разобрать кто это. Она делает первые шаги. Её движения плавные, так и манят. Она останавливается и прогибается, касаясь ладонью икры и ведёт вверх до бёдер. Я умру Так что можешь подойти немного ближе? Крепче обними, сейчас Она делает ещё пару шагов до первого столика, где сидело человек 5 наверное. Слышится протяжное «У-у», когда фигура протягивается через весь стол и дотрагивается до груди человека, что там сидел. Чтобы выбраться, нужно бороться, ответа нет Когда солнце уснёт, что будет глубже. Она отрывается от стола и направляется дальше. Проводит кончиками пальцев по второй сцене, делая круг у неё. На таком расстоянии уже можно было разглядеть внешность этого танцора. Я правда хочу знать, да Уже потерял контроль, оу. Это был мужчина. С длинной чёлкой и волосами, что чуть прикрывали шею. На лице – повязка, что закрывала правый глаз. Рубашка, что буквально облегала тело, была явно женской. Схожу сейчас с ума, я вне контроля И снова не сплю в эту ночь. Руки тянутся к пуговицам. Первая, вторая, третья... И вот уже можно увидеть, что же под ней. На груди был чёрный лифчик с кружевом. Четвёртая и, последняя, пятая пуговица были расстёгнуты. Спортивное телосложение. Это можно понять, если посмотреть на торс парня. Шесть кубиков, что так чётко выделялись в мягком освещении. В момент, когда закрываю глаза Я вижу только красные огни «Шшш» Бедра обтягивала мини-юбка, еле прикрывающая ягодицы. Она так плотно сидела на теле, что при слишком длинном шаге, она задиралась. Ты знаешь, что я не оставлю тебя в покое Ты знаешь, что я не оставлю тебя в покое Ты знаешь, что я не оставлю тебя Парень доходит до последнего пилона и ставит одну ногу на сцену. Под юбкой можно было разглядеть чёрное кружевное белье, от которого тянулись подвязки для чулков. Он проводит пальцами по длине каблука и смотрит прямо на столик, где сидят все однокурсники. Заставлю почувствовать мою любовь, оу В ночи, покрытой темнотой. Он тянется второй рукой к шесту и быстрым движением, будто его тело ничего не весит, поднимает себя на сцену. Его движения очень сексуальные, нежные и плавные. Оторвать взгляд довольно сложно. Однозначно все сейчас смотрят на него одного. Заставлю почувствовать мою любовь, оу Ты знаешь, что я не оставлю тебя в покое Парень скидывает с себя рубашку, открывая вид на широкие плечи и ну слишком сексуальную спину. Каждый раз, когда тот вытягивает свои руки и берётся за шест, лопатки сходятся, а мышцы напрягаются. Вид и правда открывается отличный. И даже самый гомофобный не сможет отвести взгляд. Теперь скажи, что ненавидишь меня Что больше не будешь терпеть меня Рука скользит от шеи вниз на грудь, пальцами проводит по чашечкам лифчика и уводит руку за спину и вот через секунду и предмет одежды летит к рубашке. Он хватается за пилон на уровне своих глаз и с толчка поднимает ноги вверх. Через пару вращений легко приземляется на ноги. Но знаю, что ты и я Не сможем это сделать. Он облокачивается на пилон спиной и тянется руками вверх, полностью вытягиваясь. Сейчас парень стоит спиной к ребятам и его взгляд устремлен к двери из которой он недавно вышел. Чтобы сбежать, нужно бороться, включаю микрофон Когда луна уснёт, что будет глубже Я правда хочу знать, да Уже потерял контроль, оу Казуха, не отрываясь, смотрел на выступление парня. Такое он видел впервые, это было очень впечатлительно. На щеках появился румянец, но в темноте его вряд ли кто-то заметил. — Не ожидал, — бубнит себе под нос и тянется к бутылке с виски. Наполнив свой бокал почти до краёв, парень делает глоток и морщится. — Вечер явно будет интересным, — Казуха наклоняется к Томе и просит того пододвинуться, чтоб сказать кое-что на ухо. — У него большой нос, наверное и член не меньше. Как говорится, нос с горбинкой, хуй дубинкой. Улыбается и продолжает наблюдать за шоу. Каэдэхара снова делает глоток и оглядывает однокурсников, которые явно были в замешательстве, а Аяка и вовсе отвернулась. Слабая ухмылка проскакивает на лице парня. Тома, который стоял, пока все не сели, теперь сидит, положив ногу на ногу. Парень нервно натягивает футболку по колено, поглядывая на остальных, чтобы убедиться, что никто этого не замечает. Блондин берет еще пустой стакан и быстрыми движениями смешивает виски с колой. Как раз тогда, когда Казуха просит его подвинуться. — Чего?! — Тома аж давится воздухом. — Дай мне свой шопер, пожалуйста. Щеки парня заливает румянец, мысленно ругаясь на самого себя. за то, что ведет себя как подросток-спермотоксикозник, который ярко реагирует на любые хоть чуть-чуть пошлые вещи. Теперь взгляд Томы не отрывается от очаровательного танцора, но, увы, он уже не особо пытается следить за танцем. Все его внимание сконцентрировано на промежности. — Зачем ты мне это сказал? — слегка ворчливо выдает блондин, делает глоток из стакана. Дышать немного тяжело. Сердце стучит в висках, лицо – красное, что ни одна темнота это не скроет. «Хоть бы никто не спросил, что со мной происходит. Особенно Аяка», – Тома ставит стакан на стол, после ненадолго прикрывает ладонями лицо. В помещении ему сейчас действительно душно, но он же не уйдет в самом начале этого шоу? Естественно нет! Он досмотрит