Свадебные хлопоты

Попасть внутрь оказалось неожиданно легко. Чимин прикрыл за собой дверь очень тихо, но стоящий к нему спиной занятый сборами гибрид всё-таки услышал щелчок запираемой щеколды. Он подпрыгнул от неожиданности и резко обернулся; выглядел он очаровательно со стоящими прямо, едва подрагивающими ушами, широко раскрытыми тёмными глазами и приоткрытым ртом. Чимин не смог сдержать усмешки, шагая ближе. Попался. – Что вы тут делаете? – тихо спросил кролик-гибрид, откладывая на трюмо мягкую щётку, которой до этого бережно проводил по своим ушам. Чимин пронаблюдал, как двигаются его притягательные тонкие губы, пока кролик говорил, и ему подумалось, что это замечательное создание могло бы быть занято чем-то намного более полезным, чем пустыми разговорами. Он был одет прелестно, в приталенное короткое платье, кипенно-белое, сидящее на нём как влитое. Блестящая шёлковая ткань притягивала взгляд, заставляла следить за каждым движением этого высокого, статного гибрида – вот только Чимин знал, что за его внушительной внешностью кроется мягкая, неуверенная почти натура, не умеющая противостоять. И Чимин планировал на этом сыграть. Чимин шагнул ещё ближе, растягивая губы в улыбке, и кролик, видно было, хотел бы отступить назад, но он уже упирался икрами в низкое широкое сиденье диванчика, что примостился у стены этой комнатки, где гибрид готовил себя для того единственного – того, кого сейчас здесь не было. Улыбка Чимина стала шире – отступать милашке-гибриду было совершенно некуда. – Я никого сюда не приглашал, что вы… что вы хотите? – вновь заговорил гибрид, неуверенно сжимая и разжимая кулаки. Одно его ухо очаровательно дёрнулось – нервничает. Чимин намеренно медленно обвёл кролика своим взглядом, бесстыдно остановившись им на скрытых белыми высокими чулками ногах гибрида. Когда Чимин вернул взгляд обратно ему в лицо, на скулах кролика расцвели яркие пятна румянца, которые не способен был скрыть лёгкий нежный макияж на его лице. Его подведённые глаза и блестящие губы выглядели особенно привлекательно, и Чимину захотелось облизнуться. Внутри появилось сладкое ощущение вседозволенности – ощущение, будто он собирался украсть у кролика что-то вкусное, взять то, что ему давно уже не терпелось взять. Момент представился идеальный, потому что сегодня гибрид выходил замуж. Какое важное, строгое, церемонное событие – а Чимину не терпелось грубо задрать наверняка жутко дорогое, сшитое точно по фигуре, облегающее платье и сорвать с кролика белое, без сомнения кружевное и полупрозрачное бельё. Чимин ощутил первый всплеск глубокого тёмного возбуждения, огнём лизнувший внутренности. Он сделал ещё один небольшой шаг вперёд, оказываясь с гибридом почти вплотную. Комната, в которой они находились, была небольшая, скупо меблированная и имела всего одно окно, выходившее на стену здания и пустой небольшой садик, кажется, закрытый для посетителей. Почти подсобное помещение. Тем лучше. – Чонгук, верно? – с усмешкой осведомился Чимин, и поза его выражала расслабленность, уверенность в себе, в то время как кролик – Чонгук – нервничал всё сильнее, это было очевидно. Он тяжело сглотнул, взгляд его заметался по лицу Чимина в поисках подсказки, а затем он сказал: – Вы… есть в списке гостей? Они в другом помещении, с-сюда нельзя… Его милая бесполезная речь оборвалась, когда Чимин вдруг толкнул его в плечо, заставляя сесть на обитый красной тканью широкий диванчик. Кролик выглядел так хорошо, так изумительно беззащитно, когда глядел на Чимина снизу-вверх широко распахнутыми глазами, с выражением беспомощного какого-то удивления, расползшимся по его красивому лицу. – Мне – можно, – пробормотал Чимин низким, тихим голосом, склонившись над Чонгуком, а затем сократил оставшееся между ними расстояние и бесцеремонно полез языком в чужой рот. Блеск для губ отдавал какой-то сладкой, фруктовой нотой – вкусно. Долго хозяйничать в горячем рту Чимину не дали – с возмущённым звуком кролик взбрыкнулся, пытаясь Чимина с себя сбросить, но тот был к этому готов и лишь прижался сильнее, давя сверху всем своим весом, не давая уйти от прикосновений. К чему он не был готов так это к тому, что Чонгук больно его укусит, заставив всё-таки отстраниться. Чувствуя пульсирующую боль в языке, Чимин в отместку резко дёрнул Чонгука за шелковистые тёмные волосы, сминая чужую причёску, и кролик издал болезненный стон, откидывая голову назад. – Прекратите сейчас же! – возмущённо зашипел Чонгук, явно намереваясь вырваться из его хватки и ещё раз взбрыкнуться, но тут Чимин сам отпустил его волосы. Вместо этого он переместил руку на кроличье недлинное чёрное ухо, идеально лёгшее ему в ладонь, и на пробу сжал. Гибрид всем телом дёрнулся, а затем глянул на Чимина большими глазами, в которых плясал круговорот эмоций, где главенствовали осторожность и опаска. Чимин опять ослепительно улыбнулся, едва заметно усиливая хватку – у него было ощущение, будто он раскрыл какой-то секрет, обнаружил спрятанный кем-то, подготовленный специально для него подарок. – Н-не надо, они… – тем временем залепетал Чонгук, и Чимин продолжил за него всё с той же довольной улыбкой: – Чувствительные? Кролик едва заметно кивнул. Он снова покраснел, а на губах его оставался видимым влажный след от только что полученного поцелуя. – Тогда будь паинькой, – предложил ему Чимин, откровенно веселясь, а затем положил ту руку, что не сжимала чужое вельветово-мягкое ухо, Чонгуку на бедро. Глаза у кролика стали, кажется, ещё больше, а губы едва заметно дрогнули. Чимин почувствовал ещё одну волну желания, тяжело осевшего где-то внизу его живота. Скоро он сделает этого кролика своим – прямо под носом у всех приглашенных на торжество гостей. Что могло быть лучше? – Повернись, – приказал Чимин не терпящим пререканий тоном. Губы у Чонгука задрожали сильнее, во взгляде появился влажный блеск, а уши инстинктивно прижались – правое попыталось это сделать, но лишь сильнее вжалось в руку Чимина, не собиравшегося отпускать. – П-пожалуйста, вы не можете… – тихо, почти робко возразил кролик, и Чимин тут же дёрнулся ближе, холодно прищуриваясь. Чонгук попытался податься назад, но Чимин, продолжая удерживать его, сказал чётко и с расстановкой прямо ему в лицо: – Я сказал повернись. Или ты хочешь, чтобы я позвал сюда кого-нибудь из твоих дорогих гостей? Хочешь, чтобы они увидели это? Чтобы твой жених увидел тебя таким? Губы Чонгука опять дрогнули, Чимин подумал, что тот сейчас заплачет, но глаза гибрида были сухи, когда он начал двигаться – медленно, нерешительно, но он подчинялся. Чимин