Однохвостый

*** И все-таки, вот как же вовремя я тогда выдавил из себя слезу. Моя, не побоюсь этих слов, гениальная речь рыдающего крокодила, безусловно была хороша. Ага! Все вдруг осознав, что я такой маленький да хороший и вообще такой пушистый, дружно умилились, расплакались, а потом мы радостно обнявшись, распевая песенку дружбы вприпрыжку направились есть чай и пить тортик. И так бы наверно и случилось бы, живи мы в каком нибудь розово-сопливо-идеальном мире, или скажем в сказке на подобии того же анимэшного Наруто. Проблема в том, что этот мирок кроме вида моей угрюмой рожи, отражаемой в зеркале, ни сказочностью, ни анимешностью особо не блистал, а скорее даже наоборот. Суров, как полярник жующий сырого медведя. Нет, сначала все было нормально, можно сказать почти идеально. В своем стремлении не допустить массового бегства я конечно преуспел. Люди, узрев перед собой вместо посланника ада на земле, слюнявое недоразумение, вдобавок еще опустившееся на колени с поднятыми верх руками от резкой потери шаблона, оторопело выпучили глазки. Проблема оказалась в другом. Шиноби державшие меня до этого в плотной коробочке и должные по следующему пункту моей, идеально-стратегической мысли оперативно под белы рученьки вывести навзрыд рыдающего ребеночка подальше от испуганного сборища гражданских. Эти, коротун их за ногу шиноби, для которых я по большей части собственно и произнес прочувственную речь, эти доблестные защитники бобра, пху... добра и душители всего нехорошего, очередной пункт моего гениального плана, дружно просаботировали. Нет, стоит признать они это сделали не потому, что суровые нинзюки с презрением отвергли идеи ненавистного многим чудовища и потому остались глухи к моим увещеваниям, да и не от того, что поголовно оказались тупы как сто двадцатиградусный угол, и даже не смогли уловить тонкий намек на то, что джинчурики надо показательно бить по кумполу и быстро волочь за ногу подальше от нервных взглядов. Дело тут оказалось в другом. А именно, в почти мистической, невообразимо резкой, кардинальной смене приоритетных задач, что потребовали немедленного участия всех до единого шиноби находившихся в тот момент зале. Ибо в глубине обступивших нас со всех сторон несметных орд степенных мастеровых и мирных домохозяек стали происходить неожиданные пертурбации. Люди, еще не отошедшие от всепоглощающего ужаса близкой встречи с незавидной смертью, а также стресса, переполненные огромным количеством разнообразных гормонов атакующих нервную систему, резко потеряли приоритетный объект своего всепоглощающего страха в виде кровожадного демона и узрели вместо оного испуганное, слюнявое ничтожество. В общем они очень не вовремя начали переключаться и на другие раздражители, вроде отдавленной ноги, потерявшегося ребенка, или плотно прижимающихся к узлам с непосильно нажитым добром различных подозрительных незнакомцев. Очень быстро в толпе начали проявляться разнообразные виды возмущения: шепотки и недовольные вскрики вскоре сменились оглушающим возмущенно недовольным гулом, местами даже громкой бранью и тяжкими криками боли, что было одновременно удивительно и невообразимо страшно наблюдать со стороны. Как коллективные сильные эмоции будто чудовищный невидимый вирус снова превращают множество отдельных разумных людей в одну безликую галдящую массу, сотнями мгновенно вспыхнувших скандалов. И еще недавно жавшиеся друг к дружке как ежики в холодную зиму люди, будто превратившись в сборище гиен начинают активно выплескивать негатив, пинаясь, толкаясь, а где и кусаясь, яростно борясь за свободное пространство для себя и почти задушенных в толчее детей да ускользающую возможность вырваться из этого хаоса пробившись к выходам из зала. От того не удивительно, что льющего сопли но при этом на удивление смирного монстрика, шиноби плюнув, оставили по над стеночкой, стоять в колено преклонной позе до лучших времен. А сами и как один ринулись гасить очаги конфликтов в море отчего-то враз озлобившихся человеков. Но как я считал, то были уже откровенно не мои проблемы. Вот так я и стоял отходя от испуга, почти пьяный от радостного осознания, что в этот раз мне не будут сниться лица убитых по моей вине людей. При этом краем глаза наблюдая затем как невольные прыгучие психотерапевты сильным командным словом, добрыми затрещинами и плюхами животворящими, наводят порядок в зале. Работы им предстояло много, можно сказать даже очень много и даже действуя слаженно координируемыми малыми группами, активно разнимать то и дело сцепляющихся мужчин, да рвущих на друг дружке одежду и волосы женщин, таким количеством им предстояло еще минут, десять, если не больше, но справится были должны. Я уже почти вздохнул с облегчением, счастливый от того, что писец прошел мимо. Как случилось это... Первый прилетевший в меня камень я даже не заметил, только на выработанном недавно периферийно-зрительном рефлексе слегка довернул патлатый кочан в сторону. Потом, что-то сильно толкнуло меня в бок, в плечо. Согнувшись от острой боли и выбитого из легких воздуха, не понимая, что происходит, поднял голову и сразу получил прилетевший со страшной силой мне прямо в лоб каменюкой. От удара в глазах вспыхнули ярчайшие созвездия, а тело пролетев до стены инстинктивно упало на четвереньки и откатилось в бок. Осознал себя я уже спрятавшимся за кучей коробок с непосильно нажитым деревней добром, в которую с периодичностью метронома продолжали лететь ломающие и что-то разбивающие в ней каменюки. Крякнув от боли и проведя рукой по морде, ощутил, как неприятно тянет лицо сетками расползающихся трещин песчаной кожи. Помнится в той ситуации я одновременно порадовался и озадаченно задумался. Порадовался я тому, что мой контроль над основными возможностями печати уже настолько высок, что захоти я в друг совершить пафосное самоубийство и умереть от какой-нибудь красиво летящей в меня техники, или чуть-чуть более сильно брошенного в меня же камня, то песчаная зашита даже не дернется чтобы спасти своего носителя. А озадачено задумался я над тем, откуда у неожиданно сорванных с места и имеющих при себе только самое необходимое гражданских, внезапно образовалась такая куча камней?! Они что, обо всем заранее были осведомлены и с нетерпением готовились к нашей встрече? Почему