до конца, хоть это для него огромное испытание. Музыка закончилась и в зале повисла тишина. Танцор глубоко дышал, но улыбка с лица не сходила. Заиграла новая мелодия. Ты в моих мыслях. Была там всю ночь. Я скучал, видя свою полуночную королеву. Кто-то отодвинул шторку и вышел ещё один человек. Его шаг попадал в такт мелодии, уверенно приближался к танцору. Раздался удар. В руках у второго танцора оказалась плеть, которой он ударял по столам, рядом с которыми проходил. Тома, пристально наблюдающий за сценой. Тихо охает, когда выходит второй танцор. Парень осматривает его с головы до ног, и глаза останавливаются на плети в сильных мужских руках. «А зачем?», – проносится у него в голове, пока он не видит, как эта плеть ударяется об стол ближайших к сцене гостей. «А, вот зачем». Давай выпьем Или, может, три, И, Дорогая, я сделаю тебя своей следующей жертвой. На голове была тёмная фуражка, что придавала ему грозный, властный вид. Чёрный фрак затянут поясом на талии. Высокие сапоги держались на подвязках, что уходили под одежду. Это было слишком долго, чтобы провести эту ночь в одиночестве. Мне нужно услышать сладкий звук твоих стонов. Он подходит к сцене и раздаётся ещё удар, но уже по ногам танцора. Второй рукой подзывает к себе и хлопает по ноге. Парень опускается на колени и пошло улыбается. Мужчина снимает с плеча цепь, на которой можно заметить ошейник. Через пару движений он был затянут на шее танцора. Мужчина явно показывал свое доминантное отношение. Он потянул цепь на себя, чтоб его партнёр вытянулся. Натуральная кожа прошлась по спине саба, от чего тот чуть заёрзал и юбка почти полностью задралась. Удар. На спине остаются красные следы. Блондин сидит, практически забывая как дышать, чтобы не упустить ни секунды от этого ошеломительного выступления. В момент, когда один танцор ударяет другого, Тома вздрагивает, пытаясь не пролить на себя содержимое стакана. «Не больно ли?», – парень ставит стакан на стол, пытаясь как-то убедить себя, что это часть выступления, и этот танцор знал, на что шел. А- А-а-а-а, чтобы заставить тебя… А-а-а… Ты заставляешь меня… Ах, Ах, ах, ах, в твоих сексуальных узких джинсах. Он тянет поводок сильнее, чтоб саб приподнялся и уселся на колени. Затем опускает цепь и разворачивается. Делает пару уверенных шагов и доходит до сцены, что стояла в центре клуба. Резким движением он поднимается к пилону. Обвивает ногой шест и хватается за него рукой, прогибаясь в спине. Прошло слишком много времени, чтобы оставить меня одного. Мне нужно услышать сладкий звук твоих стонов. Второй рукой он тянется к ремню на талии. И как только хватка ослабевает, открывается вид на грудь. Конечно, он не был полностью голым под фраком и на торсе был затянут корсет, создающий видимость хорошей фигуры. Верхняя одежда летит со сцены. Давай прокатимся, детка, дай мне свои бедра, Я предпочитаю девушек, которые не боятся плакать, Я хочу. Берётся рукой за основание шеста и, опираясь на нее, делает толчок, попутно хватаясь второй. Ноги оказываются над головой и мужчина вытягивает их в шпагат. Столики, что находились рядом, были полностью поглощены этими сексуальными и плавными, но, в тоже время, властными, движениями. Чувствовалось, что мужчина, если захочет, одним взглядом сможет поставить тебя раком. Танцор, что находился у столика компании спустился со сцены и направился к их столу. — Казуха, смотри… Е мае. Кажется, к нам идут, — Тома резко отодвигается от друга, ощупывая щеки для проверки на красноту. Танцор осматривает всех, чтоб сразу понять, с кем можно поиграть, а к кому лучше вообще не приближаться. Парень со светлой макушкой явно наслаждался представлением, без капли отвращения. Ещё несколько людей, что сидели подальше, так же с интересом наблюдали, но добраться до них было проблематично. Поэтому жертвой становится Казуха. Танцор усаживается на колени возле ног светловолосого клиента. Проводит пальцами по его бедрам и тянется вверх. Хочется чуть задрать футболку, но, как только понимает, что та заправлена, перемещает свою руку на ладонь парня. Он берет её и тянет к своей груди. Прикладывает чужую руку к ключице, ведёт в сторону, опускает её вниз и останавливает на месте, где можно почувствовать сердцебиение. Казуха внимательно наблюдает за танцором, что приближается к их столу. Внимательно изучает его тело, останавливает свой взгляд на его глазах. Серо-голубые, будто смотришь на айсберг сквозь воду. Его кожа такая приятная. Внизу живота чуть тянет и Каэдэхара тяжело сглатывает. Второй рукой танцор тянется к подбородку парня и смотрит прямо на его губы. В ожидании того, что клиент его оттолкнёт, он замирает на несколько секунд. А когда не получает отрицательной реакции, то выпрямляет спину и сначала просто прикасается к чужим губам своими. Снова ждёт несколько секунд, чтобы убедиться, что всех всё устраивает. Когда опять не замечает реакции, танцор затягивает светловолосого в нежный тягучий поцелуй. Все, что происходило дальше, ощущалось как в замедленной съемке. Пухлые губы касаются его губ. Когда это повторяется, парень сразу же углубляет поцелуй, показывая свое доминирование. Казухе остаётся только расслабиться и