***
Сегодняшнее утро выдалось паршивым. Весьма паршивым. Впрочем, как и каждое утро. Впрочем, как и вся жизнь. Конечно, она не всегда была такой. Она была совершенно иной – яркой и настоящей. Жизнь была куда слаще до того… Да ни до чего. И он сам был совершенно другим. Не похожим на угрюмый комок пыли, перегоняемый невидимым веником из угла в угол. Тогда он еще мог улыбаться без сарказма. А сейчас некогда лучшего и самого выдающегося детектива в нем выдавал лишь потертый полицейский значок и выпирающая из-под кожаной куртки кобура. Вряд ли именно лицо лейтенанта Хэнка Андерсона будет первой ассоциацией с обликом бравого служителя закона. Если, конечно, эту пропитанную горечью и алкоголем физиономию все еще можно назвать лицом. Припарковавшись возле участка Хэнк, не сразу вышел из машины. Он будто бы ждал, что произойдет нечто, что позволит ему сегодня не идти на работу. Может Фаулер позвонит со срочным поручением? А может вся эта вшивая конторка взлетит прямо у Хэнка на глазах и можно будет спокойно вернуться домой продолжать пялиться в телек? Или же кто-то притаился на заднем сидении автомобиля и пустит ему пулю в затылок? Тоже своего рода выходной. Хэнк даже с какой-то долей надежды решил проверить последнюю теорию и обернулся назад. Никого. Ну, конечно. Даже помереть сегодня не суждено. Ну точно не его день. Хэнк и сам не заметил, как уже стоял по пояс среди вороха из бумаг, папок и документов. Технологии, конечно, к 2038 году шагнули вперед, но видимо как-то мимо полиции Детройта. Либо конкретно мимо Хэнка, который был не особо в ладах с техникой и электронной базой данных. Какое-то невероятное количество нераскрытых дел. «Красный лед» уже наподобие чумы распространялся по Детройту, задевая уже абсолютно все слои населения, а не только его низы, как это некогда было. Хэнк смотрел на фотографию в личном деле одного совсем молодого юноши и никак не мог смириться с тем, что этот пусть и незнакомый ему мальчишка так бездарно растратил свою жизнь. «Причина смерти: передозировка» - пугающе красовалась надпись под его фото. Злость в Хэнке кипела все так же, как много лет назад, когда он только входил во вкус поимки тварей, распространяющих эту дрянь. Только теперь ничего кроме злости в Хэнке и не осталось. Расследование о новых поставках в Детройт «красного льда» было в тупике и не собиралось развиваться. А число жертв от его красных хищных лап с каждым днем все росло. В такие моменты Хэнк наиболее ярко ощущал свою никчемность. Может поэтому так не хотелось выходить из машины? Но работа, пусть даже непродуктивная, хоть как-то могла отвлечь его от другой угнетающей мысли. Именно поэтому он все еще продолжал ходить на работу, будто бы это было единственным местом, помимо бара, позволявшим ему забыться. Так оно и было, пока… Этого быть не может. Просто какой-то сюр. Копаясь в бумажках и собственных мыслях, Хэнк случайно бросил взгляд в сторону. Он даже не сразу понял, что именно увидел. Точнее кого. Это был Коул. Точно и наверняка. Не иначе как его родной сын. Коул. Но живой. Та же прическа, глаза. Сидит на стуле в другом конце офиса, болтая короткими ножками. Коул без многочисленных ссадин, переломов и крови на лице. Тот Коул, каким Хэнк запомнил его до аварии. В груди съежились остатки сердца. На секунду показалось, что детектив забыл, как дышать. Хэнк помотал головой. Протер руками лицо в надежде прийти в себя. Настороженно открывая глаза, лейтенант надеялся больше не увидеть то, что он только что лицезрел. Надеялся списать все на стресс и на перепой. На том месте уже никого не было. «Отлично, Андерсон. Допился». - Андерсон! – послышался голос капитана Фаулера откуда-то из-за спины. Хэнк устало выдохнул, что-то пробурчал и попытался сделать вид, будто бы не слышит свою фамилию, но после еще нескольких окликов все же направился на зов, демонстративно швырнув папку с документами. Теперь понятно, почему Хэнк предпочитает бумажный носитель. Компьютерами бы швыряться не получилось. - Ну а что я могу сделать?! – перешел на крик Хэнк. Его голос будто бы отскакивал от стен кабинета капитана и тяжелым баскетбольным мячом больно врезался по мозгам. – Я не могу найти концы. Ни единого выхода хоть на какого-либо дилера. Единственное, что ясно, что эти мрази в качестве курьеров и распространителей используют детей. Но что я, мать твою, с этим сделаю? Это невозможно отследить! Их нельзя выследить, нельзя к ним внедриться… - Хэнк, успокойся. Я знаю, что дело непростое и серьезное. Но ты сам отказываешься от помощи. - Да потому что у нас в отделе кретин на кретине! С кем я, по-твоему, должен работать? С Ридом?! Да он на