Точки соприкосновения

Баки никогда не опаздывал. Встреча с психиатром не была исключением — он появился вовремя. Решительно чеканя шаг, он прошел по коридору к приемной Рейнор и потянулся к ручке, когда дверь неожиданно открылась. Женщина, вышедшая из кабинета, оказалась лет шестидесяти, со светлыми, хорошо уложенными волосами, в темных брюках и клетчатой рубашке. Через плечо у нее висел изящный клатч. Раньше Баки ее не встречал, поэтому просто вежливо посторонился. Клиентка Рейнор подняла на него взгляд — и тут же вздрогнула и отпрянула. Ее реакция была гораздо более резкой, чем обычный ответ на внезапное действие. Баки заметил, как глаза женщины распахнулись в ужасе, когда она посмотрела на него. Она зажала рот рукой, будто боясь закричать. Баки нахмурился и, буркнув «извините», зашел в приемную Рейнор. Опустив голову и крепко сжав челюсти, он некоторое время постоял у двери. Опять Зимний солдат. Всегда Зимний солдат. Он не узнал эту женщину, но что еще в нем могло вызвать в ней такой страх? Перед его глазами застыла картинка с дрожащими пальцами клиентки Рейнор, прижатыми к перекошенному полуоткрытому рту. Он помнил десятки трясущихся рук, губы, умоляющие его остановиться, и судорожное дыхание, когда он неотвратимо настигал и наводил пистолет. Баки хотел было догнать женщину, но быстро передумал: судя по ее реакции, она не будет рада общению с Зимним солдатом. Тихо выругавшись, он прошел в кабинет. * Сегодня его бесило все: стандартные вопросы Рейнор, ее требование рассказывать о своих чувствах, неудобно обтянувшая вибраниумные пальцы перчатка — какой-то шов постоянно цеплялся за металлические суставы, — и даже занудно повторяющиеся березы на обоях в кабинете. Березы особенно выводили из себя. Баки читал в какой-то современной книге, что в кабинете психиатра все должно настраивать на спокойствие, расслаблять. Предполагалось, что здесь должны быть пастельные цвета и мягкие углы. В принципе так и было, но знание о том, что за его спиной идиотская березовая роща, сводило его с ума. Он никак не мог сосредоточиться на вопросах Рейнор и постоянно отвлекался. Где расположена эта березовая роща? В Монтане? В Вайоминге? А может, в где-то в Сибири? Может быть, там, среди тонких бело-черных стволов, прячется снайпер? Баки чувствовал зуд на задней стороне шеи, будто кто-то действительно пристально смотрел ему в спину. Пришлось приложить усилия, чтобы погасить желание оглянуться. — Джеймс, вас что-то беспокоит? — наконец поинтересовалась доктор Рейнор. Баки прищурился. Нужно было напрячься, чтобы смысл сказанного не ускользнул. Он слышал в ее словах нотки подозрительности. Черт. — Меня беспокоит дизайн вашего кабинета, — еле сдерживая раздражение, ответил он. — Какую бы сумму ни взял с вас дизайнер, вы явно переплатили. Он заметил, как правая бровь Рейнор чуть дернулась вверх. — Вам не нравится какая-то конкретная деталь? — В целом. — Кажется, раньше вы не высказывали претензий, Джеймс. — Вас прикалывает каждый день смотреть на клиентов на фоне берез? Рейнор слегка откинула голову назад. Баки против воли на мгновение восхитился: удивительное умение — смотреть на людей сверху вниз, сидя в низком кресле. — А что? Наводит на непринужденную беседу. — Кого наводит? Мне кажется, что вы здесь единственная беседуете без принуждения, док. Остальные вряд ли приходят по собственному желанию. — Вы ошибаетесь, Джеймс. Видимо, сказывается, что вы родились в начале двадцатого века. В современном мире очень многие ищут помощи психиатров. — Ну не знаю, — пожал плечами Баки. — Могли бы для помощи выбрать более… — он с трудом успел остановиться и отказаться от порыва едко охарактеризовать Рейнор: — Более стандартную обстановку без березовой рощи. — Думаю, вы правы, Джеймс, — Рейнор холодно улыбнулась: он понял, что его заминка от нее не скрылась. — Но есть случаи, когда не приходится выбирать. Не у всех психиатров в Нью-Йорке есть доступ к секретной информации о супергероях, суперзлодеях и прочих проблемах этого мира с приставкой «супер». Баки сжал челюсти, чувствуя еще одну волну вины и ненависти к себе: из-за Зимнего солдата и связанных с ним психологических сложностей женщине, которую он встретил у двери, не разрешили выбрать психиатра по своему вкусу, а заставили общаться с милашкой Рейнор. Сегодняшнее посещение явно не заладилось. * Баки уже и забыл о той женщине, когда спустя две недели вновь встретил ее в коридоре около кабинета Рейнор. Она заметила его издалека. Коридор был широким, однако женщина отодвинулась к стене, будто стараясь как можно дальше оказаться от Баки. Она не сводила с него взгляда расширенных глаз. Кажется, она даже перестала моргать. Она шла, но, как понимал Баки, каждый шаг давался ей с великим трудом. Она медленно переставляла ноги, словно по дороге на казнь. Баки попытался изобразить на лице самое доброжелательное выражение, на которое был способен. Но, похоже, это имело обратный эффект: клиентка Рейнор стала лишь заметнее нервничать. — Вы меня знаете? — спросил ее Баки, когда они поравнялись, и внутренне напрягся, приготовившись услышать мрачную историю зверского убийства кого-то из ее близких Зимним солдатом. Как бы мягко он ни произнес эти слова, женщина вздрогнула и коснулась стены в поисках опоры. Ее сумочка сползла с плеча на пол. Она настороженно посмотрела на него, а потом ответила: — Конечно. Ведь вы один из Мстителей. Баки нахмурился: это было последнее, что он ожидал бы услышать. Пока он размышлял, как продолжить этот