***
Тобирама донес свой груз до пункта назначения и остановился перед входной дверью. Изуна, проспавшись, немного протрезвел по дороге и теперь находился в сознании. — Очухался? Где твои ключи? — Я сам открою, — заплетающимся языком промямлил Учиха и достал из кармана связку ключей. Найдя нужный, он тщетно пытался попасть в замочную скважину, но ему никак не удавалось этого сделать. Мир перед глазами все еще покачивался. Тобирама, наблюдавший жалкие потуги, накрыл его руку своей и помог направить ключ точно в цель. После прокрутки ключа замок щелкнул и дверь отворилась. Они зашли внутрь. — Ты живешь один? — спросил Тобирама, стоя в дверях, пока Учиха сидя расстегивал обувь. — С братом, но его нет. Он на миссии с твоим, — ответил Изуна, который все же смог совладать с ботинками. — Не знал, что Мадара твой брат. — Конечно, ты ведь в принципе об Учихах ничего знать не хочешь… — проворчал Изуна, вставая и пошатываясь на ослабших ногах. — Презираешь их, выборочно делая исключения. Не думаешь, что это двулично с твоей стороны? — На то есть причины, — произнес Сенджу. — Конечно! Просто признай, что ты латентный учихолюб, но прикрываешься неприязнью, чтобы никто не догадался об этом! Однако как только тебе выпал шанс, так сразу без сомнений кинулся целоваться с Учихой! — выкрикнул Изуна, обрушивая кулаки на грудь Тобирамы. — Что за пьяные бредни ты несешь? — вскричал Сенджу и перехватил руки Изуны, крепко стискивая запястья. — Какой же ты идиот, раз не дошло еще! — со злостью взвыл Учиха. — Хорошо, я докажу тебе, что прав! — и он стремительно припал к чужим губам, усердно облизывая их горячим языком. Сенджу не двигался. — Ну давай же, — приговаривал Изуна в перерывах, — признай, Тобирама. Тебе это нравится и ты хочешь еще… Тобирама был не в силах побороть манящее искушение. Этот Учиха распалял в нем желание. Возбуждение закипало и всецело овладевало им, заставляя сдаться. Он вывернул голову, уклоняясь от поцелуев, а затем грубо повалил неустойчивое тело на пол и прижал всем своим весом. Изуна удивленно выдохнул от неожиданности. — Изуна, ты как развязная кокетка. Не знаешь когда стоит остановиться, — Сенджу заглянул ему в лицо. — Доиграешься… — А что если я не хочу останавливаться? — нагло усмехнулся Учиха. — Готов раздвинуть ноги перед Сенджу? — вопросительно приподнял бровь Тобирама. — На тебя не похоже. Ты ведь не выносишь проигрышей. Так почему? Изуна призывно закусил губу. Он протянул руку к лицу, нависшему над ним, и пальцами поскреб кожу левой щеки, оставляя три красных дорожки, которые моментально вспыхнули огнем. — Если ты сделаешь это, то я автоматически выиграю спор. Сексом со мной ты признаешь мою правоту. Вот и все. — Тогда начинай винить в том, что сейчас случиться свое безграничное упрямство, — произнес Тобирама, больше не в силах сдерживаться, и набросился на Учиху. Сенджу вбирал нежную кожу на шее Изуны и оставлял на ней большие пятна багровых засосов, а руки его между тем задрали вверх футболку и ласкали торс, останавливаясь на твердых сосках. Учиха был возбужден как никогда. Его физически влекло к Тобираме, он знал это и специально провоцировал Сенджу, читая тоже самое в его серьезных глазах. Хитрый Учиха по-змеиному извивался на полу, получая удовольствие от грубости и сильных рук сжимающих его тело. — Не надейся, что я буду нежен с тобой, — сказал Тобирама, стягивая с Изуны штаны вместе с трусами. — Тебя никто об этом не просит, — огрызнулся Учиха. — Любишь по-жестче? — улыбнулся Сенджу, а Изуна схватил его лицо, с силой хлопая ладонями по щекам. — Просто обожаю! Хотя не уверен осилишь ли ты, Тобирама… — с этими словами он оттолкнул голову Сенджу назад. — Ты будешь молить о пощаде, Учиха. Избавившись от собственных штанов, Тобирама облизнул сразу два пальца и по-садистски ввел полностью в тугое колечко мышц. Изуна ахнул и поморщился. Поводив ими туда-сюда, Сенджу вытащил их, помещая в рот Учихи. Тот