Ее смерть

*** Очередная вспышка разразилась сквозь густые облака, на доли секунд озаряя своим светом острия скал, простирающиеся на многие километры ее дальнейшего пути. Лететь в такую бурю становилось все сложнее, поэтому драконица приземлилась на одну из них и туго оплела конец камня своим длинным хвостом, чтобы удержаться от сильных порывов ветра и не свалиться в кромешную тьму. Нужно переждать ливень и двигаться дальше. Решение, принятое по окончанию войны, было спонтанным, но верным. И вот она снова перечит собственным убеждениям ради близости с драконом, который никогда бы не поступился собственными принципами ради неё. Собственно, она сейчас здесь ради дракона, чью сторону она приняла, сражаясь в ненужной для неё самой войне. На неверной по ее понятиям стороне. Против тех, с кем она могла бы разделить свои моральные ценности. Как глупо. Ведь она опять оставляет эту сторону… ради него. Поэтому нужно двигаться дальше, чтобы показать, что она хочет быть рядом, несмотря ни на что. «Даже если ты не позвал меня с собой. Даже если ты сейчас с ней…». Мысль прервалась, а небесный гром заглушил пронзительный стон, вырвавшийся из ее пасти. На глаза навернулись слёзы. Драконица схватилась лапой за живот, зрачки расширились. «Нет. Нет. Нет… только не сейчас! Прошу, потерпи ещё немного!» Очередная схватка. Все внутри сжалось, драконица задышала чаще и замотала головой в поисках более безопасного и сухого места, но вокруг только лес из острых пик этих неустойчивых скал. С трудом оторвавшись от опоры, ей удалось переместиться на более пологий камень и вцепиться в него всеми когтями. Она не думала, что будет так больно. «Что-то не так…». В ноздри ударил такой знакомый после войны запах железа, струйки дождевой воды окрасились красным. Яйцо одиноко лежало у неё под лапами. Драконица тут же обвила его хвостом, чтобы согреть. Ей показалось, что на скорлупе появилась трещина. Хруст. А затем очередная вспышка молнии. И такая же появилась на макушке новорожденного яйца. А ещё… оно не пахло жизнью. Оно не пахло ничем. Нужно срочно найти укрытие, пока нервы не покинули ее насовсем. И только она поднялась на лапы — очередной спазм! Драконица жалобно посмотрела вперёд. Слишком далеко. Ждёт ли он ее там, за пеленой этой бури? Ждёт ли он ее… в целом? Ведь она ждала. Но так и не дождалась, когда он вернётся за ней. Драконица стиснула зубы. Отчаянная привязанность сменилась внезапной обидой. Раз он не хочет быть с ней, то не хочет воспитывать и дракошу, который обязательно вылупится из этого яйца. Ведь она поворачивает обратно, чтобы добраться до безопасного лагеря знакомой дорогой. *** Ночь выдалась безоблачной, тихой и спокойной. Ей повезло, ведь все, что у неё есть — клочки информации, что в последний раз его видели где-то в этих скалистых землях. Сначала ей было стыдно спрашивать, пусть и самых проверенных драконов, которые точно не станут трепаться, что у их предводителя появилась слабость. Точнее… что эта слабость никуда не исчезла. Но затем она сама все чаще приходила к ним с допросами в их конкретных поисках, порученных ею. Когда он уходил, она была той, кто впервые в их несложившихся отношениях предложил ему остаться. Но он все равно ушёл. Злость смешалась с глубокой обидой… пока не сменилась дичайшей тоской и желанием вновь увидеть его. Просто увидеть. Это ведь не значит, что она предаст свои собственные цели и планы ради одного единственного дракона? «Это что-то бы значило, если бы ты… предложил мне улететь с тобой. А так это не значит ничего… Поэтому я тайком покинула собственный клан, чтобы показать тебе, насколько твоё отсутствие в моей жизни ничего не значит…». Вдали показался силуэт, и она замедлила темп, опускаясь на одну из торчащих из земли скал. Как назло, сгустившиеся тучи обволокли собой единственный источник ночного света. Но даже без лунных бликов ей удалось распознать знакомые полосы и расправленный гребень, свойственные этому дракону. Она помедлила лишь какие-то секунды, а затем устремилась напрямую к нему. Она и так слишком долго ждала, чтобы выжидать ещё. Даже если была без малейшего понятия, что скажет ему в качестве приветствия. И о чем они вообще будут говорить. Захочет ли он говорить с ней? С этой мыслью уже куда менее уверенно драконица приземлилась на соседнюю пику, впервые разглядывая его после стольких лун. По странному ссутулившись, он небрежно обгладывал чью-то не самую привлекательную тушку. И делал это с каким-то оголодавшим остервенением. Теперь она подметила, что он стал поджарее… нет, скорее более тощим с момента их расставания. Но в ее глазах он никогда не будет выглядеть жалко. По крайней мере не внешне уж точно. Ее охватило лёгкое беспокойство, но ей говорили, что видели его с группой одиночек. Что-то вроде банды, которая когда-то докучала их отцам. Но эти драконы называют себя Лигой. Кажется, теперь он один из них… — Лекс… Он уже заметил ее присутствие, но после упоминания своего имени как-то встревожено дернулся и пытливо впился в неё взглядом, словно это она