Котенок по имени Гарри.

Два лица, два человека, две комнаты. Одна проблема на двоих и одна стена, которая не дает взглянуть в глаза друг другу и понять, какие они все-таки дураки. Слишком все запутанно и странно, мир перевернулся, когда в дом зашел Луи и увидел своего парня в крепких объятиях с кем-то. В глазах отразилась животная ярость, а внутри все кипело. Казалось, что парень может снести все на своем пути. Но сейчас все стихло, в груди так пусто. Слишком поздно он понял свою ошибку, но время не вернуть обратно. Остается лишь тихо облокотиться на стену, за которой точно в таком же положении стоит его котенок, роняя горькие слезы на пол. Несколько часов назад Довольный Луи Томлинсон возвращался к себе домой с полными пакетами еды. Ведь сегодня их с котенком годовщина – вместе полгода. Шатен уже представлял себе легкую растерянность своего парня и его обворожительную улыбку. Все, ради чего он жил, находилось сейчас дома и, наверное, играло с клубком шерсти, который Луи решил купить для Гарри. Пусть даже Стайлс больше человек, чем кошка внешне, внутри он тот еще котенок со своими кошачьими замашками. Медленно, но верно Луи приближался к дому. Приди он чуточку раньше, то не было бы сейчас этой стены между двумя, не было бы сейчас мучительно больно. Но все случилось, как случилось. Томлинсон уже вставил металлический ключ в замок, когда услышал знакомое сдавленное бормотание. Сердце началось биться чаще, когда за дверью послушался другой голос, который никак не мог принадлежать его котенку. Слишком он был грубый и низкий. Луи распахнул дверь и тут же замер на месте. Не.Может.Быть. Около лестницы на второй этаж стоял Гарри, прижатый каким-то мужиком. Луи мог поклясться, что рука у этого самого мужика находилась у котенка в штанах. В том месте, где Стайлса мог трогать только Луи и больше никто. Кудрявый откинул голову и что-то несвязно бормотал, прося прекратить, но хвостик его ходил ходуном, извещая всех о том, что Гарри сейчас очень хорошо. Томлинсон издал утробный рык, и две пары глаз уставились на разозленного парня. Пакеты выскользнули из рук и упали на твердый пол, все продукты распространились по прихожей. - Убирайся из моего дома, - Луи отчеканил каждое слово. Холодный взгляд задержался на Гарри, когда в тот же момент человек, который несколько минут назад был в такой близости с Котенком, выбежал из дома. - Луи…- Стайлс растерянно моргал, разгоняя влажность в уголках глаз. Не хватало еще сейчас разрыдаться, как ребенок. - Не трогай меня, - зло прошипел Томлинсон, когда наивный Гарри подошел к своему парню, чтобы обнять его. От этих слов Котенку стало как-то больно, он никогда не чувствовал чего-то подобного. Рывком развернувшись, Стайлс убежал прочь, на второй этаж к себе в комнату, задев своим пушистым хвостом руки Луи. И вот то самое чувство, ярость куда-то опустилась, когда пушистое и теплое прикоснулось к открытой коже. Осталась только пустота. Два лица, два человека, две комнаты. Одна проблема на двоих и одна стена, которая не дает взглянуть в глаза друг к другу и понять, какие они все-таки дураки. Так близко, но эта дурацкая материя, она только мешает. Камень не может передать сейчас сбивчивое дыхание и тихие всхлипы. Но разве у котов не превосходный слух? Чувствительные ушки навострились, и Гарри услышал сдавленный всхлип и бормотание. Луи плачет? Не может быть. Ведь это он, Стайлс, сам облажался и да, Котенок тоже плакал. Еле слышно Котенок прокрался к двери своего парня и остановился, царапая коготками деревянную поверхность. Томлинсон услышал это и встрепенулся, нельзя сейчас показаться Гарри и нельзя просто так оттолкнуть его. Ведь Котенок такой ранимый, такой нежный, как дитя. Кажется, подует ветерок и его не станет. Так думал Луи и поэтому окружал своего необычного парня заботой со всех сторон. Нетерпеливые лапки опять заскребли по двери, и Томлинсон вынужден был открыть. На пороге стоял Котенок, который так искренне распахнул свои зеленые глаза и прошептал: - Луи, нам поговорить надо, - так тихо, как будто сейчас заплачет. И правда, в уголках глаз собирались предательские капельки. - Проходи, - Луи отвернулся, чтобы самому не зарыдать. Слишком ему сейчас хотелось обнять своего Котеночка. Но какая-то часть удерживала Томлинсона от этого действия. - Этот