omissions

***

Сквозь сугробы и морозы, наколдованные Эльзой на этот раз специально, двое влюбленных решили совершить парное путешествие к замку Эльзы, к скалам северных гор. Для них это своего рода стало традицией, тем более Анна хотела забрать одну очень важную, оставленную Эльзой, вещь. Реликвия семьи - корона Эренделла - так безделушка, но та когда-то была очень важна для их отца. Анна и Кристофф отправились к ледяному замку вдвоем и хотя поначалу набирали целую группу, потом все же поняли что следует провести эти дни наедине. Дорога туда не заняла много времени, они шли, ехали на санях и болтали обо всем, попеременно вспоминая как познакомились. Не особо важна была детальность этих разговоров по пути в ледяной замок для читателя, потому-как о чем могут говорить два влюбленных человека, как не о глупости?! Глупости доброй и чистой где каждое хвалящее слово могло вознести влюбленного до небес, и каждое, не осознанно вырвавшееся, нанести острый порез в памяти и на сердце. Однако продолжая речь про корону, отмечу; естественно забрать ее можно было очень много раз еще целые месяцы назад, но по случаю годовщины, в срок целых двух лет, — а это с их буйными нравами прорыв, —послужил не плохим поводом. И так как оба до мозга костей были прагматики, решили они полезное с приятным совместить. Правда, по возвращению из замка когда сани занесло и они свалились в глубокую расщелину, чуть не забрав с собой дух несчастного оленя, — чье имя для сей истории не столь важно, отмечу только что, то был не Свен, — выяснилось совсем иное. Поездка, как оказалось, нисколько не приносила Кристоффу приятности, сколь вызывала в нем те неприятные чувства, когда они впервые встретились, и пусть парень имел в виду совсем иную мысль, а именно голод и ощущение терпкой бедности на языке по причине покупке новых саней, а после их скоропостижной потери и некоторую неловкость перед столь прелестной девушкой. Анна же расценила это совсем иначе, а именно как нежелание быть с ней, ее навязчивость по отношению к нему и даже полное равнодушие как к женщине с его стороны, что как оказалось до сих пор живет в Кристоффе. Да признаться сознание Анны, как и любой другой девушки в чем-то оскорбленной и униженной, выдало еще более гнусную реакцию чем ее мысли. И слова эти, как и мысли истину ни в коей мере не отражали. "Женские загоны" как сказал бы Свен. Анна назвала его по-всякому, и, Дорогой читатель, не спешу я поведать всех тех обзывательств и упреков, потому как у меня не стоит цели пополнить ваш лексикон, но одно я отмечу точно, под конец сей гневной тирады, обиделись теперь уже оба, и Кристоф, и Безымянный олень. Ведь называть столь пылкого и влюблённого в нее юношу "оленелюбцем" было, в некоторой мере, даже оскорбительно для самих оленей. Однако Кристофф тоже молчать не стал, подкинул свыше, и их ссора стала носить куда более глобальный характер. Вскоре, поняв что еще одно неловкое слово разрушит и в некотором роде даже убьет их сердца, они замолчали, каждый уставившись в свою точку. Снежная буря что уже несколько часов пыталась проснуться, постепенно начала набирать обороты, и градус на улице стал понижаться. Они решили что хоть обида и сильна "помирать от нее в расцвете сил - не выход", поэтому дружно, насколько это возможно, пошли влюбленные в ближайшее укрытие, чтобы переждать там погодное негодование. Спустя час Анна, стуча зубами, от холода еле моргала, так и норовя прикрыть глаза на пару часиков, а того может и на всю оставшуюся жизнь. Кристофф, уже отошедший от обиды, посмотрел на нее и вспомнил те мучительные минуты когда вез ее сломя голову к этому недоноску Хансу, совершая самый главный по глупости поступок в своей жизни. Возможно тогда ему надо было повернуть ее к себе и просто поцеловать. Поэтому повторно глупить он не собирался, запрыгнув на оленя лёдодобытчик подхватил молодую пока‐еще-не-женщину на руки и обнял так плотно насколько это было возможно. Вьюга поднимала все в высь, создавая дивные снежные узоры. Дорогу почти не было видно. Интуитивно, судя по всему, доехали Горевлюбленные до злополучной лавки. Там ожидала их надпись: "Уехал в город на неделю", внизу как на дополнительно приклеенной дощечке