Filth in the beauty

- Поговаривают, Широяма мертв? - с ухмылкой заметил Тора, кидая в рот орешки. - Его тело нашли вместе с Дайске, небось, они держались за руки, - мерзко усмехнулся Амано, потянувшись снова за орешками, поглядывая глазами на всех остальных гостей, которые снова собрались невесть по какому поводу, пока Сугизо в дальнем, темном углу обсуждал свои дела. - Прикалываешься? - насмешливо фыркнул Сага, который скучающе сидел с Торой за одним столом. Он появлялся на таких сборищах редко, его задания всегда были другого рода, но сегодня даже он присутвовал на данном пиршестве перед предстоящими выборами, пока все остальные были заняты делами. - А чо? - непонятливо спросил Тора, поднимая взгляд на Сагу, снова жуя орешек. - Его тело не нашли, - спокойно сказал мужчина, не отрываясь от своего занятия, когда он как кот следил за тем, что делают другие люди. - Даже после взрыва полиция нашла Андо, Сузуки, всех остальных, судмэдксперты вычистили там каждый кусочек пепла, но Широямы там не было. - Хочешь сказать, он сбежал? - лицо Торы вытянулось и приобрело туповатый оттенок. - Да хуй его знает, но одно понятно точно, это сукин сын живучий, и считать его мертвым - это нужно быть совсем дебилом. - Но его нет с Каору уже давно, его никто не видел... - И что? - перебил его Сага, переводя взгляд, наконец, на Амано. - Но я больше ничего не знаю, - отмахнулся Сага, перехватывая едва рукой какую-то девочку-официантку, махнув рукой на свой пустой бокал пива, и девушка тут же удалилась. - Оябун сейчас на высоте, все остальное уже не важно, нас ждут большие перемены, и после них только будет решаться, что достоин, а кто нет, возможно, круг приближенных тоже будет пересмотрен... - задумчиво пожал плечами Сага, Тора же больше не смотрел на него и особо не слушал его размышления о будущем. Тора внимательно следил взглядом за одним человеком - Хазуки, который сейчас развлекался вместе со всеми, пока Сугизо был занят чем-то более важным. Тору всегда страшное бесило, что в чем-то Хазуки доставалось все, он был приближенным, из всех Сугизо всегда ставил его в пример, и Тора, который хотел большего, страшно бесился от этого, и потому даже не удивился, что Широяма погиб, Хазуки снова в героях, лучших, но слова Саги заставили его сомневаться. Что если это именно его шанс скинуть эту выскочку со своего пути? Скорбная церемония сожжения. Народу было много, друзья коллеги, безутешные родственники Акиры, только со стороны Андо стоял его самый младший брат из всех. Младший брат Андо, он так копировал старшего, так любил, и вот его не стало. Каору смотрел на него, стоя в окружении охраны, он так разглядывал парня, и в какой-то момент его даже дёрнуло - он как-будто видел молодого Андо с его придурочно красными, рваными волосами, больше похожий на жеребёнка, чем на серьёзного убийцу. Каору двинулся к нему, и охрана двинулась следом, но мужчина их остановил, подходя к молодому человеку и вставая рядом, смотря на фото Дайске в венке цветов. - Прости, что не уберёг... - тихо сказал Каору, и парень не глядя на него ответил. - Я знал, всегда знал, что этот день придёт, но к этому нельзя быть готовым... Никогда. - минутная тишина и тихий вопрос, - Вы знаете, кто его убил? - парень испытывающее смотрел на профиль Каору, когда как тот продолжал смотреть на фотографию Дая. - Я буду безумно скучать по нему. Уже скучаю, - не по назначению ответил Каору и снова двинулся к охране, но брат Дайске метнулся за ним и схватил Каору под локоть, и охрана сразу метнулась к ним. - Где Широяма? Что произошло с братом!? Я должен знать кто виноват! Истерика парня вырвалась криками и попытками докопаться до истины. Все присутствующие сразу же повернулись на крики, охрана уже придерживала парня, который рыдал и все ещё тянул руки к Каору, когда Уруха и Тошия преградили ему путь, забирая парня из рук амбаров и уводя его выпить или на воздух. Каору закурил, едва переступив главные двери, и, затягиваясь, он как-будто почувствовал взгляд на себе и приподнял голову, всматриваясь, пытаясь понять откуда был этот взгляд. Что-то чёрное мелькнуло между памятников, и Каору рванул с места, выкинув окурок и двое охранников рванули за ним, заведомо вытаскивая стволы. - Юу?! - позвал Каору, пытаясь окрикнуть несуществующую тень, взгляд от которой почувствовал на себе. Каору остановился среди памятников залитых солнцем и осматриваясь, вертясь на месте, пытаясь уловить хотя бы шорох. - Он