послушно с пошлым выражением вылизал фаланги. Затем Тобирама приставил головку толстого члена и надавил, подаваясь вперед. Изуна вскричал. Снизу его тело пронзила боль. Там распирало и ныло от нежелания впускать внутрь что-то инородное извне. Наконец головка смогла втиснуться, а Изуна открыл рот и часто глубоко задышал. Далее за ней постепенно стал входить и ствол. Хотя Сенджу и угрожал безжалостностью, сам действовал относительно милосердно и продвигался медленно, щадя Учиху. Последний зажмурил глаза и прикрылся рукой. — Не прячь от меня лицо, — Тобирама убрал его руку в сторону. — Смотри на меня. В глазах Изуны показались крохотные слезинки. Сенджу начал двигать бедрами взад-вперед от чего Учиха впервые томно застонал. Боль утихла и ее заменило приятное чувство наполненности. Темп мало-помалу увеличивался и вот уже Изуна разметал руки по полу, разнузданно скуля от экстаза. В процессе они смотрели друг на друга как вдруг, глаза Учихи загорелись ярко-красным цветом. — Шаринган? — удивился Тобирама, не отвлекаясь от дела. — Ах… Я… На пределе, — распутно простонал Изуна и потянулся к своему члену. — Он пробуждается когда я… близок к оргазму. Я не могу его деактивировать… — Не смей помогать себе, — отбросил руку Учихи Сенджу, не давая тому снять напряжение с изнывающей от возбуждения плоти. — Кончишь только от моего члена… После этого он сорвался на немыслимые бешеные скорости и глубокими толчками заставил Изуну излиться прямо на собственный торс. Учиха забился в наслаждении, а Сенджу следом закончил внутрь него. Тобирама обессиленно прилег рядом с Изуной, тяжело дыша. — Признаю, ты был прав, — выдохнул он. — То-то же, — хмыкнул Изуна. — Тебе стоит уже уяснить, что я всегда прав, — он повернулся и посмотрел на Сенджу. Шаринган все еще светился в его глазах. — И что теперь? — Теперь ты очевидно должен сказать, что тебе на самом деле небезразличен один определенный Учиха. — А этому Учихе также небезразличен определенный Сенджу? — Тобирама пододвинулся ближе. Расстояние между ними было не более десяти сантиметров. — А как ты думаешь? Тобирама поцеловал Изуну и тот охотно ответил. — Думаю, да. — Не предполагал, что когда-нибудь скажу это, но ты тоже иногда бываешь прав, — улыбнулся Изуна и его шаринган растворился в вернувшийся смоляной черноте.***
Выйдя из дома Итачи, Саске, не оборачиваясь, зашагал прямиком к себе. Наруто последовал за ним, нагоняя, и пристроился рядом, без слов тихо идя следом. Путь к дому главы клана, где жил Саске с матерью и отцом, пролегал через центральный парк Учих. Друзья неспешно ступали по истоптанной земляной тропинке, по обеим сторонам которой возвышались деревья. Они были настолько высокими и большими, что их ветки прогнулись под своей тяжестью и соединились друг с другом, образовывая причудливую арку. Этот парк считался одним из самых красивых мест в Конохе. В нем было много растительности разных видов, в том числе произрастали даже редкие породы деревьев и кустарников. Молодые люди молчали. Никто из них не знал с чего начать разговор. В вечерней тишине размеренно доносилось цвирканье сверчков. Тропинка привела их к круглому участку земли, по краям обставленного скамейками. У каждой из них рядом стояло по фонарю, а в центре этого круглого пятачка красовался небольшой аккуратный фонтан. Вода тихо и приятно журчала, бесконечно циркулируя, а ее струи поблескивали в белом свете фонарей. — Присядем? — спросил Наруто, нарушая волшебное безмолвие. — Да, — отозвался Саске и они сели на ближайшую скамейку. За ними цвел куст жасмина. Его аромат щекотал ноздри, а сладость дурманила и без того опьянённый саке разум. О фонарь билась стайка ночных бабочек, безнадежно стремясь пробиться к его искусственному свету. Все слова, которые они хотели сказать друг другу в миг потерялись, растворившись в вечерней прохладе. — Саске, — позвал Узумаки, набираясь смелости. Учиха повернулся к нему и встретился