довольно хмыкнул, давая ему место. Помедлив всего мгновенье, Чонгук продолжил поворачиваться и уже скоро упёрся коленями в пол, наверняка пачкая свои девственно-белые чулки. Грудью он лёг на диван, неуверенно упираясь в него руками, напряжённый, будто попытался бы снова подняться стоило Чимину сделать хоть одно неправильное движение. Чимин снова хмыкнул – он знал, что Чонгук не поднимется с этого места, пока Чимин с ним не закончит. О, у него были на этого милашку-кролика чудесные планы. Чимин вновь прижался ближе, давая Чонгуку прочувствовать, насколько же он ждал того, что должно было сейчас произойти. Ощутив, как через ткань к нему прижимается уже твёрдый, полностью вставший член Чимина, Чонгук издал жалобное какое-то поскуливание. – Н-не надо, – сорвалось с его губ, когда Чимин принялся нарочно медленно, неторопливо задирать его прекрасное белое платье. Ох, на нём были даже подвязки, он обо всём позаботился, как мило. Чимин пару мгновений любовался белыми кружевными трусиками, так хорошо подходившими к мягко облегавшим длинные ноги Чонгука чулкам, что заканчивались таким же ажурным, хрупким на вид кружевом. Смуглая кожа, оттенённая тонкой снежно-белой тканью. Невероятно притягательный вид. Чимин коснулся рукой бедра Чонгука там, где было кружево чулок, медленно повёл прикосновение выше, касаясь обнажённой кожи, переходя на мягкую полную ягодицу, и тут кролик опять решил проявить характер. Чимин заметил перемену в нём мгновенно, и как только Чонгук начал приподниматься с дивана, переместился, накрыл его тело своим. Чимин прижался сверху так плотно, как мог, расставляя руки по обе стороны тела Чонгука, заключая его в пространство между ними и удерживая так. Чонгук издал краткий удивлённый вздох, а затем Чимин наклонился к самому его уху и зашептал: – Если не будешь слушаться, булочка, мне придётся тебя наказать. Ты же не хочешь быть наказанным, правда? Я могу сделать тебе очень, очень больно. – Тут Чимин дотянулся и сжал в руке мягкий, слегка оттягивающий вниз резинку трусиков хвост Чонгука. Чонгук резко дёрнулся, давясь вдохом, когда Чимин сжал чуть сильнее, чем нужно – но недостаточно, чтобы причинить настоящую боль. Он не собирался наказывать сладкого кролика, если тот будет вести себя как настоящий хороший мальчик. – Я н-не… – дрожащим голосом начал Чонгук, а затем едва слышно всхлипнул. Теперь он уже точно плакал. Чимин надавил на него весом своего тела, посылая недвусмысленный сигнал подчиниться, и пару мгновений спустя тело Чонгука расслабилось, уступило его хватке. Так-то лучше. – Какой хороший послушный мальчик, – проворковал Чимин, ослабляя хватку на его хвосте и начиная поглаживать его, чувствуя, как по телу Чонгука проходится сладостная дрожь. Затем он отстранился, чтобы стянуть с кролика нижнее бельё, и тот снова сдавленно всхлипнул. Чимин погладил его по широкому плотному бедру, чувствуя, как напряжено оно под его прикосновением. Каким же восхитительным ощущением было чувствовать, как это сильное, выносливое тело склоняется перед ним, как сдаётся, не имея другого выхода. – Постарайся не испачкать слезами обивку, – отметил Чимин на диво спокойным тоном, и Чонгук опять кратко задрожал под ним, прижимая уши. Он не пытался больше выказывать протестов, и то, как он прогибался, позволяя Чимину делать всё, что бы тот ни захотел, рождало внутри тёмное, опасное и такое пленительное наслаждение. Чимину хотелось больше, ему нужно было больше – прямо сейчас. Небрежным движением Чимин отстегнул подвязки, а затем одним движением спустил кружевное тонкое бельё к коленям Чонгука. Он довольно хмыкнул, раздвигая его ягодицы и открывая вид на поджавшийся, но явно смазанный и готовый анус. – Да ты уже готов, как я погляжу, – удовлетворённо пробормотал Чимин, и Чонгук тут же сдавленным от слёз голосом возразил: – Н-нет, я не… Чимин отпустил его ягодицы, чтобы отвесить Чонгуку тяжёлый шлепок по правой, с неприкрытым удовольствием пронаблюдал, как кожа краснеет от жёсткого прикосновения, а хвост кролика дёргается, прижимаясь к спине Чонгука, являя свою белую, нижнюю сторону. Чонгук не издал ни звука от шлепка, но когда Чимин коснулся белой шёрстки его хвоста самыми кончиками пальцев, то неровный вздох тут же сорвался с его губ. Какой чувствительный. – Не лги мне, я же вижу, что ты едва не течёшь. Подготовился для своего жениха, как послушный маленький кролик, да? – пробормотал Чимин намеренно тихим, низким голосом. По телу Чонгука пробежались мурашки, его кроличьи уши изогнулись так, чтобы уловить каждый звук, исходящий изо рта Чимина. – Такой нетерпеливый, – кратко засмеялся Чимин, ведя руку ниже, захватывая ею влажный твёрдый член Чонгука. Чонгук издал сдавленный, очень похожий на хныкающий стон звук и стыдливо сжался, опять прижимая уши. Кролик явно ощущал вину за то, как сильно его тело выдавало, что он наслаждался происходящим. Чимин опять наклонился к нему, накрывая своим телом, и сильнее, почти до боли сжал его член. Чонгук издал теперь уже точно стон, а Чимин почувствовал, как дёргается член в его руке – как же у Чонгука стояло, и теперь он даже не стыдился это показать, не мог больше скрывать тяжёлое дыхание и напряжение в теле, не мог остановить едва заметные движения бёдер – он открыто пытался толкаться Чимину в руку. Чимин сильнее вжал его в диван, не давая двигаться, а затем наклонился к самому его уху и зашептал: – Так сильно хочешь меня, да? Так сильно хотел, чтобы я залез рукой тебе под платье, прямо под эту тонкую кружевную ткань – ты специально ведь надел эти трусики, да? Хотел, чтобы я стянул их и хорошенько трахнул тебя? А если нас кто-нибудь услышит, кто-нибудь найдёт? Ах, Чонгук, развратный даже на собственной свадьбе… Чонгук прервал его речь отчаянным, просящим стоном. – Пожалуйста, – заскулил он, прерывисто дыша. – Пожалуйста что? – сладким голосом вторил ему Чимин, едва отстраняясь и ведя пальцы Чонгуку между ягодиц, собирая пот и влагу, чтобы затем толкнуться в него сразу двумя пальцами. Чонгук вскрикнул – удивление, желание и стыд наверняка так прелестно разукрасили сейчас выражение его лица. Войдя на всю длину пальцев, Чимин тут же резко подался назад – какая же у Чонгука была охуенная задница и как же горячо и туго было у него внутри, чёрт. – Пожалуйста, – попытался Чонгук снова, когда пальцы Чимина почти выскользнули из его тела, – пожалуйста, не надо. Чимин неверяще ухмыльнулся: – Не надо? – а затем вошёл в чужое тело уже тремя пальцами, чувствуя, как анус Чонгука послушно растягивается, принимая их. Он действительно хорошо подготовился. Чонгук