поддаться моменту. На деле он длится не более чем несколько секунд, но для этих двоих он растягивается до нескольких минут. Вместе с поцелуем танцор опускает чужую руку себе на торс, всё ниже и ниже. Когда рука доходит до ткани юбки он останавливается и вжимает чужую ладонь так, чтоб клиент почувствовал, что находится под тканью. От этого выступления остаётся только румянец на лице, тяжёлое дыхание и бабочки внутри живота. Возможно, Каэдэхаре было мало и он хотел большего, но об этом он никогда не скажет. Боковым зрением танцор замечает ещё одну пару любопытных глаз. Они буквально кричали... «Почему он, а не я?». Парень разрывает поцелуй с улыбкой. Приподнимается с колен, пальцы тянутся к лицу блондина. Танцор хватает его за подбородок, чтобы тот чётко смотрел ему в глаза. — Вижу, тебе очень интересно, — его голос такой бархатный и тяжёлый. Только один его шёпот, мог вызвать волну мурашек. Он так же сначала просто касается губами, а следом углубляет поцелуй. Парень слегка дергается, когда его берут за подбородок и заставляют посмотреть в глаза. Хоть у Томы это совсем не получается: он в смущении отводит взгляд, покрываясь красными пятнами, которые очень медленно сливаются в одно, превращая его в помидор. Блондин отвечает на поцелуй явно доминирующего над ним танцора, чувствует теплую полость рта с привкусом чего-то мятно-обжигающего и виски. Скорее всего, от поцелуя с Казухой. «Считается ли это за поцелуй сразу с двумя людьми?», – мелькает где-то на уровне подсознания, пока Тома наслаждается моментом с закрытыми глазами. Он сидит, не пытаясь как-то взять инициативу на себя. Пытается прочувствовать каждое движение языка танцора, и, когда поцелуй разрывается, громко, даже пошловато, сглатывает и улыбается, ощущая, как горит его лицо. В висках снова стучит, как в самом начале выступления, а тело требовательно и сильно пульсирует внизу живота, от чего давить и прятать пах, становится физически больно. Когда музыка начинает подходить к концу, танцор отстраняется от парня и, подмигивая им на последок, двигается к центру клуба к партеру. Мужчина отошёл от очередного стола и было видно, как из его корсета торчат несколько бумажек. Он берет в руки цепь, что все это время волочилась за ним и грубо тянет к себе. Они стоят левым боком к бару, а правым к зрителям. Второй рукой мужчина поглаживает партнёра по спине, спускаясь ниже. Задирает юбку так, что полностью открывается вид на нижнее белье. Пальцы ловко отодвигают резинку и ладонь ложится на кожу ягодиц. Танцор, что так похотливо смотрел на своего доминанта, кладет руки ему на плечи. И в последнюю секунду следует сладкий, страстный поцелуй. Музыка затихает, а свет полностью выключается. — Вот и закончилось сегодняшнее выступление в нашем клубе. Надеюсь эти два парня смогли вас удивить! — объявляет голос, а после свет включается, а от танцоров остались только бурные впечатления и эмоции, что смешались где-то внутри и испытать что-то одно довольно сложно. Тома с открытым ртом наблюдает за страстным поцелуем мужчин и нервно теребит свои волосы, чтобы хоть как-то отвлечься. В момент, когда музыка затихает, он толкает в бок друга, чтобы выскочить из-за стола и удалиться в туалет. Естественно, парню надо «выпустить пар», причем сделать это тихо, чтобы люди в соседних кабинках ничего не поняли. Грязно и отвратительно? Возможно, так оно и есть. Возможно, это поведение животного, но ничего не поделаешь с реакцией организма. Парень неосознанно, почти на ощупь, двигается к кабинке туалета. Прижимается к стене, соседствующей с ней и на секунду замирает. В голове крутятся воспоминания о танцоре, о выступлении в целом. И пока он, дрожащими от желания руками, пытается расстегнуть ширинку, то почти приземляется на немытый пол. Штаны падают. Обтягивающие, сжимающие, не дающие выхода накопившейся похоти трусы падают следом. Уже самозабвенно и судорожно Тома дотрагивается до себя. Поднимает футболку и закусывает ее, чтобы не испачкать. Смазанное, неудачное движение заставляет его оторваться от стенки, поддаваясь в собственную руку, а потом с грохотом прислонится обратно, с силой закрывая глаза от легкого страха быть раскрытым. Он двигает пальцем по головке, собирая смазку, что успела выделиться за время прекраснейшего танца, и, распределяя по всем пальцам, движется по стволу вниз. Прикасается к самому основанию и резко делает движение вверх. Парень сосредотачивает внимание на головке. Касается ее невесомо, на небольшом расстоянии. Движется по кругу, сжимая футболку в зубах как можно крепче, чтобы не издавать ни звука. В такие моменты забываешь даже как дышать, поэтому вдохи происходят рвано, громко, но неудивительно для этого клуба. Движения переходят на весь член, становятся более резкими и быстрыми, но все равно сосредоточенными на багровом конце, стимуляция которого просто ударяет тепловой волной по всему телу. Уже на пике Тома успевает схватить туалетную бумагу, чтобы не запачкать пол еще сильнее. Все заканчивается быстро, будто этого и не было никогда. Парень вынимает у себя изо рта изрядно помятую футболку, и не замечает, как с этим движением срывает свой кулон с серебряным солнцем, который