кардинально изменилась, что теперь он с трудом мог узнать ее. Странное приветствие, но Лили все равно не смогла сдержать трепета, который бесконтрольно разгорался у неё в груди. Она, черт возьми, соскучилась. А полосатый дракон продолжал выжидающе смотреть, что же она скажет дальше. «Ну конечно… ты же все это время знал, где меня найти. И это я наконец поймала тебя. Если бы ты хотел мне что-то сказать… то уже давно сделал бы это. Значит, говорить придётся мне…». — Я искала тебя… — она хотела податься вперёд, но глупо было даже не то, что на его камне больше не было места… а то, как она представляла себе завершить этот жест? Они никогда не обнимали друг друга при встрече. Никогда не проявляли тактильной заботы. Никогда не стремились сказать что-то ласковое или… любящее друг другу? И должны ли были? Никто из них так и не узнал от другого, как они относятся друг к другу. Кто они друг другу. А ещё какая-то часть Лили ругала ее саму, что она задаёт себе эти вопросы. Потому что эта часть всегда шепчет: «очевидно, кто вы друг для друга, поэтому и не нужны все эти вопросы». Но Лили предпочитает не прислушиваться к этим иллюзиям. И все же в эту ночь она предпочла прилететь сюда вопреки всему. Он все ещё молчал, но заметив, что драконица еле держится на своём камне, чуть сполз со своего, уступая ей место. Это молчание и какая-то неопределённость в зелёных глазах убивали, но его жест уронил с ее груди пару тяжёлых камней. По крайней мере он не улетел и не стал избегать ее дальше. Лили прыгнула, оказываясь рядом. Даже слишком близко. Его лапа грубо, но в то же время уверенно придержала ее тело, что оно невольно прижалось к его. А вот и другая часть Лили вторит, что, возможно, он молчит, потому что им и не придётся говорить в эту ночь. И он доведёт до конца то, что не сделал, когда они были ещё дронами. Зная ее нрав, любой бы побоялся распускать лапы. А ещё, учитывая их связь… насколько это опошлит ее? Или он не распускал лапы, потому что никакой связи и быть не могло… Но зная саму себя, Лили безмолвно бесится, что именно эти мысли сейчас у неё на уме. Теперь молчит и она, а тело предательски подрагивает. Он слишком близко. Полосатый дракон считывает ее поведение, и на его морде появляется столь нелюбимая ею ухмылка. Для его рода — фирменная ухмылочка драконов Ночи, замышляющих что-то неладное. Она безусловно идёт его образу. Но именно образу. У Лили же она не вяжется с тем драконом, которого она в нем видит. И которого она знает. Верит, что знает! И что он… не боится показать ей эту часть себя. Того, кого она выбрала, несмотря на всю его родословную и ее предпосылки. Плевать, столько лун не могли изменить его. Это все ещё Лекс, которого она знала. Которого она искала сегодня ночью. Рядом с которым обезоружена в ожидании чего угодно, лишь бы это что угодно было сейчас с ним. Очередной их момент, который не продлится вечно, а обстоятельства вновь приведут их к очередному расставанию. Лили уже приняла правила этой жестокой игры. Кажется, она была первой в их паре, кто начал их устанавливать… поэтому сегодня она здесь, чтобы нарушить все из них. Его мускулистая шея извивается, подбираясь ближе. Одной лапой он обхватывает оба ее запястья и притягивает Лили ближе. Глаза закрыты, ноздри расширенно и возбуждённо вдыхают ее запах. Хвост незаметной змеей подкрадывается сзади и оплетает ее белоснежный хвост, чтобы приподнять его для более уязвимой и готовой принять дракона позы. Лили глубоко вдыхает воздух на этом моменте, понимая, что все происходит слишком стремительно, но она сама слишком возбуждена, чтобы хоть как-то притормозить его настойчивые и вполне конкретные действия. Сердце колотится. Ей чуждо ощущение подобной подчиненной уязвимости. С ним ей всегда хотелось… обоюдности. И все же в данный момент ей слишком хочется его, так что она старается отдаться процессу, чтобы как можно ближе соединиться с ним и скрепить их связь, пусть и таким образом. Но Лили настойчиво хочется видеть его. Смотреть ему в глаза. Видеть всего его в этот момент. Драконица тянется к его губам, не закрывая глаз. Внезапно остатки густых туч сползают с неба, открывая яркую Луну, которая проливает свет на происходящее. Лили замирает. Дракон чувствует ее замешательство, останавливается на пол пути, устало откидывает голову назад и открывает глаза, уже зная, что предстаёт перед ней во всей своей жуткой красе. Одна сторона его морды все такая же, какой она его и запомнила. Но вся левая часть… кожа стянута, а чешуйки превратились в одну сплошную гладкую кожу, оставшуюся после какого-то слишком ровного ожога на половину морды. Он опять ухмыляется. Как-то по странному. Все в нем изначально казалось ей странным. Дракон сжимает ее сильнее. Осознание пришло в один миг, само собой, по какому-то наитию. Лили не сколько испугалась осознанного, сколько готова была проклинать себя за то, что не поняла очевидного раньше. Сразу же! «Это не Лекс!» *** Все те же скалы, но безмятежное спокойствие, воцарившее много лун спустя, сменилось бушующим ураганом, в