разговор, женщина схватила сумочку и пробежала мимо него к лестнице в конце коридора. * — У меня ощущение, будто вы о чем-то хотите спросить меня, Джеймс, — сказала Рейнор, почти сразу как он вошёл и сел на диван. Видимо, они общались слишком долго, раз она успела так хорошо его узнать. Впрочем, Баки действительно хотел спросить, а не топить вопрос в злости на себя. — Несколько минут назад отсюда вышла женщина, — быстро проговорил он. — Я встречал ее здесь раньше. И тогда, и сейчас она испугалась, увидев меня. Я подумал, что дело в Зимнем солдате. Я ее не помню, но мало ли людей, которым я испортил жизнь, даже не зная их. Рейнор молчала, ожидая продолжения. — Я решил спросить о причинах ее страха, — продолжил он. — Ну, вы знаете, может, смог бы что-то исправить. Психиатр, по-прежнему не произнося ни слова, кивнула. — Она назвала меня Мстителем, — сказал Баки, следя за реакцией Рейнор. — Выходило, будто бы она боялась меня как Мстителя. Рейнор тяжело вздохнула: — А вы думаете, у обычных людей не может быть повода бояться Мстителей? Баки вскинулся, даже открыл рот, желая возмутиться. Бояться чего? Мстители не вызывают страх, они защищают! Да если бы не они… Он замер и откинулся на спинку дивана. Если бы не они, много бы чего не случилось. Но многое случилось только из-за них. У военных есть понятие «сопутствующие потери» — те, кто случайно умирает, когда идут боевые действия. Сухие и равнодушные слова, за которыми скрываются боль и кровь обычных людей. У той женщины, как и у многих других, могли найтись причины бояться Мстителей. — Вот именно, — сказала Рейнор, словно подтверждая его внутренний вывод. — Кого-то конкретного из Мстителей или в целом? На этот вопрос психиатр не ответила, поэтому Баки пришел к выводу, что кого-то определенного. В течение всего приема он мысленно перебирал тех, кто участвовал в бою против Таноса, а следовательно мог носить почетное звание Мстителя. Многие из их были весьма могущественными и опасными, но чтобы вызывать страх?.. Встреча прошла вполне стандартно и лишь в конце Рейнор неожиданно спросила: — Вы давно видели Ванду Максимофф, Джеймс? — На похоронах Тони Старка, — чуть замешкавшись, ответил Баки, хотя связано это, скорее, было именно с именем Старка, а не с Вандой. — Ясно. Он ждал, что она ещё что-то добавит, но Рейнор молчала. * Баки был уверен, что вопрос Рейнор о Ванде был намеком. Он не соврал: о ведьме он не слышал с похорон Старка. Наверное, стоило бы как-то связаться с ней, да и с другими Мстителями, оставшимися в живых после боя с Таносом, но собственные проблемы постоянно отвлекали. Кроме того, Баки не был уверен, что супергерои готовы к общению с бывшим убийцей ГИДРЫ. Он не мог избавиться от ощущения, что его принимают только из-за Стива, поэтому теперь, когда Роджерса нет, он не считал себя достойным звания Мстителя. Избавить от этого его не смогли даже еженедельные встречи с доктором Рейнор, дружба с Сэмом Уилсоном и собственные попытки погасить долг Зимнего солдата. Впрочем, беседы с психиатром сыграли свою роль: Баки очень быстро убедил себя, что поиск Ванды тоже входит в эти самые попытки искупить вину. Однако связи Сэма Уилсона в правительстве ничего не дали. Ванда словно сквозь землю провалилась. И в ее случае это было вполне реально. Баки видел, что могла ведьма во время двух боев с Таносом. Он хорошо их помнил. Для Баки они оба произошли всего полгода назад, а между ними прошло не больше получаса. О времени между Щелчком и возвращением ни у кого не было воспоминаний. Единственное, что смог узнать Сэм, — адрес купленной Виженом земли в штате Нью-Джерси. Она была оформлена на Ванду. Баки решил поехать туда, хотя почти не сомневался, что ее он там не найдет: только с Виженом для нее был смысл поселиться в маленьком городке и жить в тишине и спокойствии. И все-таки земля в Вествью была хоть какой-то ниточкой. Кто знает? Может быть, Ванда побывала там, хотя бы для того, чтобы увидеть, какой Вижен представлял их будущую жизнь. По пути в Вествью Баки вспоминал первый бой с Таносом. Они тогда проиграли, жестоко и безоговорочно. Горечь от случившегося в Ваканде чувствовалась до сих пор. Но Ванда «проиграла» больше других, если проигрыш в войне вообще подлежит измерению. Баки помнил слова Стива: «Подтягивайтесь ко мне, еще одна волна». Но это оказалась не волна. Это был сам Танос с перчаткой, полной Камней Бесконечности, против которого у них не было ни единого шанса. Пока они оттягивали на себя его внимание, Ванда уничтожила Камень Разума, а вместе с ним и Вижена. Баки было страшно представить, что она испытала в тот момент. Щелчок оказался спасением для нее — от ужаса, от боли, от мыслей. Второй бой после того, как они вернулись из пустоты, позволил отомстить, позволил выместить скорбь и страдания. А что было потом? Что случилось с Вандой? Никто из них не поинтересовался, каково ей, ведь Вижен не вернулся, он погиб до Щелчка. Баки почувствовал укол вины — новой вины: не привычной вины Зимнего солдата за то, что тот не мог изменить под контролем ГИДРЫ, а собственной вины Баки Барнса, который так старался вести себя по-человечески и терпел неудачу. * Вывеску «Добро пожаловать в Вествью» он проехал незадолго перед закатом. В теплых лучах уходящего солнца город казался по-сказочному уютным. Пастельные цвета стен домов, старые раскидистые деревья, неторопливое движение машин, столики на улице у кафе… Это напомнило Баки юность. Нью-Йорк, конечно, и тогда уже был шумным городом, но не таким ревущим и