***
— Я теряю-ю-ю-сь в тебе, когда ты говоришь со мной, как Тимоти Шаламе! — Бомгю крутится на компьютерном стуле, напевая песню. Он даже не слышит собственного голоса, музыка играет в наушниках очень громко, — Когда я сплю, и когда я не сплю… Ох, Тимоти Шаламе! Дома Бомгю не отказывает себе в удовольствии носить одну единственную застиранную до дыр футболку. Его дом — его крепость. Точнее, только одна его комната. Она всегда заперта изнутри на засов. Бомгю сидит, сгорбившись, за своим столом, дописывая уже третий реферат — один богатенький первогодка заказал у него все работы за семестр вперёд. Деньги продолжали капать на карту… Бомгю пишет тексты так, словно был рождён для слепой печати, его пальцы, с чёрным лаком на ногтях, порхают над клавиатурой. Одна песня в плейлисте сменяет другую. Он не слышит, что происходит за стенами собственной комнаты. Он и не хочет. У него большая клиентура и он до сих пор не спалился перед учителями, благодаря своему гениальному плану: продавать по несколько работ в месяц в школах из разных районов. Бомгю не откладывает деньги, он всегда делает вложения. Под кроватью, в коробочке, прячет сбережения на колледж. В зимних ботинках у него свёрток купюр на погашение родительских долгов. Всё остальное сразу идёт в расход. Ещё до того, как мама Бомгю ушла от них с отцом, она дала сыну дельный совет: «Деньги всегда ходят по кругу, не бойся их тратить, и они к тебе вернутся». Как ни странно, она была права. Больше всего Бомгю любил вкладываться в себя — он ухаживал за собой, покупал себе одежду и вовремя обновлял технику, развлекался и вкусно ел. Теперь у него в планах было потратить немного денег и на Ёнджуна. Когда голова начинает раскалываться, он уже готов отрубиться, лёжа на стопке бумаг. Однако, его планы прерывает сообщение от лучшей подруги. А ей он просто не в силах отказать.***
— Чхве Бомгю! — кричит девушка на противоположной стороне дороги. Она, как всегда, выглядит эффектно даже в спортивном костюме. Яркие синие волосы, походка тигрицы и блеск в глазах. — Шин Рюджин! — кричит ей в ответ Бомгю, начиная смеяться. Они обнимают друг друга при встрече. Бомгю мало кому позволяет себя касаться, Рюджин исключение — они знают друг друга с малых лет. Он зарывается носом ей в волосы и притворяется, будто сейчас чихнёт. — Фу! Я только голову помыла, — Рюджин отпрыгивает от друга, поправляя причёску, — Купила нам энергетики. Будем открывать язвы в честь нового учебного года. — Зачем их открывать? Одна — вот прямо сейчас передо мной, — Бомгю ухмыляется, — Только не бей! — Вот придурок, — вздыхает Рюджин. Они садятся лицом друг к другу на широкой лавочке, на детской площадке. Рюджин достаёт из кармана толстовки колоду цветастых карт. — Я вот вчера смотрела стипендиальные программы, — Рюджин с щелчком и пшиком открывает энергетик, — В Японии. Частичная оплата общежития, три года обучения в профессиональной танцевальной школе. — Настолько крутой, чтобы переехать? — Бомгю закатывает глаза, — Я подумываю о Сеуле. Только не говори, что это слишком предсказуемо. — Япония — это новый уровень! Их индустрия танцев не похожа на нашу, испорченную айдол-конвеером, — Рюджин хмурит брови, — Разве ты не считаешь Японию крутой? — Нет, просто я знаю, почему ты туда хочешь, — Бомгю улыбается, — Ради тех красавчиков, актёров озвучки Атаки Титанов. — Это один из многочисленных плюсов, я и не скрываю! — Рюджин хлопает себя по коленям, — Почему Сеул? Там будет намного дороже. Девушка раскрывает коробочку размером с ладонь, достаёт оттуда карты. Рюджин ловко тасует колоду, картинки словно летают в её руках. Бомгю внимательно следит. — Чем дальше, тем лучше. Точно не Пусан, меня раздражает крик чаек, — парень хмурится, — К тому же, мне не обязательно идти в вуз. Колледж тоже сойдёт. — А специальность какая? — Рюджин протягивает другу веер из карт рубашкой вверх. Бомгю быстрым взглядом обводит карты, облизывая губы. Они часто таким занимаются, иногда Рюджин гадает ему от скуки. Но в такие дни, как сейчас, таро помогает разобраться в своих мыслях, взглянуть на проблемы под другим углом. — Я ещё не знаю. Скажу, когда вырасту, — Парень пожимает плечами и смеётся, — Сколько карт на ближайшее будущее? — Ты уже не младшеклассник, Гю, — Рюджин тепло улыбается другу, — Вытягивай три. Бомгю интуитивно указывает на нужное количество картонок. Рюджин снова тасует колоду, оставляя