с голубыми как озера глазами. Наруто, поймав взгляд друга, сглотнул. — Мы… Мы ведь лучшие друзья, да? — спросил он первое, что пришло ему в голову. — Выходит, что да, — внимательно изучая лицо Узумаки, осторожно ответил Саске. — И… Ну ты понимаешь… Ничего большего? — А что ты подразумеваешь под «большим», Наруто? — вопросом на вопрос, сощурившись не дал ответа Учиха. — Все это. Наши взаимоотношения. Ты сказал Итачи, что влюблен, но все сложно. Позволь спросить. Тот, в кого ты влюблен… Это ведь я? — подытожил Наруто, ожидая реакции Саске. Учиха застыл, не шевелясь и не моргая. Казалось, он даже перестал дышать. — С чего ты взял? — снова уходя от прямого ответа, перевел стрелки Саске. — Твой вопрос в конце. После него я понял, что мы ощущаем по отношению друг к другу нечто большее чем простые дружеские чувства, — пояснил Наруто. — Мы? — переспросил Учиха. — Да, мы. Я подозреваю, что влюблен в тебя, Саске. При чем уже давно, — признался Узумаки, слегка улыбаясь в смущении. — Спросив сегодня у Шисуи о сущности отношений лучших друзей, я окончательно понял, что к тебе испытываю. Мое сердце трепещет от радости и счастья, когда я с тобой. Если мы вдруг оказываемся наедине, как сейчас, меня охватывает волнение, я теряюсь и несу всякую ерунду. Не было ни дня без мысли о тебе. Я хочу постоянно быть рядом, помогать, поддерживать, заботиться, а ещё… А ещё… — Наруто запнулся на полуслове, потому что то, что он собирался произнести было чертовски смущающе. — А ещё я хочу прикасаться к тебе. Мне мало одной лишь дружбы, — после этих слов Узумаки густо покраснел. Учиха аналогично был ярче самого спелого помидора и хлопал широко раскрытыми глазами, явно сраженный красноречием Наруто. — Не молчи, Саске. Скажи что-нибудь, — умоляюще попросил Узумаки от чего у Учихи защемило сердце. — Ты такой болтун, — улыбка расцвела на губах Саске, в миг преображая его лицо. Он взял Наруто за смуглую руку и скрепил их ладони. Настал черед Узумаки затаить дыхание. — Я тоже предполагал, что влюбился в тебя. Сегодня я убедился в этом также как и ты. Долгое время моей стратегией было избегание, подавление и отрицание очевидного. Я не мог признать, что меня влечет и безумно тянет к тебе. Знаешь как я мучился и сходил с ума? Твои глаза, смуглая бронзовая кожа виделись мне во снах… — Саске настолько разволновался и расчувствовался, что сам не заметил как заплакал. — Ну ты чего, — Наруто придвинулся ближе и стал свободной рукой утирать слезы. Вскоре поток соли иссяк, но он задержал ладонь на щеке, не убирая ее. Учиха воззрился на него в ожидании. Его черные влажные глаза сияли в свете фонаря, словно две маленькие звёздочки. Узумаки поддался моменту и потянулся вперёд, приближая свое лицо к лицу Саске. Тот был не против и сам двинулся навстречу. Губы Наруто накрыли губы Учихи, вовлекая их в сладкий нежный поцелуй. Ветер гулял в кронах деревьев, шумя листвой и шевеля волосы. Для двоих парней, сидящих на скамейке, мир будто остановился. На второй план отошли звуки журчащей воды и биения глупых бабочек о стекло фонаря. Сейчас друг для друга существовали лишь они. Мягкие губы Саске податливо отзывались на ласку. Они целовались, до сих пор не расцепив рук. — Я люблю тебя, Саске, — признался Узумаки, закончив поцелуй. — А я люблю тебя, Наруто, — отозвался Учиха. — Я поцеловал тебя уже дважды, — хихикнул Наруто. — Да, только в этот раз по-настоящему, — улыбнулся Саске, вспоминая их первый случайный поцелуй. Парни просидели в обнимку на скамейке ещё какое-то время, наблюдая за течением воды, а потом двинулись дальше, к дому Саске, держась за руки.***