жив! Я знаю, я это чувствую. Каору как-будто пытался доказать себе самому, повторяя это раз от раза. Тяжеловесы догнали прыткого и тонкого мужчину, непонимающе смотря на его просиявший вид. - Господин?... - Шшшш, - шикнул Каору, поднося телефон к уху. - Уруха? Брат Даске с тобой? Отлично! Вези его к нам! Скажи, что мы вместе выясним, кто убил его брата. Позвони стилистам и съезди на квартиру Юу, возьми шмотки Дая, самые запоминающиеся! Да не спрашивай зачем! Выполняй, блядь! - Ты понял? Ты согласен? - опираясь о стол, говорил Каору, его идея просто затмила его разум . Не все её разделили, кто-то переглядывался между собой, а кто-то воодушевлённо покачивался на месте, ожидая приказа "начать". Парень стоящий перед Каору, смотрел в пол и как будто взвешивал все "за" и "против". Ещё пара минут и парень кивнул, его красные волосы качнулись, ссыпаясь на лицо, и Каору посмотрел поверх его головы, пощёлкав пальцами, и показывая на парня. - Начинайте, ребят! Его нужно будет помять, что бы было правдоподобно! Все пришло в движение, парня тут же приподняв за плечи и повели в соседнюю комнату. Стилисты что-то нашептывали, а Уруха, держащий шмотки Дая в руках и так любовно прижимающий их к себе, пошёл вслед за стилистами. Как только дверь закрылась, о стол, со злобным хлопком ладоней, оперся Тошия. - Ты рехнулся!? Ему, дай Бог, годков 25! Ты убить его хочешь!? Каору! Зачем? Что ты задумал!? Каору нагнулся к лицу Тошии и с маниакально улыбкой, глядя в его в глаза, проговорил. - Ты просто представь, как будет волноваться тот, кто заставил нас поверить, что убийца Юу! Он совершит ошибку! Обязательно! Я знаю! Тошия дернулся, выпрямляясь и складывая руки на груди, с высоты своего роста смотря на сидящего за столом Каору. - Ты уверен, что Даске убил не Юу? Ты готов положить жизнь этого парня в противовес своей вере? - Готов - холодно ответил Каору, и Тошия, цыкнув, громко грохая сапогами, с психом вышел из кабинета босса. Прошло много часов, и Каору, которому не терпелось, наконец-то, устал изводится и даже как то выключился. Его привели в сознание глухие удары и стоны боли, и он дернулся, садясь ровнее, с секунду прислушиваясь и вскакивая из кресла, рванув на звуки, буквально вламываясь в комнату из которой доносились удары, замирая на пороге и смотря, как "Дайске" под руки держит Тошия, а удар за ударом Уруха был парня. - Воу! Воу! Я сказал помять его, а не запиздить так, как-будто на него и правда упал дом! Уруха, ты ахуел что ли! - Каору проходил в комнату и, говоря все это, он тем не менее не мог перестать смотреть на парня, который был точной копией Дая с разбитым лицом, его волосы, ноги, но тут глаза Каору скользнули по его кисти. Татуировка! Её не было, это был не Дай и Каору как обожгло, то ли облегчением, то ли ужасом. - Тошия, посади его, умойте... - Каору заворожённо смотрел на пряди рыжих волос, лежащих на плечах парня. Рост, внешность, все! И теперь даже татуировка рисунком была нанесена на запястье парня. Теперь он настоящий Дай, и его шмотки подошли ему, как никому и никогда не подошли бы. Его избитое лицо и высоки хвост, как в тот день, осталось насыпать на него пыль и он будет выглядеть так, как-будто его только что достали из под завалов. - Послушай. Это может быть опасно. Но спасибо, что согласился, ты должен кашлять каждый раз трогая свою грудь. Помни, в тебя стреляли, на тебя рухнул дом! Слышишь? - парень кивал, а Каору так пристально рассматривал его. Если смотреть совсем близко, то видно, что парень молод, его кожа совсем другая, не смотря на то, что его отделали, его руки мягче, и вены не так торчат как должны. - Ладно... Только Юу мог бы подойти к тебе так близко, чтобы увидеть, что ты не Дай, - заключил Каору. - Найдите ему линзы. Не отходите от него ни на шаг. А ты... Вот, - Каору сунул ключи от квартиры Аоя, парню в руку. - Ты должен жить там. Охрана будет с тобой. Любая попытка связаться с тобой, заговорить... Помни, смотри с ненавистью и так цепко, как можешь, как-будто ты узнал, вспомнил , что именно он стрелял. Мои люди бесшумными тенями будут следовать за тобой. А завтра... Завтра мы все идём на выборы! Ведь нужно поддержать Сугизо, не так ли? Палата... Каков ублюдок. - Као, но это только репетиция! - Естественно! Испортить праздник и показать, что они никогда не попадут к власти, а мы никогда не прогнемся под них. Пусть начнётся стрельба при камерах! Хазуки веселился. Сегодня всех отпустили, все практически