Смертельное удовольствие

      Дверь в кабинет похоронила под собой трупы. Стулья, и без того нуждающиеся в ремонте, валялись поломанные у стен. Стекло, защищавшее сертификат о повышенной квалификации, раскололось. Виновник беспорядка стоял всего в десяти шагах от шерифа, и его такого привычного, местами сгнившего и покрытого рубцами, рабочего стола. Убийца заправил в ножны окровавленные кинжалы и решительно направился к своей главной цели.       — Приветики, — произнёс он так, будто изувеченных тел позади него не существовало.       Шериф поднял вверх трясущиеся руки:       — П-прошу, может, договоримся?..       Убийца поднёс руку к подбородку, по всей видимости, раздумывая. Только сейчас, когда он стоял смирно, шериф распознал в нём разыскиваемого на плакатах… Хэнка, мать его, Дж. Уимблтона.       — Договоримся, говоришь?       Хэнк в кратчайшее мгновение запрыгнул на край стола. Порыв воздуха от его плаща грубо хлестнул шерифа по щеке, и тот рефлекторно отступил назад.       — Ну, тогда можно… придумать что-нибудь, — наёмник склонил голову набок, будто любопытная хищная птица.       Колючие мурашки прошлись с затылка вдоль спины.       — Что-нибудь?... — пролепетал шериф.       — Боже, какой же ты трус, — покачал головой Хэнк. — Что, совсем не знаешь толк в веселье?       — Ну… — шериф закашлялся. — Я однажды победил на родео.       «Не верю, что я действительно веду с ним диалог…»       — Бычка оседлал, ага? — из-под маски убийцы раздался приглушённый смешок. — А ты не думал, что чувствовал несчастный бык?       — Что…       Наёмник грубо взялся за плечи шерифа. Поднеся губы к его уху, вкрадчиво прошептал:       — А что, если бык оседлает тебя?       Фраза подействовала, как электрошокер. Крепкая хватка наёмника напомнила, что шансы сбежать не стоило даже высчитывать. Всё, что оставалось шерифу — возглас безысходности:       — Чокнутый!       Гневный взгляд из-под круглых защитных очков сразу заставил шерифа замолчать. Жжение в сжатых плечах резко прекратилось — наёмник подхватил мужчину под руки и впечатал его лицом об стол. Приходя в себя после удара, шериф услышал скрип стула позади — отодвинул, но зачем?       «Ах, вот зачем.»       Колкий ремень, прижавшийся к его заду, не оставлял пространства для предположений. Ладонь наёмника грузно надавила между лопаток, предотвращая попытку встать. Вторая рука медленно провела по ковбойской жилетке. Шериф выдохнул:       — Может, тебе нужны деньги?...       — Она тебе больше не понадобится, — проигнорировал шерифа Хэнк. — Я сниму её.       Послышался треск рвущейся замши. Наёмник драл жилетку на части, вытаскивая куски материи из-под прижатого к столу тела. Останки жилетки беспомощно опадали на пол. Шериф зажмурился. Несколько кусочков кожи влетело ему в нос, и он всхлипнул — достаточно громко, чтобы это заметили.       — Жалко курточку? — издевательски-ласково проворковал Хэнк.       — Уёбок, — отозвался шериф.       — Уёбок — моё второе имя.       «Какого чёрта. Господи Иисусе, мама родная… — причитал про себя шериф. — Надо было оставаться дома, на ферме…»       — Милая вещица, — ухмыльнулся наёмник, приподнимая полы ковбойской шляпы.       — Пошёл ты… — выдавил шериф, прощаясь с последней любимой вещью.       — Лучше бы ты был таким же милым, приятель, — томно проговорил убийца, болезненно сдавливая бёдра шерифа.       — Х-ха!..       Приторно-дружелюбный тон наёмника, в сочетании с его грубыми действиями, возымели неожиданный и разрушительно-стыдный эффект. Твёрдый, зажатый между столом и его телом, стояк.       «Ещё утром я заполнял тут документы…» — не к месту вспомнил шериф.       Боль в бёдрах исчезла — Хэнк снова сменил гнев на милость. Лёгкое поглаживание по ягодицам затуманило тревожные мысли и усилило желание. Испустив томный вздох, шериф сдался и потёрся о пах наёмника.       — Уже не терпится? — произнёс Хэнк неприлично близко.       — Я просто… — замялся шериф. — Давно ни с кем бекон не жарил.       — Это не значит, что я легко с тобой обойдусь, — пугающе серьёзно произнёс наёмник. Кажется, фраза его совсем не смутила.       Он приспустил с шерифа брюки. Но дальнейшие действия оказались не совсем такими, какими ожидал шериф.       Облачённые в чёрные митенки пальцы требовательно вторглись в рот. Шериф, уловив порыв, облизал солёную, отдающую железом кожу, после чего пальцы выскользнули обратно. Нить слюны протянулась с его языка до кончиков пальцев убийцы. Шериф неосознанно подался за ней вперёд, раскрывая влажный рот шире. Услышав удовлетворительный смешок, он принял в себя пальцы снова, смыкая губы с причмокиванием.       И ещё раз. И снова.       Хэнк блядский Уимблтон трахал его рот пальцами. Слюни стекали с губ до подбородка, сопровождаемые его, шерифа, жалобными стонами. Он чувствовал себя дешёвым проститутом. Тяжёлое дыхание Хэнка сзади намекало на мысль, что его мнение на этот счёт не сильно отличалось.       Горячие мокрые пальцы покинули рот. Шериф вздрогнул, когда Хэнк коснулся входа. Тугой комок удовольствия сволочился где-то под рёбрами.       — А-ах! — шериф мысленно помолился богу, что в здании не осталось ни одного живого, слышащего и запоминающего человека.       ...Бог услышал?       — Кричи. Никого здесь нет, кроме нас, — ответил на не заданный вслух вопрос Хэнк.       «Он убил всех в одиночку. Боже милостивый…»       Размышления прервались тем, что наёмник жёстко надавил ногтем.       — Кх-ха! — дёрнулся шериф, съёживаясь от неприятного ощущения.       Давление в ту же секунду прекратилось.       — Больно? — Хэнк мягко уткнулся подбородком в макушку головы шерифа. — Прости, дружище.       Не успел шериф переварить извинение от чёртового серийного убийцы, как тот ввёл пальцы снова — и на сей раз это было намного приятнее.       — Лучше? — прошептал Хэнк, в очередной раз спустившись к кончику уха.       — М-хм, — довольно промычал шериф.       Он умолчал о том, что имел связи с мужчинами ранее. Однако, любому на месте Хэнка было бы нетрудно такое предположить. Шериф был уверен, что Хэнк догадывался… но, как бы странно это ни было, наёмник не комментировал данный факт — вряд ли из-за тактичности. Скорее, он просто не хотел тратить на это время. Поэтому в выражениях шериф больше не стеснялся:       — Глубже… Боже, блять!       — Хм-м? — дразняще протянул Хэнк.       — Г-луб… ох!       Длинные пальцы двигались сильно, быстро и отточено — наёмник оказался хорош не только в убийствах. Шериф стонал, чувствуя, как щёки опаляются румянцем. Однако, этого всё равно не было недостаточно…       — Ещё, ещё! Прошу, — умолял шериф, сбиваясь в дыхании.       К его большому сожалению, поступательные движения прекратились.       — Не будь эгоистом, ковбой, — фыркнул Хэнк. — Сделай и мне хорошо, ага?       Наёмник выудил из-за пояса клинок. Изящно провернув его между пальцев, он обвёл языком острый кончик лезвия. Перехватив оружие поудобнее, Хэнк начал медленно слизывать собственную кровь. Наблюдающий глаз за стеклом красных линз заговорщицки блеснул. От одного вида подобного вены шерифа вскипели, бурля от учащённых ударов сердца.       