С любовью, Папа

      За стеной кулис стоит гул. Зрители постепенно прибывают в концертный зал и занимают свои места. Яркий свет освещает их и даёт рассмотреть лица, которые выражают радостное ожидание и предвкушение.       Они ждут её — Ину. Ждут её виртуозной игры на пианино и невероятных эмоций от её музыки. Ину понимает это. И это ещё больше пугает её…       Ину сидела на пуфике за кулисами и от волнения перебирала в руках свои белые перчатки. Её мама стояла за ней и украшала её причёску палочками и заколками. Иногда она перетягивала пряди золотистых волос, из-за чего Ину ойкала и привскакивала. Но потом мама всё поправляла. — Та-ак… Ну, вот и всё, — сказала она, когда закончила с причёской. Она села рядом с Ину и приобняла. — Готова к выступлению? — Не очень, — она покачала головой.       Ину очень сильно переживала. Так сильно, что она непроизвольно встала с места и начала ходить из стороны в сторону. Её волновало будущее, причём как ближайшее, так и далёкое…       Когда-то она считала, что не скоро повзрослеет. Но сегодня ей уже восемнадцать. И теперь она не тот вундеркинд, который когда-то прославился на весь город Винил. И если раньше она выделялась среди других детей своими успехами в игре на пианино… то что же сейчас? Может, её прежние навыки стали слишком посредственными для её возраста? Может, она уже и не та Ину, музыку которой когда-то полюбил город? Может, она и вовсе скоро уйдёт «со сцены» и будет всеми забыта? Именно эти мысли не давали покоя Ину с того самого момента, когда она поняла, что неизбежно взрослеет…       Да, Ину постоянно практиковалась и часами могла играть одно и то же. Да, в каждую проигранную ноту она вкладывала частичку своей души. Да, она уже начинала писать свою собственную музыку. Да, у её творчества было много поклонников. Да, она продолжала быть одной из ключевых фигур в NSR. Но это всё, казалось, ничего не значило. Эти неоспоримые факты резко меркли от одной мысли о том, что же будет с ней и её музыкой дальше… А перспективы в голове рисовались не очень красочные. — Ину, милая, успокойся, — сказала мама ласково. — Ты же знаешь, что всё будет в порядке. Твои концерты всегда хорошо проходят. И этот будет не хуже. — А если этот концерт будет неудачным? А вдруг я уже не смогу играть, как прежде, и удивлять публику? — Ину охватила паника. — А может, весь тот успех, которого я когда-то добилась, был лишь из-за того, что меня считали вундеркиндом? А теперь, когда я выросла, все поймут, что я не такой хороший музыкант, каким кажусь…       Она вздохнула и вернулась на своё место. Несколько волосинок выбилось из её причёски, и теперь мама поправляла их. И когда она отстранилась от неё, она некоторое время помолчала и начала говорить: — Если бы ты была плохим музыкантом, в концертном зале не сидело бы столько людей. Ину, столько времени прошло с момента начала твоей карьеры, но ты всё так же покоряешь сердца других людей своей музыкой. Не значит ли это, что дело не только в статусе вундеркинда? — мама взяла свою сумку и достала из неё конверт. — Я тут… хотела тебе кое-что передать. От… папы.       Сердце Ину забилось чаще от упоминания столь дорогого для неё человека. В голове отдалённо возник такой родной образ папы и послышался его голос. Пусть его уже давно не было на свете, Ину бережно хранила память о нём. Ведь она сильно любила отца. И именно он когда-то открыл ей мир нот и звуков. Именно он привёл Ину на путь музыки… — Перед смертью, он просил сохранить это послание. Он сказал, чтобы я отдала его тебе в день твоего совершеннолетия… Ну, в общем, вот оно.       Ину держала конверт в руках и смотрела на него. Она всё думала открыть его, но что-то удерживало её от этого действия. Её мама поняла, что дочь нужно оставить одной, и поэтому вышла в коридор. — Папа… — прошептала Ину. — Как жаль, что ты не дожил до этого дня.       Она надорвала конверт и вскрыла его. Внутри она нашла письмо и несколько нотных листов, на которых было что-то. Но начать Ину решила с письма.       