праздновали победу. Завтра главные дебаты, последние, когда Сугизо может сказать свое слово, но все были уже расслаблены - победа не за горами, его поддерживает большинство, столько пыли в глазах, благотворительность, громкие жесты, открытое сердце. В какой-то момент с очередным бокалом Хазуки заскучал - когда нажираешься до той самой кондиции, чтобы до кого-то доебаться, но здесь больше не было ни Аоя, ни Дайске. Хазуки аж растерялся, прищурившись, глядя как-будто в никуда. - Хаз? Алле, Хаз, ты чего, - толкнул его рядом Акинори, и Хазуки вздрогнул, как будто только услышал его, как Акинори впихнул ему снова стакан с пивом, заставляя чокнуться, и пить ещё. Минута, другая, разговоры пошли ни о чем, как Хазуки уже след простыл. Такси, и вот Хазуки уже кое-как пытался попасть ключами в старую дверь, гремя эхом на всю лестничную площадку, попадая в дверь с третьего раза, кое-как открывая дверь, но спроси его: "Хаз, ты нажрался?", он бы уверенно ответил, что нет. Входя в квартиру, хлопнув дверью громче обычного, мужчина кое-как стащил с себя обувь, бросая ее в коридоре, рывком рукой открывая дверь в спальню, где остался прикован Аой, медленно заходя в спальню на не трезвых ногах, Хазуки не качался, но явно было заметно, если не по запаху, то по координации, что мужчина пьян. Юу, наверное, научился медитировать, он крутился, как мог, не давая мышцам затекать, то подтягивался к спинке кровати и пытался хоть как-то сесть, натягивая на ноге верёвку так, что она врезалась в щиколотку до синяка. Вот так он и сидел уже какое-то время, когда услышал шорканье и грохот. Юу замер, выжидательно смотря на дверь, ещё до того, как он зашёл, Юу знал, что Хазуки пьяный или под чем-то, ибо поменялось все - запах, движения, но шаги остались его, их не трудно узнать, он наступал сначала на пятку, всегда. Юу молча провожал Хазуки взглядом, он видел его глаза, его походку, он хотел поиграть, это было видно. Его вопрос, который проигнорировал Широяма и просто смотрел на него, с тёмным, понимающим взглядом. Говорить с ним сейчас не было смысла. Просить о чем-то не было смысла, и не было того холодного Хазуки, который делал все как робот. Сейчас перед Юу был другой Хазуки, уверенный в своей власти с замиранием сердца от предвкушения, шаг за шагом подходящий к прикованному убийце. Хазуки опустил руку на железную спинку кровати, цепким, черным немного расфокусированным взглядом глядя на Аоя, когда смотрят так - не шутят, и Хазуки не говорил ничего, осматривая мужчину, прикованного к постели, как свою собственность, жадно, цепко. - Не ждал? - тихо, пьяно усмехнулся мужчина, глядя на него своим фирменным взглядом исподлобья, отпуская спинку кровати, медленно переступая и подходя к мужчине ближе, не сводя с него взгляда, холодного, властного, рассматривая убийцу с таким восхищением, даже в его уязвимости он был так красив. Аой, возможно, что-то хотел сказать, но Хазуки резко перехватил его лицо, цепко сжимая скулы, наклонившись к нему, жадно, настойчиво прижимаясь к его губам, целуя их, мокро, настойчиво обсасывая его губы, касаясь языком, как будто больше на проверку его реакции, как тогда, в подворотне. Юу только хотел хмыкнуть что-то вроде "ну вот и игра , не так ли ?", как Хазуки дернулся к нему и вцепился в его лицо, Юу даже не сразу понял, что за хуйня, когда вместо удара тот прижался к губам, обдав перегаром, когда попытался сунуть в роту язык. Пара секунд от ахуя, и Юу с силой укусил его, и, как только тот попытался отдернутся, с силой дернулся к нему и со всей дури, что мог ударил его лбом в нос, снова падая затылком на железные прутья и с возмущением и непониманием смотря на Хазуки. - Совсем ахуел что ли!? - тяжело дыша выдохнул Юу, смотря на Хазуки так, как-будто тот ебанулся в край. Резкая боль от укуса заставила Хазуки дернуться, как в лицо тут же с силой прилетел удар в лбом в нос, и Хазуки рефлекторно шарахнулся, с силой ударив того по лицу тыльной стороной ладони тяжелой, мужской пощечиной, заставляя его голову дернуться, следом зажимая нос, из которого текла кровь, машинально слизывая кровь с губы, глядя сначала на руку, которая была в крови, а затем так восхищенно и немного удивленно на Юу, как-будто это было так удивительно, что собака - кусается. - Ах ты ж тварь... - тихо, зло, но с таким восхищением прошептал Хазуки, снова машинально слизывая кровь с губы, рассматривая Аоя таким цепким, черным взглядом, замерев всего на секунду, снова