Мне пить нельзя

      Брок не был поклонником здорового образа жизни. Нет, конечно, работа обязывала и всё такое, но схерачив за добрую душу полкило шоколада, Рамлоу давно понял, что ЗОЖ — это не к нему.       Бухнуть Брок тоже не отказывался. Но только в гордом одиночестве. Или в компании людей, которые его не знали, потому что бухать в одиночестве — это уже новый уровень одиночества. И потому что в компании незнакомых ему людей не срабатывало его «проклятие». Хорошо это или нет, но о том, что с ним происходит, когда он выпьет, знал только Джек, что было хорошо. Потому что никому не надо это знать, то, что Роллинз знает — уже чудо. — Рамлоу, может, выпьешь?       Чёртова Чёрная Вдова подходила к нему с этим вопросом уже в пятнадцатый раз (не то, чтобы Брок считал, но всё же). — Спасибо, но нет.       Да, Брок будет позориться и пить апельсиновый сок в гордом одиночестве, но капли в рот не возьмёт. Что он вообще здесь делает? Что здесь делают Мстители и два суперкрасавчика суперотморозка? — Не пьёшь, Брок?       А вот и один из них. Барнс почему-то решил (видимо, в следствии того, что был набухан в драбадан чем-то алкогольным производства «Фром Тоня Старк виз лав», что работало даже на суперах), что Броку пиздец некомфортно не пить с остальными. Не то, чтобы он был не прав, но кто его, такого кота-блядуна, спрашивал? — Спасибо, мне неплохо и так.       Ответил он, отпив свой сок неплохой, кстати, ища глазами Роджерса. Эта бестия из Ада, в отличие от своего альтер-эго «Капитан всея Америка», был не настолько светел и непорочен, как о нём было принято думать. О, нет, Стив Роджерс, как настоящая тёмная сторона Рая, любил курить, матерился и травил неплохие токсичные анекдоты (серьёзно, кто же знал, что Стив мог быть такой мразью), что иногда даже Брок ржал из своего одинокого-апельсинового угла. В общем и целом, если Капитан вселял надежду, то Роджерс был тем, из-за кого нам всем была нужна надежда. Брок подозревал, что в этом могла быть замешана сыворотка, потому что Барнс…       А ещё Роджерс был жутким собственником. Даже не так. Соб-Ствен-Ник-Ком. Потому что, блять, невозможно не заметить этот взгляд, который всегда видит Его ненаглядного Баки. Словно Барнс тут беспомощная фиалка, которая требует защиты, потому что хуле Стив постоянно на него смотрит. Барнс и сам мог кого угодно обидеть, скромно похоронить и тихо отпраздновать. Что стоит хотя бы история «Воссоединения».       О, это было притчей во языцех. Историей о том, как Барнс, тогда ещё Зимний Солдат, узнал на мосту своего друга, охерел, сбежал, а после они оба разнесли Гидру за каких-то три дня. Три жалких дня, и все двойные агенты получили по щам (Брок с отрядом избежал этой участи, так как про замыслы Фьюри были ни сном ни духом), а стол в кабинете Фьюри подозрительно быстро поменялся.       И это было страшно. Если кто-то думает, что это было не страшно, пусть тот кинет в него Хеликэрриером Гори огнём это грёбанное Озарение, которые так и не запустили. А кто считает, что Роджерс в гневе не страшен, тот просто врёт. — Вам пить нельзя?       А вот и сам Роджерс-страшно-вырубай. — Мне пить категорически нельзя.       Вот прям совсем, ладно? Он потом с этой хернёй не разберётся, будь милостив, ну.       После его слов голубки-неразлучники свалили повышать градус красоты и сексуальности где-то в другом месте, оставив самого Брока сожалеть о том, что стаканчик из-под сока не предназначен для того, чтобы в нём можно было утопиться. Жаль конечно, апельсиновый сок идеально бы подошёл для того, чтобы не всплыть никогда.       Отсидев положенный час, чтобы не показаться невежливым, Брок свалил на крейсерской скорости, мечтая, чтобы никакая хуйня не помешала ему сегодня качественно скрыться среди таких же несчастных жертв алкоголизма в своём любимом баре. И желательно, чтобы никто из знакомых и не очень не узнал в его помятой роже «Великого и злостного» Брока, мать вашу, Рамлоу.       Потому что банально заебало. Банально заебало грёбанное сэрдешко, которое предательски ныло каждый раз, когда рядом появлялся кто-нибудь из суперов. Тьфу на него, непутёвое. Но и сам Брок не лучше. Влюбился, как последний старый дурак, так ещё и в двоих. Ну вот что ему могло светить? Тут к гадалке не ходи, не раскладывай старых благородных королей Таро, но сразу понятно, что после того, как он решится быть немного смелей а он не решится, то тут же на месте умрёт. Не от сердечного приступа, так от рук своей жестокой (в прямом смысле) любви.       И нет, чтобы вспомнить их первую встречу, ярко-алые от ярости глаза Роджерса и тёмный исподлобья взгляд Барнса. Всё десять секунд, пока они молча смотрели на Фьюри, Броку казалось, что его сердце вообще не билось. Это уже потом Рамлоу разглядел, какие у Стива сине-зелёные глаза, какой Барнс прекрасный, когда улыбается так тихонько, уголками губ, а не во всю харю. Улыбается Роджерсу.       Вопреки слухам, у Брока имелся инстинкт самосохранения. Причём очень даже неплохой, так что Рамлоу категорически не понимал, как так получилось, что он влюбился в опасность. В смертоносную опасность. Как если бы смертник резко полюбил петлю, в которую ему предстояло залезть. Брок не хотел лезть в петлю, он вообще не думал, что какая-то любовь причешет его настолько. Добро пожаловать в Барбершоп! Вам подстричься или сразу по ебалу?       Первый стакан виски вынес с ноги дверь в мозг, срывая все моральные запреты и открывая мир других мужчин безумных идей.       Последнее, что он подумал в трезвом уме, это то, что нет смысла потом идти домой.       Затем он ненадолго очнулся, когда с неудержимостью фанатика откручивал голову какой-то инопланетной херне.       А затем он потерял сознание. Мстительно думая, что теперь Роджерс не только своего ненаглядного будет таскать на руках.       Стоп, Роджерс? Барнс?!       А дальше темнота.

