Кот Тимофей негодуэ!..

Недолгая светлая полоса в жизни кота Тимофея прервалась, когда двуногий сосед решил сделать ремонт. Хозяином Тимофей его звать не хотел: хозяева — они другие, они рыбку дают и чешут за ушком до ста раз на дню. Если бы Тимофей мог, он бы выбрал другого хозяина, но на помойке, где кот коротал летние месяцы, другие варианты были еще хуже. Этот двуногий хотя бы не хотел съесть. Двуногий, как и все человеки, имел скудную шерсть на теле — и как только только переживает зиму? Зато на голове у него был хвост. Хвост Тимофею понравился, так уж случилось, что у самого вместо хвоста остался обрубок — на него не поохотишься толком. В общем, пока двуногому соседу не приспичило сделать ремонт, жилось Тимофею неплохо, но потом в голове у человека перемкнуло и дома появились вонючие ведра и рулоны бумаги, пометить которые Тимофею не дали, а все шкафы и диваны с грохотом переехали из одного места в другое, хотя до этого были приличными и стояли спокойно на своих местах. Вот как им доверять после этого? Вместе с лотком — брр, какая пошлость! — и кормом — черствые сухарики! — Тимофей оказался в странном месте, где дурно пахло и где бродило слишком много ног. Некоторые ноги Тимофей уже знал: вот ноги, заканчивающиеся усами, часто сажали на коленки и гладили. Когда гладят — это хорошо, можно даже животик подставить, потому что руки у этих ног гладили правильно. Начальницу двуногого соседа Тимофей тоже знал, но не лично — по запаху. А вот те вредные ноги в кроссовках, которые быстро летали по коридорам и с которыми Тимофей сталкивался на поворотах, хотелось как-нибудь наказать. Увы, либо кроссовки этих шустрых ног не оставались без присмотра, либо были надежно спрятаны от мести кота Тимофея, но отомстить как положено домашним котам, не получалось. Поэтому Тимофей несколько раз спустил свой обрубок в чашку кофе, который пили эти ноги утром, днем и вечером, в буфете, лаборатории и даже на ходу в коридоре. Ноги, правда, присутствие шерсти, которую Тимофей специально долго не вылизывал, не заметили, так что поводов опасаться этих ног стало еще больше. А еще вокруг бегало много двуногих самок. И только каждая пятая проходила мимо Тимофея с независимым видом, тогда как четырем из пяти непременно требовалось потискать, пощупать, погладить и покрутить усы. Тимофей, конечно, и так знал о своей неотразимости, но, честное кошачье, никогда прежде она не утомляла так сильно! Двуногий, правда, жил один, но самок иногда приводил. Тимофею это не нравилось: этак двуногий начнет метить углы, а потом попробуй-ка докажи, кто на этой квартире хозяин. Тем более что самок он выбирал исключительно неправильных. Правильные, они же ведут себя по-другому, и не наглеют, и шерсть не раскидывают так, как эти двуногие, и про детей не заговаривают. И вообще они были такими громкими, что одной из них Тимофей даже дал лапой по морде, когда она начала завывать. Двуногие почему-то обиделись и заперли в ванной, но разве ж Тимофея способна остановить какая-то дверь? Нет, двуногому требовалось подобрать кого-то другого. Тимофей бы не отказался, если бы кем-то другим стали усатые ноги, но тот пах самцом, а у человеков нежности между самцами оказались неприняты. Оно же котят не приносит, конечно, но на что нужны котята? Коты-то, даже если они два самца, и вылизывают друг друга, и спят спинка к спинке — потому что как оно живется-то без живого тепла? — а двуногие даром что лысы, так еще и друг о дружку не греются. Даже с теми орущими самками двуногий недолго обнимался в кровати. А это снова возвращает к тому, что самки к нему приходили неправильные от ушей до кончика хвоста. Поэтому, оказавшись в том странном неприятном месте с дурным запахом и обилием ног, Тимофей принялся искать двуногому соседу подходящую пару. Одна из самок Тимофею понравилась. Она тоже правильно гладила и налила молочка, но от нее пахло падалью, во-первых, и детьми, во-вторых. Детей Тимофей