вырезано: "Желающим согреться: ключ не под ковром". Они переглянулись. — Думаю он будет не против если мы немного погреемся? Анна посмотрела на него с осуждением. — Естественно, за соответственную плату — пожал плечами Кристофф. Девушка фыркнула, и когда парень, взяв ключ, открыл замок, вскочила в хижину. Кристоф зашел следом, оценив обстановку, он отметил что здесь по температуре разве что не падает снег, немного посетовал на экономного строителя, а после вспомнив о цели их визита потопал в сауну. По его мнению, Эльза все же перестаралась с вьюгой. Дрова уже были подготовлены, но вода целиком и полностью представляла собой его любимое агрегатное состояние — лед. Немного повозившись, он все же растопил печь, и сауна постепенно начала наполняться теплом. За ней в доме становилось теплее. Кристофф, заслышав копошения в маленькой комнатке, служившей наверняка подсобным помещением, решил что Анна в порядке и более-менее согрелась. Молодой мужчина вышел на улицу и отвел настрадавшегося оленя в сарай, захватив предварительно моркови. Затем вернулся, потому как для человека в сарае все же было прохладно. Труба активно дымилась, но из-за вьюги это сложно было заметить. По пути из сарая он заодно зашел в поленницу и прихватил охапочку, то были смежные помещения поэтому ему сделать это не доставило труда. Принес и продолжил топить пока комнату не наполнило горячим воздухом и вода не растаяла с легким слоем льда наверху. Сауна была готова, и Кристофф окликнул Анну, зная что девушка выросшая в замке менее привыкла к холоду, нежели чем он и по логике больше нуждалась в тепле. Но что такое логика и женщины?! Молодой мужчина позвал ее пойти первой, потому как предложение идти вместе хоть и было заманчиво, но пока еще являлось не законным. Девушка молчала, поэтому он пожав плечами сказал, что раз она не идет, он будет первым. Постепенно раздевшись, во избежание неловкости, названный "оленелюбец" повязал на пояс одно единственное оставшееся на полке полотенце. Тело окутало приятное тепло, и он позволил себе расслабиться. Только зайдя в дом, Анна пожелала скрыться в малом пространстве подальше от заботливого жениха, покуда гордость приказывала ей быть обиженной. Немного согревшись она поняла что, оказалась на складе, хранилище всякой всячины. За рассмотрением места девушка наткнулась на еду. Две, сладкие на вид, репки лежали в нижнем ящичке. Они оставили весь свой провиант в санях, но те свалились в пропасть, и спасти что-либо не представлялось возможным. Живот предательски заурчал. Юная дева успокоила себя мыслью, что они оставят владельцу приличную сумму денег, за оказанное, а вернее за не оказанное содействие. С удовольствием уплетая репку, принцесса старалась не думать о тех кулинарных шедеврах, что вытворяют у нее повара на дворцовской кухне. Продолжая оглядываться, она заметила слабый блик стекла, который видимо попытались спрятать. Анна отодвинула зеленые охапки сельдерея и достала бутыль. Откупорив ее и понюхав содержимое, девушка поняла что это — вино. Несколько минут юная женщина решалась, следует ли попробовать сей манящий напиток, вспоминая при том, как негодовал тогда Кристофф на балу месяц назад, когда она слишком много выпила. И вновь пробудилась ее гордость, мол; "что ты беспокоишься?!". И снова волна обиды и жадный глоток, все навалилось на девушку! Захотелось поплакать о горькой своей любви. Ох, стенанья молодости, когда душа так и норовит познать горечь, высасывая ее из пальца, создавая почти из нечего. Хотела плакать, хотела и почти слеза омыла ее щеку, как за дверью раздался его баритон, предлагающий ей погреться, но не заинтересованный в том. "Равнодушный! Равнодушный!" — Как показалось ей. — "И даже не попытавшийся ее убедить!" Девушка услышала как хлопнула дверь сауны. Внутренне еще больше расстроившись, она вновь сделала несколько жадных глотков и пошла в сауну. Расстроенная женщина это лишь пол беды, но расстроенная и влюбленная, а расстроенная именно из-за возлюбленного это — катастрофа. В змеином спокойствии стала она снимать верхнюю одежду, вихрем расстегнула корсет и поддерживающую сетку, кинув прямо перед порогом в сауну, осталась дева в легких одеяниях. Зашла в комнату и ахнула от тепла вскружившего голову, Кристофф поднял взгляд. 