с силой, цепко взяв его лицо, дернув его на себя насколько мог, больно впиваясь в его скулы. Хазуки улыбался, так хищно, бешено, как будто Аой не ударил его, а признался в любви, с таким восхищением он рассматривал его. -О, тебе не понравилась моя любовь? - с наглой усмешкой пьяно ухмыльнулся Хазуки, цепко держа его за скулы, рассматривая его черные глаза, хищно скалясь, мгновение и Хазуки резко перехватил его за горло, с силой вдавливая обратно к решетку, наклонившись к его лицу, как можно ближе. - Ты думаешь, я спас тебя того моего широкого альтруизма? Думаешь, я бегал за тобой от нехуй делать? - вкрадчиво шептал у самого его лица Хазуки, обдавая его запахом перегара, с такой теплотой и лаской едва касаясь губами его скулы, затем снова прижимаясь к его губам, настойчиво, жадно обсасывая их, ни на секунду не отпуская его горло, чувствуя и слыша, как он задыхается, пытаясь откашляться, дергаясь и пытаясь уйти от его руки, в какой-то момент расслабив руку на его горле, и зло, грубо вжался в его рот, нагло, пошло обсасывая его губы. От удара голова Юу упала на бок, прижимаясь к собственному предплечью, но это только на секунду вывело Аоя из равновесия, как тут же он резко повернулся к Хазуки, откидывая чёрные волосы с лица, дёрнув головой и зло смотря на мужчину, непонимающе, вызывающе и вопросительно, но никак не загнано, он бы вцепился в него если бы тот дал хоть секунду свободы. Они смотрели друг на друга, как две пумы, готовые вцепится друг в друга, и не понятно со стороны - игра это или нет. Юу смотрел на него, быстро дыша и подтягиваясь на кровати чуть выше, он не привлекал внимание к тому, что одна его нога не привязана, надеясь, что этот пьяный мужик не заметит этого. Хазуки вытирал кровь, но его взгляд, он выглядел просто счастливым. Юу вцепился в цепочки наручников, сжимая их в пальцах и держа себя как можно выше , едва касаясь затылком, железных прутьев. Он не огрызался, он как-будто не тратил силы на глупые споры с ним, сохраняя ясность. Мысли Юу были ясными и чёткими, и когда тот снова дернулся к Широяме и снова хватая за лицо, вжимая пальцы в скулы, дёрнув его голову заставляя и без того, смотреть на себя. Чёрные волосы Юу, мягко рассыпались, касаясь пальцев Хазуки, подрагивая от беззвучного дыхания в нос, Юу смотрел на него сквозь спавшие пряди, не дёрнувшись даже тогда когда он схватил за горло и стал душить. Запах перегара, его мокрый слюнявый поцелуй, пошлый и гадкий, Юу задыхался, в какой-то момент сдаваясь и приоткрывая рот, что бы вздохнуть, отвлечь его, отпуская цепи наручников и вжимаясь под весом собственного тела в подушку, под лопатками, пытаясь руками дотянутся до головы Хазуки, хотя бы ухватить прядь его волос, и уж тогда он снимет с него скальп на живую. Бешеные удары сердца, Юу болезненно хныкнул в нос, не в силах больше ломать комедию, Широяма с силой ударил Хазуки по открытым рёбрам с той стороны, руки, которой он душил, тут же пнув его в пах, не сколько сделав больно, сколько, откидывая от себя, от кровати. Юу хватал воздух, снова пытаясь подтянутая как можно выше, сгруппироваться, закрыться от этого мужика, не на секунду не сводя с него глаз. Теперь Юу уже упирался согнутой ногой в кровать, помогая себе держать полу сидящее положение. - Я думаю, ты псина. Безродная тварь, не знающая преданности и любви, способная только выполнять приказы! И каждое твоё движение, посыл - это ебаный приказ, произнесённый когда-то твоим хозяином! - тихо и сбивчиво проговорил Юу, голос дрожал от злости и адреналина, который не давал остановится всему этому потоку слов. Хазуки пытался заставить его открыть рот, ответить на поцелуй, заставить силой, как резкая удар по ребрам выбил его из равновесия, и тут же удар в пах. Хазуки глухо простонал, выругавшись, сцепив зубы, теряя равновесие и падая на колени перед кроватью, держась за яйца, шумно и рвано выдохнув, жмурясь от боли, шипя сквозь зубы, готовый согнуться просто пополам, сжавшись. - Сука... - едко и зло прошипел убийца, шумно выдыхая, глядя перед собой, пытаясь сфокусировать пьяный взгляд, цепко хватаясь свободной рукой за кровать, шумно выдыхая. - А ты знаешь, чем плохая такая псина? - едко ухмыльнулся убийца, поднимаясь с колен, искоса бросая взгляд на мужчину, медленно, вдруг резко с силой надавив на его больную, раненую ногу на перевязку, опираясь на нее всем телом, вдавив его в кровать, глядя черным, злым взглядом на Широяму. В другой свободной руке