тогда меня никто не просветил, что главную мишень уже с нетерпением ждут на позиции. Съедаемый вдруг не вовремя пришедшим любопытством, я высунул голову из-за импровизированного укрытия и милостивый случай позволил получить мне ответ на невысказанный вопрос. Ага, прежде чем очередной чиркнувший по приоткрытым в удивлении деснам «спасибо Тамею за недавно выбитые с той стороны зубы» булыжник, кинутый силушкой пусть и не той, что снесла меня как кеглю, но все ровно не малою, снова опрокинул меня за импровизированный бруствер. Однако! - сплевывая кровь из разбитой губы философски протянул я. Вот ведь вандалы! Однозначно, как стану Каге, первым же указом прикажу перестелить полы здесь огромными мраморными плитами, а не этой маленькой и красивой фигурно-декоративной плиткой, которую поддев и вынув из плотно утрамбованного песка один единственный камешек, можно без труда вытащить и все остальные. Ибо поднятая в руки двухсот граммовая плиточка, так и соблазняет своими удобными гладкими гранями с размаху швырнуть ее в морду своему будущему Каге, и потом, не отходя с места опустить руку и поднять еще один такой же, замечательный снаряд. Точно, и вокруг замка поверхность надо будет всю закатать в асфальт. Так, на всякий случай. Да, так и сделаю. Ибо не хрен давать классовое оружие в руки пролетариату. *** - Бы-ыр... - Я встряхнулся, сбрасывая отголоски той гамы ощущений, что осталась после общения с разгневанной толпой. Мндя... как-то нехорошо тогда получилось. Мне все-таки настойчиво кажется, что любая моя попытка изменить к себе отношение окружающих будет резко и беспощадно пресекаться кем-то весьма могущественным, что следит чтобы все шло исключительно правильно, вернее сказать по канону. Нет, не спорю, мой спектакль возможно и вызвал сочувствие пополам с жалостью у некоего процента горожан, но далеко не у всех тех, кто до этого столько времени, год от года ассоциировал Однохвостого и его носителя со страшным и непримиримым врагом всего человечества. А что делают с внезапно показавшим свою слабость и беспомощность опасным врагом? Правильно, его добивают. А поскольку я еще умудрился прилюдно поклясться, что не буду сопротивляться, то врага можно было добить еще весело и с не малым моральный удовольствием, а что главное, практически безнаказанно. Как говорили умные негры Африки, редкая гиена не обоссыт мертвого льва. Можно сказать это аксиома, как и то, что в сборище в пару тысяч человек всегда найдется парочка подонков и дегенератов. И честно говоря, я не знаю, что подвигло еще почти десяток вполне до этого нормальных и адекватных граждан присоединиться за компанию к этим устроителям турнира по закидыванию джинчурики декоративной плиткой. Возможно это было желание принести этим достойным поступком в мир гигаватты света, кучу добра и тонны справедливости. Ага, путем забивания камнями семилетнего ребенка. Стоп! Какого еще ребенка? Демона, испугавшегося встречи с ордами праведников и ненадолго принявшего вид кроткого ягненка. Но не провести этим мстителей, вооруженных праведным гневом и декоративной плиткой. Порождение смерти и ужаса, будет отважно забито издали камнями. И тогда узнав о кончине богомерзкой твари, все люди деревне возведут хвалу победителям. Каге смахнув счастливую слезу навесит им медали, даст денег и выделит роскошные квартиры в центре деревни, да и остальные жители, вздохнут с облегчением и будут с восхищением смотреть в след скромным героям, и что главное, на устах детей во всех землях, обдуваемых ветром, распустится радостные, искренне-счастливые улыбки. А они, великие, отважные, не то что остальные трусливые шиноби, мужественные, но простые люди, и не побоявшиеся выступить против Однохвостого, на вечно останутся в памяти миллионов героями. Так почему, они должны были отказываться от такого удобного случая для совершения праведного дела и не воспользоваться моментом, дабы таким образом хорошо подправит свое материальное положение и принести в мир, мир да любовь. Путем расплющивания метким броском башки растерянной и не ожидающей такого поворота погани. Так Гаара, успокойся, меньше сарказма. Зачинщиков тех метателей уже нет в живых, а остальных претендентов на золото в турнире на меткость, турнули с волчьим билетом топать своими ногами по бескрайней пустыне в закат, а скорее всего до желудков стаи ближайших хищников или измененной чакрой животинки. В принципе, на этом моменте, мое так таковое участие в тех событиях почти закончилось. Ибо мечущиеся по всему залу как голодные мухи ниндзюки, все-таки заметили внезапную тренировку в бесплатном тире. Как однако мило с их стороны, что о моем существовании не забыли. И они все же сообразили, что если не поторопится, то сборище обозленных человекообразных обезьян почувствовавших легкую добычу, вполне может в любой момент прицелившись получше завершить не плановый суд Линча над показавшей слабость всеми ненавидимой тварью, которая в добавок, как удобно для них, поклялась не сопротивляться. Осталось только попасть метким камешком на выбор в висок, раздробить гортань, вбить осколки носа в мозг, а то и вовсе провести трех очковый, сразу снеся пол башни в красивом красном салюте. И случись такой "неловкий казус" шиноби, допустивших глупую и откровенно бездарную потерю одного из и так немногочисленного клана Собаку. А что самое страшное, не предотвративших чудовищный удар по престижу родного селения, оставшегося без ценной животинки на политической арене посреди остальных, всячески горделиво выпячивающих своих джинчурики скрытых деревень. В общем, они как сказано в той шаблонно пафосной присказке, очень скоро позавидовали бы мертвым. Ибо кого кого, а Четвертого Казекаге, ни кто не мог упрекнуть в наличие таких больших недостатков для правителя, как забывчивость, гуманность, доброта, милосердие и всепрощение. Вот так, из-за страха за свое будущие, а может кто-то из них возможно даже вспомнил, что за ящиками прячется действительно мелкий пацаненок, а детей как правило в цивилизованном обществе обычно принято защищать, нет даже не из за морали, а из за того, что грохнуть ребенка камнем на порядок проще чем половозрелую особь Homo sapiens. А из этого следовало, что нужно было поспешить. В общем подходящим к моему укрытию демоноборцам да паладинам