котором одинокая драконица отчаянно пыталась добраться домой, сжимая лапами своё яйцо. Внезапно она вновь скрючилась от боли. «Прошу, подожди ещё немного…» Схватки стихли, но тут она заметила, что инстинктивно оставила первого малыша на скале, чтобы не раздавить его во время болевых спазмов. Сильный порыв ветра, и белоснежная драконица бросилась за покатившимся вниз яйцом, но было слишком поздно. Она ринулась за ним вниз, во тьму, пока не достигла самого дна. Когда ее лапы коснулись сырой земли, пещеры и трещины сразу же поприветствовали ее недобрым рычанием. Драконица предупреждающе выпустила мглу, от которой так и не отреклась, оставшись в Эстерване. Эта сила теперь единственное, что соединяло ее с любимым драконом. Она заметалась из стороны в сторону, осматривая все вокруг, усиленно принюхивалась, но все безуспешно. На глазах сами собой появились слёзы, но у неё не было времени давать слабину. «Я вернусь за тобой!» — твёрдо решила она, хотя любой бы сказал ей, что яйцо, от которого и так не веяло жизнью, ни за что бы не выжило после падения с такой высоты. Живот вновь пронзила оглушающая боль. Она больше не могла рисковать вторым малышом и полетела прочь. Дождь бил по ее щекам, растворяясь вместе с солеными слезами, которые та сдержать уже не могла. Подземник, все это время выжидающий в своей норе, выполз наружу и тщательно обнюхал место, где только что белой точкой носилась драконица. Ничего. Он хотел было уползти прочь, но споткнулся обо что-то круглое, что тут же откатилось в сторону. Хищник прыгнул в направлении своей преграды, и в его лапах оказалось аппетитное драконье яйцо. Зверь облизнулся и, недолго думая, впился зубами в скорлупу, пока тут же не выплюнул его обратно, зашипев от боли. Из образовавшихся трещин сочилось что-то зелёное, разъедающее все на своём пути, в том числе его пострадавшие язык и небо. Подземник брезгливо обнюхал свою ядовитую добычу, недовольно фыркнул и двинулся прочь, оставив яйцо одиноко лежать на дне каменистого ущелья. *** — Кто ты, черт возьми, такой? — Лили уперлась в грудь незнакомца, поражая того бесстрашным, но переполненным от возмущения голосом. Эта драконица явно не привыкла, что с ней могут сотворить самое жуткое и омерзительное зло, словно по ее виду все должны были считать, что подобные низости в ее присутствие непозволительны, будь ты из вражеского клана, бандитом или просто бродягой на этих землях. За спиной у полосатого дракона выросли водные щупальца, готовые атаковать. Он издевательски ухмыльнулся. — Воу, расслабься! Мне показалось, что пару секунд назад ты была бы только рада, чтобы эти самые лапы сжали тебя ещё крепче! Очередная странность, что она готова была сгореть от стыда при этих словах, но все ещё беспечно не ощущала, какую он представляет для неё опасность в данный момент. — Ты… да ты… — она запнулась, подбирая недискредитирующие саму себя слова и пытаясь избавиться от его хватки. Внезапно его единственный зелёный глаз недобро сощурился, когти пронзили ее светлую чешую, и по тонким лапам ручейками потекли струйки контрастно-алой крови. Его лапа одним движением оказалась возле ее горла, предупреждающе зависнув в миллиметре от сонной артерии. — Я знаю, кого ты ищешь. И не ты одна, поверь. Как я успел понять, он многое для тебя значит. Ее гневный взор наконец-то сменился чем-то наподобие испуга. Ладно, хуже, что какой-то первый встречный дракон прознал о ее чувствах к Лексу было бы… узнай об этом сам Лекс. А незнакомец все продолжал, наседая сверху. — Но, видимо, он не хочет, чтобы мы его нашли. Чтобы ты его нашла. А вот это было уже по настоящему больно. — Так что… почему бы нам не развлечься, раз уж мне представилась такая возможность! — [Лапы прочь!] Угрожающе воскликнув, Лил показалось, что рык с аналогичным возгласом эхом прозвенел у неё в голове, о чем свидетельствовала и искаженная морда ее насильника, но его тело мешало рассмотреть, откуда доносился звук. Драконица с надеждой изогнула шею, пытаясь разглядеть что-то во тьме ещё и в перевёрнутом ракурсе. Но ей даже не понадобилось фокусировать взгляд, ведь неон яркими полосами обнародовал появление дракона во всей его красе. И теперь она была уверена, что это он. Одноглазый дракон завис, впервые разглядывая свою точную, разве что более совершенную копию. Копию, которой повезло, как он считал. С которой он так жаждал воссоединиться, когда узнал, что остался в этом мире не один. И которой в итоге поклялся отомстить, ведь именно Лекс не уберёг ту, которую точно уберёг бы он сам. Если бы был рядом. Он бы все отдал, чтобы быть рядом с ней. Чтобы их чертовы яйца поменялись в ту ночь местами и он наглядно доказал свою любовь. А не примкнул к тому, кто на самом деле разрушил их семью. — Лекс… — прошипел дракон, не выпуская Лили из лап, а лишь разворачивая драконицу к нему мордой, оставив гарантию своей безопасности в виде лапы на ее горле. Второй поудобнее подпирая ее за талию, зная, какой эффект это произведёт. — Мы оба безмерно рады, что ты все-таки пришёл! Ящер подался чуть