почему-то беззвучно падает и укатывается. Только в момент, когда Тома уже стоит у раковин, старательно намыливая руки, приходит осознание всей ситуации. «И как теперь им на глаза-то показаться…», – парень стряхивает воду с рук, как следствие нервов, а не для их скорейшего высыхания. «Я такой мерзкий», – снова бьет в голову, будто в наказание за удовольствие. «Но это было так круто! Возможно, если бы я был один, то такого бы не надумывал». Блондин решает умыть лицо, чтобы привести голову в порядок и настроить мысли на более позитивный лад. Но уже у бесконтактной сушилки его посещают новые опасения: «Это было на глазах у Аяки! Да ну, надеюсь, что она не увидела». Парень стоит какое-то время у двери на выход, долго спорит с самим собой: стоит ли вообще отсюда выходить и возвращаться к однокурсникам, или ехать сразу куда-нибудь еще. Все-таки он выходит, когда в него влетает какой-то парнишка поменьше ростом, явно торопящийся где-то уединиться. Тома решает, что не стоит идти сразу к компании, а лучше «проветрить мозги», поэтому он старается пройти по самым темным местам к выходу из клуба. И вот он на улице у курилки, где стоит компания парней навеселе и, вроде бы, пара девушек, явно состоящих с некоторыми парнями в отношениях. Тома подходит к этой компании и просит сигарету с зажигалкой. «Вот я не курю, но, видимо, после этого ночного похода начну. Я вот… Да… Было, конечно, очень хорошо, но так чертовски стыдно», – парень делает тягу и закашливается, ощущая, как легкие неприятно жжет, а дым дает в нос, раздражая слизистую и заставляя ее «гореть». Следующие тяги, конечно, проходят легче. Даже мысли как-то успокаиваются. Увы, это не заслуга сигарет, потому что пока парень курит, он выравнивает дыхание, настраивает его и замедляет, чтобы «насладиться» горечью во рту с яблочным послевкусием. Тома благодарит компанию рядом и даже интересуется у них, что за марка у этих приятных сигарет с кнопкой. Казуха оглядывает помещение в поиске тех серых глаз, которые предложат поехать в отель и провести время там, но все, что он мог увидеть – это лица гостей и друзей, что были в явном шоке. Парень допивает свой почти полный стакан с виски и хмурится. Поход в клуб вышел даже лучше, чем парень планировал. «Надеюсь, Томе тоже понравилось… Кстати, куда он вышел? Его уже долго нет», – вдруг задумался Каэдэхара и огляделся, выискивая средь людей блондинистую макушку. Тома еще раз благодарит людей у курилки за сигарету. Ему было приятно с ними разговаривать. Хоть их диалог и начался несколько смущающе, но это все же лучше, чем держаться особняком рядом с живыми людьми. Одна девушка даже сделала комплимент волосам парня, пока трогала их. — Заплетать такие волосы, наверное, сплошное удовольствие, — чуть смеясь, проговорила она. Тома лишь пожал плечами, потому что он никогда особо не заморачивался над прической: закрепляешь низкий хвост или оставляешь волосы распущенными и топаешь в университет. Удовольствие ли это – лучше спросить у Казухи, он-то точно знает. Внутри клуба намного теплее, чем на улице, что естественно. Тома топчется на месте, проверяя все помещение на наличие танцоров. Их уже не было, что сняло частичку стресса с парня, позволяя ему расслабиться. Он прошел к бару, осторожно минуя однокурсников и своего друга. «Все еще немного стыдно», – блондин сжимает руки в замке, осматривая карту с напитками. — А что такое «Красный Грех»? — интересуется Тома, поднимая глаза на барменшу. Он подмечает ее усталость и пытается самостоятельно найти подсказки по составу этого коктейля. — Это достаточно сладковатый коктейль. В его составе ликер, красное шампанское, апельсиновый сок и, естественно, лед и сахар, — девушка рассказывает, демонстрируя Томе красное шампанское. — Сладкий… А он поможет мне снять стресс? — Обычно сладкое едят при стрессе, но сам алкоголь является депрессантом, — барменша задумывается. — Если хотите снять стресс, то возьмите что-то очень сладкое, но безалкогольное. — А что, например? — Есть «Айсберг в океане». В составе мороженое, вишневый сироп, молоко и желток. Конечно, это не самая вершина сладости, но тоже хорош. — девушка поворачивает в руках Томы карту с напитками, чтобы указать ему на безалкогольные коктейли. — Ого, дальше можете не продолжать, — парень радостно улыбается. — Сделайте, пожалуйста, один «Красный Грех» и два… Нет… — он молчит, мысленно считая, сколько нужно. — И пять «Айсбергов в океане». Тома потирает ладони. Даже чувствует себя вдохновленно, потому что не вернется с пустыми руками к однокурсникам. На самом деле, он взял молочные коктейли только для прекрасных девушек, но если потребуется, то сбегает еще за одной партией. Парень благодарит барменшу и просит у нее поднос, чтобы донести все за один раз. Уже у столика их компании он шустро расставляет тумблеры с безалкогольными напитками и отставляет свою Маргариту – специальный бокал для холодных алкогольных напитков, где очень удобно поместить весь лед на дно, пока он тает. — Я видел, что милые девушки больше предпочли колу, поэтому принес для вас «Айсберг в океане». Здесь мороженое, сироп и никакого алкоголя! — Тома улыбается и усаживается рядом с Казухой. — На