honey and broken glass

-С чего ты вообще взяла, что я тревожен? -Сильнее твоих зубов сжимается только моё сердце при виде тебя. Мне понадобилось пару мгновений для того, чтобы точно считать эмоцию. Она не шутила. Боже, точно не в этот раз. Боль от осознания, что в наших отношениях ставило рамки только мое сознание пронзило разум с такой силой, что я начал кричать. -Как, черт возьми, ты можешь так легко говорить о том, что я скрываю? Почему ты с такой беспечностью ставишь меня перед фактом? Разве смущение всего лишь выдуманное ощущение или оно не свойственно конкретно тебе? -Oh, darling...-вот оно, та самая эмоция, которую она наверня-ка хотела бы контролировать, если таковое было бы в ее силах. Тот факт за который я ухватился, чтобы поверить в то, что она человек. Сара никогда не говорила по английски с кем-то из России. Она считала это той сокровенной частью своей жизни, которую не хочет делить с кем-то еще. Тот разграничивающий фактор, который позволял ей разделять новое общество от воспоминаний, связанных с родным городом. Я без понятия кем она была раньше и какую личность выбрала для общения со мной, но в точности был уверен, что мне бы понравилась каждая. Когда мы были на тренировке по баскетболу она в шутку сказала, что по пути в зал выбирала маску, которая "была бы по случаю". С тех прошла неделя и глядя на доску с уравнениями я сказал ей: "Знаешь, так печально, что ты не заметила обновку. Я ведь час подбирал комплект эмоций связывая их в маску холодного безразличия." Тогда мне удалось увидеть в ее глазах понимание. Это смешанное чувство - страх за близкого человека с примесью радости от мысли, что вас объединяет намного больше, чем учеба в одном заведении и дурацкие шутки, за которыми так привыкли прятать правду. Даже сейчас, глядя на её бесконтрольно дрожащие губы мне было радостно от того, что наши миры наконец сошлись. Сара поняла то же, что и я - все те разы, когда кто-то из нас шутил про боль, он по-настоящему ее испытывал. Едва ли тут требовались объяснения. Нам было страшно. Никто не желал стать зависимым, хоть и нуждался в поддержке. Мы никак не могли отделаться от мысли, что хватаясь друг за друга как при падении в бездну, дико рискуем. Мне нравилось то, как совпадали наши взгляды на отношения и совсем не нравилось, что как раз это их и портило. Слишком много осознанности в действиях. Осторожность граничила с паранойей и все же мне требовалось озвучить... -Кто не рискует... -Тот не пьёт из реки отчаяния. На этом наше общение должно было закончиться, но мне пришло в голову остановить поток мыслей тем приёмом, который используют пафосные герои фильмов. Это был слишком тесный поцелуй, настолько сильное соприкосновение кожи говорило о безумном отчаянии и безмерной дикости в движениях. Хорошее начало плохой истории, верно? Вот и я так подумал.