ужасно не любил! Это страх как обременять себя визгливыми топающими ножками и ручками, которые безостановочно орут «Кися» и стремятся загнать на шкаф. Нет, эта самка не подходила. Начальницу двуногого Тимофей рассматривать не стал. Вот уж кто ощущался хозяйкой, так это она, но увы, хозяйкой она была и для двуногого, а это уже противоестественная связь. Самка с длинной светлой шерстью на голове и длинными голыми лапами Тимофею тоже понравилась. Может, даже больше других, потому что не лезла с поглаживанием и сюсюканьем. Но она, кажется, не особенно жаловала котов и не была заинтересована в хвостатом двуногом. Тимофей два дня за ними наблюдал и с сожалением заключил: эта не подходит. Самок, у которых уже были постоянные самцы, Тимофей в расчет не брал — не хотел, чтобы двуногий с другими самцами подрался, потому что он, конечно, крупный и сильный, но кто ж его знает, справится ли… А Тимофей своего безмозглого двуногого в обиду давать не хотел. В конечном итоге, самки взяли — и кончились, так что Тимофей подумал, подумал, почесал ухо лапой и понял: пора переключаться на самцов. Самцов тут было много: на любой вкус и цвет, так что Тимофей к выбору самца для двуногого подошел с ответственностью. Каждого обнюхал, помурлыкал, мяукнул, на все колени залез, сравнил мягкость ног и теплоту рук. Кто-то пах неприятно, кто-то — самкой, а кто-то — другим самцом. Последнее удивило и обрадовало одновременно: значит, его двуногий просто не знает, что так тоже можно! Наконец, Тимофей сделал свой выбор. Этот двуногий самец чем-то напоминал кота, впрочем, как и двуногий Тимофея. Правда, внешне на кота он похож не был: тельце лысое, ходит на задних лапах, роскошного хвоста не отростил. Правда, этот любил умываться. Оно и неудивительно, если работаешь в рассаднике ужасных запахов, и твои лапы постоянно воняют какой-то дрянью. Чтобы не вонять, этот двуногий то и дело ходил умываться, и делал это не в пример тщательно. А еще он дружил с мылом! Страшный человек! У двуногого соседа и выбранного Тимофеем двуногого клички совпадали, так что нестрашно, если случайно перепутаешь и назовешь одного другим именем. Правда, они ж все равно не поймут, правильно он сказал или нет — на то они и двуногие, чтобы не понимать зверей. Двуногий Сережа из лаборатории немного пах детьми, но стоило тщательно его обнюхать, чтобы понять — со своим котенком он видится редко. Видимо, его самку принесли на случку и забрали, когда она понесла. Осталось дело за малым — убедить двуногих Сереж, что они нужны друг другу, а также своему коту. К процессу Тимофей подошел тщательно и со всем знанием человеческого рода. Для начала он пометил колени одного, а затем второго. Дело было к вечеру, ног в коридоре бегало немного, и шебутные ноги уже убрались домой, так что ничего не мешало воплощению плана в реальность. Сережа номер один и Сережа номер два, будучи помеченными Тимофеем, с матом (один!) и укоризненным выговором (второй!), побежали отмываться от запаха и столкнулись в душевой. Двуногие отчего-то любили плескаться. А наблюдая за своим двуногим, Тимофей заметил, что он и самок в душ часто водит, но им там не очень нравится, потому что они протяжно воют. Правда, сколько бы Тимофей не подслушивал, никто из Сереж в душе не выл. Спариванием после дела они тоже не пахли. Может, тщательно смыли все следы, чтобы никто не почувствовал по запаху? Но своего Сережу Тимофей обнюхал тщательно и со всех сторон, чтобы убедиться: не пахнет. Ладно, настало время перейти к плану Я. Одним упругим прыжком задних лап и одним сильным ударом передних Тимофей заблокировал двери коробки, в которой оказались оба объекта. Коробку местные звали подсобкой, там было пыльно и грязно, но для объяснений вполне сгодится. В конце концов, чай не породистые коты с родословной! Может, пока сидят взаперти, до чего-то додумаются? Самого Тимофея так часто запирали за плохое поведение, что он уже на уровне рефлексов