now he's came for me.

Со дня исчезновения Регулуса прошло больше двух недель. Кто угодно уже счел бы его мертвецом, но Пандора не была кем угодно. Она была способна ждать месяцы или даже годы, если потребуется — все лучше, чем похоронить кого-то столь дорогого сердцу. Поиски не приносили успеха, да и заниматься ими в одиночку было крайне сложно. Конечно, всегда оставался вариант навестить Вальбургу, но слухи о помутнении ее рассудка были слишком громкими, чтобы рассматривать этот вариант в числе первых. Почему-то мысли об измученной переживаниями о судьбе сына и собственноручно изолированной от мира женщине больше не вызывали в ней никаких чувств. Будто кто-то высосал из нее все эмоции, оставляя только сильную одержимость поисками Регулуса. Последний раз, когда они говорили с Блэком, он выглядел довольно нервозно и все говорил о необходимости ускорить работу, добраться до крестража скорее. Что-то о том, что он скоро найдет их. Скоро все узнает. Пандора сочла это за ухудшение паранойи, которой друг страдал не первый месяц и не предала особого значения его поведению, теперь оставалось либо сожалеть о ошибке, либо пытаться ее исправить. Она предпочитала второе. Был только один нюанс: если Регулус отправился за крестражем в одиночку — исправлять было нечего. Но, по всей видимости, война способна расшатать даже самые трезвые умы. Стереть здравый смысл в даже самых стойких рассудках. Иначе объяснить рвение Лавгуд отправиться, на, вероятно, смертельную операцию по спасению мертвеца — объяснить было нельзя. — Он жив, — прошептала девушка, отступая на несколько шагов назад, — Я знаю это. — Пандора, я прошу вас успокоиться. — Я пришла не за советом, Дамблдор, — под глазами волшебницы залегли темные круги, свидетельствуя о долгих бессонных ночах, от прежнего блеска в них не осталось и следа, — Мой друг нуждается во мне и я ни за что не подведу его. — Дорогая, вы должны мне поверить, — мужчина сделал шаг в сторону девушки и протянул руку, — Мы не можем потерять и вас. — У меня нет на это времени, я должна.. — Вы должны бежать, — громко произнес он, когда Пандора была уже у двери, — Забирайте дочь и бегите, как можно скорее, — упоминание Луны заставило ее на миг обернуться, — Он придет за вами. Луна была теплым лучиком среди тьмы, что охватила весь окружающий мир. Включая Пандору, которая была лишь тенью себя прежней, и дочь — единственное напоминание о той, кем раньше являлась Пандора, о том ради чего она сражалась. Луна была причиной по которой она начала эту борьбу, неужели ей суждено стать и той, из-за кого она опустит измученные руки? Предаст принципы. Веру. Дружбу. Кем будет Пандора Лавгуд, если откажется от идеи своей жизни? От идеи, что уже утянула на дно слишком многих. Могла ли она, подобно гнусной предательнице и трусихе, сбежать и забыть обо всем произошедшем? Оставить позади годы жизни. Оставить Регулуса. Могла ли она? Дамблдор ошибается. — Ложь, ложь, все ложь.. — неосознанно нашептывала она, медленно бредя по зеленой аллее. Это было любым местом для прогулок Регулуса. Он всегда говорил, что лучшие идеи посещают его именно здесь, будто свежий воздух дает его разуму необходимую перезарядку. «‎— Час прогулки и можно сократить сон на пару-тройку часов», — говорил он. Последние месяцы Регулус часто приходил сюда. Порой, даже ночью. Пандора не разделяла его увлечения этими прогулками и считала что он напрасно подвергает себя опасности. — Ну же, Рег, — хриплый шепот сорвался с уст девушки вместе с первым всхлипом, — Прошу, — сейчас она сама превратилась в Блэка, возвращаясь в это место раз за разом. Утром. Днем. Ночью. Здесь как будто ощущалось его присутствие. Словно друг вот-вот выглянет из-за поворота и со всей надменностью на которую только способен скажет что-то вроде: «А я говорил тебе, что это место потрясающее, Пандора». Но его не было. Ни в этот раз. Ни в любой из предыдущих. Даже больше — по всей территории парка нельзя было разглядеть ни единой, слоняющейся из стороны в сторону, сутулой фигуры, одна только Пандора на весь огромный озелененный парк. Словно она одна осталась в целом мире. — Трусы..