Дорогая Ину,       Возможно, меня уже нет рядом с тобой. Но я надеюсь, ты пережила это и сейчас ты продолжаешь жить, как раньше.       Я так же надеюсь, что ты не бросила музыку. Потому что я написал этюд для тебя. И я хочу, чтобы ты сыграла его. Это мой подарок тебе на восемнадцатилетие.       Возможно, ты не знаешь или пока не осознаёшь этого, но я люблю тебя. И всегда буду любить. Помни об этом, Ину.       Не забывай о маме и заботься о ней. И, самое главное, оставайся собой и не бросай то, что любишь.       С любовью,       Папа.       Дочитав до последней строки, Ину с грустью вздохнула и отложила письмо в сторону. Затем она взяла в руки нотные листы и пробежалась глазами по ним. В голове играло приблизительно то, что должно было получиться. И это точно было что-то особенное. И именно поэтому Ину решила, что должна включить этот этюд в сегодняшний репертуар. Да, ей, возможно, придётся убрать свою новую пьесу. Но она должна была сыграть папину композицию и показать всем, кто привёл её в музыку. И почтить его светлую память как великого в прошлом пианиста и композитора.       Ину почувствовала в себе больше уверенности после прочтения письма. Она надела перчатки, собрала свою тетрадь с нотами и взяла её в руки. Скоро был её выход… — Давай, Ину. Будь смелее, — сказала себе она.       Мама зашла к ней обратно. — Готова? — спросила она. — Кажется…       Мама обхватила её за плечи и по-доброму посмотрела на неё. — Ину, — обратилась она к ней, — даже если что-то пойдёт не так, знай: я на твоей стороне. Не переживай и просто играй, как ты всегда делаешь. У тебя всё получится.       Ину кивнула ей головой и улыбнулась в ответ. Она вздохнула, набравшись смелости, и пошла в сторону выхода на сцену…       Как только она поднялась на сцену, она слегка ослепла от яркого света прожекторов, которые были направлены на рояль. Этот инструмент появился у неё не так давно: до этого у неё было пианино, которое, увы, сломалось при падении с высоты. Ину не любила вспоминать эту историю, поэтому все те мысли, которые у неё возникали о старом пианино, она постаралась отбросить подальше в уголки разума.       Вот открыты ноты, и Ину сидит за роялем. Она плавно опускает свою руку на клавиши и медленно, но уверенно, начинает играть… Мелодия плавно звучит и словно тихий ручеёк льётся по воздуху. Ину не чувствовала никакой тревоги или беспокойства, ведь за любимым делом она забыла, что на неё смотрели сотни глаз. Она просто следовала этому неспешному течению… В какой-то момент Ину поняла, что она ни за что не бросит музыку. Ведь это было частью её души, без которой она просто не могла существовать…       А кто привил ей эту любовь?.. Возможно, именно ради отца Ину и не опускала руки и продолжала совершенствоваться в игре на пианино. Она хотела дать понять другим, что она достойный продолжатель дела отца. Она хотела, чтобы папа… гордился ею. Она хотела, чтобы он понял, что не зря учил её эти несколько лет до своей смерти.       Вступительная часть её сегодняшней программы была завершена. Ину остановилась, и её встретил грохот аплодисментов. Она оглянулась на концертный зал и осмотрела его. Много-много людей пришло сегодня, чтобы послушать её игру. До Ину дошла мысль о том, что, возможно, дело и вправду в её умении…       «Интересно, а было ли у папы так же?» — подумала Ину, переворачивая страничку в нотной тетради. Начиналась основная часть её концерта…       Музыка то гремела, взывая к чему-то, то тихонько плакала, то пускалась вскачь, словно резвая лошадь. И, казалось, ритм биения сердца Ину следовал этой игре и резонировал вместе с ней. И это захватывало её дух, вдохновляя продолжать не только заниматься музыкой, но и жить и радоваться каждому дню…       Звон высоких нот, становившийся всё более медленным, завершал концерт Ину. Она подняла руки над клавишами и в этом положении застыла на некоторое время. Она прикрыла глаза, и в её голове предстало воспоминание о том, как папа учил её играть на пианино. Тогда она сидела у него на коленках и играла на ближних октавах, ведь её руки не доставали до более дальних. А теперь… люди специально пришли сегодня, чтобы послушать её. И она достигла такого мастерства в своём деле.       