беспомощно вскрикнул, ощущая в себе чужие пальцы, входящие на всю длину, а затем Чимин начал трахать его ими, задавая быстрый безжалостный темп, не обращая внимания на тихие полустоны-полувскрики, беспрерывным потоком льющиеся изо рта Чонгука. – Ты говоришь «не надо», – зарычал Чимин сквозь зубы, и по комнате разнёсся звук ещё одного увесистого шлепка, которым он наградил слабо стонущего Чонгука, – но твоё тело говорит совершенно обратное. Как ты объяснишь мне это противоречие, зайка? Чонгук жалобно захныкал, услышав это обращение, а затем дёрнул ушами и сильнее отставил задницу, будто приглашая Чимина трахнуть его пожёстче. – Так отчаянно хочешь, чтобы я вставил тебе – что, скажешь нет? Опять будешь отнекиваться? Да ты же готов кончить только от моих пальцев в тебе! И не стыдно заниматься подобным прямо перед собственной церемонией? – открыто насмехался Чимин, продолжая сильными движениями вторгаться в чужое тело. Запястье начало болеть от неудобного угла, но Чимин не собирался пока останавливаться. Он заставит своего кролика принять от него всё, хочет тот того или нет. Чонгук продолжал беспомощно стонать и подмахивать ему бёдрами, стыдливо пряча при этом лицо в подушке. Сдался, с удовлетворением отметил для себя Чимин, и только тогда остановился и медленно вытащил ставшие влажными от смазки пальцы. Чёрт, эта новая смазка действительно была хороша, нужно будет заказать ещё. Чонгук пару мгновений лежал, распластанный, тяжело дышащий, с широко разведёнными ногами и припухшим от ласк анусом, с покрасневшими от шлепков полными ягодицами, с мягким пушком хвоста прямо над ними и да, всё ещё в этих невероятно возбуждающих чулках. Платье небрежно задралось до самой часто вздымающейся груди, и Чимин видел, что член Чонгука тяжело висит между ног, налившийся кровью, такой твёрдый, что, казалось, тот мог кончить от одного лишь прикосновения к себе. Но коснуться себя он не посмеет – нет, Чонгук мог кончить только от руки Чимина. Ласкать себя ему было запрещено. Когда Чонгук услышал звук расстёгиваемой ширинки, то приподнялся на дрожащих руках и обернулся. Чимин едва не застонал от того, насколько Чонгук выглядел сексуально разбитым: макияж его смазался, но не так сильно, как Чимин мог предположить, глаза были влажными от слёз, губы покраснели от того, как сильно Чонгук закусывал их, стараясь сдержать стоны, а в его глазах… В его глазах было такое просящее, умоляющее и вместе с тем открыто наслаждающееся чувство, что Чимин мог бы кончить просто глядя на это чёртово выражение, что застыло у его жениха на лице, что так ясно читалось в его взгляде. Но игра была ещё не закончена, а потому всё, что Чимин сделал – это медленно приспустил собственные расстёгнутые штаны, давая Чонгуку возможность увидеть его вставший член через тонкую ткань нижнего белья. В одном месте, у головки, на ткани виднелось небольшое влажное пятно выделившейся от возбуждения смазки. – Нет, нет, нет, – принялся повторять Чонгук, хотя в глазах у него застыло неоспоримое «да, да, да». Он попытался привстать, свести широко разведённые колени, но он что, правда думал, что Чимин ему позволит? Чимин тут же наклонился над дрожащим от напряжения и желания телом гибрида, а затем положил руку Чонгуку на шею и грубо вжал его лицом в обивку дивана. Тот засопротивлялся, не в силах нормально вдохнуть, начал издавать просящие, умоляющие даже звуки, а его кроличьи уши резко напряглись, встали прямо, пока он отчаянно вырывался, пытаясь избавиться от руки Чимина на задней стороне своей шеи. Чимин не ослаблял хватку, давая кролику прочувствовать своё наказание, и отпустил только тогда, когда посчитал его задыхающиеся прерывистые стоны достаточными. Чонгук тут же отвернул голову в сторону и принялся судорожно глотать ртом воздух, периодически кашляя. Чимин наклонился к его уху, заставляя вздрогнуть и издать сиплое: – Пожалуйста… – Не слишком? – тихо, серьёзно спросил Чимин у него, а затем один раз прошёлся ласкающим движением вниз по спине. – Всё хорошо, – выдал Чонгук, глубоко вдохнув, а затем повернул голову сильнее, встречаясь с Чимином взглядом. Его красиво уложенные волосы растрепались, некоторые пряди прилипли к потному лбу, а некоторые – вымокли на кончиках от слюны. Чимин осторожно убрал выбившиеся, лезущие Чонгуку в глаза пряди, позволив себе один раз мягко улыбнуться, а затем его кролик тихо сказал: – Укуси меня. Чимин на мгновенье застыл. – Уверен? – спросил он и получил краткое, на выдохе: – Да. Воротник платья был предусмотрительно Чонгуком расстёгнут, наверняка ещё даже до того, как Чимин появился в этом подсобном помещении, которое они приметили сразу же, как только начали говорить о том, чтобы снять именно эти залы для проведения свадьбы. Им нужно было небольшое, отделённое от остальных помещение, где их могли бы не беспокоить. Чимину нужно было лишь слегка потянуть воротник вниз, открывая платье совсем немного, оголяя шею Чонгука. Тот повернул голову, давая Чимину полный, бесконтрольный доступ – доверял. Внутри неожиданно всколыхнулась нежность – Чонгук доверял ему всецело, раз соглашался остаться перед ним настолько открытым, беззащитным. Чимин наклонился, почти упираясь носом в горячую влажную кожу. Он глубоко вдохнул запах тела и пота Чонгука, от которого его всегда начинало вести – Чонгук пах так хорошо, – а затем сказал: – Будь послушным зайкой и не сопротивляйся. Чонгук успел лишь издать приглушённый неровный скулёж, а затем Чимин укусил его в заднюю часть шеи. Укус не был глубоким, Чимину потребовалось лишь едва сильнее сжать челюсти, оказывая нужное давление, а затем инстинкты Чонгука всё сделали за него. Чонгук расслабился под ним – Чимин почувствовал, как немного выравнивается его дыхание, оставаясь тяжёлым, но уже не таким натруженным, как напряжённые руки и спина его постепенно расслабляются, поддаваясь Чимину, поддаваясь его зубам, сжимающим там, где Чонгук был уязвимее всего. Затем колени Чонгука разъехались, и он начал заваливаться вперёд. Чимин тут же отстранился, поддержал его, а после осторожно повернул голову Чонгука, укладывая на правое ухо, чтобы у него не было проблем с дыханием. Потом поправил мягкие, неожиданно расслабленные кроличьи уши, чтобы они не тёрлись о спинку дивана. По телу Чонгука прошлась слабая краткая дрожь. – Вот так, теперь мы можем начинать. Так намного лучше, правда? – нежно проворковал Чимин. Одной рукой он продолжил придерживать Чонгука за бёдра, а второй стянул с себя трусы, приспустив их вниз, к собственным коленям. Чонгук не мог ему сейчас ответить, не мог двинуться