света, в азарте решившим закончит начатое благое начинание с более близкой дистанции, откровенно не повезло, их сходу без сантиментов и предупреждений издали накрыли волной метательного железа. Дальше все пошло уже проще, меня даже по кумполу бить не стали, так просто подхватив под мышку и в два прыжка выкинули из зала прямо в заботливые руки припрыгавших к шапочному разбору безопасников. Я еще успел заметить, как из дальнего, еще недавно перекрытого возведенной каменной стеной коридора, в зал с парой тысяч неадекватных гражданских, подобно бесчисленному рою насекомых, вливаются десятки, если не сотни шиноби. Сходу принимаясь за тотальное усмирение всех, кто еще не лежал мордой в пол. Итогом моей короткой дружественной встречи с имеющим претензии к моему существованию в этом мире метателями камней, стал огромный синячища на лбу, пара рассечений на роже, лопнувшие губы, сломанный зуб, трещины в ребрах, вывих пары шейных позвонков и раздробленное плечо. В общем, ничего такого, с чем я каждый вечер, пусть и по отдельности, не сталкивался на занятиях с любимым сенсеем. А не будь этих тренировок, не исключено, что и вовсе бы помер, растерянно лупая глазенками на текущую из меня кровь, а так сработал почти штатно, даже контроля над печатью от боли не потерял. А то, кто его знает, зафони я в той ситуации чакрой демона, и к кампании метких мстителей легко могла присоединится и еще сотенка другая жаждущих принесения в мир, любви и мира, праведников да демоноборцев. Кстати, о моем сенсее, помнится единственное, что меня интересовало в тот момент, Так это то, куда собственно подевалась та милая блондинка? Которая, "как я тогда думал тихо матерясь от боли, когда меня быстро транспортировали из большого зала в дворцовый госпиталь", вырвавшись от джинчурики ходит по всем подземельям, заламывая руки и рыдая не хуже, а наверно, даже намного лучше и артистичней меня, горестно вздыхая да рассказывая о том какой я маньяк и вообще, человек довольно таки не хороший. Не спорю, тогда я был малость зол на Тамея и возможно слегка неадекватен, а может быть, что и не слегка. И в голову лезли лишь картинки как этот гавнюк до сих пор бегает по коридорам крича, что джинчурики окончательно сошел сума и взрывая перекрытия, убивает всех, кого встретит под землей. И все ему находящемуся под простейшем хенге безоговорочно и охотно верят, не просят уточнений и обоснования информации, конечно же, не требуют назвать собственное имя, имен кураторов джонинов, службы основной приписки и даже номерным кодом хитайате у милой незнакомой девушки забывают поинтересоваться. Короче, когда безопасники сдали с рук на руки мою окровавленную тушку перехватившим их по пути меднинам, да так ненавязчиво, в процессе оказания мне первой медицинской помощи несмотря на шипение мед персонала, начали интересоваться у джинчурики его соображениями по недавно произошедшим событиям. Вроде: Кто по твоему мнению малец во всем произошедшем виновен? Честно скажу, я Мальчика-Кибальчика строить из себя не стал. А сразу, как на духу, плюясь ядом и кровью, в лучших традициях Павлика Морозова, сдал Тамея с потрохами. При этом не стесняясь в сравнениях и тяжести грозных ярлыков, таких как: Враг Народа, Террорист Номер Один, Глубоко Законспирированный Диверсант, Расхититель Социалистической Собственности и далее по длинному списку из красиво пафосных определений людей, сумевших жестоко и особенно извращенно полюбить какую-либо государственную систему. В общем выдал своего сенсея с чувством глубочайшего удовлетворения, в красках описав все его долги перед родиной. Еще и услуги свои предлагал в помощи при задержании. А то он скотина шустрая, по себе знаю. Но отчего-то, от моих предлагаемых от всего сердца услуг, в помощи в откручивании одной ушастой головы, вежливо отказались. Да не спорю, выглядел я тогда не очень, да и чувствовал себя не особо, меня от недосыпа шатало, и на ногах как-то не особо стоялось. Но ради такого дела... Я бы даже пополз! Выслушав мои аргументы, безопасники откланялись, а точнее были выпинатые взашей из операционной сборным отрядом медсестер, но перед уходом дали директивы усилить и так внушительные посты охраны у проходов и в коридорах ведущих в большие общие палаты, в одну из которых меня потом положили. То ли боялись, что вражеские диверсанты, что однозначно заварили всю эту кашу придут за одним красноволосым скальпом, тем самым завершая свою почти удавшуюся миссию. То ли наоборот, чтобы носитель демона сам не удрал искать новые приключения на свой красноволосый скальп. Хорошо уже, что снова не запихнули в мою, ставшую почти родной, чакрожрущую камеру. Что по поводу расследования и прорабатывания версии о предательстве одного из доверенных людей приближенных к верхушке деревни, вдобавок входящего в расширенный совет джонинов? Безопасники никаких поспешных выводов из заявления одного малость побитого и от того пыхтящего лютой и явно необъективной злобой карапуза делать не спешили. Однако все же послали пару человек спустится в комнаты на одиннадцатом ярусе, дабы выслушать аргументы другой возможно невинно оклеветанной стороны. Но обнаружили лишь... Правильно, буквально пару часов назад ободранную до последней нитки казенную квартиру, с вытащенным оттуда всем, вплоть до медного умывальника и ночного горшка. А главное, не было главной гордости Тамея, нагло стыренного сенсеем во времена свое буйной молодости из дворца Дайме одной на тот момент вражеской страны, дорогущего резного кресла. И только после этого, по городу пустили план перехват. Впрочем, на него уже и не надеясь. Найти беглеца, во все набирающей силу песчаной буре, это даже со специалистами поколениями воюющих в пустыне, за гранью фантастики. Однако с выводами о том, что продавшийся джонин уже давно чешет лыжами к границе Ветра с остальными странами, слегка поторопились. Тамей же в это время находился в одном из сотен разбросанных по Суне постоялых дворов, где он занимался активным спаиванием хозяина заведения, который после пары часов возлияния с опытным диверсантом был готов уже уступить тому комнату на пол года в перед, с оплатой как за три недели. Когда его все же нашли сотрудники Субото, он как раз почти договорился на то, что трактирщик еще будет доплачивать Тамею за проживание