пытающимся задавить своими небоскрёбами, как сейчас. Навигатор на телефоне четко указывал путь к дому Ванды, но Баки решил проделать его пешком. В Вествью он ощущал дух Америки двадцатого века и хотел насладиться им сполна. Машина не позволяла ощутить это в полной мере, поэтому он остановился на обочине, вышел из автомобиля и вдохнул полной грудью. Да, как он и ожидал, даже воздух здесь казался другим — размеренным и спокойным. Пусть он и не найдет здесь Ванду, он уже не зря приехал. Баки шел по улочкам Вествью и смотрел по сторонам, как настоящий турист, с одним лишь отличием: туристы наслаждались достопримечательностями, а он — прошлым. Губы Баки сами собой растягивались в улыбке. Дома крепились один в другому, на первом этаже находились какие-то магазинчики, кафе, выше — жилье. Кое-где между домами шли узкие проулки с запасными выходами и пожарными лестницами. Так сейчас не строили. Баки вышел к площади у здания городской библиотеки. Около нее располагался небольшой павильон с белыми колоннами. Баки легко представилось, как этот павильон превращается в сцену. Ему вспомнился эпизод из какого-то старого черно-белого ситкома, который попался ему одной из бессонных ночей. Сюжет в памяти не задержался: Баки был слишком сосредоточен на том, чтобы отгонять призраки жертв Зимнего солдата. Или, вернее сказать, он с мазохистской дотошностью копался в кошмаре, заставившем его проснуться. Из ситкома он помнил лишь несколько отрывков и закадровый смех. В павильоне, похожем на тот, который он видел сейчас, проходил конкурс талантов жителей телегорода. Без грандиозности, без суперизвестных гостей, как сейчас модно, все скромно и по-домашнему. Баки с лёгкостью представил, как в павильоне Вествью проходит подобное представление, как зрители приносят с собой складные стулья, а выступающие — домашний реквизит. Но, конечно, это только его разыгравшееся воображение. Современные американцы слишком заняты, они не стали бы терять время на подобные мероприятия. Он решил зайти в кафе. Хотелось еще плотнее прикоснуться к другому времени. Баки почему-то казалось, что местный напиток понравится ему больше новомодных брендов Нью-Йорка. Он выбрал небольшое заведение на первом этаже старого здания. Над входом располагался чуть потрепанный навес со стандартной вывеской «У Филла». — Добрый день, — поздоровался Баки, усаживаясь на высокий стул у барной стойки. Официантка кивнула и с улыбкой поинтересовалась: — Что будете? Хотите перекусить? Может, меню дать? Местные и так все знают, а приезжие у нас бывают редко. — Да нет, — покачал головой Баки. — Я зашел скорее для атмосферы. Редко бываю в небольших городах. — Захотелось пропитаться тишиной и спокойствием? — Ну типа того. — Могу я чем-то в этом помочь? — Кофе, я думаю. — Что-то еще? Может, пирог? — Только кофе. Официантка пожала плечами, выставила перед Баки чашку и тут же налила в нее горячий темный напиток. Баки собрался уже сделать глоток, когда старик в потрепанной рубашке с засаленным воротничком вдруг заговорил: — Насчет тишины и спокойствия — это ты вовремя заглянул. Вот с месяцок бы назад приехал, попал бы в дурдом. Ты, наверное, слыхал про наш многострадальный городок? Баки покачал головой: — Я раньше не слышал о Вествью. — Да брось, — старик замахал рукой и проскрипел: — Что, ни по телеку, ни по радио? Ты в тюрьме сидел, что ли? — Гэри! — рявкнула на него официантка. Если бы Баки пришлось описывать выражение ее лица, он бы сказал, что она сделала «большие глаза». Так поступают, когда хотят намекнуть на что-то, с чем оба собеседника знакомы. — Шел бы ты домой, Гэри, — продолжила она тише. — Мэгги… — Иди-иди, пока не наговорил того, о чем потом пожалеешь. И опять у Баки сложилось впечатление, что слово «пожалеешь» официантка Мэгги произнесла как-то по-особенному. — Ладно, — прокряхтел Гэри. — Ты права. Заговорился я. Вдруг «они» наблюдают… Он поднялся и нетвердыми шагами двинулся к дверям. Он что-то еще бормотал себе под нос. Люди за столиками, мимо которых он проходил, посмеивались, слыша его слова. Баки на мгновение показалось, что старик сказал что-то о Мстителях, но, наверное, он ослышался, потому что Гэри как-то не вязался в его голове с Мстителями. Однако после этих слов смех в кафе осекся. Впрочем, Баки не придал этому значения. Он наслаждался кофе. Удивительно, но местный напиток ни в чем не уступал нью-йоркскому. Краем глаза Баки заметил, как сидевшие у дверей стали подходить к другим столикам, что-то сказали, а потом все вышли. Может быть, несколько быстрее, чем можно было ожидать. Кафе стремительно опустело, но это прошло мимо внимания Баки. * Заплатив за кофе, Баки вышел из кафе. Официантка, как ему показалось, нервничала, но когда он попытался узнать о причинах, сослалась на неприятности дома. На улице он вновь улыбнулся своим ощущениям и городку. Увлеченный мыслями и фантазиями, он сразу и не заметил странное неприятное ощущение. Странным оно было из-за сочетания привычности и неуместности. Годы работы на ГИДРУ научили Баки чувствовать опасность, замечать обращённые на него взгляды и оценивать их. Именно чьи-то взгляды он чувствовал сейчас. Это было нормально: он чужак в городке, где почти все друг друга знают, на него должны смотреть. Вот только взгляды эти были настороженным и даже злыми. Баки начал замечать то тут, то там местных жителей, которые отводили глаза, когда обнаруживали, что он смотрит на них. Их взгляды кололи его, будто иголками, впивались в спину, царапали, жгли. Баки нахмурился. Улыбка