вперёд, продолжая бестактно разглядывать своё неоновое отражение. Где-то в зелёном глазу даже мелькнуло… восхищение! — Это правда ты… мой братец! Ах да, позвольте же представиться! Мое имя… *** — Ингвар! — в который раз жалобно простонала белоснежная драконица, заглядывая в каждую трещину, под каждый камень, в каждую пещеру этого ущелья. Очередной подземник чуть ли не закатил глаза, убираясь с ее истошно-вопящего пути. Она прилетала сюда и целыми сутками бродила по дну каменной долины, разыскивая своего потерянного малыша, которому уже успела дать имя. От чего другой ее сын днями сидел в незнакомом ему клане в одиночестве, сбегал непонятно куда или отправлялся на убийственные тренировки со своим наставником. Стемнело, а драконица начала выдыхаться, голос ее стал тише. Малыш знал, что покидать своё убежище ночью небезопасно. Но казалось, обитатели этой дыры уже привыкли, что среди них периодически шастает недо-дракон, к которому лучше не прикасаться — дороже будет. Дракоша ловко карабкался с камня на камень, пристально оглядываясь по сторонам одним глазом. Он принюхался и тут же самоуверенно ухмыльнулся. Этих ребят он уже не боится — подземники сами боялись его после того, как парочка из них пыталась откусить ему любую часть тела, а из той пеной сочилась кислота, тут же регенерируя раненую конечность. Ему нравилась его сила. Это компенсировало… обожженную морду и недоразвитое крыло, но дракоша нутром чуял, что именно кислота помогла ему выжить. Как могла, она свернула белок его яйца и наспех затянула скорлупу от повреждений, позволив стать ему тем, кем он является сейчас. Вот только его что-то беспокоило, но он так и не смог понять, что именно. В ту самую ночь он отчетливо слышал чей-то ласковый, любящий голос. И теперь ему инстинктивно необходимо найти его обладателя. Все внутри него так и вопило, что воссоединение с этим существом изменит его жизнь в лучшую сторону. И он продолжал искать. Очередной раз прыгнув, помогая себе сманеврировать уцелевшим крылом, дракоша оказался среди шипящих на него подземников. Их пасти клацали совсем близко, но не осмеливались задеть его. Звери стаей ворошили какую-то пернатую тушу, и дракончик присоединился к ним, как ни в чем не бывало. И тут они дружно напряглись, почуяв опасность. И если малыш что-то успел понять в этой жизни, то это простое правило: если хищник испугался, то появился хищник побольше. А проверять, насколько мощной была его собственная сила, ему совсем не хотелось. Подземники бесшумно растворились во тьме, и он незамедлительно последовал за ними, запрыгнул в одну из расщелин и начал прислушиваться. — Ингвар… — усталый вздох, звук заплетающихся шагов. К этим звукам прибавились другие. Дракончику кажется, что он уже слышал что-то подобное: напоминает взмахи, разрезающие собой воздух. Поднялись клубы пыли. — Остролунная! Наконец, я нашёл тебя! — Дракон тут же прикусил язык, зная, чем она сама тут занимается. — Кхм. Я лишь хотел сказать, что тебе лучше вернуться обратно в лагерь. И проводить там больше времени… Лекс, он… — Что с ним?! — Нет-нет, все в порядке! Просто… я знаю, это очень важно для тебя — отыскать его. Но Лексу ты нужна не меньше. Он все чаще куда-то убегает. Сегодня на тренировке он заявил, что больше не будет учиться у меня… — Дракон как-то пренебрежительно усмехнулся. — Что он нашёл учителя получше. Она напряжённо вздохнула, рассматривая его расцарапанную морду. Возможно, подумав, что новый учитель — даже к лучшему. Но в основном Лайт был абсолютно прав. — Я — никудышная мать… Дракон изогнут шею и попытался заглянуть ей в глаза. — Остролунная, ты — отличная мать! Это… это он — никудышный отец! — Не говори так… — Если бы он был рядом! Если бы не бросил тебя! Если бы не вынудил лететь черт знает куда… — Лайт, прошу тебя… Дракон устало отвернулся, зная, что очередной диалог о Тене заведёт их в тупик. — А Лекс, он… сам по себе не подарок, ты же знаешь. И все же, думаю, ему уж точно… не помешает мать рядом, уж прости за правоту. Остролунная ещё раз обвела глазами ущелье и расправила крылья. — Нет, тут ты прав… летим домой. Дракоша осмелился высунуть мордочку и увидел, как одно гигантское существо расправило крылья и несколькими мощными толчками покинуло это злосчастное место. Другое существо повернуло голову в его сторону. — Игвар, если ты слышишь меня! Я буду ждать тебя, слышишь? Где бы ты ни был, я буду ждать… Поток ветра растрепал ее белоснежную гриву, из голубых глаз проступили две полосы слез, она резко отвернулась. Но этого момента хватило, чтобы он навсегда запомнил ее именно такой: печальной, любящей… и очень красивой. Внутри уже зародилось что-то тёплое к этой драконице, а когда ветер добрался до него, то зелёный глаз широко распахнулся, улавливая ТОТ САМЫЙ запах, но было уже поздно. Она расправила крылья и одним движением оторвалась от земли. Ингвар попытался что-то сказать, но его голос издал лишь шипящее скуление — единственный звук, которому он научился, подражая подземникам. Но дракоша все равно ринулся следом. Он замахал