в его заведении, при условии создания одного каменного клона на вечер в качестве вышибалы. Но окончательно ударить по рукам они так и не успели, тяжеловато это сделать в окружении очень нервных бойцов твоей родной деревни, отчего-то готовых отправить тебя в чистый мир при любом твоем подозрительном действии. Думаю Тамей тоже пережил парочку незабываемых минут, когда с удивлением узнал, как он оказывается подло и главное неожиданно, предал все чему он верно служил столько лет. Ладно, чего то я и правда засиделся. Уже почти вечер, скоро пора топать обратно в замок. А у меня еще была намечена встреча с моими агентами зла. С хеканьем поднявшись на ноги и подозрительно зыркнув на вид за окном, в последний раз обошел все углы, теперь уже собственной оставшейся в наследство от дяди жилплощади, собирая в кучу все, что могло пригодиться в дальнейшем. Такого барахла оказалось на удивление много и выполнив эту миссию, я с немалым удивлением застыл посреди комнаты задумчиво созерцая гору вещей, по объему превышающих меня даже с бутылем в двое. Вывод неутешительный, я все это за раз не унесу. Озадаченно почесывая загривок в жестоких потугах разобраться, что оставить, а чего все же взять собой. Но вскоре плюнул, на это не благодарное дело и поражаясь размерам моей жадности стал песком подгребать к себе все. Э... Нет, как-то это все не эстетично, сделал я вывод смотря в зеркале в прихожей на песчаный колобок из подушек, коробок, свитков, одежды, книг и цепляющего потолок торшера ночника, посреди композиции торчало что-то мелкое, задумчиво буравящие пространство своими зелеными буркалами на недовольной бледной харе. Мдя... не пойдет, я так не в одни двери не пройду, надо бы по компактней. И тут взгляд зеленых буркал в зеркале с интересом уставился на предмет мебели за моей спиной. Все таки, какая это хорошая штука, вовремя пришедшая в голову гениальная идея. Думал я, наскоро забрасывая все выбранное на вынос в самый маленький из стоящих дома шкафов, "Ну как маленький, если хорошенько утрамбовать, то три-четыре меня и один бутыль туда бы поместились бы точно", и подхватив деревянный прямоугольник песчаной лапой сделал три шага к входной двери. Почти уткнувшись в нее носом резко замер, хлопнул себя по лбу и снова залез с головой в шкаф, ища в нем запасные ключи от запертых замков, ибо в саму квартиру я попал пешком, через вечно плохо закрывающиеся окно. Ключи нашел, правда не там, где искал, а на полочке в прихожей. Снова побросал разбросанные в процессе поисков вещи обратно и почти привычно подняв шкаф длинной песчаной тентаклей. Мдя... иногда чувствую себя, аки тот монстр из жанра аниме на букву Х... Промелькнула мысль при взгляде на отросток, обнимающий к сожалению, лишь шкаф, а не фигуристую девушку, а лучше чтоб и не одну. Немного поразмышляв на эту тему, понял, что шкаф в песчаной лапе, выглядит не так эстетично, как во втором варианте. Бедный и ощутимо поскрипывающий предмет мебели был снова поставлен на место, открыт, осмотрен, прикинут по объему к массе переносимого груза и под конец заполнен весь до последнего миллилитра оставшегося пустого пространства, аж потрескивающим от вбуханной в него чакры песком. И почему я сразу так не сделал? Отойдя от греха подальше от объекта издевательств, начал на практике проверять свое творение, должное одним своим существованием попирать грязными ногами фундаментальные основы физики и теорию гравитации в частности. Ну как говорится, с дедушкой, сидящим на тучке, то есть с Богом... Поехали. Взмахнув, аки адепт джедайской Силушки рукою... И с гордостью пронаблюдал как габаритный предмет, без каких-либо лишних спец эффектов и видимых проявлений застыл покачиваясь в воздухе. Однако... Ничего так не улучшает настроение, как удачно исполненный мелочный фокус. Новый шкафо-самолетик вел себя в воздухе довольно смирно, четко следуя моей воле, медленно и величаво паря вниз вдоль ступенчатых пролетов к парадной и дальше над утоптанным двором. Потом, признаться немного увлекся естествоиспытательской деятельностью. Следя за показателями вполне опознаваемого всеми летательного объекта, на автомате шлепая тапками вперед, и мыча под нос, то тему Дарта Вейдера из Звездных Воин, то завывая как перегретый авиационный мотор в такт моему кирпиче образному Мессершмитту, который то быстро взмывал в верх к ясным небесам, то резко пикировал вниз, в считанных сантиметрах проносясь над мостовой. При этом походя вытворяя, резкие рывки и торможения, особенно хорошо смотрелись со стороны разномастные боковые бочки и мертвые петли. Что сказать. Это прекрасно! Четыре сбитые между собой гвоздями плоские деревяшки под завязку набитые разномастным хламом да строительными отходами, послушно повиновались всем движениям моей вытянутой волшебном жесте руки. Вот так, проверяя важные технические характеристики старого деревянного ящика, на коэффициент перегрузки, ну и прочие аномальные воздействия, я и топал к замку, на ходу распугивая этим внезапным, искренним порывом души к чистой науке, всех случайных прохожих, не сумевших по достоинству оценить всей красоты созерцания мастерски выполненных фигур высшего пилотажа. Пока неожиданно, от очередного заковыристого кульбита новой большой ради... чакра-управляемой игрушки, меня, уже прикидывающего, как будет сподручней, кого-нибудь поймать или самому умаститься пятой точкой на деревянное чудо шинобиевской мысли, дабы продолжить серию важных экстремальных экспериментов, отвлек неожиданный шум из очередного темного вентиляционного колодца, что в бесчисленном количестве были разбросаны по городу для питания свежим воздухом многочисленных нарытых Суновцами нор. Вот еще раз, донельзя странный звук, пришедший казалось из самых глубин земли. Подойдя поближе и прислушавшись к непонятному явлению, я уже вскоре четко различал слова, раздающиеся оказывается громким шепотом, выдавливаемые из чей-то глотки, явно в пароксизмальном спазме, причем пискляво тихим басом. И произносило это нечто следующие: Гаара-сан! Гаара-сан, мы здесь! Удивленный таким обстоятельством я не задумываясь сунул голову в колодец, и меж решетчатых керамических жалюзи, на самом дне, все же смог разглядеть запрокинутые ко мне довольные морды двух здоровенных лбов увенчанных хитайате, с выбитым знаком