***
Кирилл уверен больше, чем на сотню процентов, что переехал в ебеня - терпеть не может этот дом и этого соседа, который, притворяясь нежным, нагло облапывает миловидную девочку. Противно, тошнотворно, да и разливающийся кровью по небу и асфальту закат - не приковывает взгляда, скорее отталкивает. Кто же перерезал небу горло, мразь? Он сук меняет как перчатки: Кирилл, отпирая квартиру, сталкивается взглядом с Андреем. Как он держит ее за бедра, жмёт к себе почти демонстративно, заглядывая в глаза и ухмыляясь, мол, видишь? Она лучше. Кажется, выебет ее, пока они ещё на лестничной площадке будут. А потом выгонит, даже не впустив в дом. Конечно лучше, не ебет же она тебе мозг, что ты ебешь других. Сейчас бы запереть квартиру обратно и сбежать, да только с гремящим бутылками пакетом особо никуда не денешься. Как минимум неловко будет куда-то деваться. Соседи не особо любили "этих двух пидоров", так ещё один прослыл наркоманом, второй алкашом. Неспроста, конечно, но было весьма неприятно. Заходит первым в квартиру, бросает ключи на тумбочку и хлопает дверью так, что сыпется штукатурка. Конечно, ему ближе, а парой минут позже, сквозь картонные стены дома слышит, как разбился один бокал в квартире соседа сверху, смех, какие-то шутки, глупые подкаты. Тишина. Кирилл знает, что будет происходить – уши бы заткнуть, а ещё лучше выгнать девушку из квартиры соседа за волосы – он ее не любит. Он будет представлять на месте этой девочки – (она не шлюха, искренне пытается думать, что они так же ведутся) – Кирилла. Наверное. Ему не нужны эти попытки самоутверждаться за счет фанаток. Считать вслух, громко, у Андрюши ритуал – хуйня, простым языком. Сосчитай до пяти, громко, не сбиваясь – он просит вслух. Он просит громко, хотя иногда дрожащий на этих моментах голос "бывшего" был намного ближе и красивее любого другого. Делаешь назло, да? Девушка не громко говорит, нет, она орет эти блядские цифры, одну за другой, ее распаляла эта игра, распалял взгляд Андрея на нее. Думает, что единственная у него такая, что роман закрутят. Один. Он снимает с нее блузку, лёгким движением руки расстёгивает лифчик. Кирилл выливает содержимое половины бутылки крепкого алкоголя в себя – руки трясутся спустя, может, неделю алкоголизма. Быстро же ты отошёл, родной Андрюша. «А я вот нет. Я все так же слушаю, как тебе хорошо и хуярю сутками дрянь, пытаясь утопить остатки чувств. Если бы любовь можно было удалить хирургически, я бы не страдал больше, не губил бы печень.» Два. Он снимает с нее юбку, целует по-хозяйски, обводя язык девушки своим. Отстраняется, оставляет себя без футболки. Кирилл выключает телевизор, который в эти моменты орал на всю громкость, но не заглушал попыток вызвать ревность. Уже мелкими глотками допивает содержимое. Надо же, она считает гораздо быстрее того, ради кого весь этот цирк на самом деле. Так ведь, Андрей? Тебе ведь больше нравился этот шёпот для тебя одного? Или ее вопли? Три. Он валит ее на диван, нависает сверху, дыхание перехватывает – сам остаётся без одежды. Тишина – Кирилл сам замолкает. Ждёт чего-то. Сжимает в руках тару, делает последний глоток. Четыре. Он оставит засос на шее и укус на ключице, он изучит тело. Она стонет демонстративно громко и противно, по нервам бьёт ее высокий голос. Пять – он возьмётся за дело. Кириллу противно это слушать сквозь тонкие стены без звукоизоляции, как Андрюша ей нравится, как она, будто подражая Кириллу, выстанывает «Андрюшенька», невнятно о чем-то просит. Больно, больно, больно. – Ебитесь громче! – кидает в потолок уже пустую бутылку из-под