единственным рабочим крылом, движимый инстинктами в попытке взлететь за ними, однако только прыгал с камня на камень, отчаянно не упуская ее из виду, карабкаясь выше, срываясь, но тут же прыгая вновь. Надо что-то предпринять, иначе она улетит, и он чуял, что тогда больше никогда не увидит ее вновь! Нужно, чтобы она заметила его. Нужно, чтобы она обернулась хоть раз… Дракоша забрался на уступ так высоко, как только мог, дальше склон становился слишком крутым для него. Зелёный глаз отчаянно смотрел ей вслед. Как внезапно, полосы на его теле начали загораться алым неоном. От кончика лап и хвоста, свет зажигался все выше по телу. Ингвар успел улыбнуться, и из его пасти вырвался последний отчаянный крик в ее сторону. Остролунная замерла в воздухе. Но как только свет неоновым импульсом дошёл до ожога на морде дракона, его пронзила вспышка боли, а полосы вспыхнули ещё ярче и тут же погасли. Когда она обернулась, внизу по прежнему никого не было… *** Да, это точно был Лекс. Ее Лекс. Как можно было поверить, что после столь долгой разлуки он не посмотрит на неё ТАКИМ взглядом? Лили с сожалением сощурилась: сколько лун они не виделись? Лекс жадно впивался глазами в ее глаза, проверяя ее повреждения, а также впитывая… весь образ драконицы, которая с момента их расставания превратилась в предводительницу целого клана. И прощупывал: изменилось ли что-то между ними из-за всего этого? Хах, а было ли что-то между ними за все это время? Он замечает кровь. Зелёные глаза загорелись совсем другим огнём, который испепелит ее обидчика до тла. Дракон поднимает глаза выше… его пасть широко открывается. Ингвар усмехается: наконец, эта парочка соизволила уделить ему хоть толику своего пубертатного внимания. — Братец? — недоверчиво произносит Лекс, осознавая, что его копия только что сказала, представившись. Тут его вниманию заново открылась поза, в которой он застал их, картинка постепенно обретала все больше смысла. Ингвар жестом хвоста дал понять, чтобы Лекс не рыпался, сейчас говорить будет он. — А эта красотка для тебя тоже что-то да значит, правда? Та самая, ради которой можно и раскрыть своё местоположение? И оказаться в нужном месте в нужное время… И эти полосы, ух! Не думаешь, что этот неон — лишний выпендрёж? Хотя я наслышан, что светиться ты у нас любишь… типичная история, где один брат во всем популярнее и обаятельнее другого… правда, обычно такие красавчики чуть меньше блещут умом, но это мы ещё посмотрим! — Не называй меня своим братом… этого… этого просто не может быть! Где ты тогда… — Был все эти годы? Все наше детство, юность и взросление? Хорошие вопросы! Поверь, я сам пол жизни пытался их разгадать! Вот только ответы нравились мне все меньше… — Докажи… Ингвар театрально закатил глаза, буду его внешности брату было недостаточно. Дракон повернул Лили мордой к себе, заставляя Лекса напрячься. Одной лапой сжал оба ее запястье, а на ладони второй зашипела зелёная кислота. Он поднёс свою силу ближе к лапам Лили. — Не смей! Но вместо ожогов раны на ее теле затянулись. Лекс смотрел на это, как заворожённый. — У меня твоя внешность. У меня твоя сила. Что тебе ещё нужно в качестве доказательств? Лекс учащённо заморгал, пытаясь осознать, что только что произошло. Когда-то Тень недвусмысленно намекнул ему, что кислота, как и мгла, может не только разрушать, но и созидать. Много лун потребовалось прежде, чем Лексу удалось лечить ею свои собственные раны. Неспешно, подавляя истинное желание кислоты разъедать все на своём пути. Он считал свою силу уникальной. Себя — уникальным! И какого ему сейчас смотреть, как его появившаяся пару мгновений назад копия так успешно овладела ЕГО силой. Бесспорно кислота слушалась Ингвара на совсем другом уровне. Тень как-то упоминал, что у него со мглой — особая связь. И пусть мглою владеет не он один, но Тень был уверен, что никто не владеет мглой так, как он. Точнее… мгла сама делала все, что они с нею хотели, словно их жизненные цели и принципы слились воедино. Тогда Лексу сложно было понять этот субъективный фанатизм отца, но сейчас… Что-то ревностно кольнуло его в самое сердечко. Когда-то он чувствовал что-то подобное к Корину. Потребовались луны самокопаний и самовнушений, чтобы убедиться, что это ничего не значило. Тень первостепенно — его отец, а уже потом — чей-либо фиктивный наставник. А теперь… Теня уже нет в живых, но перед ним стоит живое доказательство, что Лексу снова предстоит испытание за звание лучшего сына своего отца, за которым он гонялся, как только обрёл его. — Ах да, а ещё у меня — твоя драконица! — оборвал его мысли Ингвар, возвращая в ещё более суровую реальность, где Лили так и оставалась в лапах его… Лекс сглотнул, принимая правду… в лапах его брата. — Она неплоха… даже — хороша! Напоминает нашу мать, не правда ли? — Ты знал Остролунную? Лекс заметил, что ненадолго вывел близнеца из себя этим вопросом, задел за живое, как недавно это сделал Ингвар, который даже не подозревал, что возродил в брате воспоминания об их отце. — Я видел Остролунную, но не знал