Трусы! — прокричала она, выпуская горячие слезы вместе со всей злостью и обидой, что накопились за долгие месяцы. Месяцы поисков, страха и неустанной работы. Месяцы, потраченные напрасно. Как только она могла сбежать и уподобиться, всем тем, кто резво собирал вещички, унося ноги подальше от хорошо ощутимого запаха крови. Кровь — она вот-вот зальет каждый сантиметр Магического Лондона. Окрасит в красный каждый момент ее жизни, что раньше сиял золотым. — Он не умер! Нет..Нет.. — каждое слово отдавалось болью между ребер, будто кто-то целенаправленно наносил ей удары, один за другим, — Он бы не оставил меня, — перед глазами возник образ Регулуса в одиночку бродящего по темной пещере. Регулуса истошно выкрикивающего просьбы о помощи — просьбы на которые она не отозвалась. Его карие глаза, наверняка, наполнились слезами отчаяния, совсем как в тот день, когда Сириус был изгнан из Дома Блэков. Тогда он аппарировал на порог ее дома и оставался там еще долгую неделю. Регулус любил брата, Пандора же презирала старшего Блэка. Ее презрение до сих пор хранилось в глубине затерянных на этой войне чувств, но стоило воспоминаниям коснуться разума и оно ощущалось так, словно только вчера Сириус оттолкнул брата за герб на его галстуке. Будто ее желание защитить Регулуса сейчас имело хоть малейшее значение. Что если его тело гниет где-то в темном закоулке проклятой пещеры, пока она рассуждает о несправедливости поступков десятилетней давности? Крик отчаяния от промелькнувшей картины разлагающегося во тьме тела друга вырвался наружу, разносясь эхом по всему парку. — Он сделал это. Незнакомый голос обрушился на нее внезапно, уничтожая остатки истерики, искусно заменяя нотками паники. Мужчина звучал уверено и властно, от чего страшная догадка проскользнула в голове Пандоры и она мгновенно повернула голову, в попытках отыскать, оттекшими от слез, глазами нежданного гостя. Он придет за вами. Это был мужчина, лет тридцати на вид. Черная дорогая мантия намекала на принадлежность к двадцати восьми, надменный взгляд лишь подтверждал это. Пандора не могла разглядеть лица, но судя по всему оно вот-вот окажется в поле ее зрения. Он шел медленно, будто специально оттягивал момент встречи. Будто желал, чтобы паника внутри нее нарастала с каждым его шагом. Все это было хорошо спланированной игрой — абсолютно точно в стиле Тома Реддла. Того самого от упоминания имени которого умирали сотни волшебников и волшебниц. Того самого, что принес чуму в ее жизнь. Это о его смерти она грезила ночами, его уничтожение планировала стуками напролет. И вот он здесь, чтобы сыграть с ней. Его лицо не отличалось чем-то особенным от лиц десятков других волшебников, что ей доводилось встречать, но когда она наконец смогла разглядеть его, по спине побежали предательские мурашки, а руки тронула дрожь. Это точно был он. Пандора никогда в своей жизни не встречала Реддла, но была слишком долга одержима идеей его убийства, чтобы не узнать его. Самодовольство читалось в каждой его грубой черте. В слегка прищуренных темных глазах, в пустом выражении лица, в сомкнутых губах — она видела это во всем нем. Видела и знала. Он пришел за ней. Дамблдор снова оказался прав. Был прав каждую секунду, что твердил ей бежать, как последней трусихе. Бежать собрав все пожитки, уносить ноги прочь от этой чертовой войны — вот что ей следовало делать. Но она была слишком горда, слишком уперта, слишком предана. Пандора Лавгуд