шахматной ладьи. Парни еще активно махали мне руками, указывая знаками в какую сторону мне необходимо пройти чтобы встретиться с ними. Блин! Совсем о них забыл. Стоило сделать себе новую игрушечку, как из мозгов со свистом вылетело все важное. Мда... Порой виду себя совсем как человек своего теперешнего телесного возраста. А не как взрослый, умный, степенный, даже можно сказать почти образованный, восемнадцатилетний студент раздолбай. Э... какая-то у меня неправильная степень сравнения получилась... А ладно, пофиг. У выхода в ближайший соединенный с общей сетью проходов в чей-то продуктовый погреб, меня уже ждали два от души скалящихся генина Кацу и Мицуо, сверкая в луча закатного солнца ярко белыми, недавно заново выращенными зубами. Да-да, те самые два охламона, что решили одним незабываемым для всех нас ранним утром так весело пошутить над коллегами. Что сказать, шутка коллегам понравилась, безопасники тогда чудом отбили двух идиотов от десятков готовых выразить свою глубочайшую признательность и искреннейшую благодарность, за такое веселое избавление от скуки своих сослуживцев. Причем делали они это в основном в плотном кругу и ногами, вдумчиво, а главное профессионально ломая все, что не окажется важным при горячем раскаивании и написании чистосердечных признаний о тяжести и глубине их великих подвигов. Генинам... Нет, тогда еще чуунинам, повезло дважды. Первый раз, когда медики дворцового госпиталя без каких либо задних мыслей принесли их закованные в гипс, как в рыцарские латы тела на носилках, в одну большую общую палату, где до этого кое как смог уснуть один постоянно ноющий на судьбу от острой боли в раздробленном плече пациент. Услышав же шепелявые голоса оболтусов, я раздраженно сонно попросил их заткнуться и не мешать спать потерпевшим. Услышав же мой голос, а потом увидев мою опухше-синеватую морду выглядывающую из фиксирующего шею воротника, плавно переходящего в огромный гипс на руке, они отчего-то перевернули кровати и как две полу парализованные закованные в гипс черепахи, шустро поползли обратно к выходу из которого их недавно принесли. Видимо сочтя себя неким утешительным призом прознавшему о всех их злодеяниях джинчурики. Вроде, на! Грохни придурков по-тихому, да успокойся. Я же удивленно выпучив глазки провожал взглядом двух видимо крайне впечатленных моим брутальным видом спортсменов, на перегонки берущих очередной рекорд по ползанию в гипсе со сломанными ногами. На мой недоуменный вопрос. Какого биджу вы творите? Мне почему-то прилетели глубочайшие просьбы не убивать их, да заверения в том, что они ничего такого не хотели и даже в самых своих пессимистичных предположениях не думали, что все так обернется. Перекрывая этот шепелявый галдеж двух беззубых дятлов, я в сердцах пообещал, что бы они не сделали их убивать мол не стану. Правда, торжественная клятва здоровьем моего любимого кактуса, их почему-то не успокоила. Зря, ибо только это обстоятельство, после сумбурных объяснений спасло двух опытных самоубийц, мастерски выбравших для сведения с жизнью однозначно один из самых мазохистских способов. Но как там ни было, к своим обещаниям я всегда относился серьезно, пусть и заверенных перед судьбой и прочими высшими силами таким не серьезным способом. Немного отойдя от шока, в связи с этической невозможностью грохнуть здесь и сейчас двух убогих и уже качественно покалеченных идиотов, размазав обоих об стены в песчано- красном натюрморте. Я им просто высказал все, что думаю о них, их поступке и крайне невеликих умственных способностях. И что самое ужасное для меня, не дающие даже в волю выматерится на этих... На этих гадов! Одно обстоятельство. Им действительно было за все, что они натворили стыдно, и кажется даже были полностью согласны со всеми моими доводами и утверждениями. Правду говорят, про повинную голову, которую даже меч не сечет. От того я в сердцах плюнув, довольно таки быстро успокоился. Потом мы как-то неожиданно разговорились. Они рассказали мне все подробности их невинных шуток, я все вспомнившиеся детали моей незабываемой встречи с пролетариатом. Детально обсудили количество сломанных костей и прочих травм у друг друга, даже слегка поржали по этому поводу, насколько это позволяли нам сломанные ребра. Да и вовсе очень быстро и как-то само собой, нашли общие темы для разговора. В основном сошлись на том мнении, что какая же Тамей сволочь. А потом за ними с явно нехорошими намереньями пришли. В палату, как та старуха с косой, тихо зашел отряд шиноби в белых безликих масках, дабы забрать ребят, похоже что на допрос. Не знаю, видимо каким-то седельным нервом я тогда почувствовал, что если их сейчас вынесут из палаты, то больше этих веселых идиотов никто в нашем селении, как и в прочих, уже никогда не увидит. Поэтому не рассуждая долго о последствиях своих решений, связанных с серьезным вмешательством в законотворческий процесс наказания преступников в нашем скрытом селении, я, как и когда-то давно, с уносимым из моей конуры уборщиками горшком с любимым кактусом, двух обалдуев, пришедшим за ними дознавателям, не отдал. Да, именно так, взял и не отдал. Нет, все было не так просто. Масочники поначалу даже не обратившие особого внимания на угрожающие заявление мелкой чего-то там вякающей сопли, требующего быстро положить не свое там, где взяли, не отвлекаясь шустро уносили носилки с уже все понявшими о своей не особо длинной и незавидной судьбе пострадавшими. Зря... Мой бутыль с песком заботливые меднины нашли и принесли ко мне уже давно. Да и пришедшим в мою палату шиноби я ничего не обещал. Что сказать, атака прошла неплохо. И это не удивительно, я сделал все как учил Тамей. То есть, напал подло и неожиданно, намеренно не делая паузы в очередной своей напрасно сотрясающей воздух матерной угрозе и даже не меняя высоты противного писклявого голоса, провел резкий взмах сломанной рукой в сторону то ли брезгливо то ли безразлично повернувшихся спинами к истерящему джинчурики безопасников. В этот же момент, из валяющегося под кроватью бутыля, заранее незаметно развернутого горлышком к удобно вытянувшейся возле самого выхода процессии, вырвалась мощная, легко крошащая мебель и стены струя песка. Впрочем, задеть кого-то из этих волкодавов я даже не надеялся, так собственно и вышло. Но этот финт ушами был пускай серьезным, но только отвлекающим аргументом, лишь должный дать мне пару мгновений в момент максимального рассредоточивания противников. Сложнее оказалось одновременно удерживать направленный песчаный поток до слез прострелившей болью сломанной рукой. А не сломанной же, в это же время, тонко манипулировать процессом срывания с упавших носилок загипсованных туш чуунинов. Причем накрыть да сжать смертников нужно было так, чтобы обратным рывком к себе не оторвать от них, что-то из уже из ранее сломанного. Еще одна песчаная струя, прочертившая недавно ухоженную палату почти на пополам множеством сколов и трещин, завершила эпичный отвлекающий маневр, давший мне время надежно спрятаться вместе с дуэтом невольно крякнувших от мгновенной перегрузки инвалидов, за плотным песчаным куполом, за которым мы и сидели, в ожидании близкого момента прилета ответных знаков внимания. Но продолжения со стороны атакованных отчего-то не последовало. Видимо шиноби не имея четких инструкций на такой неожиданный выбрык психованной сопли, не стали совершать поспешных действий. А сочли за лучшее для начала прикинуть да внимательно оценить сложившуюся обстановку, мне в смотровое зеркальце выглядывающее на раскладной антенке из крохотного отверстия в песчаном куполе, были хорошо видны тяжелые, словно буравящие своими бельмами безликих масок взгляды безопасников. Однако, чуток помедлив они отступили. А через пол часа, мою палату... Нет, ее не стал штурмовать спецназ, предварительно закидав помещение взрывчаткой и залив качественными отравляющими газами. Нет, все оказалось не так банально. И меня впервые в этой жизни, решили задавить интеллектом, раздавив возомнившего не весь что о себе джинчурики морально. С этой целью в зону боевых действий приперся какой-то пожилой, лощеный хмырь, причем без хитайате, который мне кстати сразу не понравился. Ибо настолько по-доброму смотрел на настороженного монстрика, своими всепонимающими глазами, в которых как сказали бы в старом мире, плескалась вся печаль еврейского народа. Дальше этот, как выяснилось весьма обаятельный хмырь, умело играя словесными конструкциями, начал уговаривать мелкую, но оказавшуюся весьма зубастой тварь, отдать не свое по хорошему. Что могу сказать, в чесании языком он был хорош, при этом чертовски харизматичен и убийственно убедителен, словно лютая помесь опытнейшего психолога и торгового агента с двадцатилетним стажем, который может втюхать вам все что угодно, вплоть до набора рессор от дирижабля. Да, таких гигантов болтологии мне встречать даже в прошлой жизни не доводилось, лишь бледные тени, этого обаятельного хмыря. Причем даже те, признаться честно, были намного опытнее, хитрее, да и что темнить умнее чем я. Что вообще-то обидно, но горький факт. Одно я знал точно, с такими людьми вести разговор по их правилам было ни как нельзя. Начнешь спорить или еще как вступишь в полемику и сам не поймешь, как уже подписал дарственную на квартиру и контрактное соглашение на безвозмездную передачу половины собственных внутренних органов. Оттого на все способы усовестить джинчурики и достучатся до моего сознания сознательного гражданина СШ... Суны, с его удивительно хорошо и убедительно подобранными сериями бескомпромиссных доказательств. Типа, что своими действиями я очень возможно способствую врагам короны и каждая секунда ценнее веса золота. А уверенны ли вы, на сто процентов, что защищенные вами люди на самом деле не диверсанты, а ваши действия не просчитаны врагами заранее? И прочие... На это богатство доказательной базы, я отвечал лишь двумя короткими, но тем не менее абсолютно не убиваемыми высказываниями. Первое подавляющие всякую разумную аргументацию. - И чё с того? И второе, опровергавшие любые способы на указание со стороны оппонента, моего не высокого, весьма невыгодного и даже печального положения для столь дерзкой позиции, было: - Мне по**й. - Сказанное спокойным почти скучающим детским голосом. Даже не знаю, как мне получилось не только остаться при своих, но и похоже даже вывести этого зубра словесности из равновесия, не дав навязать такому доверчивому маленькому джинчурики свою правильную точку зрения. И я сейчас не шучу. Не иначе как чудом это и не назовешь. Скорее всего его ввел в обман весьма скромный возраст спорщика, усугубленный откровенно жалким да придурковатым видом моей побитой рожи. Вид коей, точно не намекал на то, что ее обладатель не только не однократно сталкивался с подобными чудовищами, умеющими мастерски высасывать мозги через трубочку, но и тоже не лыком шит, и даже когда-то пытался зарабатывать на жизнь втюхиванием разнообразного хербалайфа, и от откровенных неудач в этом не легком деле, иногда полистывал книжечки по маркетингу да психологии. Но скорее всего он был не готов к последнему моему аргументу, заключающемуся в том, что как бы я внешне жалко да побито не выглядел. Но! На размерах хвостатого демона в моем пузе, это никак не отражалось. О чем я ему и напомнил, максимально сосредоточившись на ускорении чакра потока, что сопровождалось накрытием всего не столь и большого пространства палаты концентрированной чакрой Однохвостого, которая по действию на психику показывала себя не хуже, а иногда даже намного лучше средненького уровня жажды крови опытного шиноби. А потом переговорщик похоже стал уставать слушать как его игнорируют, всячески посылают в дельные эротические, да не стесняясь при этом давят немалыми объемами дурной чакры Однохвостого или все же не мог до конца осознать, что мне действительно тогда было по**й на последствия и сколько этих там элитных шиноби стоит за его спиной. Такими темпами вскоре диалог окончательно зашел в тупик, ни один из оппонентов в споре за жизни загипсованных шутников сдавать свои позиции был не намерен. Я так уж точно, и если бы напали, то и хрен с ними, я сдерживаться бы не стал. Да и после моего неожиданного окрика за спину впавшему от толкаемой речи в раж убедительному хмырю к готовившимся к схватке шиноби этого и не потребовалось. А ведь я всего лишь громко поинтересовался у бойцов парой обстоятельств, ибо уж очень мне было интересно узнать, осознают ли они, что выскажет им совет джонинов, после не дай духи Ветра удачной их попытки, заметьте второй