парней я, правда, не рассчитывал, но если хотите, то можем и на вас заказать. Каэдэхара осмотрел друга, который только что вернулся с улицы. Он смотрит на стаканы с красивым содержимым и чуть отодвигается, чтобы пропустить друга на его место. — Надеюсь, ты помыл руки, — он обращается к Томе и разворачивается к столу. Казуха усаживается на свое место и выливает остатки алкоголя в стакан, который заполняется чуть выше половины. Парень сразу же делает маленький глоток, что моментально выстреливает в голову и все начинает путаться. Он начал пьянеть. Мысли путались и соображать было трудно. Единственное, что понимал Каэдэхара было то, что завтра ему будет о-очень плохо. Казуха достает телефон и смотрит на время – почти час ночи. Уже понедельник, завтра учёба. Парень тяжело вздохнул, предвкушая свое состояние завтра. Он оглядел всех присутствующих и остановил свой взгляд на Тому. — Нам надо идти, — коротко шепнул ему на ухо и встал из-за стола. — Завтра все же учёба, нам пора возвращаться. Всем пока, — уже обратившись ко всем сказал Казуха и, не дожидаясь ответа, направился к выходу. Было так весело, что Тома даже не заметил, как пролетело время. Да, уже поздно. Но блондинчик вообще не планировал спать, чтобы отоспаться на первой паре: все равно там что-то наподобие ОБЖ. Но вот ему шепчут на ухо, что пора идти, и весь энтузиазм пропадает. Не хочется уходить отсюда, от компании, которой можно было подарить внимание. Тома коротко прощается с людьми, задерживается взглядом на Аяке и Лизе, затем все же опомнился и просто кивнул. Парень идет вместе с Казухой к выходу, удерживая в руках край его футболки, чтобы не отстать и не потерять темп. Такси было как нельзя кстати. Радует, что возле клуба много таксистов, поэтому ждать долго не приходится. Каэдэхара рядом стоит таким серьезным видом, хотя по его взгляду видно, что он пьян. Стоит ему опять попасть в тепло, его тут же накроет новой волной опьянения. Тома придерживает Казуху, усаживая его на заднее сидение. Сам он садится вперед, чтобы его друг мог вздремнуть какое-то время. Да и спереди можно весело поболтать с водителем, рассказывая ему про свою «тяжелую» университетскую жизнь. Уже по прибытии он прощается с таксистом и просит его приезжать постоянно, ведь такого дружелюбного человека он еще не встречал. Казуха выходит из машины вторым, опираясь на руку Томы. Как только машина отъезжает, парень сам делает пару шагов, но выходит у него это плохо. Тело совсем не слушается. Сосед быстро подхватывает друга и придерживает под плечо. Одной рукой блондин держит его руку, а второй придерживает за талию. Казуха сначала пытается идти сам, но, когда понимает что это бесполезно, просто мякнет, усложняя работу Томе. Когда слишком болтливая вахтерша осталась позади со своими многочисленными вопросами, путь до комнаты был чист. — Казуха, а где ключи? — Тома берет друга поудобнее, чтобы тот окончательно не свалился. — Надо же так быстро пьянеть… Никогда не видел, — ответа от Казухи совсем не было. — Казуха, етить твою налево! Ключи от комнаты где? Каэдэхара вообще не подавал признаков жизни. Настолько сильно ушёл в свои мысли, что не услышал, как Тома уже в какой раз спрашивает, где находятся ключи. Приходится немного подождать, пока до друга, который явно был где-то там далеко наедине с самим собой, дойдет нужная информация. Хорошо, что вообще дошла, и эта чертова дверь в комнату открыта. Наконец-то можно положить Казуху спать, и попробовать заняться чертежами, потому что у Томы все еще есть силы. Блондин подводит друга к его кровати и, усаживая, старается никак не навредить Казухе. Но вот когда «беспокойное» хозяйство уже в кровати, то блондин надеется, что его отпустят. У Томы есть энергия, а значит и есть 1000 незаконченных дел. Каково же удивление парня, когда его тянут на себя, да еще и немного грубовато завлекают в поцелуй. Честно, может блондин сейчас и выглядит как рыба, выброшенная на берег, но глаза он закрыть не в состоянии. Настолько он удивлен. Тома медленно приходит в себя и слегка толкает Казуху, разрывая поцелуй. — Ты чего… — парень слегка встряхивает головой, собирая мысли в кучку. — Так. Тебе надо переодеться и спать, а то совсем уже. Давай помогу, — Тома тянет футболку Казухи наверх, чтобы освободить друга от лишней одежды. Казуха наблюдает за Томой стеклянными глазами. Он поддаётся всем манипуляциям друга. Когда футболка снимается с парня, Каэдэхара хватает того за руку, чтоб он остановился. Казуха смотрит прямо в глаза Томы. — Я тебе противен? — Казуха ждёт ответа и, когда не дожидаясь его, опускает голову вниз, но руку не отпускает. — Прости. Парень держит желтую ткань у себя в руках, перебирая ее пальцами. Он не хотел обижать друга, рука которого теперь так обжигает теплом в районе предплечья. Тома тщательно обдумывает свои слова, закусывая нижнюю губу. Для него несколько секунд размышлений превращаются в долгие минуты, давящие на туго соображающий мозг. — Нет, Казуха, — рот парня пересыхает от волнения, отчего он невольно закрывает его. — Я… Просто ты мой друг, а еще ты пьян, — теперь уже Тома сам себя заставляет заткнуться, чтобы не продолжать развозить эту бессмыслицу, словно