исчезла. Очарование застывшего времени разлетелось в осколки. Вествью не должен быть городом, где на него могли бы так смотреть. До дома Ванды было с полмили. Он прошел их быстрым шагом, теперь уже не особо засматриваясь по сторонам. Темнело, солнце близилось к закату. Когда Баки проходил мимо трехэтажных домов, последние лучи целиком скрывались за ними, и только над низкими зданиями и деревьями ещё прорывалось солнце. Кое-где зажглись фонари. * Он легко нашел адрес, указанный в документах. Сложно было бы промахнуться: это оказалось единственное пустое место среди выстроенных домиков. «Вижен хотел, чтобы они они вместе занимались строительством», — промелькнула у него мысль. Это должен был быть только их дом. Они бы решали, какого цвета будут стены, подбирали бы лучшую мебель, расставляли бы фотографии и мелочи, наполняющие их дом уютом. Сейчас здесь был виден лишь фундамент, словно линии на плане. Небольшой, но можно сделать два этажа. Хватило бы на всех, включая детей. Если у робота и ведьмы могли быть дети, конечно. Учитывая все, что Баки видел, он бы не удивился. Он прошел в том месте, где должно было бы быть крыльцо. Что почувствовала Ванда, когда оказалась здесь? Что увидела? Мечту, которой никогда не суждено сбыться? Напоминание о том, что ей пришлось сделать с Виженом? Если она и приезжала сюда, то вряд ли осталась. Наверное, для Ванды приезд был похож на ежедневные встречи самого Баки с Йори Накадзимой. Или даже хуже. Скорее всего, хуже, потому что непоправимо. — Мстителям здесь не рады, — услышал он и обернулся. Пока Баки осматривался, к непостроенному дому Ванды подошёл мужчина невысокого роста в сером костюме. У него были длинные, свисающие по бокам рта усы и вздыбленные темные волосы. Говорил он быстро, голос его дрожал. «Вы думаете, у обычных людей нет повода бояться Мстителей?» — неожиданно прозвучали в голове Баки слова Рейнор. — Я приехал сюда в поисках подруги, — сказал Баки со всей доброжелательностью, на которую был способен. — Ванды Максимофф. При этом имени мужчина втянул голову в плечи, словно ожидая удара или уже получив его. Подошедшая к нему блондинка обняла его за талию — сильнее, чем требовали обычные объятья, заметил Баки. Она будто боялась, что их разлучат. — Друзьям Ванды здесь не рады вдвойне! — заговорила она, и ее голос неожиданно сорвался. А к дому все подходили и подходили люди. Они тянулись со всех сторон, будто Баки был какой-то звездой, на которую все должны посмотреть. Не хватало только вспышек фотографирующих его телефонов. Фонари находились лишь на той стороне улицы. Здесь, у дома, освещения не было, поэтому толпа казалась единой темной массой, которую объединяло лишь одно. Страх. Это чувство Баки видел слишком часто, чтобы не узнать его. Он напрягся, стараясь не делать лишних движений. Когда человек один, страх приводит к желанию сбежать, когда же страх испытывает толпа… — Мне не нужны неприятности, — он выставил перед собой руки, развернув их к толпе ладонями с растопыренными пальцами — всем известный жест, который должен был сообщить: «Я не причиню вам вреда». Но толпа отшатнулась, словно отброшенная налетевшей волной штормового океана. Баки медленно опустил руки, не желая их провоцировать. — Я хотел только узнать, не приезжала ли сюда Ванда, — продолжил он. Ее имя, как и в первый раз, произвело почти магический эффект — толпа сжалась. Баки не видел отдельных людей: они реагировали слишком едино, чтобы отделять их друг от друга. Его боялись, но ещё больше они боялись Ванды. Или, скорее, Ванда была причиной их страха перед Мстителями, а значит, и перед ним. В этом виделась своеобразная ирония: самому Баки сложно было считать себя Мстителем, а вот жители Вествью в его принадлежности не сомневались. Для того, чтобы вызвать Кровавую Мэри, по легенде, надо было упомянуть ее имя трижды. Двух произнесений имени Ванды хватило, чтобы толпа от страха перешла к ненависти и злобе. Что здесь произошло? Что случилось этом маленьком забытом во времени городке? — Я не собираюсь здесь оставаться, — Баки удержался от желания вновь поднять руки. Он не хотел драться, но, глядя в темные лица, он понимал, что толпа готова перейти к агрессивным действиям. — Послушайте, — в тишине его голос прозвучал слишком громко, и он продолжил тише: — Я приехал за информацией. Не знаю, что здесь случилось, но буду рад, если расскажете. Особенно хочу услышать об участии во всем Ванды. Разговоры никогда не были его сильной стороной. У него не хватало на них терпения, он постоянно выбирал не те слова. С именем Ванды он будто снял толпу с предохранителя. Одновременно с этим произошло несколько вещей: Баки услышал тихий всплеск, стопроцентно опознанный им как выстрел дротиком из спецружья. Он выставил металлическую руку, ориентируясь на звук, и почувствовал, как игла толкнулась в перчатку и отскочила от вибраниума. В это же мгновение прожужжал шокер, и в грудь Баки впились электроды. Обычного напряжения было недостаточно, чтобы вырубить его или лишить возможности двигаться, но мышцы под воздействием тока все равно болезненно сократились, и Баки упал на одно колено, выдергивая металлической рукой провода. Ещё два жужжания — электроды в шее и в груди, чуть ниже первых. Кто-то брызнул ему в лицо из баллончика — у Баки перехватило дыхание. Высоковольтное напряжение вновь скрутило мышцы. Стоя на коленях, Баки упёрся кулаками в землю. Перед глазами плыло, в голове молотом стучало: «Он нестабилен, он бредит…» Нет, нет, нет, стоп! С ГИДРОЙ покончено! Его помиловали! Он Мститель… Но электричество открыло дорогу к мучительным воспоминаниям. Голоса тех, кто управлял Зимним солдатом, проносились внутри него: «Он был вне криокамеры слишком долго… Сотрите его. Начните заново…» Его затрясло. Мышцы почти не слушались. Баки выдернул электрод из шеи, когда вновь раздалось лёгкое «фьють». Дротик. Баки не смог сориентироваться, откуда шел звук. По-прежнему стоя на четвереньках, он перекатился в сторону в надежде избежать попадания, но тут же почувствовал короткий укол в шею… Он не успел. Из последних усилий он выдернул оставшиеся провода и опустевший дротик. Оттолкнувшись вибраниумной рукой, он шатаясь поднялся. Собравшиеся вокруг него местные жители казались восставшими с земли тенями. В их ломанных движениях не было и намека на человеческие. Он видел только злые глаза, которые отражали свет фонарей, словно холодные кусочки зеркал. Это напомнило ему время в ГИДРЕ. На него смотрели так его хозяева. Зимний солдат, не человек. «Сотрите его…» — в очередной раз шепнула ему память. Он качнулся и упал. * Сначала до него стали доноситься голоса. Он звучали словно сквозь толщу воды. — Ты что, использовал транквилизаторы для скота? — женский голос. — А какие еще есть у ветеринара? — возмутился мужской голос, не менее злой и нервный. — Надеюсь, он скоро очнётся, — заявила женщина. — Какая там была доза в шприце? — Как две для быка, — пробормотал мужчина. — Ты с ума сошел, Гарольд?! — взвилась женщина. — Он же суперсолдат, как бывший капитан Америка, Сара! Я вообще думал, что двух доз не хватит, чтобы его вырубить. Одной бы точно не хватило. Ты же видела, что Майк и Венди выстрелили в него из трех шокеров, а он даже сознание не потерял. — Ладно, — голос Сары зазвучал более спокойно. — Мстители должны узнать, что с нами случилось. — Должны, — согласился Гарольд. — Узнают и расплатятся. Потом они замолчали или ушли, Баки не сумел бы сказать точно, потому что никак не мог открыть глаза. От усилий вновь надвинулась темнота. * Второй раз его опять привели в себя звуки. Это был мерный стук, доносящийся с улицы. Будто кто-то колол дрова или пытался срубить дерево. Баки все-таки удалось открыть глаза, и он не сразу смог понять, на что смотрит: он глядел на свои ноги, но ракурс был странным. Оказалось, он сидел на бетонном полу, нагнувшись вперед, потому что его металлическая рука была до предела отведена назад и в чем-то зажата. У Баки не получилось повернуть голову так, чтобы увидеть, что с ней. Поза не давала возможности разогнуться. Вторая рука была прикована широким металлическим браслетом с толстой цепью к кольцу в полу. Ржавчина на них наводила на мысли о том, что это кандалы из исторического музея, но, несмотря на темно-коричневые пятна, Баки не удавалось сломать звенья. Ноги над ботинками тоже были несколько раз обернуты цепью. Какого черта здесь происходит? Он вспомнил разговор неких Сары и Гарольда. Кажется, местные почему-то обижены на Мстителей и хотят, чтобы они… Расплатились? За что? За что-то, совершенное Вандой? Потому что Ванда — Мститель? Что такого она могла сделать и почему остальные должны расплачиваться? Какой-то бред. Он попытался разогнуться, но вывернутая рука не позволяла. Вибраниумное плечо повторяло живое, поэтому и двигаться рука в нем могла только в соответствии с человеческой анатомией. Он не был уверен, что сможет вывернуть металлическую руку из сустава. Да и если получится, вряд ли это хорошо закончится. Она ему явно понадобится, чтобы выбраться отсюда, а сломанное плечевое крепление наверняка нарушит что-нибудь в управлении рукой. Он прибегнет к этому, только если не будет другого выхода. Хотя о чем он вообще? Что с ним сделают жители маленького городка в Нью-Джерси? Он же не всерьез об это думает? Происходящее походило на абсурдный сон. Баки осмотрелся. Кажется, он находился на станции техобслуживания. У стен стояли ящики с автомобильными деталями и стеллажи с инструментами. Слева от него находились подъемники, позволяющие поднять машину и рассмотреть ее днище. Он не знал, сколько времени прошло, но из-под опущенных ролл-ставен не пробивался свет. На улице еще было темно, ночь не закончилась. Он еще раз потянул прикованную руку. Мышцы вздулись, но звенья не разорвались. Жаль, что он не знал способ, которым Айо отсоединила его руку. Ему бы сейчас это помогло. Справа за стеллажами скрипнула дверь, а потом раздались осторожные шаги. Баки повернул голову, все еще не имея возможности разогнуться. Дурацкая поза, в которой ни защититься, ни отбиться не получится. Усовершенствованное зрение помогло разглядеть женщину, которую Баки видел у Рейнор. Она шла, осторожно передвигая ноги и почти не отрывая их от пола. Он понял, что она почти ничего не видит в темноте. — Осторожно, — сказал Баки тихо, и женщина застыла на месте. — Перед вами труба. Не ударьтесь. Она наклонилась и слепо поводила перед собой руками. — Выше, — подсказал Баки. Она подчинилась, подняв руки, и сразу же нащупала трубу. Наклонившись, женщина прошла под ней и остановилась около Баки. Оглядевшись по сторонам, она достала из кармана пиджака тонкий фонарик и включила его. Баки вовремя зажмурился, чтобы неожиданно яркий свет не ослепил его. Когда он открыл глаза, то заметил, что женщина рассматривает его прикованную к полу руку. — Ваша левая рука зажата в тиски, — сказала она. — Если я их разожму, вы сможете вытащить вторую руку и ноги? — Думаю, да, — ответил он, решив позже уточнить, что здесь происходит и почему