пива. Осколки градом сыпятся на пол, оставляя на выбеленном потолке след. Хочет слышать голос Андрея. Но не услышит. А девушка стонет громче намеренно, чтобы не слышать пьяных воплей. – Только думай про меня, а не про эту шлюху. И Андрюша правда думает далеко не о Карине… Или как ее зовут на этот раз? Андрей может ее придушивать - мягко, конечно, может дать с ней себе больше воли в следах. Своеобразный ритуал - после ебли выйти покурить и Кирилл будто следует за ним. Точно делают все синхронно, он уверен, когда жили вместе он выучил каждое движение Андрея наизусть. Синхронно выбивают сигарету из пачки и подкуривают, синхронно затягиваются и разворачиваются. – Уебывай отсюда, – спокойно говорит Андрей и ему ни капельки не стыдно. Девушка пытается возразить. – Давай, родная, пиздуй отсюда. Тишина в ответ – Кириллу даже смешно. Андрей говорил громко. Такой парень, а пользуется такими милыми девушками. А с ебаными фриками, конечно, ебался месяцами, в шутку делал предложение руки и сердца а потом, смеясь, шел за цветами. Им тоже дарит, да?***
Денег осталось впритык. Работал официантом до этого долгое время - порвал с мудаком (хотя рвать было нечего) и вылетел к хуям с кофейни, оставаясь безработным. С дешёвой водкой в руках стоял напротив стены, долго глядя на зелёную, потекшую надпись на английском и корявую надпись ниже на русском "меф амф дёшево". Неоднократно видел как малолетки стояли так же, вбивали в телеграмме это название. Как щупали подоконники или залазили куда похуже. Андрей так же пару раз проходился рукой по подоконнику снизу. Только по сомнительным ссылкам на стенах не переходил. А Кирилл перешёл. Последние два косаря перевел за три аскорбинки на незнакомый номер. Внутри, может, страх какой был. Уверенность что он только заберёт витаминки и его сразу упекут куда поглубже... Проходится утром по подоконнику рукой снизу. Нету. В сливной трубе, где-то под лавкой, потом находит нужный пакетик на земле у той же лавки. Забрасывает в рот - они шипят на языке красиво, оставаясь сладким привкусом, ноги слабеют. Со всех сторон смотрят люди - смотрят в глаза, визжит сирена, наплывает темнота. А потом просыпается от звука уведомления.***
Из разу в раз Андрей обжимается перед домом, пока не поймает на себе взгляд серых глаз с балкона. Андрей каждый раз оглядывается, ядовито улыбается и ведёт очередную домой. Пока вплоть до вечера гуляет под ручку, целуется и не видит на балконе знакомой фигуры. Не то, что взгляда на себе не ловит - просто нет нужного человека. Только вот прекрасно знает, что никуда он не уезжал и не уходил. Ему просто некуда. Мать отвернулась после того, как узнала что её дорогой сыночек несколько месяцев ебался с наркоманом, а отец и того хуже - грозился лично убить и сесть в тюрьму, если ещё раз хотя бы позвонит. Неужели появилось чувство собственного достоинства и в этот раз - последний со шлюхой? Кирилл на похуях и крепких, эти похуи в народе колесами зовутся, а ещё точнее - передозом. Не то, чтобы хуево. Вырвало пару раз, да, колотит от озноба. Собирает последние силы, выходит из квартиры и сквозь звон в ушах слышит, что дорогой сосед ебет очередную - она не считала даже уже. Забавно. На балконе слишком душно. А он так и не дождался пока Кирилл посмотрит на них и резко отвернется, когда взгляд поймают. Значит, подсчет был только для Кирилла? Или у них новые приколы? Падает с лестницы когда косятся ноги и мысли - спасибо что с последних ступенек и, лежа на боку в уже испачканным грязью пледе, сворачивается. Кажется, будто сейчас снова вырвет. Колотит от холода на