с места – не мог сделать совершенно ничего. Когда Чимин впервые узнал об этой особенности Чонгука как гибрида, то честно признаться испугался. Он помнил, как полным тревоги голосом интересовался у Чонгука: – То есть ты вообще ничего делать не можешь? Никаких телодвижений? Укус тебя полностью парализует? Чонгук тогда только рассмеялся и покачал головой. Чимин не разделял его веселья. – Успокойся и не паникуй, Минни, – сказал Чонгук с лёгкой улыбкой, будто они погоду обсуждали, а не то, насколько уязвимым Чонгук мог стать по одному лишь желанию, прикосновению кого-то другого. – Не парализует, я могу немного двигаться – но это сложно, ощущение такое будто тело неповоротливое, или как будто я сплю и вот-вот собираюсь проснуться. Но я не полностью беспомощен в этом состоянии – ну, только если я хочу быть, понимаешь, о чём я? Чимин продолжал пялиться на него в плохо скрываемом ужасе, а Чонгук только смеялся в ответ: – Ты выглядишь так, будто сейчас в обморок свалишься, расслабься! Я с этим всю жизнь живу – и кроме тебя кстати об этой особенности знает всего пара человек. Ну и те, кто разбираются в нашей физиологии. На самом деле я тебе об этом рассказал, потому что хотел попробовать кое-что интересное… И судя по хитрой мордочке, которую Чонгук состроил после этих слов, Чимину грозили неприятности в самом ближайшем будущем. В тот день Чонгук и предложил Чимину укусить его в заднюю сторону шеи во время секса – на что Чимин ответил твёрдым отказом. Но честно, разве он когда-нибудь мог всерьёз отказать своему парню, особенно когда тот глядел на него будто побитый щенок – и особенно если Чимину в глубине души тоже было бы… интересно попробовать. Так что в конце концов они в полностью безопасной, по настоянию Чимина, обстановке попробовали. А потом ещё. И ещё. Сейчас Чимин не испытывал и доли той обеспокоенности, что накатывала на него раньше при виде совершенно беспомощного, едва способного шевелиться Чонгука – теперь Чимина этот вид весьма серьёзно возбуждал, особенно учитывая, как Чонгук пытался тихо хныкать и постанывать, как дрожали его колени, пока Чимин поддерживал его под бёдра и тёрся своим вставшим, текущим смазкой членом о мягкий изгиб его ягодиц. Сейчас Чонгук был полностью в его власти – и Чимин мог заставить его принять столько, сколько ему самому хотелось. Чонгук сам на это согласился. Чимин ощутил очередную вспышку возбуждения, дрожью прошедшуюся по телу, и решил, что оттягивать дольше не имело смысла. Он взялся одной рукой за свой член, другой продолжая поддерживать Чонгука в нужном положении, затем прижался к нему вплотную – Чонгук издал высокий оборванный скулёж, – а после отвёл правую его ягодицу в сторону и без промедления толкнулся в тугой, хорошо смазанный анус. Тело Чонгука приняло его легко, сам кролик едва заметно дёрнулся под ним, но продолжил лежать, распластанный, невнятно стонущий, будто умоляющий о чём-то. Чимин на пробу толкнулся глубже, и Чонгук выдал неожиданно громкий полустон-полувскрик, тело его на мгновенье напряглось, а затем опять расслабилось, не способное справиться с последствиями укуса в самое нежное, беззащитное место. Он не мог пока двигаться. Чимин не стал ждать, пока Чонгук привыкнет, а вместо этого опять резким движением толкнулся глубже – одетые в чулки колени Чонгука слегка проехались по полу, но Чимин схватил его за бёдра и тут же дёрнул обратно, полностью насаживая на свой член. Чонгук что-то неразборчиво промычал, его левое кроличье ухо слабо дёрнулось, а Чимин издал глубокий довольный стон. – Посмотри, как хорошо ты меня принимаешь. Даже сейчас хочешь больше, хотя не можешь об этом сказать, да? – пропыхтел Чимин, сильнее вцепляясь в чужие бёдра. Он подался назад, а затем вновь погрузился в Чонгука полностью. – Я так хорошо трахну тебя, зайчик, что будешь выкрикивать моё имя каждый раз, как трогаешь себя – ты ведь хочешь потрогать себя, да? Будешь думать обо мне, развратная маленькая детка, правда же? – шептал он, подаваясь вперёд-назад совсем немного, быстрыми, чёткими движениями, зная, что задевает чужую простату каждым своим маленьким толчком. Чонгук что-то мычал и стонал в ответ, неразборчивые звуки без перерыва слетали с его губ, Чимин видел, что глаза у него были широко открытые и затуманенные – его кролик совершенно потерялся в удовольствии. Уши гибрида беспрестанно слабо дёргались, пока Чимин вторгался в его тело вновь и вновь, а рот приоткрылся, на обивку дивана натекла слюна. Член у Чонгука наверняка стоял как каменный и время от времени тёрся о мягкую сторону дивана – но всегда недостаточно, чтобы кончить. Нет, Чимин не позволил бы ему достигнуть пика так легко. Он наконец сжалился, зная, что вгоняет Чонгука в излишнюю чувствительность своими прицельными короткими толчками, что держит его на грани, и если б Чонгук мог, то уже дрожал бы всем телом и кричал бы от удовольствия – он всегда был шумным во время секса, и это была ещё одна причина, почему так сладко было видеть его неспособным издать ни одного связного слова, пока Чимин заставлял его принимать больше и больше – почти слишком много. Но ему не хотелось по-настоящему мучить своего жениха, так что Чимин с неровным выдохом застыл, прекращая пока двигаться, пытаясь восстановить дыхание – это и ему поможет продержаться дольше. К Чонгуку уже начала потихоньку возвращаться возможность двигаться, Чимин понял это по тому, как крупно задрожало его тело под ним. – Моя маленькая булочка хочет больше? – протянул Чимин с ухмылкой, всё ещё держа чужие бёдра в своей крепкой хватке. Чонгук что-то промычал в ответ, рука его слабо дёрнулась на диване, но пока что это была вся реакция, на какую тот был способен. Чимин, приняв этот ответ как удовлетворительный, устроился поудобнее – хотя колени уже начинали болеть от того, как он упирался ими в пол – а затем вновь начал двигаться – неторопливо, глубоко, с оттяжкой – в нежном, так идеально принимающем его теле гибрида. – Вот чего ты хочешь, – ворковал Чимин, освобождая одну руку и ведя ею по спине Чонгука, наполовину скрытой тканью платья. Его кролик весь вспотел и дрожал оттого, как Чимин целенаправленно медленно трахал его. – Хочешь, чтобы я тебя хорошенько выебал на твоей же собственной свадьбе, хочешь ощущать, что я пометил тебя, хочешь, чтобы моя сперма постепенно вытекала из твоей чудесной дырочки пока ты будешь сидеть и чинно переговариваться с нашими дражайшими гостями? Какой же ты развращённый, зайка моя. На этот раз Чонгук смог ответить ему протяжным, скулящим стоном, а затем заплетающимся языком выдать: – Я не