она решила ему помочь. — Хорошо. Женщина зашла ему за спину и остановилась. Ничего не происходило. Баки подождал некоторое время, а потом спросил: — Что-то не так? — Я вдруг подумала… — неуверенно сказала клиентка Рейнор. — Вы же не нападете на меня, когда освободитесь, Джеймс? Вас же Джеймс зовут? В его голове опять возникло ощущение бредовости происходящего, но он ответил: — Да, Джеймс Барнс. Я на вас не нападу. Я вообще не собираюсь ни на кого нападать. За его спиной опять стало тихо. Черт, как же он не любил разговоры. Когда-то — еще в двадцатом веке — у него получалось лучше, но последнее время его попытки вести беседы только ухудшали ситуацию. — Мэм, — начал он, — я не знаю, что здесь происходит. Я приехал, чтобы узнать хоть какую-то информацию о… — он запнулся, не зная, можно ли назвать имя Ванды, учитывая предыдущие случаи, но потом решился: — О Ванде Максимофф. Я давно ничего о ней не слышал… — Значит, вы не знаете, что здесь случилось? — перебила женщина. В ее голосе звучала не то злость, не то обида. — Нет, — он покачал головой. — Но, видимо, что-то нехорошее, если у вас такой зуб на Мстителей. Он слышал, как она коротко хохотнула — грустно и чуть нервно. — Что-то нехорошее — это мягко сказано, — хрипло ответила она. — Здесь произошло такое дерьмо, которое я даже представить не могла. Настоящее стопроцентное дерьмо. — Мэм, — Баки не смог удержаться от улыбки. Она не походила на человека, привыкшего к крепкому словцу. — Шэрон Дэвис, не надо «мэм», — сказала она. — А Ванда Максимофф заставила меня быть миссис Харт, хорошо хоть Тодду позволила остаться моим мужем. Без него я бы точно сошла с ума. — В каком смысле заставила вас быть миссис Харт? — переспросил Баки. Ощущение, что он находится во сне, вдруг усилилось. — В прямом. Она всех в Вествью заставила кем-нибудь быть в соответствии со своими «сценариями», — последнее слово было переполнено горечью, его миссис Дэвис практически выплюнула. — Я не понимаю… — Никто не понимает, Джеймс, — миссис Дэвис вновь нервно хихикнула. — Агенты какой-то сверхсекретной государственной организации пытались объяснить нам, но, боюсь, у них не вышло. Ванда накрыла город куполом, под которым все стали играть роли, которые она придумала. Она нарисовала для себя идеальную жизнь, а мы стали в ней второстепенными персонажами. Грёбаный ситком. Баки нахмурился, пытаясь представить происходившее в Вествью. Он хотел бы свалить все на сумасшествие. Могли же все местные жители разом свихнуться? — Зачем Ванда это сделала? — спросил он. — Как нам сказали, у нее был нервный срыв. Из-за потери Вижена. Робота, представляете? Робота! — выкрикнула миссис Дэвис. — Господи, все мы кого-то теряли в жизни, но никто из нас не превращал жизнь других людей в комедию! «Наверное, потому что ни у кого из вас не было такой возможности», — подумал Баки. Впрочем, он не мог поверить, что и Ванда была на такое способна: не из-за того, что у нее не хватило бы сил, — нет, он был уверен, что хватило бы, — а просто потому, что она не стала бы такое делать. Ванда была Мстителем. Не злодеем. Героем. А герои не накрывают города куполами и не подчиняют жителей своим желаниям. — А вы уверены, что это была Ванда Максимофф? — без особой надежды спросил он. — О да, мы уверены, — категорично заявила миссис Дэвис. — Агенты это подтвердили, кстати. И доктор Рейнор, к которой направили желающих пообщаться с психологом. Все это было странно. Но, наверное, не более странно, чем попытки исправить преступления, которые он осуществлял под контролем ГИДРЫ. — А на Мстителей вы злитесь, потому что они не пришли на помощь? — спросил он, заранее зная ответ. — Они должны были! — вскрикнула миссис Дэвис, но тут же, спохватившись, заговорила тише: — Это ваши проблемы. Вашего уровня. Не полиции же с Вандой справляться? Прошло две недели, а никто из Мстителей не пришел и не поинтересовался, не нужна ли нам помощь. Эта логика была ему понятна. — Тогда я не понимаю, почему вы хотите меня освободить, — осторожно проговорил Баки. Миссис Дэвис дернула плечами и ответила: — Когда-то Вижен спас моего мужа. Мы были на ужине у Ванды, и Тодд подавился. Я ничего не могла поделать, потому что моя роль «миссис Харт» мне этого не позволяла. Я только улыбалась и говорила, чтобы Тодд перестал. Он почти задохнулся, когда Вижен спас его. Ванда ему разрешила. Баки нахмурился, пытаясь осознать слова миссис Дэвис. — Вижен спас вашего мужа? — медленно повторил он. — Но Вижен мертв. — Теперь вы понимаете, Джеймс, насколько безумна Ванда? — хмыкнула миссис Дэвис. — Она его создала, придумала, вытащила из другого мира — я не знаю, откуда она его взяла, но он появился тут, в Вестьвью. Я видела его, как вижу сейчас вас. Он работал в фирме — в выдуманной фирме — моего мужа. Все было гораздо хуже, чем Баки себе представлял. Чем больше он узнавал о Ванде, тем больнее ему становилось. После возвращения исчезнувших людей в мире было полно проблем, однако складывалось впечатление, что Мстители больше занимались собой, чем окружающими. Хотя о чем он? Без Стива и Тони, похоже, они больше не могли зваться Мстителями. Так, люди с особыми способностями. И нельзя сказать, что эти способности несли добро. — Я… передам капитану Америке, что с вами произошло, — тихо проговорил Баки. — Он найдет, как помочь. — Не нужно, — прошептала миссис Дэвис. — Нам уже ничего не нужно от Мстителей. Надо, чтобы нас оставили в покое и разрешили жить так, как прежде. Впрочем, вы не поймете. Ладно, Джеймс, я сейчас