раз за один день, сломать казенную собственность деревни в виде джинчурики одна штука, а так же, что именно может сделает со сломщиками наш пресветлый Казекаге? А особенно, до какой степени может ухудшиться их жизнь, если за это возьмется одна скромная старейшина и по совместительству мой опекун, Чиё-сама? Удивительно как после парочки невинных вопросов аргументированные угрозы решения проблемы кардинально, со стороны оппонента довольно быстро сошли на нет. Этому также способствовало то как заметно поскучнели шиноби, что сгрудились у входа в палату, что даже мне стало ясно, что без санкции с самого верха, если я конечно не выкину еще какой дурацкий фокус, они даже кунай из подсумка в подсумок не переложат, не то что начнут травить меня усыпляющими газами как стал предлагать один языкасто лощеный товарищ. А тот, видимо осознав, что мажористому сыночку Каге, могли наверняка спустить и не такое, мой многословный оппонент слегка приутих. А потом и вовсе откланялся. Правда, сказав на последок несколько многозначительных банальностей. Вроде: вас отсюда Гаара-сан не выпустят и время играет не на вашей стороне. После того как разодетый хмырь ушел, мне пришлось еще почти трое суток без сна, буквально удерживать осаду одной конкретной общей палаты дворцового госпиталя. С помощью длинных Петровских загибов да песка не только отгонять постоянно прощупывающих мою оборону шиноби, но еще и кое как ухаживать за ранеными, в том числе за собой, кормить, поить, переворачивать, да вовремя у всех менять керамические утки. Кстати питались мы в основном пакетами с глюкозой, а под конец осады, когда у нас кончились они, собственно как и вода, пришлось давиться банками с физраствором, дюжина которых по счастливому случаю нашлась в груде стеклянного мусора оставшегося еще от разорванных валом песка медицинских шкафов. Ибо, что либо жрать из рациона заботливо принесенного мне от обеспокоенных состоянием раненого ребеночка осаждающих палату безопасников, в деревне на весь мир известной своими лекарствами да ядами, включающими в себя длинный список снотворных, галлюциногенных и транквилизаторов, будет только лишь очень, очень доверчивый и наивный оптимист. К сожалению, рад бы ошибаться в этом, ибо ужасно хотелось кушать, но связи с прошлым опытом и высокой осведомленностью о грядущем, причислить меня к разряду оптимистов было довольно-таки сложно. Потому раздраженно сипя, ежеминутно сглатывая голодные слюни, да потирая на ходу слипающиеся глаза, все равно держался, всем на зло. А потом, после с затянувшейся проверки налаженности поставок лекарственных растений и прочей нужной органической да и не органической лабуды, вернулась Чиё-сама. Наконец пройдясь по улицам тихой родной деревни, после долгой и выматывающей ревизии чужого бардака. И перед тем как снова ринутся решать сотни неотложных задач, попутно разгребая тонны важной бюрократической макулатуры. Позволила себе, вместо рабочего кабинета, подняться в свою любимую теплицу, дабы хотя бы на пол часика разгрузить голову и занять руки любимым делом, тем самым возвращая себе внутренний покой и душевное равновесие. Видимо именно там, подчиненные и нашли мирно подстригающую кусты Старейшину, где просветили начальницу о веселых массовых мероприятиях, помпезно прошедших на минувшей неделе, впрочем как и о их не менее веселом продолжение до сих пор идущем в одном из отделений дворцового госпиталя. Честно, с трудом представляю, что Чиё-сама должна была ощутить, узнав о фееричных и хронических чудачествах своего воспитанника, наверняка исходящих от ужасного воспитания из-за физической невозможности хорошенько всыпать мелкому гаденышу крепкого такого ремня. Думаю обуреваемая именно этим праведным желанием Чиё-сама и вбежала в заблокированный шиноби коридор, даже не сняв рабочий фартук и размахивая зажатыми в руке, как кунаем, большими садовыми ножницами. При этом шипя поднос что-то вроде: - Гаара! Да сколько можно? На две недели уехать нельзя, чтобы не застать по возраще... - и тут взгляд одной из первых после Казекаге, упал на картину "отважные осажденцы берут измором крепость раненого семилетнего мальчика". - Застать, по приезду, - продолжило вещать воплощение праведного гнева, - посреди Суны, сборище воинствующих умалишенных. Ты! Главного сюда, быстро! - И бабушка нацелила острие секатора в живот первому не успевшему ретироваться при внезапном появлении начальства шиноби. Вот так в принципе и наступают happy endings. Не прошло и часа как невиновные были наказаны, непричастные оказались хорошенько вздрючены да почти вусмерть заинструктированы, а основной виновный был вымыт, перебинтован, переодет, накормлен да отправлен спать. Ах да, два не в меру везучих загипсованных идиота по невнятной, но упертой просьбе одного мажорчика и сынка аж целого Каге, выглядящего тогда правда скорее, как несвежий зомби, получили протекцию Старейшины, а с ней и позитивно предвзятый суд, с самыми лояльными к Чиё-сама следователями в мире. Правда после всего, что они натворили, их все равно разжаловали в генины «честно, даже не знал, что такая правовая процедура присутствует в этом мире» а также после излечения, были направлены на новое место работы вечными охранниками-разнорабочими в ассенизаторскую службу по замене лопнувших под напором нечистот труб и очистке сточных коллекторов. Но это так, можно сказать обделались легким испугом. Но чует моя печень, ребятки и даже там от скуки могут натворить таких делов, что нас здесь нафиг смоет коричневой волной навстречу к биджевому папе. От того я в силу своих скромных интеллектуальных способностей не даю парням скучать и иногда нагружаю их небольшими почти, необременительными просьбами. Да, временами такое действительно происходит, когда я вспоминаю, что у меня была когда-то совесть. А в основном запросы у меня всегда к ним нескромно большие, и весьма затратные по отношении к их итак небольшому свободному времени. Нет, не подумайте, что теперь они у меня стали чем-то вроде кабальных рабов, из-за того, что я их так тупо спас, притом именно тупо, обдумав произошедшее на свежую голову я понял, что все можно было сделать намного проще и без излишнего превозмогания. Так вот, если решили, что они теперь слепо подчиняются мне, то это не так. Наши отношения зиждятся