разв-развращённый. Он крупно дрожал всем телом и всё безуспешно пытался упереться слабыми дрожащими руками, приподняться – для чего он это делал Чимин совершенно не понимал. Неужели всё ещё не сдался? – Нет? – с напускным любопытством спросил Чимин, хотя прекрасно знал, что Чонгук отпирается просто потому, что ему это нравится. – Так зачем же ты тогда ждал меня здесь, зайка? Зачем так послушно следовал каждому моему указанию, зачем, м-м… – Чимин прервался на стон, ощущая такое сладостное, тугое и влажное скольжение. Каким же Чонгук был узким, даже сейчас. Немного придя в себя, он тут же продолжил: – Зачем позволяешь мне трахать тебя, Чонгук, если не хочешь этого? Чимин так сильно наслаждался тем, как скулит под ним Чонгук в ответ на его слова, как безуспешно пытается отстраниться, как дрожат при этом его сильные бёдра – всё только для того, чтобы Чимин очередным сильным движением насадил его обратно на свой член. – Ты же на самом деле обожаешь ложиться под меня, заюшка, – нежным, как лепестки цветка, голосом сказал ему Чимин, будто раскрывая какой-то секрет. Чонгук лишь надорванно всхлипнул в ответ – он опять начал плакать, он часто плакал когда Чимин вот так жестоко подводил его к грани, только чтобы затем начать играться с его удовольствием. – Ну пожалуйста, пожа-алуйста, – умолял кролик, громко плача, и всё его тело сотрясалось от всхлипов. – Когда ты так хорошо просишь, невозможно не подчиниться, – мурлыкнул в ответ Чимин, удовлетворённый тем, что Чонгук всё-таки сдался ему, перестал упираться и отрицать и только тонко скулил в подчинении. Чимин тут же начал двигаться быстрее, резче – так, как давно хотелось, жёстко и по-собственнически брать Чонгука. Он уже потянулся рукой к истекающему смазкой члену Чонгука, как за дверью в их каморку вдруг послышалось громкое: – Чимин? Чонгук? Вы там? Чимин почувствовал, как застывает под ним Чонгук, как прерывается у него дыхание от страха быть пойманным – но продолжил двигаться в нём, вжимая его в диван при каждом сильном толчке. Это ведь Чонгук был зачинщиком всего происходящего – значит ему и отвечать. – Слушайте, мы уже тут все собрались, и я просто хотел спросить, когда вы будете готовы… Что вы там делаете? – поинтересовался Тэхён, стоявший прямо по ту сторону двери, пока Чимин жёстко и без передышки втрахивал Чонгука в обитый красным диван. Чонгук выглядел так прелестно, так правильно, разложенный на нём, его задравшееся платье и смуглая кожа так хорошо контрастировали с яркой багровой тканью. – Ну же, отвечай ему, зайка, – тихо пробормотал Чимин, не отрываясь от любования прекрасным телом Чонгука. Чонгук лишь тихо хныкнул в ответ. Тогда Чимин уже с нажимом продолжил: – Ты ведь сам этого хотел. Отвечай, прежде чем он войдёт и увидит – или ты хочешь, чтобы он увидел тебя таким, хочешь, чтобы он смотрел, как моя детка любит, чтобы её самым тщательным образом имели? – Пожалуйста, – едва слышно попросил Чонгук в тот же момент, как Тэхён за дверью выдал встревоженное: – Ребята? Вы там это, в порядке? – Отвечай ему, Чонгук, – отрезал Чимин тоном, пресекающим любые возражения, а затем подкрепил свои слова очередным грубым толчком – пусть его очаровательный кролик знает, кому принадлежит. Чонгук сдался, Чимин сразу это почувствовал, ощутил прилив ни с чем не сравнимого удовольствия, а затем Чонгук громко, так, чтобы Тэхён услышал, сказал: – М-мы за-заняты. Он попытался и не смог сдержать полный наслаждения стон, вырвавшийся из его рта в тот же момент, как Чимин хорошенько прошёлся по его простате. – Вы что... вы серьёзно там трахаетесь?! – вскричал Тэхён громче, чем было необходимо. Судя по голосу, он был в совершеннейшем возмущении – но чего он в общем-то ожидал? Тэхён знал Чонгука с Чимином лучше всех, и ему было прекрасно известно, что они редко когда могли быть друг с другом приличными и держать руки при себе. Чимин с Чонгуком на самом деле с ума сходили друг по другу с самого первого дня знакомства. – Не могли придумать более подходящего момента что ли?! Я бы мог сейчас сказать, что вы трахаетесь как кролики – но с другой стороны... Чимин издал угрожающий рык, а Чонгук – громкий протяжный стон, и в итоге окончание фразы Тэхёна они не услышали. – Пусть он уйдёт, пожалуйста, пусть уйдёт, – принялся выпрашивать Чонгук, при этом ерзая и пытаясь сильнее насадиться на член Чимина. Они оба были уже так близко, что удовольствие начало перетекать во что-то дикое, отчаянное, бесконтрольное. – Убирайся, – яростно зарычал Чимин Тэхёну, меньше всего желая в данный момент разбираться с ним и его шутками. Тэхён, услышав его рык, незамедлительно принялся оправдываться: – Да ухожу я, ухожу, не то чтобы я хотел стоять тут и слушать, как двое моих лучших друзей занимаются сексом перед своей свадьбой – в общем да, я лучше пойду, скажу всем нашим, что вы, эм, да, вы пока заняты... Слава всем богам его голос начал удаляться, потому что Чимин был близок к тому, чтобы начать орать на Тэхёна прямо через дверь. Их друг ни в чём виноват не был, но Чимин всегда ощущал некое собственническое чувство рядом с Чонгуком, а сейчас, когда он был так открыт, разложен в полуобнажённом виде, растерявший все рамки самоконтроля, Чимину особенно не хотелось, чтобы рядом был кто-то ещё. Никто не имел права Чонгука таким видеть, никто, кроме Чимина. Мой, мой, мой, беспрерывно отдавалось в мыслях, когда Чимин ласкающим движением погладил рукой чужую напряжённую, взмокшую поясницу, едва касаясь стоящего торчком чувствительного хвоста. Им придётся постараться, чтобы привести себя после всего этого в порядок и выйти к гостям в более презентабельном – менее затраханном – виде. Чимин склонился ниже, прижимаясь грудью к складкам ткани платья, а чуть ниже – к свободной от ткани, мокрой от пота спине Чонгука. Нежная шёрстка хвоста кролика вжалась Чимину в живот. Так интимно близко. По телу Чонгука прошлась дрожь, когда Чимин горячо выдохнул рядом с его ухом. Он повёл своими кроличьими ушами, будто приглашая погладить себя. Чимин подчинился, высвободил одну руку, локтём другой упираясь в диванные подушки, а затем нежно приласкал едва дрожащие, мягкие-мягкие уши. Чонгук незамедлительно выдал высокое «а-ах», изо всех сил стараясь выгнуться навстречу руке Чимина. Такой милый, такой ласковый и покорный, совершенно ручной. – Моя детка хочет кончить? – бархатным, мурлыкающим тоном спросил Чимин. Чонгук в ответ слабо застонал, дрожа всем телом. Это Чимину, конечно, понравилось – но этого было недостаточно. – Мне нужны слова, зайка, – низко выдохнул Чимин совсем рядом с кроличьим ухом – знал, насколько чувствительно оно воспринимает любой звук, и продолжил мягко гладить по короткой чёрной шёрстке. Чонгук заскулил, прикусывая нижнюю губу – весь блеск давно уже смылся, макияж совсем размазался от слёз, что продолжали одна за одной скатываться по его щекам, но даже так Чонгук выглядел очаровательным. Чимин так сильно его любил. – Да, да, х-хочу, я хочу, пожалуйста, ну пожалуйста, – послушно принялся умолять Чонгук, лёжа на месте и уже даже не пытаясь ёрзать – просто ожидая, когда Чимин решит дать ему то, чего он заслужил. Сразу бы так, удовлетворённо подумал Чимин, а затем плотнее прижался к желанному телу, всё ещё находясь глубоко внутри Чонгука, и повёл ту руку, которой до этого упирался в диван, ниже и ниже. Ещё один мокрый всхлип вырвался из горла Чонгука, а затем он затаил дыхание, весь напрягся, так отчаянно желая, чтобы Чимин к нему прикоснулся. Как только его рука обвилась вокруг члена Чонгука, тот всем телом дёрнулся и издал полный наслаждения вскрик – о, ему хватило бы и пары движений, чтобы кончить, он так долго был на грани, что больше не смог бы сдерживаться. Чимин издал довольный вздох, а затем сильнее сжал ставший влажным от смазки член Чонгука и принялся быстро, твёрдо, прицельно двигать рукой. Чонгук издал наполовину вскрик, наполовину всхлип, всем телом пытаясь податься навстречу ласкающей руке. Когда Чимин понял, что Чонгук был уже на самой грани, то принялся второй рукой массировать чувствительные, ходящие туда-сюда уши, заставляя Чонгука замереть. – Да, вот так, кончи для меня, давай же, – выдохнул Чимин, голодный до оргазма Чонгука даже больше, чем до своего собственного. Ему нужно было услышать, увидеть, почувствовать, как Чонгук целиком отдаётся наслаждению – наслаждению, каждую каплю которого ему дал Чимин. Чонгук выдал череду восхитительных, сломленных и покорённых удовольствием стонов и всхлипов, кончая. Всё его тело содрогнулось, а затем задрожало, пока он выплёскивал сперму, пачкал диван, не переставая стонать под Чимином, прижатый весом его тела. Его бёдра и живот содрогались активнее всего, а по щекам наверняка текло ещё больше слёз, пока Чонгук выстанывал своё удовольствие, отдавая Чимину всё без остатка. Чимин продолжал двигать рукой до тех пор, пока Чонгук не издал просящий жалобный скулёж, и только тогда он отстранился, выскальзывая из Чонгука. Чимину хватило всего пары движений, прежде чем он тоже кончил прямо на разгорячённое тело под ним. Он не собирался заставлять Чонгука носить в себе его сперму весь свадебный день – какой бы горячей ни была эта мысль, Чонгуку было бы некомфортно. Последнее, чего Чимин желал бы в день их свадьбы – это чтобы Чонгук чувствовал себя хоть в малейшей степени некомфортно. Так что Чимин поднялся на дрожащих ногах, хотя всё, чего ему хотелось – это завалиться вот на этот вот красный диван вместе с Чонгуком и не вставать с него в ближайшие полчаса как минимум. Вместо этого Чимин схватил заранее подготовленные салфетки со стоящего рядом трюмо и как мог быстро вытер себя, чтобы затем заправить член в штаны и посвятить всё своё внимание Чонгуку. Тот всё ещё полулежал на диване, тяжело дыша, расслабленный и одновременно такой уязвимый. Чимин стёр с его поясницы и ягодиц следы собственной спермы – хвост Чонгука был первозданно чист, потому что Чимин был осторожен, знал, как сложно было бы привести эту часть тела Чонгука в порядок. Справившись с этим, Чимин неспеша стянул с кролика перепачканные смазкой и немного спермой трусики, а затем как мог бережно начал поднимать Чонгука с пола. Тот издал недовольный, хнычущий звук, никак Чимину не помогая, обмякая безвольным тяжёлым весом у него в руках. После таких интенсивных сессий Чонгуку всегда нужна была осторожность и ласка, и Чимин был счастлив их ему дать. – Ну-ну, тише, вот так, – нежно ворковал он, двигая Чонгука со всей аккуратностью, на которую был способен, устраивая его на своих коленях на диване. Чонгук тут же прижался ближе, мокрым носом утыкаясь Чимину в шею и сжимаясь в маленький милый комок. После он без промедления начал тихо мурлыкать, и Чимин не смог сдержать улыбку, слушая эти ласковые звуки, выражающие абсолютное довольство и счастье его Чонгука. Чимин погладил его по спине, одёргивая платье вниз, чтобы Чонгуку было удобнее, а затем принялся шептать какие-то нежности ему в волосы, успокаивая. Не прошло и минуты, как Чонгук полностью расслабился в его объятьях, и его слёзы и остаточные всхлипы стихли, оставляя за собой только мягкое мурчание. Тогда Чимин начал мягко отстранять его от себя, другой рукой дотягиваясь до пачки сухих салфеток. Чонгук подчинился с неохотой, явно желая остаться подольше рядом с шеей Чимина, вдыхая его запах, но у них было сейчас не так много времени, и им нужно было привести себя в порядок. – Давай, лапонька, дай мне вытереть твоё очаровательное личико, м? – предложил Чимин, зная, что Чонгуку всё ещё нужна была особая ласковость. Чонгук позволил Чимину поднять его лицо за подбородок и начать вытирать всё ещё мокрые щёки и нос. Чимин делал это осторожно, и всё равно по лицу Чонгука пробежала тень, он опустил взгляд, а уголки его губ поползли вниз. – Что такое, что случилось, где болит? – тут же засуетился Чимин, но Чонгук только упрямо мотнул головой, не желая встречаться с ним взглядом. Кажется, он ждал от Чимина похвалы – и как же Чимин мог ему в ней отказать? – Ты же моя маленькая булочка, так хорошо подчинялся, расслаблялся для меня, слушался как самый примерный зайчонок, правда же? – принялся хвалить его Чимин, и Чонгук едва заметно улыбнулся, всё ещё не поднимая взгляда. Затем он утёр единственную скользнувшую по щеке слезу и наконец поднял на Чимина мягкий, беззащитный и открытый взгляд. Чимин дотянулся и погладил его по голове, затем переходя на едва дрогнувшие под его прикосновением уши. – О чём ты думаешь? – тихо спросил Чимин, зная, что было что-то ещё – что-то беспокоило его драгоценного кролика. Ему нужно было знать что. Чонгук шмыгнул носом, а затем пожал плечами и улыбнулся. – Это глупо. Просто думал о том, что у меня, наверное, весь макияж размазался, и я сейчас совершенно некрасивый. Я хочу быть красивым на нашей… на нашей свадьбе, – закончил он тихо, неуверенно почти. – Чонгук, посмотри на меня, – сказал Чимин, и Чонгук мгновенно подчинился, закусывая нижнюю губу и смотря с такой надеждой, будто от слов Чимина зависело сейчас всё его счастье. Чимин мягко ему улыбнулся. – Ты самый красивый, Чонгук. С макияжем или без, заплаканный или нет, одетый с иголочки или в домашней растянутой