попробую вытащить вашу… Она не успела договорить, потому что в этот момент дверь в гараж заскрипела и начала подниматься. Из-за фонарей на улице было светлее. — Шэрон? — спросил голос входящей женщины, и Баки узнал в нем Сару. — Что ты тут делаешь? — Я… Сара… Я… — забормотала миссис Дэвис. — Слушай, я думаю, что нам надо его отпустить. Вряд ли нам нужны проблемы со Мстителями… — О чем ты, Шэрон? — фыркнула Сара. — Все уже готово. Мы же решили, что Мстители должны о нас узнать. Если мы ничего не сделаем, нас так и будут затыкать. Нам нельзя отсюда выезжать, нам нельзя никому рассказывать о произошедшем, нам вообще ничего нельзя. Ванда Максимофф сделала из нас изгоев. Купола нет, а мы будто все равно под ним! — Я могу передать все капитану Америке, — попытался вмешаться Баки. — Он… — Он и так узнает! — заорала Сара. — Все узнают! Выводите его! — скомандовала она подошедшим мужчинам. * Тиски, которыми была зажата рука Баки, раскрыли только после того, как на его ноги и руки намотали цепи. Несмотря на то, что те были покрыты ржавчиной, они оказались крепкими. За кандалы Баки подняли и потянули к выходу. Обмотанный цепями, он мог делать только маленькие шажочки. Он с трудом доковылял до двери в гараж и остановился, удивленно глядя на деревянное сооружение сооружение на площади у павильона. Когда Баки только приехал в город, сам Вествью казался ему застрявшим в прошлом веке: все эти улочки, дома, у которых первые этажи занимали кафе и магазинчики, уютные домики с аккуратными газончиками, но то, что он увидел на площади, пришло из средневековья, не меньше. Виселица. Она очень отчётливо была видна среди установленных на траве и направленных на нее софитов. Каждая доска, каждый гвоздь, каждый виток толстой веревки с петлей — все это было видно Баки так ярко и четко, будто в микроскоп. Кто-то дёрнул его за цепь, заставляя идти. — Камера готова? — раздался голос Сары. — Вроде да, — ответили ей. — Включай, нам надо, чтобы все видели. «Что видели?» — напряжённо подумал Баки. Учитывая виселицу и его в цепях, ответ напрашивался сам собой. — Что здесь происходит? — громко спросил он. — Готовим послание Мстителям, — с улыбкой, так напоминающей оскал, ответила Сара. Баки вдруг подумалось, что софиты вокруг виселицы похожи на факелы, потому что лица жителей Вествью стали красными, словно от всполохов огня. — Какое послание? — крикнул Баки. За цепи его вновь пытались подтащить к деревянному сооружению на городской площади. — Хотите, чтобы Мстители хотя бы теперь обратили на вас внимание, если не сделали этого, когда здесь была Ванда? — Да! Именно! — раздались крики с разных сторон. — Они должны узнать! Его все тянули и тянули вперед. Баки упирался, но не хотел применять настоящую силу против этих людей. Они и без того были напуганы. Конечно, повесить себя он не даст, но действовать по-настоящему агрессивно не хотелось, даже несмотря на то, что жители Вествью уже смогли вырубить его и связали. Это случилось лишь потому, что он не ожидал подобного. Он не собирался становиться посланием Мстителям. Тем более мертвым посланием. Местные были напуганы и разозлены. Ему нужно было достучаться до них, поэтому он почти сам поднялся на помост виселицы и, развернувшись к толпе, громко спросил: — Вы же знаете, кто я? — Да! — раздавалось с разных сторон. — Ты Мститель! Мститель! Ты один из предателей! Его задела последняя фраза, но он сдержался и продолжил: — А среди Мстителей кто? Люди молчали, поэтому он подтолкнул. — Тони Старк — Железный человек. Стив Роджерс — Капитан Америка… — Ты Зимний солдат, — тут же услышал он и почувствовал, как холодок пробегает у него по спине. Не «Сержант Барнс», как его звали при столкновении с «Разрушителями флагов», а вновь Зимний солдат. «Никуда от него не деться», — с горечью подумал Баки. — А кто такой Зимний солдат, вы знаете? — спросил он и обвел взглядом жителей Вествью. — Убийца ГИДРЫ, насколько я помню, — заявил черный толстяк, и его губы скривились в презрении. — Я никогда не понимал, как такого могли взять в Мстители. Ты же монстр. Баки нервно облизал губы. — Зимний солдат убивал, потому что ГИДРА держала его под контролем, — вдруг услышал он и узнал этот голос — Шэрон Дэвис. — Именно так, — подтвердил Баки ее слова. — И чем они тебя держали? — с вызовом поинтересовалась Сара. — Угрожали родственникам? — Это была программа, записанная в мой мозг ГИДРОЙ еще в сороковые годы, — ответил он. — До две тысячи шестнадцатого, когда ее сумели снять в Ваканде, я ничего не мог сделать по своей воле, только по приказу ГИДРЫ, — он сделал паузу, чтобы толпа осознала, что он говорит: — Ничего не напоминает? Толпа безмолвствовала. — Мне говорили бить, и я бил, — продолжил он. — Мне говорили причинять боль, и я причинял. Мне говорили убивать, и я убивал. Моих собственных мыслей и желаний не существовало. Поверьте, я понимаю, что такое жить под чужим контролем. — Ты убийца! — крикнула Сара. — Не сравнивай нас! — Вы не стали убийцами, только потому, что Ванда не приказала этого, — внутренне он содрогнулся от такого утверждения («Ванда — Мститель, герой, она не…»). — Ванда… — он вздохнул: — Ванда многое потеряла в битвах с Таносом. Она хотела спокойной жизни. — Думаешь, мы должны поблагодарить ее за то, что она «поселила» нас в ситкоме, а не в боевике или ужасах? — в возмущении фыркнула Сара. — Нет, конечно, — покачал головой Баки. — Я только хочу сказать, что понимаю вас. Когда программу Зимнего солдата сняли, я вспомнил всё, чем занимался эти годы. Вы