полу, бросает в пот от духоты - заматывается в плед ещё сильнее, не зная как завязать его на шее чтобы задушить себя. Приходится пересилить свою беспомощность - встать, ноги ватные и даже ни капельки не больно уже. Выходит из подъезда без ключей - только сейчас это осознает, судорожно бросается к двери - дверь захлопывается. Ливень стеной. Зайдет если такие же конченые выйдут курить. Либо кто-то домой вернётся, но это уже вечером Скорее всего останется здесь умирать, думает. Подкуривает, затягивается, кашляет. Голова кругом, облокачивается на стену. Сука, попробовать и передознуться. Лишь бы не сдохнуть сейчас, а то ситуация и так весьма комичная. Даже матери, блядь, не написал напоследок, а она ведь всё-таки ужасно волнуется и в какой-то степени принимает его. Написала однажды, мол, все в порядке, сыночек? как ты там с Андрюшей? Не звони лучше. Тогда он был по уши в своего соседа, а сосед в нем - по самые яйца. Если б присмотрелся, понял бы - с одной стороны чувства, с другой стороны - свинское отношение как к объекту для ебли не более. Курит вторую, третью, пятую, пока не начали вырубать на улице. Обжёг пальцы пару раз фильтром. Не стошнило все ещё - хотя раньше доводил себя до никотинового передоза. Голова кружилась - значит близок. Ещё одна или две - его точно вырвет. Снова. Замок скрипуче пищит, уведомляя что подъезд открыт. Больно пихают в бок, требовательно тянут руку молча. Кирилл смотрит на это несколько секунд. На серебряное кольцо в виде сколопендры, оплетающей палец; на длинные музыкальные пальцы, на светлую кожу. Поднимает взгляд на глаза - сталкивается. Отдает пачку сигарет. Как раз две осталось - чтобы докурить и откинуться. Андрей молча стоит. Андреева шлюха выглядывает из подъезда под скрипучий визг домофона. Режет по ушам - Кирилл скатывается по стене вниз, как же хуево. Андрей гонит очередную прочь, выталкивает из-под навеса, слышит вслед себе «уебок конченый». Провожает взглядом. Слышал это десятки раз и так привык, что его ненавидят. Срывает с Кирилла испачканный плед, кидает в сторону, под ливень, за локоть поднимает на свой уровень, больно прижимает к стене, ударив головой - специально, знает что чувствует Кирюша. Сам был в таком состоянии. Сразу видел по зрачкам, что Кирилл не просто вышел покурить. А до этого хотел поговорить нормально, обсудить, раз остыл. Не остыл, мразь. Все понимает, но таблеточки только Андрюше можно, Андрюша себя всеми способами уже убить пытался, только уже ничего не берет. А Кирилл строил из себя защитника. Весь правильный, стихи пишет про одно, но все это ненавидит, не чувствует. – Родной, – второй рукой достает пачку сигарет, зубами - одну сигарету и подкуривает. Затягивается. – Хули блять раскис? Ты кроме как ныть что-нибудь можешь блядь? – бьёт пощечину, больно, в ушах снова звенит. У Кирюши нет сил чтобы прийти в себя. Скатывается по стене снова - рвет водой, просто потому что есть уже невозможно, потому что весь свой завтрак и попытку пообедать Кирюша выблевал лежа лицом на унитазе - ему к этому даже привыкать не нужно было. Алкоголизм и наркомания особо не отличаются, являются косвенными синонимами, если рассматривать алкоголь разновидностью наркотика. Снова колотит. – Все в порядке, вы только ебитесь потише. – сиплый голос. Красивый, думает Андрюша. Его он хотел слышать от каждой бляди, а не эти высокие визги. Затаскивает обратно в подъезд - там нет противного шума дождя, по крайней мере не так громко. По лестнице тащит, в квартиру - уверен что открыта - врывается без спросу, давит к стене и целует шею. – Считай до пяти.