первом же выезде весь лед замешает себе в кофе, приняв за сахар. - Я больше ничего не хочу слышать Хэнк. Расследование в тупике, а люди сверху с меня требуют результатов. Ты еще держишься на этом месте лишь по старой дружбе, и, если хочешь его сохранить, будешь работать по моим правилам! – строго, но без криков заявил капитан Фаулер, не поддавшись на провокации Хэнка. Андерсон же молча сел в кресло, понимая, что оказался загнанным в угол. В самый разгар безработицы было глупо бросать даже самую ненавистную работу. Еле слышно поворчав, Андерсон нехотя приготовился слушать новые условия. - Ты знаешь, что Киберлайф поставляет для нас копов-андроидов. Некоторые инновационные прототипы мы испытываем, за определенную сумму, конечно же, а затем пишем на них характеристики в плане пригодности и даже некоторых закупаем. - К чему ты ведешь? – от одного упоминания об андроидах у Хэнка заскрипели зубы. - В общем, в последней поставке андроидов поступил новый прототип. Уникальная модель, разработанная для внедрения в недоступные для обычных полицейских условия. Андроид оснащен всеми видами слежения, анализа и способностью адаптироваться к различным условиям. - И че? – сказал, как отрезал Хэнк. – Как это ведро с болтами может мне помочь, если я и сам все это могу? - Дело в том… - Фаулер не успел договорить, как перевел взгляд за спину Хэнка в такт открывающейся двери. Хэнк обернулся через плечо и резко вздрогнул. - Мое имя Коннор. Андроид, прислали из Киберлайф. – тоненьким голоском проговорила машина. Перед Хэнком стоял худощавый маленький мальчик лет шести. Заправленная в черные шорты белая рубашка, приталенный серый пиджак, до блеска натертые ботиночки – все было в нем идеально, кроме выпадавшей на лоб прядки темных волос. Мальчишка стоял, переводя взгляд лучистых наивных карих глаз с Хэнка на Фаулера в ожидании команды. Казалось даже, что он нервничал, то и дело поправляя свой длинный галстук и переминаясь с ножки на ножку, что, в принципе, свойственно детям. Обычным детям. И ни что в этом ребенке не выдавало каких-то отклонений. Кроме серийного номера на пиджаке и горящего на правом виске голубого кружка диода. - Да ты издеваешься… - проговорил себе под нос Хэнк, не сводя глаз с маленького андроида. - Хэнк, это необходимость. Квота по андроидам в полиции должна быть заполнена. Сам виноват, что не выбрал себе нормального полицейского андроида, когда все это делали. Теперь вот, тестируй инновацию. – Фаулер думал, что поставит этим точку в разговоре, но Хэнк не унимался. - Какому больному идиоту пришло в голову создать такое?! Зачем? - Как я понял, этот андроид существует в порядке эксперимента. В модель обычного ребенка были установлены различные полицейские примочки. Может записывать аудио и видео, брать анализы на местах преступлений, сравнивать отпечатки пальцев и много чего еще. Но в остальном это обычный андроид-ребенок. Поэтому поаккуратней с ним, следи, чтобы на дорогу не выбегал и все такое. А то потом не расплатимся. Капитан Фаулер еще какое-то время продолжал что-то говорить. Даже, наверное, что-то важное. Но Хэнк уже не слушал. Он просто смотрел на механическую копию своего погибшего сына. Какая-то нечеловеческая боль оккупировала грудь детектива. Его единственная в жизни утраченная ценность стоит сейчас буквально в шаге от него. Только руку протяни и кажется, что снова будешь счастлив. Как тогда, когда еще была возможность обнять маленького Коула. Одна лишь проблема – Хэнк ненавидит андроидов. Бурная смесь эмоций лихорадкой забилась внутри лейтенанта. Такое обилие противоречивых чувств не позволило Хэнку проронить ни слова. Их просто у него не осталось. - Хэнк? Ты меня слушаешь? – окликнул коллегу Фаулер. Бросить бы все к чертям, стукнув по столу. Разобрать бы эту жестянку на винтики, да подкинуть в горящей коробочке под дверь Киберлайфа, позвонить в звонок и убежать. Хэнк ни за что в жизни бы не стал иметь дело с андроидом. Но мог ли он упустить возможность еще раз увидеть своего сына? Самого дорого в жизни человека? Еще раз потрепать его по плечу, сыграть в мяч, посмотреть баскетбол. Еще раз обнять. - Ну что, как ты говоришь там тебя звать? – начал Хэнк, вставая с кресла. - Коннор. – улыбаясь ответил мальчик. Диод на его виске на мгновенье мигнул и снова ровно загорелся голубым. - Ну пойдем, Коннор. Ты теперь вроде как мой.***