🎧🎶Keep the Streets Empty for Me — Fever Ray🎶🎧 Анна нарочито смотрела лишь на юношу, а он будто лучик в комнате освещал все так, что на него невозможно было не смотреть. И всем сердцем жаждала отвести принцесса свой взгляд, стыд и смущение боролись за власть, но пресловутая гордость препятствовала им. Чувствовала Анна на себе его взгляд, видела как он смотрит, когда снимала последнее платье и заметила в какой спешке он отвернулся. Но про себя повторяла с торжественным садизмом; "Раз ты такой равнодушный то, получи же! Получи и будь равно таким же равнодушным ко мне, как и был до!". Ну, что сказать — Алкоголь все же, дал девчушке в голову. Кристофф конечно же, от своей скромной Анны подобного не ожидал. Войдя в состояние блаженного покоя, он постарался ни о чем не думать. Кристофф позволил себе не думать. Потом, как видение, перед ним явилась Анна. Медленно и играючи снимала она нижние свои одежды, что одевают под пышные платья. Молодой мужчина очнулся лишь в тот миг, когда возлюбленная хотела снять легкую полупрозрачную сорочку, что отделала ее от наготы. Понимая что, хоть они "без пяти минут" муж и жена, остановил себя силой воли. Пока еще было рано, да и они на данный момент, вроде как, находились в ссоре. Видение на миг рассеялось — как показалось Кристоффу —, но появилось вновь. Лямка соскочила с женского, еще не целованного, девственного плеча, приоткрывая бархатную веснушчатую ключицу. Он ахнул. Вторая лямка соскользнула вниз и платье вот-вот норовило упасть. Кристофф спохватившись, отвернулся. Анна, тем временем, сделав еще один глоток, коварно улыбнулась. Платье упало. Он недоумевал; что же такое видится ему?! Кристофф уже было хотел повернуться, но темный силуэт на бревенчатой стене советовал не совершать этого. Тень, что давали ее оголенные изгибы и формы, что уж говорить даже она была прекрасна. Молодой мужчина решил отвлечься делом. Стал подливать воды на раскаленные камни, в сауне становилось все жарче. Анна же, не видя реакции, нарочито медленно подошла к нему со спины и через плечо передала бутыль. Кристофф застыл. Он понял что происходящее сейчас — не видение, и не его распутная фантазия. Юная дева тем временем, спокойно прошла к скамейке сбоку от Кристофа и легла на нее. Вытянулась прогнувшись. Руки закинула за голову. Молодое тело было прекрасно в расцвете своей привлекательной юности. Вино ударило в голову, и не чувствовалось уже ни капли стыда за свои поступки. Кристоф уловив оголенное бедро боковым зрением, решил все же, вторя Анне, вкусить средство от (не)излишнего смущения. Под действием жары оно подействовало незамедлительно. Кристоф снял с себя полотенце и, стараясь не смотреть на Анну, подошел к ней, накрыв до безобразия великолепное тело. Только почувствовав на себе легкую тяжесть махрового полотенца, принцесса запротестовала. Про себя подумав: "ага, ты так просто не отделаешься! Ненужна я тебе, навязчива?! Ну же, давай! Посмотри на меня!". Скинув с себя своеобразную влажную накидку, вновь повела нежными плечами и закинула руки за голову, на жесткой деревянной доске так было удобнее. Грудь приподнялась. От сырого слегка прохладного полотенца, ореолы груди навострились. Шелковые пряди волос разметались по скамье. Тело Анны было как струнна, и один молодой человек стоящий над ней, также обнаженным — правда, он не осознавал сей факт — , был не проч сыграть на ней(струне). Кристофф обреченно вздохнул. Он обещал себе потерпеть всего месяц, и тогда она стала бы его от своей вредной головы, до кончиков его любимых пальцев ног. Но теперь вся выдержка таяла на глазах. Парень позволил себе посмотреть лишь на оголенные коленки и чуть выше, чтобы зацепить взглядом полотенце. Но взгляд предательски пополз еще выше, дойдя до изогнувшейся осиной талии и искусной нежной груди. Содержимое бутыли сократилось в два раза. — Для меня это слишком. Голос раздался где-то прямо над ней. Голос был родным и знакомым, но его звук и пугал, потому как этот юный мужчина делал то, что по ее ожиданию не мог делать ввиду своего скромного характера, и одновременно с этим радовал, потому как она завладела его вниманием и, судя