пижаме. Для меня ты самый красивый, и я так сильно люблю тебя. Чонгук моргнул, а затем бросился крепко Чимина обнимать, опять вжался ему в шею и громко заплакал. – Чими-и-ин, – тянул он между всхлипами, пока Чимин прижимал его к себе, – ты тоже самый, – всхлип, – самый красивый, и я тебя так люблю-ю. – Я знаю, любовь моя, я знаю, – соглашался Чимин, едва качая Чонгука у себя в руках. Ему всё-таки удалось успокоить своего жениха, и Чонгук оторвался от его шеи, оставив на его рубашке внушительное мокрое пятно. – Извини за это, – хлюпнул носом Чонгук, и Чимин покачал головой, улыбаясь. – Для этого и нужна была сменная одежда. Давай переоденемся, умоем тебя и выйдем к гостям – Тэхён уже, наверное, замучился придумывать нам отмазки. При упоминании Тэхёна Чонгук залился краской. – О боже, как неловко вышло, как я ему в глаза смотреть буду после того, что он услышал, – начал бормотать Чонгук, поднимаясь с колен Чимина на нетвёрдых ногах. Чимину не хотелось отпускать его, но делать было нечего – им ещё представится возможность пообниматься – так что он просто поддержал Чонгука под локоть и поднялся сам. Пока Чонгук расстёгивал своё пропитавшееся потом и запахом секса платье, Чимин подошёл к тому углу комнаты, где на вешалках висела их новая, свежая сменная одежда. – Но согласись, вышло горячо, – сказал Чимин, начиная расстёгивать пуговицы своей ставшей теперь куда менее презентабельной рубашки. Чонгук же тем временем спустил отстёгнутые подвязки на пол и теперь пытался осторожно стянуть с себя чулки. Чёрт, какие же охуенные у него были ноги, Чимин точно согласился бы за них умереть. Чонгук его замечание стойко проигнорировал, но Чимину хотелось подразниться. – Тебе понравилось, – сказал он с довольной улыбкой, и Чонгук буркнул в ответ притворно-негодующее: – Ты бесстыдный. Он снова очаровательно краснел. Чимин улыбнулся ещё шире, довольнее. – Ты тоже, – сказал Чимин, и тогда Чонгук повернулся и вдруг одарил его хитрой улыбкой. – Может быть, – отозвался он, поправляя волосы и кокетливым движением прижимая свои кроличьи уши. Платья и нижнего белья на нём уже не было – остались только чулки. Его тело, мускулистое и вместе с тем сохраняющее удивительное, очаровательное изящество, с гладкой смуглой кожей, с широким разворотом плеч, маленькими розовыми сосками и узковатой для мужчины талией, с подтянутым животом, аккуратным членом и длинными ногами, весь он, целиком – смотреть и не иметь возможности коснуться было настоящей пыткой. Чимин почувствовал, как тянет внутри желанием. Он хотел Чонгука, даже когда секс у них был не больше пятнадцати минут назад. Их общие друзья могли сколько угодно шутить о том, что Чонгук с Чимином были помешаны друг на друге, ведь в каждой из этих шуток присутствовала доля правды. И Чонгук, конечно, был прекрасно осведомлён о том, какой эффект он на Чимина оказывает. Гибрид одарил его ещё одной улыбкой, а затем наклонился и начал медленно, так медленно тянуть один из чулок вниз. Чимин увидел, как бугрятся мышцы под тонкой тканью и как Чонгук ведёт по ней пальцами, будто лаская тонкую полупрозрачную синтетику. А затем Чимин почувствовал, что у него опять начинает твердеть член. Так не пойдёт. Чимин с притворной строгостью свёл брови в сторону Чонгука, который, как всегда гибкий, склонился почти к самой земле, разбираясь с предметом одежды, и взгляда его, конечно, не видел. – Хватит со мной играться, я же сейчас опять захочу тебе вставить, – возмутился Чимин. Чонгук, закончивший с одним чулком, выпрямился и посмотрел на него невинным взглядом широко раскрытых глаз. – Но дорогой, я просто снимаю чулки, – сказал он, и Чимин закатил глаза. Ну да, конечно. Просто снимает. Решив ничего не отвечать и никак не реагировать на эту возмутительную провокацию, Чимин просто развернулся обратно к вешалкам и снял с одной из них подготовленную для него идеально отглаженную, белоснежную рубашку. Он уже наполовину застегнул её, когда к нему подошёл Чонгук и наклонился к запакованной упаковке нижнего белья, лежащей рядом. Чимин не смог устоять. Он сделал шаг и, обхватив охнувшего от удивления Чонгука за талию, принялся его безжалостно щекотать. Чонгук в ответ пискнул и разразился смехом, отчаянно пытаясь вывернуться из объятий, но Чимин держал крепко и осуществлял свою маленькую месть с искренним удовольствием. – Просто снимал чулки, да? – подначивал Чимин пока Чонгук сквозь неуёмный счастливый смех молил его о пощаде. Чимин помучил своего жениха ещё немного, прежде чем наконец отпустить. Чонгук распрямился и глубоко вдохнул, смахивая выступившие на глаза слёзы. – Ты меня убьёшь когда-нибудь этой щекоткой, – выдохнул он. Чимин отвесил ему смачный шлепок по заднице – просто потому, что мог. Хвост Чонгука мило дёрнулся, а сам он возмущённо взвизгнул – шлепок получился слегка сильнее, чем обычно, да и ягодицы у Чонгука после всего произошедшего стали более чувствительными. – Одевайся быстрее, нас ждут, – сказал Чимин как ни в чём не бывало. – Знаешь, если бы ты… – начал Чонгук и вдруг запнулся со смущённым выражением лица, водя кроличьими ушами так, будто прислушивался. И действительно, буквально через пару мгновений за дверью раздалось громкое и недовольное: – Ребята, вы там закончили трахаться наконец?! Можем мы идти к столу? Я, между прочим, голодный! Чимин тихо прыснул, Чонгук же сильно покраснел. Оделись они за рекордное время, а затем вышли из комнаты прямо на растерзание возмущённому Тэхёну. – Вы серьёзно не могли с этим подождать? – поинтересовался тот, нервно постукивая ногой по полу. Чонгук виновато улыбнулся, опуская взгляд, а Чимин просто рассмеялся. Его смех негромким эхом разнёсся по светлому пространству широкого коридора, где они находились. – Как будто ты не знал, что мы такое можем выкинуть, – фыркнул Чимин, отсмеявшись. Тэхён издал тяжёлый вздох, сокрушенно качая головой. Втроём они двинулись вперёд по длинному коридору, ведущему в главный зал. – Признаться честно, я был бы удивлён, если бы что-то подобное не произошло. – Всё было спланировано, – подмигнул ему Чимин, и Тэхён издал ещё один негодующий звук, вновь заводясь. Чимину не было стыдно, вот ни капли – причина тому, что они с Тэхёном были такими близкими друзьями, состояла в том, что им было настолько комфортно друг с другом, насколько это вообще было возможно. Ну услышал он, как его лучшие друзья трахаются, ну и что с того? Но Тэхён любил подраматизировать, а Чимин только рад был ему подыграть. – Если всё было спланировано, – выдал оскорблённый до глубины души Тэхён, – тогда как так получилось, что я