на лавочке между ними три карты. — Может мне стоит пройти тест на профориентацию? Уверен, моим результатом будет шахтёр или сварщик, — Бомгю с любопытством наблюдает за действиями подруги. — Карты говорят, что ты прирождённый глиномес и трубочист! — Восклицает Рюджин. Бомгю тут же ахает и бьёт подругу в плечо, — Ладно. Посмотрим, что тут у нас. За те годы, что Рюджин учится гадать на таро, Бомгю всегда выступал добровольцем и помогал подруге. Названия карт написаны на них самих, он мог бы сложить картинки в логическую цепочку. Но Рюджин всегда говорила, что дело тут не в одной логике — ещё в интуиции, в ощущениях. Мало даже знать обозначения карт, нужно понимать, как они друг с другом сочетаются, какую историю создают вместе. — Дурак, Паж Пентаклей и… Девятка жезлов, — Рюджин надула губы, она водила пальцем по картам — от одной к другой. Усердно думала над сюжетом, — Паж Пентаклей, — Подруга ухмыльнулась. — Пацан с большой монеткой? — Бомгю разглядывал картинку, — Мне ждать сахарного папочку? Ребята рассмеялись. Их смех растворился в уличной тишине, вокруг не было никого, не считая уличного кота, сидевшего под детской горкой. — Молодой человек. Решительный и усердный, но… Любит себя критиковать? Со своими загонами? — Рюджин ждала от друга ответа, но до него не доходило, — Узнаёшь в нём Чхве Ёнджуна? Бомгю сложил руки на груди. — Ты специально начала именно с этой карты? — Парень цыкнул, — Я пока не знаю о его загонах. Ёнджун не похож на человека, у которого они вообще есть. Возможно, Бомгю сам себя обманывал в этот момент. Он не забыл о том, как Ёнджун стеснялся рассказывать о своём страстном увлечении танцами кому-либо. Возможно, даже для Бомгю эта тема стала очень личной, и он не мог поделиться ею с подругой. — Карта Дурака — новое начало. Из нового в твоей жизни только Ёнджун, — Рюджин вспомнила о своём энергетике, взяла банку в руку и опустошила её одним глотком, — Если Ёнджун — это Паж Пентаклей, то ты — Девятка Жезлов. — Это плохо? — Бомгю мельком проверил свой телефон на входящие сообщения. Ни одного от Ёнджуна, с тех пор, как они были на своём первом свидании — переписываться они, так и не начали, — Карта выглядит стрёмно. — Эта карта не самая плохая, поверь мне, — Рюджин собрала карты вместе, перетасовала колоду и убрала обратно в коробочку, — Короче говоря, в твоей жизни появился новый шанс, новое начало, но ты крепко держишь оборону. Каким бы смелым ты не хотел казаться, ты всё ещё боишься открываться людям. Бомгю вздохнул. Он молча смотрел сначала на подругу, а потом на кота, спрятавшегося под горкой. Ему там точно было тепло, он обернул себя пушистым дранным хвостом и сладко спал. Но кот был уверен, что сможет вовремя почувствовать опасность и сбежать.***
Ёнджун не знает, что ему с собой поделать. С тех пор, как они с Бомгю сходили на «свидание», мысли о нём не выходят из его головы. Ёнджун не из тех, кто легко влюбляется. Да и он не влюблён вовсе! Пока… Когда он думает о Бомгю, его тело покрывают мурашки. Двойственность этого парня — то, каким маленьким он кажется в своих огромных мешковатых шмотках и то, какие у него сильные жилистые руки. Ёнджун сходит с ума. Бомгю похож на гирлянду с мерцающими огоньками. Он не может предугадать, где и когда загорится белая лампочка, когда придёт очередь синей, а потом он обнаружит перед собой все цвета радуги — и окончательно потеряется. Бомгю удивляет его, раскрывая свои новые стороны. Каждая из них, будь то самая несуразная или прекрасная, вдохновляют Ёнджуна. Он не пытается бороться с этими мыслями, он принимает их. Ему нравится то, что он чувствует. В школьном коридоре Ёнджун пытается выловить Бомгю. Это исторический день, когда старший приходит в школу так рано. Утром он дважды почистил зубы, попытался уложить волосы и даже погладил свой галстук, чтобы произвести впечатление. Поэтому, когда Ёнджун видит происходящее в коридоре на первом этаже… — У тебя большие неприятности, Чхве Бомгю! — учитель Ким не стесняясь своего хриплого громкого голоса кричит на мальчика в больших наушниках, — Только подумать… Ты написал итоговое сочинение за нашего лучшего ученика? Какую чушь ещё ты можешь сказать? Он — гордость нашей школы, его высший балл на промежуточном экзамене — только его заслуга. Я, как его классный руководитель… — Учитель Ким, вы ведь читали его работу? — Бомгю, не скрывая своего раздражения, напирает на