Вжик! — и на торсе шерифа начала зиять полоска сочащейся крови. Это произошло настолько внезапно, что слова возмущения было невозможно подобрать.       — Теперь ты, — скомандовал Хэнк, протягивая к губам шерифа окровавленное лезвие. — Сделаешь всё хорошо — получишь желаемое. Понял меня?       О, Шериф всё понял. Шериф хотел хорошо впечатлить наёмного убийцу — и, возможно, выбить себе шанс на дальнейшее существование. Он послушно прошёлся языком по заточенному ребру клинка. Боль в свежих ранах жглась и угасала в такт сердцебиению. Используя неповреждённую часть языка, шериф старательно слизал кровавые разводы.       Внезапно, наёмник развернул шерифа к себе. Захватив его челюсть, Хэнк спустил свою маску и впился поцелуем — жадным и диким, с привкусом крови и металла.       — М-м… — простонал шериф, полностью повинуясь жёсткому напору.       Лизнув напоследок изувеченный язык шерифа, Хэнк отстранился и натянул маску обратно. Опустившись на стул позади, он потянул шерифа за блузу вниз. С абсолютно точно улавливаемым намерением.       Шериф не понял, как его голова оказалась около паха наёмника. Тот уже расстегнул пряжку на штанах.       — Возьми, — приказал Хэнк, отодвигая ткань.       Шериф покорно оттянул резинку белья и обхватил ртом горячую плоть. Хэнк едва помещался внутри него — края губ начинали трескаться. Ранки на языке всё ещё саднили, но всё происходящее приносило странное удовлетворение. Его собственный член подрагивал, истекая смазкой — будто бы шериф снова оказался подростком, наткнувшимся на кассеты для взрослых в кино-библиотеке родителей.       Челюсть заныла, но он и не думал прекращать. Чувствуя захват наёмника на своей шее, он возбуждался ещё сильнее, выдавливая приглушённые стоны. Хэнк же не издавал ни единого звука. «Ему не нравится? — беспокоился шериф. — Я недостаточно стараюсь?»       Своевременно, Хэнк нежно (будто благодарно?) провёл пальцами по его волосам, а затем жёстко сгрёб несколько прядей в кулак. Рывком он оттянул голову шерифа, после чего глубоко насадил её на член снова.       После нескольких повторений этих действий, Шериф закашлялся. К его удивлению, наёмник не заставил его продолжать, а сам оттащил его в сторону.       — Ты ещё живой мне нужен, придурок, — раздражённо прошипел Хэнк.       Он грубо стёр слюну с подбородка шерифа, пока тот жадно хватал ртом воздух.       Когда шериф пришёл в себя, он увидел, как Хэнк указал на его область паха. Ткань белья промокла, болезненный ком напряжения скопился внутри. Но шериф слишком боялся попросить…       — Ты заслужил награду, шериф, — спокойно огласил наёмник.       «Да. Боже, да»       Всё ещё не веря в происходящее он облокотился на стол, а сверху, на его спину, повалился Хэнк.       Убийца вошёл — медленно и осторожно, заставляя шерифа дрожать от удовольствия. Постепенно шериф начал принимать в себя всё большую длину. Ощущение заполненности вызвало очередной томный вздох.       — Не вздумай даже трогать себя, сучёныш, — пригрозил Хэнк, закусывая его мочку уха.       — А-ах! Я… не буду, — сбивчиво ответил шериф, привыкая к величине внутри.       — Убью, — лаконично заключил наёмник.       Его руки водили по телу ласково, аккуратно — будто бы и не руки серийного убийцы, положившие каждую живую тушу в этом здании. Проходились по прессу, груди, ключицам… настолько нежно, что шериф не сдержал требовательного звука. Он хотел…       Больше.       Глубже.       Резче.       Но Хэнк двигался чертовски медленно, поддразнивая и без того готового кончить шерифа.       — Боже… Х-хэ-энк, — всхлипнул шериф, откидывая голову назад. — Е-е-щё…       — Скажи это, — прошептал наёмник, обводя пальцами соски.       — Ч-что ск…       Хэнк сомкнул пальцы на шее шерифа, прикладывая тёплые подушечки к пульсирующей венке. Шериф задохнулся стоном. Зрение поплыло, мысли размывались...       — Ну? Ты же чёртов ковбой, — дыхание электричеством прошлось по краю уха. — Скажешь — и я выебу тебя.       — Боже, да, — поперхнулся воздухом шериф. — Что мне сказать…?       Он, кажется, понял, хоть это и было полным абсурдом.       Рука убийцы сжала горло сильнее, ногти крепко вонзились под кожу.       — И-их-ха! — выдал на последнем издыхании шериф.       — Хороший мальчик, — довольно мурлыкнул Хэнк.       Шериф не уследил, каким образом наёмник снова достал окровавленный клинок. Убийца резанул лезвием по его солнечному сплетению. Когда шериф осознал произошедшее, наёмник уже отшвырнул оружие в дальний угол кабинета.       И, под лязг металла, незамедлительно приступил к исполнению обещания, ускоряясь.       — Ох! Д-да-а…       Хэнк резко толкался внутрь шерифа, пробуждая дрожащие волны удовольствия, проходившие сквозь всё тело. Жгучая боль от раны добавляла пикантности, как перец чили в его любимом остром тако. Стоны шерифа становились громче и отчаяннее:       — Ах! Да, да, боже…       Опьянённый ощущениями, он попытался ухватиться за свой член, но рука Хэнка резко его одёрнула.       — Не смей, — повторил убийца и начал двигаться настойчивее.       …Что было только в тысячи раз горячее. Перемежающаяся с агонией и удовольствием кровь била струйкой из свежей раны, окропляя пресловутый стол вместе с каплями смазки. Хэнк взял его руки под свой контроль и безжалостно вбивался, попадая в заветную точку.       Шериф всю жизнь выполнял благую работу по сохранению правопорядка. Сейчас же, выкрикивая грязные ругательства во время жёсткого секса, он был уверен, что его душа готовится к путешествию в Ад.       Тихий стон, будто случайно вырвавшийся с губ Хэнка, окончательно довёл шерифа до грани.       — Боже, Хэнк! Пожалуйста, дотронься… — беспомощно протянул он.       Сомкнутые в запястьях руки горели от крепкого зажима.       — Умоляй, — холодно ответил убийца, не меняя темп.       — Умоляю! — закричал шериф. — Дотронься… пожалуйста!       Хэнк остановился и слишком горячо выдохнул.       Это стало для шерифа последней каплей, его голос сорвался:       — Можешь убить меня сразу после этого! Пожалуйста…       Возможно, только это позволило Хэнку нарушить его же правило.       Он коснулся. Обвёл блестящую от предсеменной жидкости головку, смазывая пальцы. Шериф рвано втягивал воздух, которого внезапно стало катастрофически мало. Хэнк плавно скользнул вниз, входя членом глубже. Двинулся вдоль основания до головки, вытаскивая себя наружу. Повторил ещё раз, второй…       — А-а-ах-х!..       Мощный импульс прошёлся по каждому участку тела. Белёсая жидкость обильно выбрызнулась на живот и в щелистую древесину стола. Сознание ушло в темноту, в ушах оглушительно звенело. Придя в себя, шериф, громко дыша, почувствовал опустошённость и блаженную утомлённость. Он хотел поддаться необъяснимому желанию прижаться к Хэнку и… поцеловать его?       Это прервалось довольно быстро —  мерцанием острия кинжала по гортани.       Бешено бьющееся после оргазма сердце нещадно выкачивало из тела шерифа остатки крови бурными струями. Головокружение от кровопотери затуманивало зрение. Звуки уходили под толщу внезапно образовавшегося солёного океана. Из глотки вырывались уродливые бульканья, но даже сквозь них шериф услышал…       — М-мх… блять, да!       Последнее, что он ощутил — как Хэнк изливается внутрь него.