вас застукал и получил вечную травму психики?! Чимин пожал плечами с невинным видом, Чонгук же хихикнул в кулак. Милый. И такой бесстыже довольный. – Мы не могли предугадать действия наших гостей со стопроцентной точностью, – отозвался Чимин, изо всех сил пытаясь сохранить серьёзную мину. – То есть ты хочешь сказать, что вы предполагали, что я… – вскричал Тэхён и тут же оказался наглым образом прерван. – Ребята! Наконец-то! – громко воскликнул спешащий к ним из зала широко улыбающийся Хосок. Каблуки его официальных остроносых ботинок издавали мягкий перестук по укрытому ковром полу. – Хоби! Прости, что задержались, – сказал Чимин, ярко улыбаясь и полностью игнорируя подозрительный взгляд, которым его всё ещё сверлил Тэхён. – Но вы ведь сами захотели быть тут с самого начала. Даже наши родители ещё не приехали! Хосок подлетел к ним будто несомый на крыльях предпраздничного счастья и без промедления бросился Чимину на шею. Чимин принял его с распростёртыми объятиями, краем глаза ловя собственнический взгляд, что ему послал Чонгук, который затем опустил голову и начал излишне внимательно рассматривать свои выкрашенные в матовый лак ногти. Его зайка был тем ещё ревнивцем, хоть и отлично скрывал свою ревность за маской показной мягкой вежливости или безразличия. Тэхён хмыкнул – он наконец сменил гнев на милость и сейчас наблюдал за Чонгуком, откровенно веселясь, Хосок же ничего не заметил. Чимину иногда казалось, что Хосок считал Чонгука самым невинным созданием на планете Земля. – О чём ты говоришь, наши самые близкие лучшие друзья женятся – наконец-то! Конечно мы тут первее всех будем! – воскликнул Хосок прямо Чимину на ухо, и он слегка поморщился. – Знал бы ты, чего это некоторым из нас стоило, – тихо вздохнул Тэхён, в то время как Хосок отстранился от Чимина и, смеясь, хлопнул Тэхёна по плечу. – Тэхённи услышал кое-что, чего слышать точно не хотел, да? А я предложил ведь самому сходить, но ты был непреклонен – чего ж теперь жалуешься, солнце? Тут тихонько стоявший рядом задумавшийся о чём-то Чонгук вдруг встрепенулся и выдал громкое: – Ты что, рассказал всем, чем мы… ну… – Тут он затих и снова очаровательно покраснел. Чимин подавил желание запищать от умиления – его друзья никогда ему бы не забыли, если б он не сдержался. – Не рассказал, хотя очень хотелось вообще-то, – вздохнул Тэхён, и Хосок заговорил почти одновременно с ним: – Да одного взгляда на твоё лицо, Чонгукки, достаточно, чтобы понять, как хорошо Чимин тебя оседлал – нет, погоди, покрыл? Повязал? – Хоби-и, прекрати-и говорить такие вещи, – заныл Чонгук, опуская голову и на мгновенье прикрывая лицо руками. Уши его опустились – безупречно выполненная картина невинного смущения. Чимин мог поставить что угодно, что за защитой своих ладоней Чонгук сейчас довольно улыбается, потому что на самом деле он обожал такие словечки. Обожал, когда все видели, кому он принадлежит. Хосок снова засмеялся, ещё счастливее, чем раньше, и потрепал Чонгука по волосам, прямо между его прижатых кроличьих ушей. Тэхён с Чимином заулыбались. – Эй! – донеслось вдруг с другого конца коридора, и они все обернулись на голос. Намджун выглядывал из-за приоткрытой двери зала – остальные наверняка были там же, только не показывались пока. – Вы долго там ещё стоять будете? – крикнул им Намджун, и Чимин ответил, приложив руку к губам: – Извини, сейчас подойдём! – Я отлучусь, – тут же вклинился Чонгук, разворачиваясь и делая шаг в сторону одной из дверей, что были раскиданы по пространству коридора. Он явно ориентировался в этом месте лучше Чимина, который узнавал лишь входную дверь да двери большого зала. Чимин в ответ на реплику Чонгука только кивнул, а вот Хосок в непонимании воскликнул: – Куда ты, Куки?! Чонгук обернулся на него и выгнул бровь, будто это должно было быть очевидно. – Мне нужно поправить макияж – а точнее заново наложить его, Хоби. Ты же сам сказал, что сейчас я выгляжу так, будто меня хорошенько тра – ну в смысле, я не хочу выглядеть именно так на своей свадьбе. Хосок понимающе покивал, рот его изогнулся в мягкой «о». Тэхён же покачал головой: – Как по мне так это именно то послание, что вы должны нести в свой брак. Благословляю вас, дети мои, трахайтесь как кро... – Если ты сейчас ещё раз пошутишь про кроликов, клянусь своими ушами, Тэ, я тебя не пожалею, – пригрозил Чонгук, сузив глаза, и Тэхён тут же закрыл рот. После он повернулся к Чимину, видимо желая найти защиты у него, но увидев влюблённый взгляд, которым Чимин Чонгука одаривал, только закатил глаза. – К тому же мне нужно переодеться, – продолжил Чонгук, и голос его опять зазвучал высоко и невинно – ну точно безобидный милашка-кролик. – Ты ведь не думал, что я буду выходить замуж в этом? Он указал на простое приталенное платье белого цвета, в которое сейчас был облачён. Оно открывало весьма соблазнительный вид на длинные ноги гибрида и прекрасно контрастировало с пушком чёрной шерсти на хвосте Чонгука – вот что думал об этом платье Чимин. Подходило ли оно для того, чтобы выйти замуж? Об этом он понятия не имел – тут Чонгуку было лучше знать. – У тебя наверняка там готово пышное длинное платье, всё в кружевах, – мечтательно выдохнул Хосок, а затем добавил слегка обиженным тоном: – Хоть ты мне на него даже глазком взглянуть не дал. Чонгук рассмеялся в ответ. Чимин так любил, когда он смеялся так открыто и беззаботно, когда глаза его светились весельем и неприкрытым счастьем. – Не волнуйся, Хоби, скоро налюбуешься. Сказав это, Чонгук перевёл взгляд на Чимина, и вид его стал вдруг неожиданно робким. – Ну, тогда скоро увидимся? – спросил он, немного нервно подёргивая левым ухом. На щеках у него снова расцветал очаровательный румянец. – Увидимся, – кивнул Чимин, улыбаясь, и Чонгук подарил ему широкую, ничем не скованную улыбку в ответ. Чимин ощутил, как где-то внутри него расцветает тепло. Его самый милый Чонгук, его чудесный крольчонок. Сопровождаемый Тэхёном и Хосоком Чимин начал удаляться в направлении большого зала, в то время как Чонгук уходил в противоположную от них сторону, чтобы внести последние штрихи, прежде чем они с Чимином скажут друг другу уверенное «да». Хосок болтал что-то о приятных свадебных хлопотах, Тэхён ему поддакивал, а Чимин шёл рядом, вспоминая вельветово-мягкую, гладкую кожу под пальцами, дрожь сильного тела под ним, бесконечные перемежающиеся всхлипами стоны и то, как Чонгук, содрогаясь, кончал от его руки, отдаваясь ласкам, без единого сомнения принимая даримое Чимином удовольствие. Да, такие свадебные хлопоты, несомненно, были Чимину по вкусу.