коротким отблеском мелькнул маленький нож, который мужчина держал в районе паха Широямы. - Тем, что она не знает жалости. А ты слишком дохуя выебываешься, так может тебе и яйца не нужны? - вскинув брось, спросил Хазуки, но даже не давая ему времени на ответ, с силой рывком замахнувшись ножом над его пахом, но намеренно резко втыкаясь нож в матрас между его ног, у паха. Секундная пауза, резко движение, и Хазуки вытащил нож из старого матраса, с щелчком складывая и убирая его в карман, отталкиваясь рукой от его больной ноги, выпрямляясь полностью. - Давай! Режь! Так хоть с большой долей вероятности я истеку кровью и сдохну! Все лучше, чем видеть твою рожу! - выговорил Юу, но внизу живота все сжалось не смотря на боль от ранения на которое давили и Юу только зажмурился болезненно хныкнув от боли и не сдержавшись, дернулся едва подавив вздох, когда Хазуки воткнул нож в матрас между ног Юу. Широяма был так сжат, он даже не понял, есть ли боль от ранения ножом или пока он её не ощутил. Губы Юу предательски дрогнули, когда Хазуки рывком вынул нож, и Юу смотрел на его лезвие , как он складывает нож, чувствуя как перед глазами темнеет, как после резкого подъёма с кровати. Юу снова рвано и шумно вздохнул, когда нож Хазуки скользнул в его задний карман, а Юу так цепко следил за его движениями, не сразу поднимая глаза, когда мужчина снова заговорил. - Будь я безродная тварь, не знающая преданности и любви, как ты сказал, - спокойно возразил Хазуки, рвано выдыхая и его ноздри раздувались от гнева, он стоял рядом с кроватью, глядя на Аоя сверху вниз. - Я бы бросил тебя там, чтобы ты сдох об обломками, сгорел в этом ебучем доме, задохнувшись от дыма, когда даже никто не знал, что остался там, - тихо и вкрадчиво говорил ему Хазуки, протянув к нему руку, так обманчиво нежно касаясь его щеки, но когда Аой дернул голову в сторону, Хазуки цепко взял пальцами его за подбородок, мягко коснувшись его губ, сминая их. - Подумай над этим, сладкий, прежде чем кусать руку, которая тебя кормит, блять, - тихо прошипел Хазуки, с силой снова ударив его наотмашь по лицу. Он снова говорил о том, что мог бы бросить, но не бросил и в его голосе Юу едва слышал еле уловимую обиду, он говорил это так зло, как будто пытался достучатся до неблагодарного гостя за то свинство, что он учинил в доме, который приютил его. Юу медленно и как-то растеряно снова посмотрел на Хазуки, и тут же дёрнул головой, когда тот решил снова коснуться лица, отворачиваясь от мужчины и рвано выдыхая от злости, чувствуя, как упавшие на губы волосы мягко дрожали от злого дыхания. Когда его пальцы снова вцепились в лицо, Юу не сразу это почувствовал, он смотрел перед собой, как-будто что-то всплыло в его памяти. Запах дыма, крики... Нет... Что-то до этого. "Ты думаешь, тебя сейчас кто-то спасёт? Ты думаешь, ты нужен кому-то? Или своему Дайске?" Он так отчётливо услышал эти слова Хазуки , откуда-то издалека, с издёвкой и надменностью. Юу медленно поднимал глаза на лицо Хазуки, в них плескалось непонимание и вопросы, он почти не слышал то, что говорил сейчас этот мужчина, он помнил его слова в тот день, он вспомнил их и сейчас, смотря в лицо врага. Юу пытался вглядеться в его глаза и увидеть в них что-то, что поможет все понять. Приоткрытых губ коснулся палец мужчины, он скользнул туго, смазав по слизистой, на секунду растянув рот Широямы в улыбку. Юу моргнул, едва уловив последние слова Хазуки и тут же дернулся от увесистого удара, падая на бок, как только позволяли прикованные руки, и, не двигаясь, только быстро дышал. Юу как-будто чувствовал, что мужчину отпустило и в нем плещется обила, детская и неподдельная. Аой не торопился поднимать голову, он лишь приоткрыл глаза, смотря перед собой, чувствуя, как собственные чёрные волосы занавеской спали на лицо, а по запястьям тонкой струйкой потекла кровь. Хазуки смотрел на него, молча, рассматривая его лицо, как рассыпались черные волосы, закрывая его глаза, израненные руки, скользнув взглядом по его телу, движению его грудной клетки, слыша его злое дыхание. Он смотрел на него, смотрел по-другому, больше без злости, его как будто отпустило, он смотрел, как Юу, словно загнанный, дикий зверь сопротивлялся до последнего, готовый зубами выдирать куски мяса с кормящей руки, лишь бы сделать больно, отомстить, сопротивляюсь всему, что давал враг. Пальцы Хазуки едва дрогнули, чтобы коснуться его, но мужчина не сделал ничего, после этой паузы лишь