парень… - Гарри всхлипнул. – Он в наш дом прошел через окно, я услышал, спустился вниз, а он… начал меня об-бнима-а-ть, - к концу предложения Стайлс сорвался на плач и дальше речь была почти бессвязная, но Луи все понял, дальнейших объяснений не потребовалось. - Гарри… - Томлинсон развернулся к своему кудрявому чуду и накинулся на него с крепкими, но нежными объятиями. – Прости меня, прости, любимый. Котенок кротко улыбнулся сквозь слезы и замурлыкал, тая в руках своего любимого. - Я дурак, - начал винить себя Томлинсон, но Котенок лишь пошло улыбнулся на это и облизнул своим острым язычком верхнюю губу, чуть задевая белоснежные клыки. - Лу-у-у, - томно протянул Гарри, сжимая в крепких коготках футболку Луи. - Я хочу тебя. В следующую секунду Томлинсон проник в податливый ротик своего Котенка и по-хозяйски там расположился, очерчивая небо своим языком и углубляя поцелуй. С этого момента началось весьма интересное примирение Луи и Гарри. Котенок вывернулся из объятий Томлинсона, оставив того полностью непонимающим, и с разбегу упал на кровать. Гарри не будет Гарри, если когда-нибудь спокойно ляжет в кровать. К этому Луи уже давно привык, поэтому в момент оказался над Стайлсом. Котенок тихо замурлыкал, когда мокрые губы шатена оставили дорожку на шее Гарри. Дрожащими руками Луи стянул со Стайлса его футболку, узкие джинсы поддались труднее, но тоже отправились в неизвестном направлении. Маленький Хазз лежал на кровати в одних боксерах, от чего Томлинсон мог кончить просто так. Тоненькие лапки потянулись к ремню Луи и постарались расстегнуть его, но ничего не получилось. Гарри застонал, и шатен пришел на помощь своему парню, содрав с себя одежду и кинув ее на пол. Чуть опустившись, Томлинсон потерся своим членом об эрекцию Стайлса, вызвав этим движением у обоих чувство возбуждения до звездочек перед глазами. Медленно очерчивая своим языком соски Гарри, шатен заставлял своего парня биться в истоме. На черных боксерах Котенка уже проступило влажное пятнышко естественной смазки. Стянув ненужный предмет, Луи едва уловимо коснулся головки члена Гарри и тут же вызвал у того гортанный стон. Губы кольцом обхватили налившийся орган и спустились ниже, в то время как одна рука покоилась на животе у котенка, а другая перекатывала яички. Все это было так возбуждающе и пошло, Гарри не мог больше смотреть на Луи, вид парня заставлял еще больше стонать и сжимать до белых костяшек простынь. Томлинсон полностью заглотил член, борясь с рвотным рефлексом. - Я сейчас…скоро, - бессвязные звуки сорвались с губ Стайлса, и Луи начал быстрее заглатывать орган Гарри, сжимая губы уже у головки. Стайлс дернулся навстречу шатену бедрами и кончил, громко выкрикнув имя своего любимого. - Луи, я… - Котенок хотел что-то сказать, но Томлинсон прислонил к искусанным губам свои пальцы, а потом поцеловал Гарри, засасывая нижнюю губу парня своими опухшими от минета. На несколько секунд оторвавшись от манящего рта, Луи открыл ящик в прикроватной тумбочке и выудил оттуда небольшую баночку. Гарри, заметив это, улыбнулся, обнажая клыки и заурчал. Томлинсон снова припал к телу Котенка, демонстрируя умения своего языка. Стайлс извивался под настойчивыми касаниями своего парня и тихо постанывал. - Давай уже, - проворчал Котенок, когда пальцы шатена коснулись дырочки Гарри. Луи улыбнулся и ввел внутрь Стайлса один палец. Гарри недовольно поерзал, насаживаясь задом на Томлинсона. Шатен потянулся губами к шее Котенка и нежно укусил его, тут же зализывая красный участок кожи. Луи ввел еще один палец и начал разрабатывать узкие стенки ануса парня. Тот лишь выгибался и шипел от небольшой боли, но когда подушечки пальцев задели волшебную точку, Гарри не смог молчать и издал самый страстный стон в мире, каким он тогда показался Томмо. Решив, что он больше не сможет терпеть, Луи выдавил на пальцы немного смазки и размазал ее по своему налившемуся члену. Гарри раздвинул ноги шире и закусил губу, когда почувствовал прохладную смазку у своего прохода. Томлинсон медленно вошел в Стайлса, с первого раза задевая простату. Котенок бессвязно закричал от удовольствия и сжал простынь в руках, оставляя на запястьях кровавые раны от коготков. Луи продолжал двигаться внутри Гарри, все сильнее вколачиваясь в разработанное отверстие. Почувствовав, что