он мать, которая решила поучать ребенка. — Это… М, ты мне не противен, короче. Но тебе действительно нужно поспать. Тома откидывает футболку друга на свою кровать, чтобы освободить руки. После осторожно берет горячую ладонь Каэдэхары и кладет друга на постель. В эту же секунду парень теряется, смущается, как ребенок, потому что с друга нужно снимать штаны, но это так… Наверное, это нарушит личные границы Казухи, ведь его друг даже переодевается в ванне, подальше от глаз блондина. — Сможешь джинсы сам снять? Или все-таки нужна моя помощь? — робко задает вопрос Тома, после сильно прикусывает нижнюю губу изнутри с явным желанием прокусить ее. Некоторое время он просто смотрит на него. Будто в его мозгу происходит очень долгая загрузка. Когда в голове все состыковывается, он прикрывает глаза. — А… Прости... Да, я наверное сам… — он тянется руками к джинсами. Когда начинает теребить ремень, внизу живота неприятно тянет, а плотная ткань джинсов начинает все сжимать. От всех этих ощущение с уст Казухи слетает стон, что эхом разносится по комнате. Тома охает, когда друг, получается, что под ним, стонет. Парень решает все-таки помочь ему с ремнем. Легким движением руки расстегивает его и замирает. — Помочь? — риторически спрашивает блондин, уже занимаясь пуговицей джинс. Тома высовывает и прикусывает язык, пока стягивает штаны с Казухи, освобождая друга от стискивающей материи и позволяя избавиться от боли в районе паха. Парень отводит взгляд, словно он не должен видеть, хотя все прекрасно понимает. Когда Каэдэхара стягивает с себя джинсы, он скидывает их ногами на пол. С уст снова слетает стон. Он прикрывает глаза и рукой прикрывает покрасневшее лицо. Даже прохлада в комнате не остужает тело. Жарко. Очень жарко. — Это, наверное, у тебя после выступления такое, — лицо парня остается бледным, хотя уши у него уже ярко-красные. — С этим... Ну, тоже тебе надо помочь? — он заглядывает в мутно-алые глаза друга, пытаясь что-то прочитать до его ответа. — Наверное, — с тяжёлой отдышкой произносит Казуха, не убирая с лица руку. Возможно, это все из-за алкоголя. Возможно, и правда выступление так подействовало на него. А может все это из-за одиночества, что Каэдэхара испытывает так давно. Да, ему просто хочется сейчас чужого тепла, чужих прикосновений. Так чтоб мурашки пробегали по телу, чтоб замирало дыхание, сердце билось чаще. Да-да-да, ему это сейчас крайне необходимо. Раз Тома вызвался помочь, то он обязательно поможет, даже если это дико его смущает и немного вводит в ступор. Парень слезает с кровати и подходит к столу, выдвигая ящичек. Дело делом, но половые органы должны быть защищены. Во всяком случае, ему это долго вдалбливала мать. Поэтому блондин запомнил данное золотое правило на всю свою жизнь. Все, что ему сейчас понадобится – это латексная стерильная перчатка и лубрикант. Возможно, потом будет нужно что-то еще. Возможно, теперь это похоже на поход к врачу. Возможно, надо было просто хорошенько помыть руки, но на это нет времени. Тома кидает рядом с Казухой тюбик и садится поверх друга. — Если неприятно, то дай мне знать, — он смотрит на парня перед ним, думает секунду и целует в лоб. — Я постараюсь удовлетворить тебя, — внутри Тому словно бьет по голове новой волной смущения, потому что эта фраза звучит отвратительно и пошло. Парень стягивает ткань трусов, не утруждая себя снять их полностью. Свободной рукой без перчатки он прикрывает рот, полностью заливаясь краской. Если бы у слова «красный» вместо определения было бы фото, то там бы сейчас было лицо Томы. Блондин набирает побольше воздуха в грудь, чтобы пересилить свое волнение, и, выдавливая лубрикант сверху на головку члена, нежно размазывает большим пальцем. Берет смазку остальными и ведет до основания. Через латекс чувствуется сначала легкий холод, но, из-за разгоряченного тела друга, это ощущение быстро меняется. Парень легко касается второй рукой низа живота, словно желая немного пощекотать, а потом ведет руку вверх к соскам Каэдэхары, поглаживая твердые горошины в такт с ладонью на промежности. Казуха выгибается в спине. По телу пробегают мурашки. Парень не любил как-то трогать себя, поэтому он был чувствителен к каждому прикосновению. Каэдэхара закусывает палец, чтоб не издавать громких звуков. Ноги он то выпрямляет, вытягивая носок так, будто он балерина со стажем, сжимая пальцы ног, то сгибает, от чего прогибаясь в спине. Ему сейчас однозначно хорошо и уж жалеть об этом он точно не будет. Через пару движений Томы, Казуха чувствует скорую развязку. В животе завязывается узел, который готов вот-вот развязаться. Ноги вытягиваются, напрягая каждую мышцу. — Ах… Я скоро, сейчас... — парня пробила дрожь, а с губ слетел протяжный, громкий стон. На животе почувствовалась вязкая жидкость. Тело обмякло. Казуха не решался открыть глаза, он прикрыл ладонью лицо и тяжело дышал. Тома тяжело дышит. Всё-таки он тоже пьяный и легковозбуждаем в таком состоянии. В голову отдает пульсацией и сознание слегка помутняется. Конечно, где-то еще долбит и клюет мысль о том, что Казуха – друг, с ним нельзя иметь подобных связей. — Было хорошо? — дрожащим и немного неровным голосом