готова отдать жизнь за идею и если это станет причиной ее погибели — она не станет жалеть. Но что до других? Что до сердец, что, после станут блуждать по этому парку, подобно ней самой — сердец, что безвозвратно расколются на части, восстанавливая события этого дня? Ни единой мысли о заплаканных светлых глазах той, что была ее отражением, она не допускала в голову — не могла позволить себе такой слабости в его присутствии. Когда Реддл остановился в нескольких шагах от нее, Пандора медленно закрыла глаза. Если он пришел за ее жизнью — придется принять это. Если он пришел за ней — Регулус был мертв. Убит им или кем-то из его мерзких псов. Осознание болью отразилось на ее лице, выпуская еще одну слезу наружу. — Отважная девочка, — холодные пальцы коснулись ее щеки, вынуждая сильнее зажмуриться, дабы сдержать порыв изо всех сил броситься бежать. От него исходил запах смерти, Пандора чувствовала его каждой клеточкой своего тела и это чувство вынуждало возжелать отчаянного крика, что рвался наружу. Был ли Регулус одним из тысяч жертв, чьи последние вдохи впитал Реддл? — Я видел сотни отважных и все они были глупцами, — слова слетали с его уст медленно, но каждое звучало так, будто бы способно разрушить весь мир в один миг, — Но это не про тебя, не так ли? — по крайней мере, ее мир им удалось разрушить довольно быстро. — Я знаю зачем ты здесь, Том, — прошептала она. — Как я и сказал, отвага для глупцов, — Пандора ощутила холодное дыхание мужчины на своем лице, — Попроси прощения и я позволю тебе принять верное решение. — Никогда, — голубые глаза распахнулись обрушив на Реддла весь гнев, что хранился в ней со школьных лет. С того самого момента, когда лучший друг слишком увлекся идеями фанатика, постепенно превращаясь в него сам. Сколько ночей она рыдала будучи маленькой девочкой, отказываясь принимать потерю? Сколько усилий потратила, чтобы вернуть другу здравый рассудок? В тот раз, Том разделил их на долгие двенадцать месяцев. Месяцев, что она усердно готовилась к сражению, а Регулус искал его одобрения. Месяцев, что сейчас казались далекой историей чьей-то жизни. В этой жизни была надежда. Она позволяла ей желать будущего, представлять момент, когда все придет к финалу — момент победы. Надежда покинула их лишь тогда, когда мир стал невыносимо темным. Только тогда она сбежала, вместе с тысячами отступников. Тогда Пандора потеряла его снова. Регулус превратился в фанатичного параноика, с каждым днем все больше стирая остатки прошлого себя. Сейчас, она отдала бы жизнь, чтобы вернуться назад и попытаться найти их в карих глазах. Мерлин, она бы отдала сотни своих жизней за одну, которая заканчивалась бы подле лучшего друга. Реддл отнял его у нее дважды. Третьего она ему не позволит. — О, дорогуша, — разочарованно качая головой протянул мужчина, — Ты не отставляешь мне выбора, — Реддл продолжал смотреть в ее глаза еще с минуту, то ли ожидая, что она переменит решение, то ли наслаждаясь страхом вперемешку с гневом, что отражались в них. Вокруг воцарилась гробовая тишина, ни единая душа не услышала бы ее криков о помощи, если Пандора решилась бы и даже надоедливые вороны предпочли сегодня избегать этого места. Она подняла глаза к небу — время близилось к закату и оно, по иронии, окрасилось в темно-алый цвет, словно предвещая приход ее смерти. Усмешка украсила ее лицо, когда палочка Тома легко коснулась ее подбородка — вот оно, тот самый момент. Момент, когда все страхи и обиды прошлого в миг теряют смысл. Есть только теплые улыбки, согревающие сердце, что усердно отбивало чечетку в ее груди. В ушах застыл звонкий смех Луны, но она не позволила слезам прорваться на сей раз. Напротив, опустила взгляд на застывшего в молчании Реддла, что с интересом наблюдал за ней.

now he's came for her.