Какаши и Обито одновременно покинули дом Итачи. Выйдя за забор, они оба интуитивно остановились. — Кажется, нам не мешало бы поговорить, — сказал Какаши, поворачиваясь, — Может продолжим вечер у меня? Как ты на это смотришь? — Я не против, — ответил Обито. — Нам действительно нужно кое-что обсудить и желательно в спокойной обстановке. — Тогда идём. Парни довольно долго шли, потому что квартира Хатаке находилась далековато от квартала Учих. Обито уже бывал в гостях у Какаши и когда вошел внутрь, там все было как прежде. Интерьер отличался сдержанным минимализмом, в который совсем не вписывались принты в виде сюрикенов на домашнем текстиле… Всюду царили чистота и порядок. — Присаживайся, — Хатаке указал на диван. — Ты что-то будешь? — Нет, спасибо, — отказался Обито, садясь на диван. Какаши устроился рядом, на другом краю. — Давай начнем, — Обито решил, что затягивать и откладывать разговор на потом это как сражаться с ветряными мельницами — бессмысленное занятие. — Хорошо. Зачем лизнул меня? — сразу в лоб спросил Хатаке. — Это вышло случайно! — Учиха замялся и порозовел. — Заигрался вот и результат. — Ты мог этого не делать, однако же сделал, — Какаши обхватил свой подбородок двумя пальцами, принимая задумчивую позу. — Говорю же — я не специально! Алгоколь, задор и собственная глупость. — Ясно. — Забыли, — махнул рукой Учиха. — Не знал, что тебя больше всего возбуждает в человеке именно лицо, — перевел беседу в другое русло Обито. — Я ответил лишь частичную правду. — Что? Как это? — не понимающе моргнул парень. — Нужно было уточнить, что заводит меня конкретное лицо, — сказав это, Какаши мягко коснулся руки Обито, которая расслабленно лежала на спинке дивана. — Но я подумал, что в этом не было необходимости. В вопросе не спрашивалось чье именно лицо заставляет меня заводиться. — Как оно может заводить тебя? О чем ты вообще? Мое лицо ведь обезображено… Хатаке провел пальцами по зарубцевавшемуся шраму, который покрывал всю правую сторону Учихи. Затем он стянул повязку, скрывавшую пустую левую глазницу. Какаши внимательно изучал лицо друга. Обито опустил правый глаз вниз, избегая зрительного контакта. — Все эти шрамы напоминают мне о нашей крепкой глубокой связи, — наконец сказал он. — Они отражают твое мужество. Я никогда не забуду как ты оттолкнул меня в сторону, спасая во время камнепада, готовый пожертвовать собственной жизнью… Как вручил мне в подарок уцелевший только что пробудившийся шаринган… — Какаши приподнял свою бандану, открывая левый глаз. — С тех самых пор куда бы я ни отправился он всегда со мной — защищает, оберегает и помогает в сражениях. Теперь он спасает меня постоянно, как однажды это сделал его истинный владелец, мой друг. Учиха робко смотрел на Какаши, внимая его речи. — Обито, ты всегда был и будешь рядом со мной, но все же я хочу спросить тебя… — Хатаке положил руки ему на плечи. — Желаешь ли ты до конца дней быть подле меня? Не как друг, но как возлюбленный. — Как всегда в твоих словах слишком много пафоса, — повел губами Обито. — Прости, я не умею иначе. Учиха взялся пальцами за границу черной маски, которая прятала нижнюю часть лица Какаши, и потянул ее вниз. Он поцеловал обнажившиеся перед ним губы. — Обещай, что не будешь носить маску, когда мы только вдвоем, — взял с него обещание Обито. — Ведь твое лицо единственное способно меня завести. — Вот как? Обещаю, — без возражений согласился Хатаке. — Ну-ка, проверим! — резко крикнул он и быстро опустил руку прямо на член Обито. — Т-т-т-ты что себе позволяешь?! — дернулся шокированный Учиха и стал заикаться от неожиданности и вопиющего безобразия. — Ух ты, Обито. Ты не врал, — ехидно улыбнулся Какаши. — Позволь мне помочь тебе с этим… — Оставь, не трогай… — Обито предпринял попытку оттолкнуть Хатаке, однако тот оказался чрезвычайно настойчивым. — Я мигом управлюсь. Расслабься и получай удовольствие. Какаши опустился на колени перед диваном, расстегнул молнию и приспустил брюки Обито. Сначала он решил ласкать Учиху через ткань трусов. Положа ладонь на выпирающий бугорок, он стал гладить его. Сердце Обито билось как сумасшедшее. Затем, вдоволь наигравшись, Хатаке зубами ухватился за резинку и мастерски стянул нижнее белье, которое уже основательно