грузного мужчину, — Он просто поменял наши сочинения местами, я никогда не набирал балла ниже девяноста двух! — Ты хочешь разборок, студент Чхве?! — учитель усмехается, — Может, мне стоит вызвать твоих родителей в школу? Вызвать твоего отца? Бомгю впал в ступор. Его руки опустились, глаза были широко открыты, губы сжаты в тонкую полоску. Он растерялся и не знал, что ответить. — Останешься сегодня после уроков в качестве наказания, — учитель вынес свой вердикт, самодовольно задрав голову. Бомгю опустил взгляд и сжал руки в кулаки. — Учитель Ким! — Ёнджун в ту же секунду материализовался в зоне бедствия, — Как ваши дела? Ёнджун старался смотреть прямо в глаза учителя, загородив своею спиной поникшую фигуру Бомгю. Он не видел, как младший смотрел ему в затылок со взглядом, в который вкладывал то, чего ещё сам не понял. — Чхве Ёнджун…? Хулиганище, — учитель цыкнул, — Чего тебе? — Просто хотел сказать, что вы — придурок, — с довольной лисьей улыбкой сказал Ёнджун. Мимо проходящие школьницы в шоке обернулись, посмотрели на Ёнджуна, и убежали дальше, перешёптываясь. Бомгю прикрыл рот ладонью и тихо засмеялся. Теперь их обоих оставят сегодня после уроков.***
Парни сидели на корточках, на заднем дворе школы. В руках они держали маленькие совочки и грабли. По кругу были разбросаны мешки свежей земли, удобрений и семян. — Думаю, гиацинты будут смотреться здесь просто идеально, — Ёнджун держал в руках пакетик с рисунком ярких синих цветов, — «Гиацинт Синий Опал», чудесное и неприхотливое растение. Любит плохо освещённые участки, умеренную тень и тишину. Это прямо про тебя, мишка. Бомгю посмотрел на Ёнджуна усталым взглядом. — К чему было это выступление? — Бомгю лопаточкой рыл маленькие ямы в школьных грядках, — Хотел показать, какой ты крутой? — Так я и есть — крутой, — Ёнджун усмехнулся. Он решил не париться и высыпал горкой все семена из пакета в земляную яму, — А Учитель Ким — реальный придурок. — Я мог бы сам за себя постоять, — тихо сказал Бомгю. Они рыли землю, высыпали семена и удобрения, вспахивали и разрыхляли. Чувствовали, как их ноги и спины начинают ломаться. — У тебя были свои причины не отвечать ему, — Ёнджун пожимает плечами, — Я это уважаю. Я не считаю тебя рохлей… Я думаю, ты очень умный. Даже умнее, чем кажешься. Ёнджун посмотрел в глаза Бомгю. Они были мило прикрыты. Щёчки младшего покраснели. Он будто не мог решить, хочет он сейчас рассмеяться или отвернуться, чтобы скрыть своё смущение. У Бомгю голова витала в облаках. — Ты тоже не тупой, — кивнул младший, — Я так считаю. Ёнджун придвигается ближе к Бомгю, он смотрит ему прямо в глаза, как хищник. Между их лицами остаются миллиметры, Бомгю чувствует чужое горячее дыхание на своих щеках и кончике носа. Ёнджун касается своей ладонью лица Бомгю, проводя по ней полностью… И размазывая мягкую влажную землю. Старший почти успевает проделать то же самое со второй мягкой щёчкой Бомгю, — Натуральная масочка для лица! — кричит он. Бомгю сначала визжит, а затем со злостью отталкивает старшего от себя. Пока Ёнджун приземляется на задницу и смеётся с грязного лица своего медвежонка, Бомгю берёт обеими руками огромную горсть земли с рассадой ромашек и надевает её прямо на голову парню, словно корону. Они начинают небольшую потасовку, стараясь стереть друг с друга кусочки земли, пока те не присохли. Они успевают посадить одну четверть клумбы. Ёнджун смотрит на Бомгю — взмыленного, потного, испачканного грязью, начиная с его милого лица и заканчивая когда-то идеально белой школьной рубашкой. Когда Ёнджун смотрит на Бомгю, у него в глазах загораются звёздочки. — Можно я тебя сейчас поцелую? — спрашивает Ёнджун. Бомгю смотрит на старшего очень серьёзно, нахмурив брови. — Не самый романтичный момент для первого поцелуя, — говорит он. Ёнджун надувает губы и игриво двигается в сторону Бомгю, делая вид, что действительно сейчас его поцелует. Но младший огребает его совком. Ёнджун хватается за голову и начинает стонать, обзывая Бомгю бессердечным, пока младший захлёбывается от смеха. Впервые Ёнджун слышит, как громко может смеяться этот парень. Закат окрашивает небо над школьным двором. С крыши учебного заведения за двумя влюблёнными голубками наблюдают Тэхён, как всегда спокойный, с сигаретой между пальцами, и Хюнинкай. Он не понимает, что происходит между его лучшим другом и школьным тихоней, но ему это кажется довольно занятным.