уточняет Тома, снимая перчатку с руки. Блондин осторожно дотрагивается до внутренней стороны ладони, закрывающей лицо друга. Проводит по одной из «линий жизни», берет за мизинец и отводит от лица. Парень почему-то невольно улыбается, наклоняясь к Казухе и снова целуя его в лоб. Тома слезает с друга, попутно расстегивая свой ремень, чтобы уменьшить напряжение и боль. Штаны слезают с него, поэтому он аккуратно вылезает из них. Затем блондин скидывает с себя рубашку и футболку, чтобы освежиться и снять с себя этот жар. — Мне отнести тебя в ванну? — Тома смотрит на Казуху, который все еще пытается перевести дух после такого быстрого оргазма. — Или ты хочешь еще один заход? — Ох, было приятно, — отдышавшись, говорит парень и чуть приподнимает голову. Проходится глазами по уже оголенному телу и подмечает, что не ему одному стоит снять напряжение за сегодняшний вечер. Каэдэхара садится на кровать и спускает ноги, до конца стягивая нижнее белье. Небрежно вытирает все с живота. Ещё раз смотрит в глаза Томы, берет его за руку и тянет на себя. Подмечая пылающее лицо друга, он ждёт пока тот оттолкнет, но реакции не следует. Казуха кладёт руку ему на талию и тянет к себе так, чтоб друг сел к нему на колени. Кончиками пальцев он аккуратно проходится по щеке и убирает выпавшую прядь волос за ухо. Тома легко поддается, сам тянется туда, куда его ведут. Словно он уже привык к такому. На коленях у друга сидеть волнительно, лицо от сильной пульсации заливается краской. Но волнение длится недолго. Затуманенное сознание само все выталкивает, ограждает, оставляя лишь место для приятного и нового. Рука на талии ощущается крайне ярко, как собственная. По телу проходит волна мурашек, заставляя Тому содрогнуться, когда кончики пальцев соприкасаются с щекой. — Ты такой красивый, — парень приближается так близко, что буквально шепчет это в чужие губы. Он оставляет лёгкий поцелуй на губах, спускается ниже, оставляя влажные поцелуи на шее, плечах, ключице. В некоторых местах он оставляет следы укусов, к которым сразу же мягко прикасается губами, и красные пятна, что явно продержатся ещё неделю. — Очень красивый, — шепчет Казуха, не отрываясь от кожи. — Ты не против? — руки опускаются на ягодицы, аккуратно оттягивая резинку нижнего белья. Когда Томе делают комплимент, то он невольно улыбается от смущения, отводит взгляд, чуть сильнее сжимая плечи друга. Да, он достаточно часто слышит комплименты от девушек, но слышать это сейчас от близкого друга в такой интимной обстановке – совсем другое ощущение. Внутри все горит и кипит, возбуждение накатывает волнами, отчего блондин не особо понимает, что нужно делать. Он задерживает дыхание, чтобы не застонать, когда губы друга исследуют его тело. Это так приятно, что удержаться все-таки не получается. Стон слетает с губ, но тихо растворяется во мраке комнаты, словно его никогда и не было. Укусы и засосы не дают расслабиться ни на секунду. Парень поднимает ноги с пола, скрещивая их за спиной друга. — Мф, да, — Тома кладет голову на плечо Казухи, когда тот дотрагивается до резинки. — Только возьми презервативы из стола. От всей этой обстановки, от чужого тела, Каэдэхара чувствует, что возбуждение вновь его накрывает. Он разрывает поцелуй и перемещает обе руки на талию. Одним движением парень переворачивает Тому под себя. Чуть поправив, Казуха укладывает его так, что голова оказывается на подушке, а сам парень пристраивается между ног. Видит, как блондин тянет руки к своему члену и перехватывает их, прижимает над его головой и смотрит прямо ему в глаза. — Попробуй кончить без касаний, — лёгкая улыбка мелькает на лице парня. Он отпускает руки и закидывает одну ногу себе на плечо. Разрывает упаковку презерватива и натягивает резинку. Проводит дорожку влажных поцелуев от коленки до мягкой и бархатной кожи ляжки. Упираясь головкой члена между ягодиц, Казуха выжидает, прежде чем начать входить. Замечает, как Тома чуть расслабился, и, одной рукой придерживая за бедра, а второй за ногу, что расположена на плече, начинает входить. Делает короткие паузы, чтоб дать привыкнуть, прежде чем полностью войти. Когда член погрузился полностью, Каэдэхара остановился. Тома плохо слышит – его накрыло с головой от резкой горячей атмосферы. Сознание слегка помутнилось, позволяя Казухе вертеть собой так, как ему нужно. Блондин достаточно чувствителен, поддается на каждое прикосновение друга, жадно глотая воздух. Он прикусывает губу, не выпуская что-то похожее на стоны или жалобное скуление, пока Казуха медлит, как-то примеряется. Когда парень все-таки входит, Тома не сдерживает стон, слегка прогибаясь в спине и поддаваясь навстречу. — Ты очень красивый, — он делает первый толчок. С каждым новым парень ускорялся, но старался не делать чересчур больно. Сладкие тихие стоны слетали с уст с каждым новым заходом. Лицо покрывается румянцем, когда сквозь шум пульсации организма Тома слышит комплимент от друга. Рефлекторно закрывается руками. Все в этом моменте прекрасно. Конечно, если не учитывать что где-то час назад они могли бить в грудь и говорить, что братаны друг для друга. Ну, все так друзья делают. Или не все? Каэдэхара снова перехватывает