выучил: заперли — думай. Результат дум, правда, расходился с ожиданиями двуногого, но это же такие мелочи, верно? За дверями подсобки слышался разговор. Разговоры, по-видимому, заменяли человекам кошачьи нежности. Вместо того, чтобы вылизать друга и покусать за лапки, они чесали языками с утра до вечера, но пусть уж чешут, если это поможет Тишкиным планам. Как выяснилось, едва принюхался лучше, кто-то ушлый держал в подсобке алкоголь, и эти два двуногих самца распивали бутылочку, сидя наедине взаперти. А ведь кот Тимофей знал, что алкоголь на человеков действует как валерьянка! Ну вот теперь-то все должно получиться! Идеальный план прервало появление ног с усами и правильными руками. Времени, правда, пришло довольно много, а извлечь двуногих наружу без посторонней помощи Тимка не смог бы, поэтому ногам он обрадовался как родным. Тем более что усатый потом взял на ручки, живот почесал и уволок в буфет поить молоком. В коробке-подсобке пахло двуногими, пахло человеческой валерьянкой, но спариванием — ни-ни. План У у Тимофея тоже имелся, правда, он был сложнее и требовал больше времени, так что перейти к нему стоило незамедлительно. Тимофей начал сам ухаживать за обоими: если двуногие не могут, кто-то же должен! Мышей по коридорам не бегало, птички тоже отсутствовали, зато в одном из углов нашлась пыль, и Тимофей приволок комок в подарок воспитанному Сереже. Потом поймал бумажный самолетик и отнес хвостатому. Победил носок — грязный, фу! — и выплюнул его на колени воспитанному. Затем отыскал в мусорной урне — не забыл перевернуть ее на кроссовки шустрых ног! — какой-то пакет с остатками еды и притащил своему двуногому. И так двое суток подряд. Честное слово, никогда еще Тимофей не уставал на охоте столь сильно! Охота, правда, возымела результат. Двуногие что-то заметили и собрались об этом поговорить. Лучше бы облизали друг друга, честное кошачье слово! — Мне кажется, твой кот за мной ухаживает, — заметил Сережа, которого Тимофей тут же переименовал из «воспитанного» в «умного». — Мне кажется, он о$@ел, — заметил другой Сережа, который стал еще дальше от слова «хозяин» и ближе к определению «идиот». Правда, он выглядел смущенным, и то колбаса. — Нет, он определенно ухаживает, — возразил первый. — Мне кажется, он делает это от твоего лица. О кошачий бог, да этот двуногий реально умен! Тимофей запрыгнул к нему на колени и потерся мордочкой о подбородок. Хвостатый Сережа глупо загыгыкал и попытался спихнуть Тимофея на пол, но вместо этого едва не ударил умного Сережу по щеке. — Ох, прости, больно? Умный Сережа потер щеку, хотя ведь — Тимофей видел точно! — ему не попало. — Прости-прости, сейчас все пройдет. Хвостатый Сережа засуетился, погладил умному щеку, подул еще, чтобы не болело. Да лизни ты его, дубина двуногая! — Мяу! — громко возопил Тимофей, вкладывая в крик все, что думал о двуногих безмозглых дебилах, зовущих себя венцами эволюции. И, вероятно, вопль возымел действие: безмозглый Сережа обрел ум и все же лизнул умного. Ну ладно, может, еще не лизнул — может, просто ткнулся губами. А умный, недаром был умным — сделал вид, что уже не щека болит, а губы, и тоже ткнулся. И они все-таки вылизали друг друга. Совсем немного. Но достаточно, чтобы стало понятно: это работает. Тимофей так расчувствовался, что даже на пол свалился, а его падения никто не заметил! Потом двуногие все же оторвались друг от друга и одновременно погладили кота. — Итак, что у тебя с ремонтом? — спросил умный Сережа. — Я могу помочь. — Итак, ты получил развод? Я могу ну… пригласить в кино? «Дома кино смотрите, с котиком! Котиком!» — мысленно проорал Тимофей, но вслух ему было не до этого — его чесали за ушками и на подбородке аж в четыре руки. Ну ладно, в кино, так в кино, главное, чтобы домой поскорее вернулись и чтобы самок больше не приводили. Но вслух Тимофей ничего не сказал. Да двуногим было бы не до этого — они опять облизывали друг друга.