намокло от выделений. Член Обито весь сочился, демонстрируя вожделение. Какаши взял его в плен своих пальцев и сжал. Учиха испустил выдох. Тогда копирующий ниндзя дотронулся до головки кончиком языка, плавно очерчивая ободок по кругу, щекоча дырочку на ее конце. Изо рта Обито вырвался рваный стон, его грудь вздымалась от глубокого дыхания. Хатаке полностью положил головку на язык, сомкнул губы и скользнул дальше по стволу члена. Он проделал это несколько раз, водя головой вперед-назад, с каждым разом вбирая его все глубже и глубже. Обе руки были заняты делом. Одна крутилась у основания, а другая стимулировала яички. Обито взял Какаши за серебристые волосы и задержал его голову, стараясь протолкнуться дальше. — Какаши… Не вздумай останавливаться, — отпустил его Учиха, откидываясь спиной на подушки. — Я уже почти… Хатаке и не думал этого делать. Он тщательно ублажал Обито, исполняя что-то в высшей мере приятное. Какаши вкручивался головой то по часовой, то против часовой стрелки, член почти полностью исчезал в его умелом рту. Периодически он бросал взгляды снизу вверх и от вида такого Хатаке, Обито готов был кончить хоть сейчас. Когда Какаши начал сосать и при этом делать нечто похожее на серию маленьких нырков, Обито задрожал, запрокинул голову назад и с громким грудным стоном выплеснул семя любви в рот Какаши. Тот сглотнул, вытер губы тыльной стороной ладони и облокотился локтями на бедра Учихи. — Ну как? — Это… было… просто невероятно потрясающе! — с паузами, восстанавливая дыхание промолвил Учиха. — Ой, прости! — осознав, что кончил прямо ему в рот, извинился он. — Ничего страшного. — Хочешь чтобы я тоже сделал тебе приятно? — спросил Обито, замечая что Хатаке в процессе отсоса возбудился. — Это может подождать, — улыбнулся Какаши. — Боюсь, что могу потерять над собой контроль, а я хочу чтобы наш первый раз прошел как положено — романтично. С ним, — он опустил глаза на стояк, — я как-нибудь и сам справлюсь. — Жаль, — Обито надул губы. — Раз так, то я посплю на диване, чтобы не соблазнять тебя. — Ты всегда добр ко мне, Обито… Вскоре Учиха уснул, а Хатаке разобрался с оставшимся делом, принимая прохладный душ.***
Как только Итачи закрыл дверь, Шисуи нетерпеливо прижал его к ней лицом, пристраиваясь сзади. — Я весь день ждал момента, когда мы останемся одни и вот наконец он настал, — произнес изрядно изголодавшийся по ласке именинник. — Ты говорил, что поможешь убраться, — напомнил ему Итачи. — Конечно, но только после того как получу в подарок тебя… — Шисуи отодвинул длинный хвост Итачи в сторону и деликатно поцеловал в шею. — Грязная посуда подождёт и никуда не убежит. Итачи содрогнулся всем телом, ибо Шисуи превосходно знал, что шея являлась его эрогенной зоной. — Хорошо, но такой подарок лучше распаковывать в спальне, — с флиртом в голосе соблазнительно обратился Итачи, вполоборота смотря через плечо на своего парня. — Мм… Звучит крайне заманчиво, — Шисуи внезапно поднял любимого на руки и понес в известном направлении. — С ума сошел, — ахнул Итачи. — Это ты меня свел с него, — одарил его широкой улыбкой Шисуи. Учихи упали на мягкое любовное ложе, приминая свежее постельное белье, которое Итачи предусмотрительно застелил заранее. — Ты сегодня еще красивее чем обычно, — Шисуи навис над любимым, оперевшись на локти. Он отодвинул сбившуюся челку, открывая его прекрасные темные глаза. — Льстец, — ласково улыбнулся Итачи. — Но я всегда заслушиваюсь твоими сладкими речами… Он перевернулся на живот и стянул рубашку, отбрасывая прочь. Шисуи снял заколку с гладких волос и отложил ее, чтобы ненароком не повредить ценную вещь в порыве переполнявшей его страсти. Блестящие лоснящиеся пряди водопадом распались по изящным плечам. Шисуи залюбовался спиной избранника и указательным пальцем провел по линии позвоночника от начала до самого конца. Затем его ладони обхватили точеную талию и именинник прильнул губами к бархатистой