развернувшись, выходя из спальни, оставляя дверь в нее открытой, когда как в квартире снова зазвучал шум воды в ванной. Юу лежал какое то время не двигаясь, напряжённо подрагивая. Услышав шум воды, Аой медленно повернулся, осмотрев пустую комнату, и тяжело, освобождено выдохнул, сгибая ногу в колене и расслабляясь, как-будто с выдохом его отпустило полностью. Широяма затих, он лежал с закрытыми глазами, и можно было бы подумать, что он пытается уснуть, но мужчина прислушивался к шуму в квартире, к шуму воды, который так любил. Шум воды стих. Хазуки, все ещё пошатываясь, вытирая полотенцем голову, кое-как, пьяно жмурясь, пытаясь сфокусироваться на раковине перед собой, молча смотрел, мысли прыгали одна перед другой, накатывая. Бросив полотенце, мужчина подтянул на себе штаны, оставаясь с голым торсом, Хазуки снова вернулся в спальню, не глядя на Аоя, как будто собирался что-то забрать, но мельком все равно бросил взгляд на мужчину, замирая. На первый взгляд можно было подумать, что он спал, глаза были закрыты, дыхание - ровным. Хазуки медленно подошел к нему снова, глядя на его руки, разодранные наручниками, с потеками крови, затем снова на его лицо, закрытое черными волосами, такое красивое, израненное от ударов, с распухшей губой. Хазуки пьяно все пытался сфокусироваться, рассматривая мужчину - сейчас он казался ему таким родным, даже если он каждый раз пытался перегрызть ему глотку. Ресницы Аоя едва-едва подрагивали, и Хазуки тихо наклонился, касаясь ладонью его щеки, мягко прижимаясь к его избитым губам, касаясь их языком, и мягко прихватывая, снова отпуская его, и, едва касаясь кончиками пальцев, ласково убрал черные пряди с его лица, рассматривая его кровоподтеки и синяки, поднимаясь. Юу не дернулся, когда почувствовал совсем близко запах перегара, он не ощущал злобу, с которой пришёл Хазуки, и если бы он не был так пьян и не рассматривал лицо Юу, он бы увидел как от касания к лицу волосы встали дыбом. Он дышал размеренно, как-будто спал, хотя мозг был до боли сосредоточен в ожидании новой боли, грубого удара или тычка. К губам Юу прижались тёплые мягкие губы, они так ласково и тепло целовали, не прося ответа, они просто жались к его губам. Такой тёплый поцелуй, и Юу на секунду сдвинул брови, но тут же взяв себя в руки, снова недвижимо замер, чувствуя, как кровать качнулась, когда Хазуки перестал опираться на неё. В голове снова помутнилось, и Хазуки зажмурился, присаживаясь на табурет рядом, который всегда был рядом с кроватью, когда Хазуки занимался перевязкой. Мужчина закрыл лицо руками, пытаясь потереть глаза, чтобы в голове не крутились вертолеты, и мягко опустил голову на руки рядом с убийцей, плотно зажмурившись, как будто пытаясь прийти в себя, но уж через тридцать секунд в комнате раздался пьяный храп. Юу приоткрыл глаза ещё до того, как комната огласилась храпом. Широяма беззвучно приподнял голову и посмотрел на Хазуки, который вырубился рядом, и его мокрые волосы касались не прикрытого бока Юу. Аой рассматривал его, с интересом и не пониманием, тихо опуская голову на подушку, глядя в потолок и ловя себя на мысли, что он такой же пленник, как и Юу. Толпы народу, трансляция по всем государственным телеканалам, встречи на высшем уровне. Сегодня нельзя было облажаться. Сугизо уже был среди своих же, пока его люди рассосредоточились среди толпы, обеспечивая охрану и безопасность - в первую очередь их же хозяина. Сегодня могло произойти что угодно, но этот день должен был стать ключевым перед выборами в воскресенье. Собираясь рано утром в своей квартире, Хазуки почему-то даже обмолвился Аою: "Сегодня дебаты", хотя Аой не спрашивал и Хазуки никогда не говорил ему, куда и зачем идет. Они вообще почти не разговаривали. С утра Хазуки только как всегда привычно обработал Аою все раны, разодранные руки, туалет, завтрак, когда как сам выглядел настолько помято, что явно не для сегодняшней важной церемонии. Хазуки был в строгом костюме и темных очках, но даже сквозь них он цепко следил за каждым в зале, не выпуская из виду никого, больше, конечно, следя за Сугизо. Дебаты должны были начаться с минуты на минуту, оппоненты готовились, Сугизо же весело шутил, улыбаясь все свои белоснежные вставные зубы каждому, словно показывая - он чист. - Нервничаешь? - Каору обратился к парню, сидящему рядом. - Все будет хорошо, я рядом, ребята тоже рядом. Уруха по-доброму и открыто улыбался "Даю", а Тошия демонстративно смотрел в окно, играя