***

      Какой-то чувак тыкал Паучку пистолетом в висок (?). По крайней мере, это то, что Брок смог разглядеть, подходя к Чуваку со спины. Мстители, пред лицами которых разворачивалась эта драма явно заметили его, но виду не подали (Конечно, у них есть дела поважнее).       Не услышать, как он, шатаясь, подходит сзади мог только глухой, но, видимо, Чувак (Или Мразь звучит лучше?) больше был занят своей речью про вселенский контроль или про что он там, блять, говорил. Хотят, бляха, поменять политический режим, зачем для этого устраивать теракты в школах, а? Какого хрена тут школьник в заложниках?       Видимо, последнии свои мысли он произнёс вслух, потому что Мразь (Так Мразь или Чувак?) попытался повернуться к Броку, за что тут же получил бутылкой (откуда у него в руках бутылка?) промежь выпученых глаз. — Берут, блять, заложников, а потом на каждый звук оборачиваются, идиоты. Курсы, что ли, открыть? Чтобы хотя бы на этом не позорились. — Рамлоу?       Капитан Справедливость попытался дозваться до его пьяного мозга (что его трезвая половина, запертая внутри тела, которое теперь ему не подчинялось, истерически заметил). — А ты-то главное, что стоишь, как античная колонна США?       Кажется внутри костюма поперхнулся Старк (То ли от несоблюдение исторических мест и времени, то ли от ответа Паркера). — Но сэр, на курсах по самообороне нам говорили, что сопротивляться в таких обстоятельствах — нелогично.       Они оба как-то больно резво пригнулись от пролетевшего куска бетона (Прости-прощай, чья-то квартира, взятая в двадцатилетний кредит). — Херня все эти ваши курсы. Не учат детей защищаться, а потом удивляются, чего это школьники не могут сами террористов обезвредить. А теперь у меня ни веселья, ни алкоголя. Привет, Натаха.       От её выражения лица Брок заржал (может быть, он умрёт от её руки позже). — А… — Хуй на!       Опа, кажется, Мрази-Чуваки пытались захватить Нью-Йорк с помощью инопланетян (Тьфу на них, непутёвые).       Судя по всему, последнее он тоже сказал вслух. — Ладно, блять, иди сюда, ебическая сила. Отправлю, так сказать, на деревню дедушке.       Уж что-что, а, кажется, на его боевых способностях алкАголь влиял сплошь положительно, причём чем пьянее он и чем больше пытаются его остановить (иди нахуй, Барнс, я его грохну), тем более бессмертным он становился. — Брок, тут опасно, ну!       Барнс, кажется, говорил это уже в десятый раз. За-е-бал. — Тут ёбанный школьник!       Хотя, он меня ещё не ебал. — Ёбанный здесь только ты, Брок! Больше, нахуй, никакого тебе алкоголя, понял! — В смысле, блять, никакого алкоголя, Роджерс?!       Остатки бутылки вошли какому-то террористу в пах. Ну что же, земля ему яйцами. — М-может, отложите свои семейные ссоры на потом, у нас тут, вообще-то, угроза уровня Мстителей!       Судя по тому, как дрогнул голос Старка, угрозу уровня Мстителей он не считал такой страшной, как потеря яиц. Где-то саркастично заржала Наташа (Не так, чтобы Ха-ха-ха, а так, как ХА ХА ХА).       Когда какой-то Хуй (даже не Мразь), выстрелил чем-то в Стива, у Брока глаза как будто застилила красная пелена. Кажется, не прошло секунды, как Брок уже с увлечённостью неандартальца выкручивал инопланетной херне голову.       А затем он почувствовал, как что-то острое и болючее (предположительно, дротик) воткнулся ему в спину.       Сознание прояснилось. — Бля…       Наверное, прозвучало очень обречённо.       Ну, зато теперь Роджерс не только своего ненаглядного будет таскать на руках.       Стоп, Роджерс? Барнс?!       А дальше темнота.