ее. Здесь из нас двоих повезло лишь тебе… Так о чем это я? Ах да, схожесть! Эта белоснежная чешуя, эти голубые глаза… эта ситуация, где невинное существо готово отдать своё сердце… бесчувственному монстру! Лекс сощурился, не понимая, о чем он пытается сказать. — Ну же, Лекс, вспоминай! Ты, а не я, был тогда там! Все ещё не прозрел? Тогда позволь тебе напомнить! Дракон обхватил Лили сильнее, чуть наклонив ее над пропастью, создавая впечатление угрозы жизни и смерти. — Она проделала такой путь, прилетев сюда ради тебя. К тебе, пусть ты и не звал ее. Даже не ждал ее. Представь, что в небе бушует ураган! Его разрезают шары молний! Она так хотела увидеть его, своего возлюбленного! Но вот он… он больше не с ней, не ее. Бросил ее во вражеском клане вместе с единственным сыном… который стал свидетелем того, что было дальше! Так что же я сделаю с ней дальше, Лекс? — Ингвар навис над Лили, раскрывая зубастую пасть. — Что сделал с ней наш отец? — Ты — не мой отец! — с какой-то надрывной яростью выкрикнул Лекс, словно его успели задеть за живое, словно никто не имел право быть схожим с тем самым драконом, за чьим вниманием и одобрением он чуть ли не отчаянно гонялся всю жизнь. Глаза брата мгновенно сощурились, а на морде исказилась искривляющаяся вбок улыбка, словно он подловил Лекса в их словесной перепалке. Он надменно откинул голову, укоризненно заглядывая близнецу прямо в глаза: — А ты? На мгновение пасть Лекса приоткрылась, а выражение морды успело потерять былую самоуверенность, но этого мига было достаточно, чтобы и на морде Лили отразился схожий вопрос. А затем испуг от параллели, проведённой Ингваром. А тот снова ухмыльнулся, как бы подытоживая: «так я и думал». — Лекс? — прошептала Лили, не понимая, почему он вдруг затих. — О, так она тоже не знает! — Ингвар смаковал каждое слово, лаская когтями горло Лили, которая уже не воспринимала дракона за спиной, как опасность. Она выжидающе и в упор смотрела только на Лекса, глаза недоверчиво сощурились, считая растерянность, исходящую от дракона. Лили не помнит, чтобы видела его таким. Его в чем-то пытались уличить. Но самое страшное в том, что Лекс не пытается отрицать сделанного. Или только что сам вспомнил, что тогда произошло. Нет, даже не вспомнил… осознал! Лили жалостливо сощурилась, понимая происходящее. Самый ненавистный для неё дракон снова сделал что-то омерзительное, а самый… важный для неё дракон… снова закрывает на это глаза и продолжает слепо обожать своего отца. — Так скажи ей! — лапа Ингвара сжалась на горле Лил, перекрывая драконице кислород. Лекс дернулся в их сторону, но тут же остановился. Он не успеет. А Лили… не боится! Сердце дракона сжалось. Она все ещё смотрит на него. И как смотрит! Это не брат приказывает ему сказать правду. Это Лили просит услышать ее, иначе он потеряет не ее… а ее доверие! Дракон опустил голову, пытаясь найти ответ у себя под лапами. — Скажи ей, что он сделал. В голосе близнеца больше не звучало насмешки. Его там не было. Для него это были всего лишь слухи, пересказы, догадки. Там были лишь тот дракон, гены и кровь которого велят называть его своим отцом, их мать… и его так называемый братец. — Что он сделал, Лекс? — с надрывом и явно в последний раз переспросил Ингвар. — Он убил ее. Прозвучало совсем не сдавленно. Без раскаяния. Это сухой факт, и Лекс произнёс его, спокойно заглянув брату в глаза. Затем перевёл взгляд на Лили. — Наш отец убил нашу мать. Лилиан не успела среагировать, ведь пространство прорезал истошный и оглушающий рык за ее спиной. И только сейчас она осознала, что совсем не может дышать. А когда тяжёлая лапа разжала хватку и она рвано глотнула воздуха, то его тут же пришлось выдохнуть обратно вместе со сдавленным болезненным рычаниям. Ингвар оттолкнул драконицу от себя, заставив забиться Лил у себя в лапе. Ее когти скользнули по камню, а затем в воздухе, больше не чувствуя твёрдую почву под лапами. Крылья инстинктивно раскрылись, но она успела сделать лишь один взмах. А затем… Этот запах… запах сожжённой без костра плоти, а ещё — та самая жидкость, которую до этого момента Лил чувствовала лишь на расстоянии, зная, что дракон, владеющий этой разъедающей силой, никогда не применит эту силу против неё. Ее прозрачные крылья разрезали воздух, но Лили больше не чувствовала, что способна удержать на весу своё тело. Кислота. Она прожгла оба крыла насквозь. Водяной хлыст ответным ударом разрезал плоть удерживающей ее лапы, но это было даже лишним. Ингвар больше не собирался удерживать ее. Лил стремительно падала вниз, отчаянно и бесполезно взмахивая крыльями, но это лишь на секунды тормозило процесс ее гибели, если она не придумает ничего получше. И она почувствовала запах другой знакомой ей силы. Ненавистной силы. Чужой силы. И одновременно ее собственной, забитой в самые далекие места ее тела. Запечатанные и запрещённые ее собственным кодексом существования в этом мире, ведь этой силой владел самый ненавистный ей дракон. И вот она здесь. Возможно, Лил и решила помереть вот так, но мгла