скулами. Всю ночь новый Дайске провёл в квартире брата и Широямы вместе с Урухой, получая наставления, тренируя походку и взгляд, а когда лёг в кровать,то никак не мог заснуть, чувствуя себя отвратительно, как-будто украл жизнь брата. Короткий стук в окно бронированной машины и в приоткрытое окно прозвучал голос. - Началось, он на сцене. Все пришло в движение - охрана, люди, что сидели рядом с Даем, все зашевелились, проверяя бронежилеты, стволы, звук открывающихся дверей. Толпы людей высыпалась из каждой машины. Процессия двинулась к залу. В первых рядах шёл Каору ,Дайске, волосы которого были рассыпаны по плечам, Уруха и Тошия. Войдя в зал Каору был как Моисей, кивая знакомым и не знакомым людям, которые оборачивались на новоприбывших и почтительно кланяясь расступались. Сугизо выступал со своей речью не первым, но он не спешил, каждое его слово было заготовлено, благодаря деньгам он нанял для себя лучших лоббистов, которых смог найти. - И я обещаю!- громогласно говорил Сугизо со сцены. - С преступностью будет покончено! Вместе мы сделаем наш район процветающим! - А если кто то встанет на пути, мы взорвём их дома! - перебил его Каору, доходя до самой сцены и с широкой, маниакальной улыбкой смотря на Сугизо. - Угрозами и кровью! - продолжил Каору. Не успел дойти до конца своей речи Сугизо, как Хазуки уже отметил, что двери открылись, и руки убийцы моментально дернулись к пиджаку, но тут мужчина замер. Репортёры тут же направили камеры на вошедших, вспышки и звуки щелчков фотокамер не прекращались ни на минуту. Какие-то люди в толпе начали движение к пришедшим, но люди Каору полукруглом стояли защищая своего главу, давая ему сказать. Каору шел целой процессией, он не доставал оружие, не собирался расстрелять всех, не направлял пистолет на Сугизо, его оружие было сейчас - слова, но Хазуки похолодел от другого. Рыжая копна волос, Дай, рядом с ним стоял Дай, и Хазуки в ужасе замер, а его губы были плотно сжаты, и только темные очки скрывали его выражение глаз. Он цепко следил за Каору, его людьми, но его взгляд так или иначе цеплялся за рыжую копну волос мужчины, что стоял перед сценой вместе со всеми остальными. Нет, этого не может быть, перед глазами Хазуки снова всплыла картина того вечера, как Дай издал последний вздох и замер от выстрелов, он умер, он мертв, они видели заключение судмедэкспертизы. Хазуки лишь напряженно следил за ситуацией. Что задумал Каору? - На трупах мы построим свою империю! - прокричал Каору. - Обирая простой народ и запугивая! Человек, причастный к серии покушений, расчищающий себе дорогу на пост министра, убирая всех не угодных, и его вы хотите видеть вашим главой! - договаривая это, Каору повернулся к людям, спрашивая у них, в секунду вспрыгивая на помост и стоя рядом с Сугизо, на лице которого замерла улыбка. - Каждый из вас знает меня! С кем-то я вырос, с кем-то работал! Кому-то помог! А он? Кто он? - теперь уже все люди Каору стояли лицом к залу. Дайске скользил голубыми глазами по толпе, не задерживая взгляд ни на ком, он никого не знал и не мог зацепится ни за одно лицо. Холодный, голубой взгляд Дая скользнул по толпе, проходя мимо Хазуки, и никак не реагируя какой-то особой реакцией на него, так же одинаково со злостью на всех, и Хазуки на секунду замер, как очередные выкрики заставили его вернуться к происходящему на сцене, и встретился взглядом с Акинори, который стоял на другом конце зала, словно с немым вопросом "Что нам делать?", но Хазуки дал команду ждать. Здесь ничего нельзя было сделать, дебаты - открытые, провокация - ожидаема. - Я лишь хочу справедливости! Честности! Не только для себя, но и для вас! Из людей кто-то крикнул: "Он прав, кто этот человек?! Почему мы должны верить ему!" - и тут же разлетелся шепоток, и этот вопрос подхватили множество голосов . Конечно же, тот, кто задал этот вопрос первым, был человек Каору, но процесс запущен и всеобщий гул возмущения возрастал, все громче выкрикивали вопросы, что больше всего волновали людей. - Не позволяйте одурачить себя, как когда-то он одурачил меня! И когда всеобщий гул возрос достаточно, Каору понизил голос, обращаясь только к Сугизо. - Не с тем человеком ты связался, - не поворачивая головы сказал Каору и посмотрел на Сугизо с широкой улыбкой счастья, видя как тот, не в состоянии сдержать свою злюсь, бледнел, и на его лице пятнали выступили шрамы от пластики и уколов против старения. - Удачи на выборах в Ад. Думаю, их ты