узкие стенки начали сжиматься, Томлинсон обхватил рукой опять вставший пенис Стайлса и начал грубо дрочить, стараясь повторить такт своих толчков, но так не получалось. Поэтому, утробно зарычав, Луи кончил внутрь Гарри, а затем и сам Котенок второй раз кончил вязкой жидкостью в кулак Луи. Шатен свалился на кровать, рядом со своим парнем и нежно посмотрел на него. Такой необычный и красивый, казалось, после секса он стал еще красивее. Луи потянулся за краем одеяла и накрыл себя и Котенка клетчатой материей. - Прости меня, - прошептал Луи на ушко своему счастью. - Нет, ты, - ласково улыбнулся Котенок и зевнул, обнажая два ряда острых зубок. Позже эти двое провалились в сон, совсем позабыв, что дверь так и осталась, открыта, а на пороге стояли сумки. Наверное, это и разбудило Луи, осознание того, что произошло за день. Поэтому парень аккуратно перелез через спящего Котенка, не забыв чмокнуть того в мокрый носик, и быстро одевшись в спортивные штаны и футболку, выбежал в прихожую. Сумки так же стояли на пороге, а вот дверь кто-то прикрыл. Луи ухмыльнулся. Этот кто-то, наверное, услышал все их стоны с Гарри. Осознание этого почему-то вызывало у Томлинсона не сдерживаемые приступы смеха, но парень отвлекся, смотря на пакеты. Все-таки инцидент полностью не отменяет праздник. Полгода вместе, он все еще помнил. Собрав все продукты по пакетам, Луи направился на кухню, полностью отдаваясь готовке. И неизвестно, сколько этот самодельный повар вымерял специи, высунув язык, сколько взбалтывал, смешивал, жарил, запекал, пока с лестницы не послышались жалобные стоны. - Луи, открой дверь, пожалуйста, - Гарри хмыкал в запертой комнате. Вот черт, как он мог забыть про то, что его Котеночек не умеет двери открывать, коготки ломаются, а это больно. Поставив все блюда на стол, Томлинсон побежал на помощь. Когда дверь открылась, из комнаты выпал Гарри. Просто он облокотился на дверь, а Луи без предупреждения открыл ее. - Ой, прости меня, - спохватился шатен, поднимая с пола кудрявое и совершенно ничего не понимающее чудо. Сильные руки обвили талию Котенка, и Лу нежно коснулся молочной щеки парня. Гарри обвил шею Луи и повис на нем, довольно урча в ухо. - А знаешь, у меня для тебя сюрприз, - прошептал в ушко Стайлса шатен. Тот улыбнулся и лизнул мочку уха Луи. - Пойдем, - Томлинсон закрыл руками глаза Гарри, и они пошли на кухню, где уже все было готово: свечи горели, а на столе стояли тарелки с любимыми блюдами Котенка. Лу убрал руки и переместил их на талию Стайлса, обнимая своего парня сзади. - Луи, это все ты сделал? – с придыханием спросил Гарри. - Да, все для тебя, мой хорошенький, с годовщиной, - произнес Лу и поцеловал Стайлса в шею. Но Котенок как-то погрустнел. И это не укрылось от Томлинсона. - Что случилось? - Вот ты такой хороший, заботишься обо мне, делаешь подарки, а я даже дверь сам открыть не могу, не то, что ужин тебе приготовить, - и Гарри уткнулся в область между шеей и плечом Луи. - Эй, выше нос, я тебя люблю просто так, за то, что ты есть. И мне совсем ничего не надо, просто будь… таким же Гарри, - улыбнулся Томлинсон. - Хорошо, - тихо прошептал Стайлс. - А теперь давай съедим все это, не зря же я готовил. - Нет, не зря, - просиял Гарри и сел за стол, накладывая к себе в тарелку жареной рыбки. Луи мило наблюдал за тем, как Котенок доедает свой ужин и мурчит в тон. Значит, ему действительно понравилось. Ведь коты, в отличие от людей не умеют скрывать своих истинных чувств. Если им плохо, они молчат, если радостно – топчутся, если раздражены, то уши прижимают. И никаких уловок и вранья, они чисты, как святоши. - Спасибо, Лу, - Гарри встал и обошел стол, приземляясь на колени своему парню. - Малыш, я же люблю тебя. - Я тебя сильнее. - И не сомневаюсь, - ласково пожурил котенка Луи. Потому что он был прав. Животные любят сильнее, они умнее и преданнее, не то что человек. Но Томлинсон любил своего необычного Гарри, и ему было совсем все равно, что скажут остальные. Потому что, когда счастлив, плевать ты хотел на вечно ворчащий мир. Твой мир тут, сидит сейчас на тебе и облизывается, помахивая пушистым хвостиком. Но это был мир Луи, а мир Гарри – это Томлинсон. И у каждого из нас разные судьбы, разные миры, но пусть все будут так же счастливы, как сейчас Котенок и Лу.