инстинктивно собиралась сохранить жизнь своего носителя. Крупицы дыма мгновенно формировались в воздухе, заряжая пространство вокруг драконицы для телепортации. Но внезапно сквозь смог появилась полосатая морда, а мускулистые лапы вновь стремились обхватить ее тело, возвращая в свою крепкую хватку. Она не сопротивлялась, а мгла тут же рассеялась. Драконица доверительно прижалась грудью к этому дракону, зная, что он прыгнул за ней ещё до того, как Ингвар разжал когти. И с какой убийственной яростью Лекс смотрел Ингвару прямо в глаза. Что брату пришлось отшатнуться, решив, что эти зелёные глаза первостепенно нацелены забрать его жизнь, а не спасти ее. Лекс всеми лапами врезался в ствол выступающей вверх пики, резко затормозив их падение. Лили аналогично впилась когтями в камень, и когда дракон почувствовал, что она зафиксировалась, тут же оттолкнулся и полетел туда, где остался Ингвар. Близнец не ожидал, что брат так быстро закончит манёвр. А ещё его морда исказилась чем-то на подобие страха. Лекс выглядел СЛИШКОМ уверенным в том, что произойдёт дальше. — Ингвар, значит? — понимая, что брат не ускользнёт, теперь инициативу диалога взял он. — Забавный спектакль ты тут нам устроил… ненавижу, когда говорят о моей семье. О моем… так и быть, нашем отце! Лекс неспешно надвигался, притесняя близнеца к краю скалы. — Не знаю, что, черт возьми, произошло в твоём детстве. Да и знать не особо хочу! Лишь одно я знаю наверняка! И в этом ты оказался абсолютно прав… — зелёные глаза жесткого сузились, пронзая глаз Ингвара до глубины души. — Тебя. С нами. Не было. Ингвар раздраженно зарычал и от обороны перешёл в ответное наступление. Теперь два дракона одинаковыми точками кружили по кромке уступа, готовые наброситься друг на друга. Пробные выбросы кислоты. Они должны были ожидать чего-то подобного, но тем не менее оба удивлённо фыркнули, когда одинаковая сила не нанесла им почти никакого вреда. Правда Ингвар успел подметить, что язвы Лекса затянулись чуть медленнее. Это будет его шанс. — Я до этого тоже не видел драконов с такой же силой! — как-то слишком на энтузиазме воскликнул Ингвар, будто они не пытались друг друга прикончить. — Даже жаль, что мы не могли делиться опытом владения ею раньше… Ведь сила нам досталась не из легких, согласен? — Я ни о чем не жалею. — Хм… тогда ответь мне всего на один вопрос. Почему? Почему ты позволил ему убить ее?! Лекс меньше всего хотел отвлекаться от поединка, но навязчивые вопросы буквально заставляли его отдаться воспоминаниям, вернуться в ту ночь, о которой он действительно почти не вспоминал. Ведь ответ лежал где-то на поверхности. Кажется, что все знали его, но каждый отказывался произносить это вслух. Даже сама Остролунная. Но тут полосатый дракон возмущённо зарычал от мысли, что вообще собрался оправдываться перед этим незнакомцем. — Ты внезапно появляешься из ниоткуда, забрасываешь меня обвинениями, хочешь отомстить за мое якобы бездействие… но ты даже не знал ее! Ты не знал ни нашу мать, ни нашего отца! А еще, раз ты позволил себе все это… — Лекс усмехнулся, угрожающе сверкнул глазами и двинулся прямиком на дракона, которого даже не обязан считать своим братом. — Ты совсем не знаешь меня! Полосатый дракон прыгнул, вонзаясь когтями в точно такую же полосатую чешую. Нельзя пользоваться кислотой? Что ж, так даже лучше. Лекс был уверен, что с лёгкостью победит этого слабака в рукопашном бою. Кровь заполонила выступ, а на теле Ингвара появлялась она свежая рана за другой. Дракон злился, ведь не поспевал за атаками брата. Один на один ему не выстоять. Тогда… Одноглазый дракон напряг все своё тело, опустил голову, выгибая спину и расправляя перепончатый гребень. И когда Лекс очередной раз прокусил его тело, то из неё вместо крови шипящей струей вырвалась кислота. Этому Ингвар даже не учился, его сила с детства оберегала его, смешиваясь с его кровью. А клетки тела регенерировали быстрее, чем она разъедала его собственные сосуды. И когда Лекс болезненно воскликнул и отпрыгнул, его брат победоносно вскинул голову. — Я успел заметить, что ты не так хорошо ладишь со своей кислотой. Да, у меня не было рядом родителей… но у меня была моя сила, и я всецело овладел ею! Лекс утёр обожженную морду и искоса осмотрел раненую лапу. Дракон усмехнулся, чуть ли не рассмеялся, заставляя Ингвара нахмуриться вновь. — Почему вы все так помешаны на слиянии со своей силой?! Вот только… — дракон снова пошёл в топорное наступление, раздраженно замахав хвостом. Неоновые полосы эффектно засверкали на его теле. — Кто вы без неё?! Лекс наносил все новые и новые ранения, получая в ответ не меньше урона. Сухожилия на его лапах почти проело насквозь, но полосатому было плевать. Они оба начали замечать, что ущерб Лекса не помешает ему разорвать Ингвара в клочья, добравшись до его сердца. Одноглазый дракон начал пятиться назад, но Лекс схватил его за лапу. — Ты так долго искал меня, чтобы сбежать? Внезапно тело Ингвара тоже вспыхнуло, но на контрасте с Лексом полосы окрасились красным. Волна прошла по телу