выиграешь, - Каору спрыгнул со сцены и двинулся, уходя, и тут же рядом с ним оказался Дай,а с другой стороны - Уруха. Кто-то восхищённо вскрикивал от бесстрашия мужчины, кто-то просто одобряюще выкрикивал имя Каору. Провокация сработала, Хазуки видел, как на мгновение побледнел Сугизо, но как только Каору закончил свою речь, Сугизо лишь широко улыбнулся, как будто его совсем это не касалось. Репортеры снова загалдели, вопросы сыпались один за другим, СМИ, как голодные гиены, готовы были урвать более лакомый кусок, но Сугизо поднял руки, прося всех тишины. - Господа! Я готов услышать каждого из нас, и Ниикура-сан такая же часть электората, как и все вы, и каждый раз вас в это воскресенье сделает выбор, выполнит свой гражданский долг. Каждый из вас хочет такого же процветающего будущего, все мы по горло сыты обещаниями политиков о лучшей жизни, когда каждый после пользуется вашими налогами на славу. Можно обещают что угодно, ведь после выборов это уже не будет иметь значения. Я - не политик, - спокойно заявил Сугизо, и журналисты снова загалдели, но Сугизо поднял руку, позволяя себе продолжить. - Я не собираюсь вам врать, давая стопроцентную гарантию счастливой жизни - ее не существует. Мои способы - это кнут и пряник, мои способы - это честность перед вами, но я прошу вас вспомнить Хироми Арисава, и как мы жили в период "политического чуда". Дисциплина, дисциплина и порядок - только эти две черты помогут нашему району выйти на новый уровень. Я призываю каждого из вас выполнить ваш гражданский долг, чтобы вы понимали, какого будущего вы хотите, - закончил Сугизо, и только тогда сошел с постамента, как журналисты снова загалдели. Сугизо видел все, он прожигал глазами Каору, он видел Дая, которого не должно здесь быть, он понимал, что все пошло не по плану, и все уже зависело только от других сил, если он их подключит. Хазуки же понимал, что это пиздец. *** - Ты сказал, что он умер! - рявкнул Сугизо, и ответ заглушил только глухой удар, а следом сдавленный стон. Хазуки лежал на полу, стараясь закрыться, как его снова взяли за шкирку, как паршивого пса, дернув, поднимая в пола. Очередной удар ноги в живот заставил его согнуться пополам, задыхаясь и выплевывая кровь на ковер, за что тут же отхватил по лицу, и его голова дернулась. Сугизо же в бешенстве выхаживал перед ним, и только тупой бы не почувствовал это напряжение в комнате, пока Хазуки избивали перед его лицом. - Оябун.. - хрипло прошипел Хазуки, задыхаясь, чувствуя привкус крови во рту. - Клянусь... Он мертв, я лично его убил, он был мертв. Он не мог выжить.... - жмурясь от сильной боли, Хазуки попытался снова сжаться, закрыться. - А это, блять, что за рыжая блядь с лицом Дая была рядом с Каору? Может, и Широяма Юу жив до сих пор? Воскрес с того света? - в бешенстве рявкнул Сугизо, и Хазуки похолодел, глядя перед собой в пол, как тихий голос Акинори раздался за его спиной. Прилюдная порка всегда была излюбленным наказанием Сугизо, чтобы каждому было не повадно, и даже приближенные получали, у Сугизо не было любимчиков. - Я клянусь... - хрипло выдал Хазуки, снова задыхаясь кашлем, и жмурясь от боли. - Клянешься? - вскинул бровь Сугизо, один из его людей хотел снова ударить Хазуки, но Сугизо остановил его. Резкий шаг Сугизо, и мужчина перехватил его руку, вжимая в пол, доставая его фамильный нож, которым он чаще всего отрезал пальцы неверным. Хазуки в ужасе дернулся, попытавшись вырвать руку, зажмурившись, когда Сугизо замахнулся, и только сдавленно закричал от боли, когда тот вонзил нож в его руку. Хазуки трясло от боли, кровь растекалась под рукой, и мужчина только в ужасе закрыл глаза, стараясь переждать, перетерпеть, но кто-то схватил его за волосы, поднимая его голову, заставляя смотреть на Сугизо. - Любая клятва подтверждается кровью, - холодно отрезал Сугизо, глядя в его глаза. - Сугизо-сама, он мертв, мы видели заключение судмедэкспертизы, его тело было в морге, - тихо вступился за него Акинори, и Сугизо бросил на него черный, уничтожающий взгляд, и тот тут же опустил глаза, отступая шаг назад. Никто не смел ему перечить. - Мне похуй. Даже если он воскрес из мертвых, ни один из них, а особенно этот ебанный Каору не должен быть жив. Мне плевать, как вы исправите эту ебанную оплошность, идиоты, но чтобы в воскресенье не произошло ничего! - окончательно рявкнул Сугизо, вынимая нож из руки Хазуки, и поднимаясь, давая жест всем выйти вон. Никто не смел возразить ни слова.