на сугубо выгодных для каждой из сторон возможностях и перспективах. Для меня тут все ясно, лишние уши, руки и перво-наперво информация. Причем такая информация которую я банально не знал где искать, либо те сведенья которые Джинчурики, а особенно декоративно растущему сыну Каге добыть самостоятельно, даже при всем своем желании почти не реально. Начиная от городских слухов и сплетен, сведений о конкретных людях и организациях, возможностей узнать, купить или добыть что угодно в пределах нашего города, а то и страны, до знаний всех тонкостей шинобиевской кухни в которой можно разобраться лишь самостоятельно поварившись в этой среде лет так с пять. В общем два пусть и бывших бесклановых чуунина знали и умели многое. С моей же стороны, они при случае получали уже показавшую себя надежной крышу, знания, а с ними возможности дальнейшего личного развития, и особенно карьерного роста. Ибо как мне потом объяснили Кацу и Мицуо, что даже если бы я был тупым, кровожадным мясником, то все равно с моей личной силой и клановым именем, долго простым шиноби я бы не бегал. Однозначно, меня к годам пятнадцати пусть и помимо моей воли, начали бы активно пихать ногами на достойные сыночка правителя Скрытого Селения должности. А поскольку особо буйным недалеким психопатам я не являлся, то карьерный лифт до как минимум капитана подразделения или начальника какого-либо отдела, мог начать поднимать меня гораздо раньше. А вместе с этим лифтом, крепко держась за мои ноги, могли возвыситься и двое генинов, утративших другие способы стать кем-то большим из-за одного глупого прикола, что красной чертой неблагонадежности недавно перечеркнул их личные дела. А случилось это так. Месяц назад, когда я нежданно вспомнил о двух покалеченных балбесах, на проблемы коих я просто забил уже на следующий день после приезда Чиё-сама, ибо откровенно не до того было, а потом почти на целый месяц и вовсе полностью забыл о их существовании. Коротко говоря в тот момент мне стало совестно. Бывают у меня иногда такие неадекватные приступы сострадания. От того не поленившись узнать, где до сих пор лежат со своими ломанными ногами две загипсованные туши. Более того я в тот же день, даже навестил госпитализированных, причем в лучших традициях своего родного мира. То есть с парой фривольных книжечек на почитать и огромной сеткой цитрусовых. Не знаю, видимо от вида горы апельсинов, или от того что злостных шутников до этого почти ни кто не навещал, а может от внезапного появления в их руках книженций с глубоким почти философским названием серии. "Приди! Приди мой рай!", они внезапно так расчувствовались и отчего-то решили, что теперь у них передо мной образовался некий долг совести, так что не успел я даже помахать им на прощание ручкой, как они без экивоков вдвоем снова опрокинув кровати и кое как упав в подобии поклонов, сходу принесли мне гири. Тут похоже стоит пояснить. Нет, гири в этом контексте, это не кусок литого чугуна замысловатой формы. Гири... Если по-русски... То самым приблизительно верной с моей точки зрения трактовкой этого понятия будет, долг чести. Хотя точно переводить с местного на русский и обратно, порой бывает крайне сложно. Возьмем простой титул Казекаге. Если трактовать дословно, можно переводить его как ветра тень. Но немного поиграв интонацией и поставив нужную приставку, и ветра тень превращается в Тень Великого Ветра, или Тень, стоящую над ветром, или даже Тень, закрывающая собой Ветер. Причем каждую из эти трактовок можно считать правильной, конечно если не забывать, что слова в местном... скорее всего японском, в зависимости от подтекста могут нести в себе довольно значительное количество смыслов. Тот же термин джинчурики еще сложней, в уточнении и самый приблизительно нейтральным переводом, если сразу отбросить пару десятков возможных и откровенно матер... не особо благозвучных, звучит как одержимый, покоривший силу нечестивого духа, именно на такой трактовке настаивают официальные источники. Особенно же меня прикололо имя самого крутого Сенина в истории, Рикудой именуемым. Спросите, чем же? Поясню. Рику, на местном дословно переводиться как земля, а полностью имя этого полубога помимо прочего, можно перевести как "Землянин". Как вам такое забавное совпадение, не на что не намекает, а? И это еще без туевой кучи подобных словечек, завязанных на нюансы трактовки. Впрочем, и в русском порой встречаются довольно многозначительные идиомы, которые так просто с ходу не объяснишь носителю другого языка. Вроде: замажешься потом не отмажешься, незабвенность утреннего сушняка, нехилый беспредел развел ОМОН в борьбе с беспределом, или радость осознания гложущей тоски бытия, и прочие высказывания, которых без пол литры не раскусишь. - Гаара-сан? - Вывел меня из глубин лингвистического анализа окрик Мицуо. - А! Че? - Вы прошли мимо оговоренной точки. — Начал терпеливо объяснять шиноби. - Да! - Обеспокоенно поддакнул ему Кацу. - И мы решили, что у вас на это, очень серьезные причины. - Нахмурился парень. - Да, очень серьезные... - в так Мицую подчеркнуто серьезно покивал головой Кацу. - Оттого мы проверили, но ничего прямо указывающего на засветку места нашей с вами, заранее оговоренной встречи, выявить так и не смогли. - Продолжил разъяснять Мицуо - Хвоста кстати за десять минут ни за собой, ни за вами Гаара-сан мы тоже не просекли — подхватил разговор его товарищ - несмотря на то, что вы как бы намеренно пытались привлечь к себе внимание аж шести нарядов полиции, с вашим кувыркающимся... Кстати, что это? - И Кацу с неподдельным интересом уставился на прямоугольный плотно покрытый песком летающий агрегат скромно весящий за моей спиной воздухе. - Э... Тут в общем, я это так... - Невнятно пробурчал я, чувствуя, как от стыда за свой идиотизм предательски заалели уши - Просто.... Увлекся... Почувствовал себя джедаем. - Кем? - раздалось удивлено-заинтересованное восклицание, причем с обеих сторон. - Не важно! - Резко перебил я Кацу, уже набравшего воздуха в легкие дабы задать наверняка еще с дюжину подобных идиотских вопрос. - А ну посторонись — И шкаф повинуясь очередному пафосному жесту Силы, еле вписавшись между распластавшимися по стенкам наклонного пандуса шиноби, влетел в недра конспиративного продуктового погреба. И. Т. Д...