No one ever knows about it

День сегодня выдался просто чудесный: вокруг всё цвело и было наполнено жизнью, солнце светило ярче обыкновенного и успело даже прогреть целый лес. Ни единой души не было в нём: каждый человек был занят своими бытовыми делами. Лишь двое мужчин стояли друг напротив друга, держа в руках пистолеты и готовясь выстрелить друг в друга. Один из них - молодой, высокий доктор, вдохновлённый течениями нигилизма, Евгений Васильевич Базаров. Он согласился на дуэль с Павлом Петровичем Кирсановым и был уверен в своих силах, хотя тот был значительно старше Евгения и более опытен в стрельбе. Павел Петрович же начал сомневаться в своём решении, и именно его сомнения не дали ему выстрелить быстрее Базарова. " Ведь он ещё молоденький мальчик, а моя, по истине, детская обида, может лишить его жизни...Он противен мне, но убивать его - низко...и жалко. " В следующую секунду Павел был ранен в левую ногу и внешне выглядел невозмутимым, как будто ранения для него - обычное дело, хотя внутренне он чувствовал сильную боль и ему пришлось сжать зубы. Опомнившись от выстрела, Базаров кинулся к Кирсанову, чтобы оказать тому медицинскую помощь, что входило в обязанности молодого доктора даже при таком раскладе. - Вы ранены? - с долей беспокойства осведомился Евгений. - По условиям... каждый имеет ещё....по одному выстрелу.... - не вполне осознанно произнёс Павел и в следующую секунду рухнул в обморок, однако сильные тёплые руки Базарова подхватили его. - Ну уж извините, это в следующий раз....давно не видел таких впечатлительных людей... - заключил сухо нигилист и, подхватив на руки бессознательное тело Павла Кирсанова, потащил его к ближайшему дереву. Когда Павел Петрович пришёл в себя, Базаров осведомился о его самочувствии и осознав, что Павел чувствует себя неловко после проявленной слабости, усмехнулся. " Все мы, люди, имеем свои слабости. Любопытно, однако, почему Кирсанов не хочет показывать себя слабым передо мной. Уж явно перед семьёй или с друзьями он абсолютно другой. И почему всё время он так странно смотрел на меня? Явно, между нами есть недосказанность. Хорошо, что он остался живой... " - Базаров, для которого единой верной точкой зрения всегда оставался нигилизм, поразился своим мыслям. Ему было интересно находиться рядом с Павлом, слушать его, полный презрения, голос или же замечать его странные взгляды. Николай Кирсанов, которого позвал слуга, появился через несколько минут с причитаниями и страхом за самочувствие брата. Евгений помог Николаю Петровичу тащить старшего Кирсанова до повозки, на что тот снова бросил этот непонятный взгляд на Евгения, всего лишь на долю секунды. "Мне не понять ваших мотивов, Павел Петрович..." - подумал про себя Женя и посмотрел прямо в глаза уже уезжающему Павлу. - ...И не пытайтесь понять меня, Евгений Васильевич! - прокричал Базарову Кирсанов, ухмыльнувшись. А Евгений сухо усмехнулся, внутренне поразившись тому, что Павел Петрович угадал ход его мыслей. Кирсанов лежал на кровати, погрузившись в свои мысли. Ногу неприятно жгло, что заставляло её владельца переодически менять своё расположение. - Хех, а ведь удивительный всё же человек Женя...я то думал, что он со мной покончит, что было бы очень кстати. У него очень тёплые руки...он неплох собой, чего уж тут таить. Ведь я же вызвал его на дуэль, потому что я влюблён в Фенечку? Ведь так? Неужели, я всё же приревновал его к ней...я просто стар и всё надумал себе, всё это бред! - Павел судорожно пытался понять свои смешанные чувства по отношению к молодому нигилисту, и когда он пришёл к совершенно удивительному для себя выводу, это выбило его из колеи. Он подскочил на кровати и схватился руками за голову. - почему именно Базаров?! Вдруг дверь комнаты отворилась, и в неё вошёл Евгений собственной персоной. - У вас удивительная способность приходить в "нужное" время, Евгений Васильевич! - недовольно заметил Кирсанов. - Ну здравствуйте, Павел Петрович. - Женя проигнорировал его слова, едко ухмыльнулся и встал около двери, скрестив руки на груди и уставившись на сидящего и явно недовольного Павла Кирсанова. - смотрю, вы быстро поправились. - опять усмешка. - Оставьте дурное, Евгений Васильевич. Колкости вам не к лицу. - улыбнулся Кирсанов Базарову в свойственной тому манере. Евгений рассмеялся, на этот раз искренне и без колкостей. - А что же тогда мне к лицу, Паша? - Базаров отошёл от двери, стремительно приблизился к Павлу Петровичу, наклонившись над самым его лицом и дерзко ухмыльнулся. Павел ошарашенно посмотрел ему прямо в глаза, будучи шокированным такой фривольностью со стороны Базарова, и его непосредственной близостью. - Базаров, вы не совсем... - только и мог ответить Кирсанов. - Не совсем правильно тебя понял? Нет уж, я понял, кто ты такой, и я разгадал значение твоего взгляда. Ты влюблён в меня, так ведь? - Евгений схватил Кирсанова за подбородок и притянул его к своему лицу так, что до губ оставались считанные миллиметры. Павел даже не сопротивлялся, хотя в рамках приличия, стоило. - Так. - его бледное лицо залил густой красный румянец, а Базаров улыбнулся, но в этот раз тепло, и впился своими грубыми губами в мягкие губы Павла. В глубине своих душ они понимали, что это не совсем правильно, что, к тому же, у них большая разница в возрасте. Но сердца обоих буквально пели от любви, как бы не старался нигилист отрицать её и находить ей разумное объяснение. Кирсанов обвил своими руками крепкую шею Евгения, а тот приподнял его и обнял за хрупкую талию. - Женя, а если нас... - прервался Павел и серьёзно посмотрел на свою любовь. - Никто никогда не узнаёт, Паша! - недовольно прохрипел Евгений, резко лишившись источника тепла и счастья, и вновь прижал к себе счастливого Кирсанова. Они быстро обрели друг друга, но так же быстро потеряли. Казалось бы, Евгений и Павел разругались из-за мелочей, но это способствовало отъезду Базарова к своим родителям. И оба скучали друг по другу, и Евгений уже готов был преступить через свою гордость, но, работая, он случайно порезался и занёс болезнь в организм, которая его погубила. Позже приехал Павел с племянником и младшим братом попрощаться, когда остатки жизни уже покидали его горячо любимого человека. Кирсанов взял руку умирающего Базарова в свою и тихо прошептал, пока никто не слышал : " Женя, прости меня за всё...Я буду любить тебя, пока мы не встретимся вновь..." Впоследствии он корил себя за то, что приехал слишком поздно, что не извинился раньше и что не поцеловал своего Женю в последний раз, совершенно наплевав на всех присутствующих и даже на свою жизнь. Базаров, находясь в предсмертном состоянии, всё же услышал слова Кирсанова, и, мысленно прощая дорогого для себя человека, ушёл. И вот уже Павел Петрович Кирсанов сидит на земле около могилы Евгения Васильевича Базарова перед отъездом в Дрезден, и обвив могильный камень руками, горько плачет и кричит, срывая голос до хрипов. Только об этом никто никогда не узнает...