по возбужденным ноткам в голосе, завлекла его. Анна томно приоткрыла глаза и глянула на Кристофа. Глаза распахнулись шире. Она недоумевала. Девушка думала, что зайди она в сауну Кристофф, по своему обыкновению, покинет ее, так, что перед уходом, она лишь слегка поволнует его. Но, по понятной лишь ему причине, он стоит над ней и гипнотизирует своим взглядом. Его равнодушие в глазах девы было повержено. Она ему интересна, и она его влечет! Это на время успокоило ее самолюбие и гордость. Однако взгляд заметил и то, как выглядел говорящий, и щеки стали в несколько раз пунцовее от его атлетической наготы. Красивое мускулистое, от постоянного тяжелого труда, тело стояло над ней, неприкрытое не одной тряпкой. Отчего-то в сауне на несколько градусов стало выше. А Кристоф отчего-то понял что, высказал свою слабость в слух. Их взгляды пересеклись. Один испуганный, другой возбужденный. Кристоф боялся ее реакции, поэтому смотрел исключительно в глаза и разглядывал лицо, уже не пытаясь понять, что творится в голове у этой бестии. Анна же, не стесняясь, во всю разглядывала его. "Все равно" -- подумала она -- "это чудо уже моё!". И помучить его еще будет пожалуй справедливо. Но отчего-то ей начало казаться что мучает она больше себя. 🎧Ruins — Ayia🎧 Напряженные мускулы игриво блестели от влаги при свете многочисленных свеч. Накаченный мужской торс зазывал провести по нему, а то что находилось чутка ниже, немного пугало ее своей мощью. Почему-то мысль, что детей у них будет много, проскользнула у девушки именно в этот момент. Анна поднялась, Кристофф отмер, все еще смотря прямо в ее серо-зеленые глаза, всей душой стараясь не глядеть на ее прекрасное тело. Она придвинулась к нему в плотную и замерла прямо у лица. Молодая женщина всей душой хотела его поцеловать, и была уже близка, но сдержалась, проделав уловку с бутылкой. Кристофф уже было готов незамедлительно ответить на поцелуй, который вот-вот должен был произойти как знак их примирения. Но тут Анна выхватила бутылку, что вот-вот могла выскользнуть из рассеянных, перевозбужденных, мужских пальцев. Сердце забилось где-то в горле. Причем у обоих. Сладостное предвкушение охватило молодую женщину, все больше хотелось пойти до конца, он слишком ее возбуждал. Да и желания ее менялись в его сторону. Принцесса глотнула и поставила вино на дальнюю скамейку. Затем подошла к Кристоффу и, не мешкая, поцеловала его. Немного поначалу опешив, он спохватился и сам продолжил с еще большим напором, теперь уже не было смысла им сдерживаться. И не было отныне, по мнению Кристоффа, ничего прекрасней чем целовать ее губы слегка сладкие, со вкусом вина. Анна, тем временем, гордость пнула под зад. Да пнула так знатно, что та улетела обратно в Эренделл. Она выдохнула прямо в поцелуй, хотелось быть ближе. Еще ближе. Лёдодобытчик хотел того же. Прижав хрупкое тело, он как в бреду стал целовать ее щеки, переходя на шею и ключицы, а позже вновь возвращаясь к губам, ее тело пахло легкой прохладой и отдавало терпкой ноткой ели. Его любимое сочетание. Кристофф застонал. Как же был счастлив юноша в эту минуту, не какие формальности и недомолвки впредь не сдерживали Кристоффа, он мог целовать ее так как хотел и где хотел, эта вольность была более опьяняющей чем вино. Много ли надо мужчине для счастья?! Анна великолепна, из под опушенных ресниц он наблюдал за ее томно приоткрытым ртом, совсем красными щеками, и полузакрытыми глазами. Из ее рта вылетали вздохи. Лёдодобытчик сам был готов кричать. Они слились. Почувствовали друг друга. Красота их перед моментом совокупления была неописуема, два обнаженных атлетических тела; женское и мужское, как инь и янь, гармонично сливались в одно, блеск влажных туловищ, был готов отбрасывать лучи. Влюбленные сами словно заискрились. И не было ничего очевидней, чем их Кристоффа и Анны связь, чем их принадлежность друг другу. И именно в этот момент, Кристофф сам прочувствовал всю глубину их действий. Это было нечто большее, чем желания двух возбужденных людей, то было единство их душ, нечто светлое окатило его. Молодой мужчина почувствовал что, все это время упирался в нее, и, весь спектр ощущений перекатывался от низа к верху. Как холодок. Его