***

      Ощущения то прояснялись, то снова мутнели. Кажется, сначала было темно, потом очень светло, настолько, что прям резало по глазам, затем, наверное, его начало дико выламывать в разные стороны, потому что конечности пронзила тянущая, тупая боль.       Как будто лаву пустили по венам, не заботясь вообще о том, что Брок сдохнет, не переживёт, что сердце скажет Аривидерчи и нахуй остановиться. Кажется, он орал. Он не знал, но крик, надрывающийся рёв прекрасно бы описал всё то, что с ним происходило сейчас.       Затем всё прекратилось. Не так, будто выключатель вырубили, а постепенно, волнами, то отступая, то накатывая вновь.       А потом подключился трезвый ум и панически заорал. Потому что, ёбанные маракасы, он вообще не предполагал, что вот так просто куча людей узнают о его «особенности». И вот это было вообще не айс, потому что допрыгался, Брок, собирай чемоданчики, складывай таблеточки от инфарктика, пора валить.       Когда он очнулся, то на секунду почувствовал себя Роджерсом, когда его только откопали изо льда. Непонятно, страшно, он в палате один, и вокруг явно какая-то хуйня творится.       Не дожидаясь прихода «медсестрички» (Потому что он не обладал навыком убеждения Кулаком-сквозь-стены-ёбанный-в-рот), Брок быстро поднялся. На удивление, тело не болело, но Рамлоу решил подумать об этом позже.       Уже выбегая из палаты, он заметил боковым зрением Роджерса и Барнса. И доктора Чо. Ну что же, земля ему медицинским халатом, но просто так он в руки не попадётся. Хотя бы до первой крови или пока его не убьют. — Куда?!       Взревела доктор Чо. Ему пизда. Показательно чеканящий шаг суперсолдат перешёл в тихий, но от того не менее быстрый бег.       В отличие от Роджерса, когда тот только попал сюда, Брок обладал одним важным преимуществом. Он выучил не только карту здания и вентиляций. Он, нахуй, добыл карту тайных проходов, проходя по которым Фьюри любил пугать сотрудников, появляясь из ниоткуда и исчезая в никуда.       Буквально за пять минут один только его побег поставил практически весь ЩИТ на уши, чем Брок мог гордиться. Спиздив у какого-то агента оружие, он увеличил его шансы на успешное избежание смерти. Спиздив рацию у другого неудачливого агента, Рамлоу дал себе ещё немного форы, отслеживая местоположение хотя бы мелких сошек. Мимо кого надо просто пробежать, кому надо — стрельнуть под ноги. Кого надо — избегать. Красота. Пока он не увидел из окна здания, как в главные двери зашла Романофф. Ну всё.       Решив, что ему терять нечего, Брок включил общий канал. — Привет, Натаха.       Извини, миссис Рамлоу, ты была прекрасной женщиной, но блядские ёжики, твой сын идиот.       Рацию пришлось тут же уничтожить, канал разрывался от сообщений разной степени ненужности. У него три патрона в магазине, больше нет возможности отслеживать агентов, но он напуган и опасен. О Боже, Страйк знал, насколько Брок опасен, когда паникует. Теперь это охота на опережение: Брок сбежит или его убьёт Чёрная Вдова. Охеренный расклад, просто класс, дайте два.       О чём Брок забыл, так это то, что первыми до него могут добраться отмороженные неразлучники. — Бля...       (Это бля могло посоперничать с обречённостью с предыдущим). С одного конца коридора Барнс опасной кошкой подходил всё ближе, угрожающе рекалибровал пластины своей механической культяпки, сверкая глазами из-под своих патл (сводить бы его к барберу и отстричь всё нахуй если только после этого ему не отстрегут яйца), а с другой стороны Роджерс сверкает красными глазами (блять, это что, эффект сыворотки, какого хуя у него взгляд краснеет).       Услышав насмешливый голос Тони Старка. — Сдавайся, Брок Рамлоу.       Брок сделал самую логичную на тот момент вещь. — Russkiye ne sdayutsya!       Закричал он и выпрыгнул в окно.

***

      Когда господа отморозки несли его к себе домой, Брок старательно пополнял словарный запас окружающих новыми матными конструкциями.