Видел бы это её папа. Или хотя бы услышал…       Ину перевернула страницу и увидела папин этюд. Пусть, по сути, её выступление подошло к концу, она всё же начала играть его. И в этот раз она, казалось, вложила в игру все свои чувства: и тоску, и счастье, и любовь, и благоговение — всё, что она испытывала, когда вспоминала своего папу. Пусть композиция и была довольно простой, но она затрагивала Ину до самой глубины души. В этих нотах она различала что-то из прошлого: голоса, звуки, музыку и даже тишину, которая в воспоминаниях звучала как-то особенно. Какая-то сладковато-горькая ностальгия пробрала Ину, и она почувствовала, как к её глазам подступают слёзы. Но она продолжала играть… Да, пускай она не слышала саму музыку, но она чувствовала её. И переполнялась ею. До такой степени, что казалось, что ещё чуть-чуть — и её парализует от всего этого. Но она продолжала играть…       И вот настала тишина. Ину отодвинулась от рояля и встала с места. Звучали аплодисменты, но она не слышала их, словно её оглушило чем-то. Взгляд помутнел из-за слёз, а свет преломлялся сквозь них и становился похож на пятна звёзд. Однако Ину всё же понимала, что не должна уходить прямо сейчас. Поэтому она подошла к краю сцены и слегка поклонилась своим благодарным слушателям. Кто-то вручил ей букет жёлтых роз, и она приняла этот подарок. Несмотря на то, что эти цветы напоминали Ину об отце.       Постояв ещё немного, она направилась за кулисы. Там её уже встречала взволнованная мама. Ину посмотрела на неё и тут же опустила взгляд, чтобы скрыть свои эмоции. — Ину, дорогая… почему ты плачешь? — спросила она, взяв дочь за руку.       Ину не стала ничего отвечать. Она просто подошла поближе к маме и обняла её, уткнувшись лицом в её плечо. — Мам, я… я люблю тебя, мам, — сказала она, всхлипнув. Букет роз, что был в руках Ину, выпал на пол. — Ину… — обратилась к ней ласково мама.       Она отстранилась от плеча матери и взглянула на неё. — Мам, ты можешь пообещать, что всегда будешь со мной? — спросила Ину. — Всегда? — Как папа.       Мама впала в некий ступор от упоминания её мужа. Она никак не могла найти слов для ответа и всё смотрела на дочь, пытаясь уловить что-то. — Я никогда не придавала этому значения, но… похоже, папа действительно всегда рядом со мной. Пусть его и не видно, я его чувствую. Особенно когда играю на пианино, — призналась Ину. — Я хочу, чтобы ты так же всегда была со мной. Даже… даже когда тебя не станет.       Мама положила ладони на её плечи и вздохнула, словно готовясь к чему-то. — Поверь, Ину, я с тобой навсегда. Как папа. Как любой любимый тобой человек. Просто… не забывай тех, кто ушёл, и они никогда не покинут тебя. И будут поддерживать. Даже когда всё будет казаться мрачным и безнадёжным.       Мама подняла букет жёлтых роз и улыбнулась. — Как помню, я подарила такой же букет твоему папе, когда была на его первом выступлении, — сказала она. — С тех пор он и стал известным… И тебе тоже подарили розы. И я даже не удивлюсь, если после этого концерта твои дела пойдут в гору, — мама незлобно усмехнулась. — Иногда мне кажется, что жёлтые розы — символ удачи. Потому что они ассоциируются у меня с двумя людьми — с папой и с тобой. Ведь вы сделали меня счастливой.       Она ещё раз обвела взглядом букет и протянула его Ину. — Держи, он твой. Пусть он напоминает тебе о том, что счастье есть.       Ину взяла свой букет. — Спасибо, мам. Но о счастье мне напоминают две вещи — музыка и ты рядом.       Мама и дочь снова обнялись.       Им, оказалось, так мало нужно было для счастья… Хотя, кажется, искать его нужно в другом. Но всегда необходимо помнить о том, что оно может быть где-то совсем рядом. Нужно только время, чтобы понять это…