коже, осыпая лопатки и поясницу поцелуями. Итачи беззвучно приоткрыл рот и уткнулся носом в постель. Подумав, что оставил достаточное количество поцелуев, Шисуи опустился ниже, стаскивая штаны. То, что далее предстало взгляду заставило его сглотнуть и жадно втянуть носом воздух. — Тебе нравится? — спросил Итачи. — Еще спрашиваешь… Вижу ты отлично подготовился. На Итачи были черные стринги. Две ничтожные полосочки призывно выставляли напоказ округлые ягодицы. — Можешь встать раком? Хочу получше все рассмотреть, — охрипшим от возбуждения голосом сказал Шисуи. Итачи приподнялся, вставая на колени и опираясь на локти. Именинник положил руки на ягодицы, сминая нежную попку, словно свежеиспеченные булочки. — Шлепни, пожалуйста, — попросил младший Учиха. Шисуи не смог отказать ему в такой просьбе и исполнил желание любимого, проведя не больную серию шлепков. Затем именинник стянул стринги, раздвинул ягодицы и стал языком вылизывать дырочку. Под уверенными знакомыми ласками она сокращалась. Шисуи просунул напряженный язык чуть глубже, внутрь. Итачи словил волну дрожи, которая прошлась по всему телу мурашками. Старший Учиха привычно растягивал его при помощи языка и пальцев, тем самым готовя к соитию. Наконец он закончил этап прелюдии. — Шисуи, сядь, предоставь инициативу мне, — с румянцем на щеках прошептал Итачи. — Хочу доставить тебе праздничное удовольствие. — Как скажешь, любимый, — ответил Шисуи и сел в изголовье кровати. Итачи для начала раздел парня и слился с ним в первом за сегодняшний день медовом поцелуе. Потом прильнул к соскам. Шисуи блаженно закатил глаза, опуская длинные ресницы. Как выяснилось, не только он знал о существовании эрогенных зон партнера. Покусывая и посасывая, Итачи оттягивал и облизывал соски, от чего они набухли и увеличились в размере. Пробежавшись пальцами по натренированному телу, он остановил руку на каменном члене. Взяв его, Итачи медленно и аккуратно опустился на горячий ствол в позиции наездника. Дойдя до упора и соприкоснувшись бедрами, он рвано выдохнул. Шисуи поддерживающе поцеловал его в ключицу, шею и губы, придерживая за таз. Итачи начал двигаться, приподнимаясь и насаживаясь обратно. Каждое движение выходило грациозным и Шисуи зачарованно глядел как возлюбленный изгибался в пояснице, выставляя вперед грудь, как он открывал рот, пошло поскуливая точно щенок от восторга встречи с долго отсутствовавшим хозяином. Все это имело убойный крышесносный эффект. Шисуи не выдержал и испытал бурный яркий оргазм. Следом он помог Итачи кончить, доведя его до пика наслаждения вручную. Они лежали в обнимку на кровати и отдыхали. Старший Учиха мирно прислонил голову к груди своего парня, заключая того в объятья словно плюшевого мишку. Итачи накручивал волосы Шисуи на указательный палец. — Люблю тебя, — просто сказал Шисуи и Итачи мог поклясться, что сейчас тот улыбается, даже не видя его лица. — Я тебя тоже, — он растянул губы в ответ. — Сегодня было действительно весело. Как думаешь, что делают остальные? — спросил именинник. — Наверное, то же что и мы… — подумав, ответил Учиха. — Разумеется, кроме Саске с Наруто. — Почему ты так уверен? И кстати, ты можешь дать парочку советов младшему братику как это делается… Ай! Итачи стукнул парня по макушке за такие слова. — Рано им еще, — отрезал Итачи. — А сам-то в этом же возрасте начал шалить со мной и всякие непристойности вытворять… — буркнул Шисуи, поспешно закрывая голову от второго удара. — Я уверен, что по крайней мере Какаши с Обито точно учинили что-нибудь эдакое… А Тобирама вряд ли бы воспользовался пьяным в зюзю Изуной. — Изуна быстро напивается, но также быстро трезвеет, — заметил Итачи. — Так что все может быть. Я вижу, ты крайне доволен. — Еще бы! — сиял Шисуи. — Любовь — это же прекрасно. Итачи промолчал и лишь положил руку на плечо Шисуи, теснее прижимая его к своей груди, вновь наматывая на палец кучерявый непослушный локон.