Ты до чёртиков изменился, Робб Старк.

Джон выгибается в спине до болезненного хруста и по его щекам ручьём текут слёзы. Он бы кричал во всю глотку, не сдавливай чужая крепкая ладонь его челюсть. Руки пытаются сохранить опору и цепляются за ледяной каменный пол, растирая кожу пальцев чуть ли не до мяса. При очередном толчке, чужая рука не помогает и рыдающий вой срывается с горла — за эту выходку его сразу же наказывают, звонко ударив по ягодице. Чуть не совершив ошибку ещё раз, Джон проглотил крик и сжал зубы, позволяя слезам опустошить всего себя. Но, кажется, его мучитель так просто не собирался это оставлять и резко перевернул бастарда, отчего тот ударился затылком об твердый пол. Мужчина притягивает Сноу к себе за тонкую талию, а худые ноги забрасывает себе на плечи. Наклоняется, намереваясь своими жёсткими губами убирать влагу с лица и у него получается это почти нежно, вот только зудящая промежность бастарда до сих пор горит пламенем от резких движений и насильного вторжения в неподготовленное девственное тело. С его рта убирают руку, теперь слышны лишь тихое хрипение и редкие стоны, вызванные животными рыданиями и произнесенные в кровь сорванными гландами. Бастарда, за всю его недолгую жизнь, унижали не мало — чуть ли не каждый день. Но так отвратительно низко ещё никто не падал, чтобы втоптать Сноу в дерьмо. Он до сих пор надеялся, что его любимый и самый дорогой человек придёт и спасёт его. Джон никогда не сомневался в первенце своего отца и доверял ему всё, что было на душе. Именно поэтому отпрыск Эддарда Старка ждал и, как бы ни было ни прискорбно, надеялся, что именно будущий лорд севера станет его «принцем на белом коне» и спасёт его от мучительной боли. Но надеяться и знать наверняка — разные вещи и, уж кто-кто, а Робб Старк точно здесь никак не поможет. Это было очевидно ровно также, как и то, что Джон никому и слова не проронит об этом событии и дело даже не в ранимой гордости. Просто он знает, что даже если и останется в живых, а он останется, никто не поверит не единому слову и, мало того, обвинят его в клевете и заклеймут бесчестной шлюхой и позором четы Старков. Джон понимает, что уже достаточно проблем принёс своему отцу и лишь продолжает беззвучно рыдать, в конец срывая голосовые связки. Его мучитель стискивает хрупкие руки над его головой и изливается долго и сильно, но даже после этого продолжает двигаться внутри дрожащего парнишки, наблюдая за тем, как из порванной промежности вытекает горячая сперма, смешанная с алой кровью бастарда. Ещё немного посмотрев на плачущего Джона, от стыда и боли скрывающего руками своё лицо, мужчина укусил его в ключицу, оставляя кровавый след и с противным хлюпающим звуком вытащил свой член. Он встал, засунул своё мужское достоинство обратно в штаны и с сожалением посмотрел на нагого и дрожащего бастарда, который перевернулся на бок и уже никогда не сможет оправиться, как минимум, морально. Сев на корточки и подняв лицо парня за подбородок, мучитель смотрел в серые глаза, наполненные животным страхом и впервые за весь вечер заговорил: — Я уже говорил, что не позволю уйти тебе на стену, Джон, — не ставшие даже на мгновение мягче, всё те же потрескавшиеся губы прикоснулись ко лбу бастарда, оставляя поцелуй, который был сравни клейму, что так и светился унижающей надписью «куплено». — Ты мне нужен тут, Сноу, ведь я люблю тебя. Так и не услышав ничего в ответ, брюнет встал в полный рост, расправив плечи и услышал глухой стук тела об пол, вместе с тем и возобновившийся плач. Лишь дойдя до двери и дотронувшись до металлической ручки, он услышал тихий и хриплый голос младшего брата, который отрезвил его лучше любой затрещины. — Ты до чёртиков изменился, Робб Старк.