- Ты молчишь, ничего не трогаешь и не путаешься под ногами, ясно? – строго наказал Хэнк, глядя на маленького андроида с высоты своего роста. - Ясно. – выпалил Коннор и сразу же забегал глазками по рабочему столу Хэнка в поисках того, чего бы ему «не трогать». - Мне нужно доделать дела и после мы поедем к нам домой… Ну то есть, ко мне домой, но какого-то дьявола, я не могу оставлять тебя здесь, так что… Эй! – Хэнк только отвлекся на чье-то досье, как вдруг застал маленького Коннора роющимся в базе данных и разглядывающего фотографии с мест преступлений. – Я тебе что сказал? – он дернул мальчика за рукав и заглянул ему в глаза, которые Коннор пытался виновато скрыть. – Ничего. Не. Трогать. – процедил лейтенант. - А чем мне заняться? Я же хочу помочь! Хэнк посмотрел по сторонам. Да, ребенку здесь и впрямь особо занятий не придумаешь. Но вдруг он вспомнил как он обычно занимал Коула, когда того приходилось брать на работу с собой. - Вот, держи. Листочек, карандаш. Рисуй и никуда не отходи, понял? - Понял. Минута тишины. Ура, Хэнк еще не растерял родительскую хватку. Задача решена. Казалось бы. - А что рисовать? – растерянно спросил Коннор. - Да твою ж мать! Что хочешь! – гневно выпалил Хэнк. - Тебя дали мне в помощь, а не задавать тупые вопросы и мешаться! Мальчик будто бы расстроился. Но нет же, андроиды не могут чувствовать, так ведь? Хэнк посмотрел на лицо притихшего ребенка. Тот немного поджал губу и потупился в белый листок. - Ладно. Не знаю, ну нарисуй… Машину. Да, грузовик какой-нибудь. – отступил Хэнк и сбавил тон. Он забыл, что имеет дело с ребенком. Пусть и пластиковым. - Хорошо? Нарисуешь для меня? Коннор заулыбался. Его диод живо замигал, оповещая об активной мозговой деятельности. - Хорошо! Это будет мое первое задание, да? - Да. Ты мне очень поможешь, если тихонечко посидишь и нарисуешь мне грузовик. – цедил Хэнк сквозь зубы, будучи в шаге от того, чтобы повеситься от очередного вопроса. Хэнк старался уйти с головой в работу и вроде бы даже что-то получалось, но вот уже в сотый раз он ловит себя на мысли, что не сводит глаз с маленького андроида. Тот послушно сидел на слишком высоком для него стуле и болтал ножками, увлеченно выводя что-то карандашом на выделенном ему листке бумаги. Даже язык высунул на бок от старания. Ну до чего он похож на Коула. Хотя вроде присмотришься к нему – совсем не похож. Так, лишь черты общие. Но для Хэнка различий почти что не было. Или, скорее, ему было легче их не замечать. И просто продолжать упиваться нахождением возле себя частички своей души. Казалось, что стало немного легче. Куда приятнее смотреть на пусть и механическую, но живую улыбающуюся версию сына, чем вновь и вновь прокручивать в своей голове тот эпизод с Коулом в реанимации. Время незаметно пролетело и уже пора было собираться домой. - Пойдем, Коннор. Нам пора. – окликнул мальчика Хэнк, надевая свою кожаную куртку. – Коннор! Мальчик поспешно что-то выводил на листке. Еще пару штришков и вот он уже бежит к лейтенанту, сжимая в руках свой многочасовой труд. - Вот, я сделал! Смотри, это тебе! – затараторил Коннор, протягивая Хэнку листочек. Он сложил вместе ручки и замер в ожидании реакции. - Да, очень хорошо, пошли уже… - отчитался лейтенант, едва взглянув на рисунок, и уже было готов отдать его обратно художнику, как вдруг взглянул на него еще раз внимательнее. «Папе от Коннора» - красовалась несколько раз подчеркнутая надпись в углу листка. Сердце, казалось, кто-то сдавливал, используя его заместо эспандера. Хэнк издал какой-то невнятный звук. Что-то грубо ударило по вискам и кипятком отдало в щеки. - Тут написано… Что тут… Кому? – подбирал слова ошарашенный лейтенант. - Тебе. Папе! – воскликнул Коннор все еще ожидая хоть какой-нибудь похвалы за старания. - Не называй меня так, ясно? Я тебе не папа. – отрезал Хэнк. В горле вдруг запершило. - Хорошо… Но как мне тебя называть? – растерялся ребенок. - Называй меня Хэнк. И только так. Можешь еще звать лейтенантом Андерсоном. Но лучше просто Хэнком. - Хорошо. – послушно сказал андроид, потупив взгляд. - Давай, иди к выходу. Не хочу из-за тебя стоять в пробке. Мальчик еще несколько раз метнул взгляд с рисунка на Хэнка и не дождавшись реакции направился к выходу из офиса. «Видимо рисунок недостаточно хорош. Ну ничего, в следующий раз я нарисую гораздо лучше!» - мысленно подбадривал себя маленький Коннор, теребя в руках галстук. Хэнк смотрел куда-то сквозь рисунок. Задержав буквально на пару секунд взгляд на по-детски корявой подписи он случайно слегка улыбнулся. Именно случайно, ведь как только он это осознал тут же спрятал улыбку, будто бы что-то незаконное. Возле рабочего стола стояло мусорное ведро. Судьба рисунка была предрешена. Хэнк подвинул ногой мусорку, загораживающую путь, протиснулся за стол и прикрепил рисунок на белую магнитную доску между фотографий, стикеров и плакатов в пользу запрета андроидов в Детройте.***