руки друга и прижимает их в подушку. Ему хочется видеть лицо партнера. Лицо с ярким румянцем, красные, чуть припухшие губы, приоткрытые зелёные глаза. Парень проводит кончиком пальца по лбу Томы, чтоб убрать мешающие волосы. Спускает руку на шею, обводя красные пятна, на грудь, торс. Сейчас Казуха ощущает себя самым тактильным парнем на свете. Замечает, что бедра Томы чуть напряглись, а из члена обильно выделялась натуральная смазка. Каэдэхара проводит указательным пальцем от основания до головки. Член чуть дергается. Он соединяет указательный палец с большим, образуя кольцо. Обхватывает головку и проводит вверх вниз. — Неужели ты скоро кончишь? — Казуха проводит пальцами так ещё пару раз и отдергивает руку. Делает несколько грубых толчков, так что шлепки разносятся по комнате и растворяются в тишине, а блондин вскрикивает от неожиданности. Вгоняет свой член до основания и чувствует, как его бедра и бедра Томы чуть потрясывает, а внутри живота развязывается узел. Тело, что до этого было напряженно до предела, резко расслабляется. Казуха вытаскивает член, снимает и выкидывает презерватив в урну, что была почти заполнена обрезками бумаги. Тома получается настоящее удовольствие, пока находится в моменте. Внизу живота появляется своеобразное покалывание, что можно сравнить с порханием бабочек. Напряжение проходит по всему телу, а в ушах отдает пульсация. И вот достигает пика, оставляя на животе пятнами полупрозрачную жидкость, что поблескивала в темноте. Никак не оказывает сопротивления и на пике оргазма даже позволяет себе прогнуться, что аж позвоночник похрустывает, и застонать, пока весь этот акт удовольствия заканчивается. Блондин еще лежит какое-то время на кровати без сил, лишь кивает Казухе, скрывающемуся в ванной, и тяжело дышит, словно пробежал пару километров. — Я, наверное, первый схожу в душ. Я быстро, — уже скрываясь за дверью с домашней одеждой, говорит Казуха. Когда друг выходит из душа, Тома все-таки находит в себе силы встать. Он хватает полотенце со своего стула, где-то находит трусы и, захлопнув дверь, пытается прийти в себя. Ему теперь надо разложить эту ситуацию по полочкам, начиная с того, как так вообще получилось, и заканчивая тем, что за отношения у них с Казухой теперь. Под чуть теплым душем ясность мыслей возвращается, осознание накатывает внезапной волной. Заставляет почувствовать себя немного мерзко, ведь эта ситуация была потаканием животным инстинктам. Наверное. — После такого обычно женятся, — шепотом выдает блондин и стоит под струями душа, задумавшись. — Тогда надо будет маме позвонить, — Тома добавляет напора и моется уже быстрее. Блондин немного судорожно набирает номер матери, надеясь, что в Японии уже утро и она бодрячком. В приложении смутно виднеется фото женщины с милейшим немецким шпицем, подаренным ей мужем. Как только на экране высвечивается начало разговора, парень прикладывает телефон к уху: — Алло, мам. Разбудил, что ли? — Да нет, я не ложилась еще. Представляешь, бабка твоя «Великолепный век» посоветовала. Такой сериал занимательный. А чего звонишь? — Ну, у меня новость, — блондин запинается. — Ну, как… Ситуация странная. Возможно, скоро будет свадьба. — Ого, друзья твои женятся, — мать хрустит какой-то едой. Возможно, попкорн или чипсы. — Не угадала. Женюсь я. Хотя, скорее замуж выхожу. — Чего? — женщина закашливается, а Тому пробивает на нервный смешок. — А кто этот счастливчик, что выходит за моего сыночка? — Ну, — парень тянет гласную, пытаясь морально подготовить себя к этой фразе. — Ты его знаешь. Это Казуха, он тебе тогда еще понравился. — А, помню такого. Милый мальчик, полная противоположность тебе, — что-то, издававшее звуки сериалов, затихает, давая понять, что теперь Тому слушают очень внимательно. — Как у вас вышло? — М, это, ну… Я думал, что мы дружим. А сегодня он напился и там завертелось-закрутилось... — У тебя мать стара, но не идиотка. Переспали по пьяни, короче. — Да. И это сегодня было. Завтра, думаю, за кольцом тогда поеду. — Каков рыцарь! А что говорит-то твой Казуха? — Ну, что я красивый, — тихо и смущенно выдает Тома. — А доминирует кто? — Мам! — парень повышает голос от возмущения. — Казуха, — уже шепотом добавляет. — Отец, конечно, твой расстроится. Ладно, не будем о грустном. Размер удовлетворяет? — О, Господи! — Так-так, не сливайся с вопроса, Томочка. — Да, мам, да, — блондин закрывает лицо рукой, пытаясь куда-то спрятаться от смущения. — Хорошо, конечно. Отцу я тогда утром осторожно скажу. Подготовлю его, так сказать. У тебя деньги на кольца-то есть? — Я по этому и звоню, — парень прислоняется к стенке и немного запрокидывает голову, поправляя полотенце на поясе. — Окей, тогда переведу. Давай, сыночка, удачи, — женщина сбрасывает звонок. Тома сидит в тишине ещё пару минут, пока телефон не вибрирует, оповещая о переводе. Что ж, осталось только Казуху оповестить о том, что он – жених. Парень поднимается с пола, надевает трусы, закидывает полотенце на вешалку и тихо, как мышка, входит в комнату, где мирно сопит друг. Он выглядит так умиротворённо, что будить совсем не хочется. Поэтому блондин просто ложится спать, не забывая поставить будильник на пары.