сейчас помните, как вам приходилось делать не то, что вы хотели. Помните, как вам не позволялось думать о близких, не разрешалось помочь им, — он бросил короткий взгляд на Шэрон Дэвис. — А я вспомнил всех, кого убил. Ни вы, ни я ничего не могли изменить, когда были под чужой волей. — Но тебе Мстители помогли, — заявила Сара, — а нам — нет. Для них он все равно был виноват, несмотря на то, что ничего не сделал этм людям. Или, скорее, потому, что ничего не сделал. — Да, мне тоже жаль, что с вами так вышло. — Мстители должны расплатиться за то, что не помогли! — Каким образом? — спросил Баки. — Хотите снять, как меня повесите, а потом, не знаю, покажете это в Интернете или на телевидении? Вас тогда, конечно, услышат. Не только Мстители, но и остальные люди. Обычные люди. Как вы. Без приставки «супер». — Пусть видят! — выкрикнул кто-то из толпы. — Пусть знают, что вы не пришли нам на помощь и теперь расплачиваетесь за это! Пусть знают, что вы предатели. — Нет, — покачал головой Баки. — Все будет не так. Сейчас вы жертвы, — он сделал паузу, подбирая нужные слова: — Жертвы того, что с вами сделала Ванда. Если бы об этом узнали, то проявили бы к вам жалость. Но если вы покажете то, что собираетесь сейчас сделать, вы перестанете быть жертвами. Вы станете убийцами. — Вы не пришли нам помочь, — Сара произнесла эти слова тише и менее агрессивно. — Это будет не убийство, а справедливость. Баки горько усмехнулся: — Да, не пришли. И, думаю, даже не знали о том, что здесь произошло. Сейчас вы испытываете обиду за то, что вам никто не помог. Мстители очень виноваты перед вами. В этом вы правы. Кроме того, вы боитесь, что нечто подобное может повториться. Я прекрасно вас понимаю: я тоже не могу избавиться от страха, что программа ГИДРЫ не снята до конца. Кто-то произнесет контролирующие слова, и я вновь потеряю себя. Но я понимаю еще одну вещь: если вы повесите меня, на вас ляжет вина за убийство. Поверьте, жить с такой виной несладко. — Неправда… — Сара пыталась говорить убежденно, но Баки видел, что его слова пробились к ней. — Мы будем чувствовать, что добились справедливости. — Бросьте, Сара, — сказал Баки. — Никто так не думает, — он обвел взглядом жителей Вествью. — Вы хорошие люди. Да, с вами случилась страшная вещь. Да, вам больно и обидно. Да, вы боитесь. Но вы по-прежнему хорошие люди, которые понимают, что моя публичная казнь докажет совсем не то, чего вы хотите. — Нам ничего не разрешают, — из толпы выступила Шэрон Дэвис. Баки видел в ее глазах надежду. Для нее, как и для всех, он тоже был Мстителем, но Мстителем в правильном смысле слова, — героем. — Нам не позволяют выезжать из Вествью, а если мы и выезжаем по крайней необходимости, то за нами следят, чтобы мы не сболтнули чего-нибудь лишнего. Сара права: купола Ванды нет, а мы будто по-прежнему под ним, отрезанные от мира. — Это я могу изменить, — ответил Баки. — Ну или если не я, то новый капитан Америка. Он знает, как помогать людям. Умеет это делать. К нему прислушиваются. — Ванда должна быть наказана! — в разговор вновь вмешалась Сара. — Это вы можете обещать? Баки тяжело вздохнул. — Думаю, что ни у вас, ни у меня, ни даже у большинства Мстителей не получится ее наказать, — он видел, как местные начали волноваться, услышал возмущенные возгласы и заговорил громче: — Но я могу пообещать, что произошедшего с вами больше ни с кем не случится. — Ты убьешь ее? — выкрикнул кто-то. «Черт, это действительно прозвучало двусмысленно», — Баки мысленно отругал себя. — Нет, — он покачал головой. — Понимаю, вам неприятно это слышать, но Ванде нужна помощь. В психологическом плане. И я знаю того, кто сможет ей помочь. — А вдруг она подчинит себе этого человека? — Нет. Его она не сможет подчинить, — как можно увереннее ответил Баки. — Он справится. Толпа молчала, обдумывая его слова. Он постоял, ожидая их решения, но, похоже, никто не знал, что теперь делать. Баки понимал их. Он чувствовал их вину и растерянность, почти слышал мысли многих из них: «Мы что, действительно хотели повесить Мстителя? Мы хотели казнить человека и показать это в Интернете? Как мы могли дойти до такого?» Он вздохнул и сжал звенья цепи вибраниумной рукой. Старые металлические кольца лопнули, не выдержав нажима. Цепь разорвалась и скатилась к его ногам. Он ожидал, что толпа отшатнется от него, и не хотел, чтобы они вновь проявили агрессию, но жители Вествью лишь со страхом посмотрели на него. Баки подумал о том, что Сэму Уилсону придется найти много слов, чтобы они перестали бояться жить дальше. — Вы могли их снять сразу? — спросила Сара. — Да, — ответил Баки. — Из тисков я вряд ли бы смог вытащить руку, но с цепями мог справиться. — Тогда почему не сделали этого? Бакт пожал плечами: — Потому что хотел, чтобы вы слышали то, что я говорю, а слушать меня вы были готовы, только если бы не считали опасным. Эпилог — Здравствуйте, доктор Стрэндж. Я… Как вы узнали? Да, ладно, я помню, что вы волшебник… Хорошо. Я звоню вам из маленького города Вествью. Тут случилась одна нехорошая вещь… Черт, вы и о Ванде знали, и о Вествью? Тогда почему вы не вмеш… Сделаю вид, что понял. Но что бы вы там ни думали, здесь действительно плохо. И людям плохо… Они обозлились… Ладно, я звоню вам не из-за местных жителей. Вы знаете, где сейчас Ванда?.. Тогда, думаю, вам надо это узнать… Да, уверен… Я, конечно, не волшебник и ничего в этом деле не понимаю, но я понимаю, когда людям больно, а Ванде сейчас очень больно. Так что да, я думаю, вам нужно ее найти.