и тут же затихла, сталкиваясь со шрамом на морде дракона. Но Ингвар продолжал запускать этот импульс, не отвращая внимание на боль, который тот причинял ему. Это был знак. До Лекса донеслось шипение, которое становилось все громче и громче, пока их уступ и близстоящие пики не заполнило полчище подземников. Звери набрасывались на Лекса, игнорируя Ингвара на своём пути. Близнец продолжал пилить брата обвиняющим взглядом, но все же развернулся, чтобы уползти прочь. Лекс раскидывал подземников одного за другим, направляясь следом, чтобы закончить начатое, но остановился, оборачиваясь. «Лили!» В последний раз обернувшись в ту сторону, где исчез Ингвар, Лекс гневно скинул с плеча очередного подземника и запрыгнул в ущелье с противоположной стороны. *** Они оказались в безопасности в каком-то близлежащем лесу. Ей было невыносимо смотреть и ощущать свою бесполезность, когда он нёс ее на своих облезлых до костей лапах. Ему было совестно, что из-за его скрытности она попала в эту ловушку и лишилась своих прекрасных крыльев. И все же… они оба в тайне радовались, что эта ночь подарила им этот момент близости. Очередной их момент, который не продлится вечно. Лекс тревожно нахмурился, поглядывая на неё сверху вниз. Он хорошо знал ее. Скоро она начнёт задавать вопросы. Скоро… они опять приведут всю беседу к ссоре. — Прости, я… Сначала Лекс упорно не понимал, о чем она там лепечет, разглядывая то, что Ингвар оставил от его передних конечностей. — Я попробую, но… Лили вытянула вперёд лапу, и Лекс тут же отстранился, отрицательно замотав головой. — Я знаю, что для тебя это будет значить. Не нужно. Я позже сам залечу себя, когда наберусь сил. Они потупили взор, позволяя неловкой паузе взять верх. Она первая заглянула ему в глаза и чуть улыбнулась, подбадривая. — Тогда… — Лили расправила свои изодранные крылья. — Давай ты. Лекс смотрел на неё в упор, понимая, что она специально проявила этот жест максимального доверия к его силе, которую считает не менее беспощадной, чем свою собственную. Дракон хотел что-либо возразить, но тут же отбросил эту идею. Надо постараться. Ради них обоих. Дракон приблизился к ней, опираясь щекой о ее щеку, хвост бережно лёг на кисточку ее хвоста, чуть подрагивая. Лили шумно вздохнула, но тут же расслабилась, внутренне улыбаясь тому, что он тоже ужасно волновался, прикасаясь к ней. И хоть все их поведение было по-детски неумелым по отношению друг к другу, Лили ценила все это в миллионы раз сильнее, чем ту самоуверенность, которую проявил к ней Ингвар. Лапы Лекса не могли касаться ее в таком виде, им скорее всего было больно прикоснуться к чему-либо, поэтому она сама обвила дракона за шею, оставляя их в такой позе для его дальнейших манипуляций. Кислота коснулась рубцов, и перепонка снова зашипела, растворяясь. Лили стиснула зубы, но почувствовав, что Лекс хочет отстраниться и закончить, ещё ближе прижалась к нему. — Продолжай. Прозрачная голубая структура ее крыльев ушла почти до основания крыла, и Лекс уже ненавидел себя за то, что позволил себе попробовать все это… на ней! Как вдруг перепонка начала появляться вновь, медленно возвращая крыло на своё место. Лили тоже почувствовала это и заметно расслабилась, уже не сжимая его шею. Получилось. Она улыбалась, и ему дико нравилось это ощущение. Что она в безопасности и под защитой. Именно его защитой и он может смело гарантировать ей эту безопасность, где бы они ни оказались, с кем бы ни столкнулись. Внезапно он поник, Лили напряжённо попыталась снова заглянуть ему в глаза. — Насчёт… того разговора там, наверху. Я ничего не сделал, потому что… — Лекс! Он послушно затих, ожидая гневного обвинения. — Ты не обязан этого делать. Ты не обязан оправдываться. Никто не знает, какие обстоятельства привели к этому. Никто не знает, почему произошло то, что тогда произошло. Кроме тех, кто в этом участвовал. Кто оказался там по собственной воле и желанию. Это случилось и… это касается тебя и твоей семьи. Если так произошло, то вы все посчитали это необходимым. Я… доверяю тебе и твоему выбору. Впервые их диалог не закончился вспыльчивой ссорой и обвинениями в адрес друг друга. А так можно было? И что нормальные пары делают дальше, когда все… так хорошо? Они молча легли, переплетая друг друга в объятьях их тел и хвостов. Драконица устало зевнула: — Я правда очень хотела увидеть тебя сегодня. Надеюсь, ты больше не будешь прятаться… Она заснула почти сразу, а он так и застыл, размышляя над тем, что она сказала. Ближе к утру Лекс осторожно выбрался из-под ее тела, принюхался, чтобы убедиться, что врагов рядом нет… и нервно расправил крылья, надеясь, что она простит ему этот поступок. — Я ещё не готов, Лили… я ещё не нашёл то, что отправился искать в одиночку. То, что сделает его тем, кем он так жаждал стать. Драконом, которым бы гордился его отец. Он знал, что Лили безразличен его статус. Хах, предводительнице Лилиан! Нет, он сам не сможет находиться рядом с ней, если не достигнет большего. Своего. — Но я надеюсь, что когда-нибудь ты найдёшь меня вновь…