взор не был затуманен, перед ним была лишь Анна. Он любовался ею. И вновь не было для него ничего прекрасней. Подхватив ее и закинув себе на бедра, сел Кристофф на скамейку. Взору открылись великолепные виды. И даже иногда вредный характер стал в эти минуты идеален. И снова отвлекся он, превознося ее всю чуть ли не до небес. Анна почувствовав резкую задержку действий, открыла глаза. Удовольствие, что он разливал по ее телу как мед, дурманило, начиная от губ и мелкими мурашками оканчиваясь на ключицах, однако пока-еще-не-женщина держала свой рассудок в части. Во все глаза посмотрела она на Кристоффа. Осознала, как сильно любит его, и даже совестно ей стало от поспешности своих выводов и слов. И покуда не смогло настолько опоить вино ранимую душу, она была трезва и взор ее был чист, и всецело жаждала она одного; быть еще ближе, пойти до конца. Душе и сердцу не терпелось узнать какого это — всецело быть с любимым человеком. Сердце билось в исступлении и всей душою хотелось слиться воедино с ним, стучать с его сердцем в унисон. Анна вновь залюбовалась Кристоффом. Приоткрытые пухлые губы, что пытались отдышаться, слегка выдвинутая вперед челюсть и взор, опоясывающий ее, манящий дерзкий и такой любящий. На крепкой мужской шее чересчур соблазнительно скатывалась капелька пота. Губы тут же оказались там. Затем сами не произвольно пошли выше. Кристоф вздохнул. "Она великолепна" —проскользнуло у него в голове, — "как же ему повезло! ". Молодой мужчина взял ее лицо и заглянул в глаза с немым вопросом на устах, Анна поняла все без слов. Она была уверена. Просто кивнув поцеловала его так нежно, как способна лишь она. Кристофф перехватив инициативу поцеловал ее со всей страстью. Влюбленные погрузились в друг друга, и, тайно оставили свой след, свою метку в душе каждого. Она отвлеклась на жаркие губы, и наконец их тела слились. Кристофф ощутил преграду и резким движением разрушил ее. Анна вскрикнула от боли. Задрожала и обняла его за голову, перебирая жесткие русые пряди волос. Он понял, стал целовать, грудь покрылась, красными пятнами — телесным свидетельством принадлежности Принцессы ему, простому парню с севера. Спустя время боль отступила. Он слишком крепко ее обнял, они были будто вжаты в друг друга, и обоим это нравилось. То был момент нежности. Чувствовалось что, наконец, они вдвоем, обнажены друг перед другом и друг для друга, момент этот был столь прекрасен, еще долго влюбленные будут его вспоминать, как самый поворотный в их жизни. Анна же, отпустив его, начала потихоньку двигаться, боль еще давала о себе знать, но ей слишком хотелось дойти до конца. Кристофф смотрел ей в глаза, думать было слишком тяжело, но он продолжал беспокоиться, увидев удовольствие в них, Кристофф подрасслабился и отдал себя во власть ее хрупкого нежного, будто цветок, тела. Им стало очень хорошо. Дыхание смешалось, ритм набирал обороты, и губы постоянно соприкасаясь, оставляли смазанные поцелуи, оба в этот момент не поняли, но ощутили что, до конца своей жизни друг с другом, станут зависимы от этого единства, и, в правду, казалось их сердца действительно бьются в унисон. То было светлое соитие. В нем не было и намека на похоть на низменное, они противостояли животному, уступая высшему, восхищению друг другом и любви. Тяга поглотила их. Они действительно слились и ни капли алкоголя не нашло отражения в их намереньях. Кристофф и Анна достигли вспышки одновременно, и слишком счастливые, и уставшие, заключили свою первую ночь поцелуем. Оба открыли для себя нечто, еще более светлое, чем было у них до, и оба, каждый для себя, поклялись сохранять это единство меж собой до скончания веков, лишь она с ним, а он с ней, невзирая на частые ссоры и обиды. — Прости — вырвалось у него, — я вспомнил то время когда тебя не было рядом, и как мне было тяжело до твоего прихода в мою жизнь. И я... — И ты прости, напридумывала себе всякого, а потом... разозлилась. — у нее. Сконфуженная улыбка украсила их лица. — Какие же мы... — Глупцы? — продолжила Анна Теперь же улыбка глупая освятила их. — О да, таких еще поискать! — А по моему, уже нашли. — сказала Анна. — Нашли. — ответил Кристофф. И по комнате вновь раздался сладкий звук поцелуя.