***
Они вместе сели на заднее сидение электрички, дожидаясь когда она тронется. Килл толком не выспался, привыкший в выходной просыпаться около обеда или после него, так что положил свою голову на широкое плечо Найтмера, для удобства обнимая его за руку. Недолго думая, Найт взял ладонь парня в свою, переплетая с ним пальцы, делая некий крепкий замочек. Киллер чуть ли не сиял от этого. — Отдохни ещё немного, — Кошмар поцеловал макушку, затем зарываясь носом в волосы. Транспорт пришёл в движение и Киллер решил правда последовать за словами супруга, прикрыв свои глазки. Сон накрыл его почти мгновенно, предстоящий путь обещал быть тихим и мирным. Найтмер положил на Киллера свою голову, уходя в собственные мысли о приближающейся встрече с матерью: «Как она пройдёт? Если пригласила, то значит простила предательство? Как отнесётся к тому, что у него есть любящий муж?» Пучина вопросов заставила находиться в неприятном состоянии, благо присутствие Килла делало его чуть лучше, не дав слишком сильно загоняться по этому поводу. Кастор нагло игнорировал тряску плеча, слова Найта звучали будто под метровой толщиной воды, разбудить всё никак не получалось и в голове возникла идея. Найтмер запустил пальцы в белые волосы, начал массировать её, а после спустился к росту задних волос, подушечками поглаживая нежную и чувствительную кожу. От этих действий по телу бегали мурашки, Киллер крупно вздрогнул и раскрыл свои глаза, наконец выбравшись из пелены сладкого сна. — Мы уже почти приехали, скоро выходить будем, оклёмывайся. — Ещё... — он широко зевает. — Пять минуточек. — Просыпайся, Киллер, я не понесу тебя, — Арчер начинает гладить уже бок, и это даёт более резкую реакцию, юноша даже выпрямился. — Я тебя понял, Найти, я проснулся, видишь? — блондин потягивается и хрустит позвоночником, кажется, и правда успел взбодриться от тайного приёма возлюбленного. — Хороший мальчик, — супруг ухмыляется. Они вышли из вагона, пробираясь сквозь толпу людей, где вполне можно потеряться. Это почти случилось, если бы Найтмер не успел схватить Киллера за запястье и притянуть к себе, а потом вопреки собственным словам поднял на руки, наконец выходя с тесного вокзала. Кошмар бегал взглядом по старым, не изменившимся за несколько лет, зданиям. Помнил, как с заполненным рюкзаком бежал по мокрой дороге, лишь бы успеть на рейс и наконец забыть этот город, забыть всё случившееся в нём, и начать жить с чистого листа в другой области. Вместо вызова такси, парни пошли по знакомым Найтмеру улицам, и благодаря коротким путям те свернули в старый двор окружённый высоким коммунальным домом. Арчер затаил дыхание вглядываясь в окна, но его внимание зацепил балкон на пятом этаже. Это был балкон старой родительской квартиры. Сердце неприятно защемило от воспоминаний, идти дальше было сложнее с каждым шагом, поэтому Найтмер ненадолго остановился прямо перед входом в подъезд. Киллер сначала не понимал, что происходит с его мужем, но вспомнил, как самому было сложно подходить к дому своей мачехи. Кошмар вздрогнул и вышел из своих мыслей, когда почувствовал тёплое прикосновение к своей руке, и её сразу сжали, подбадривающее поглаживая пальчиками тыльную сторону. Брюнет кинул взгляд полный любви и благодарности. Молодые люди вошли в здание, и, из-за сломанного лифта, пешком поднимались на пятый этаж. Достигнув цели, Найт сверлил взглядом железную дверь, рукой начиная тянуться к ручке, надеясь, что она поддастся и позволит войти, но мужчина остановился в пару сантиметрах, сжимая руки в кулаки. В голове уже были мысли сказать Киллеру о возвращении домой без всяких приключений, а переночевать они могут и в каком-нибудь гиблом отеле, ведь автобус в их город будет только завтра. Только Арчер открывает рот, как вдруг, будто эхом в ушах, раздаётся скрежет поворачивающегося ключа в замочной скважине, и затем открывается дверь... — Здравствуйте, вы кто? — слышится родной голос, не менее родной златовласой женщины. Она рассматривает высокого брюнета с острыми чертами лица и тут же раскрывает свои фиалковые глаза. — Найтмер, родной, прости, совсем не признала тебя! Худющий какой стал и вырост так... — Здравствуй, мама, — последнее слово сильно сдавливало горло, изначально не позволяя произнести, но вышло наоборот, с таким трепетом и скрытой тоской. — Проходи, проходи, не стой за порогом, — мать улыбается и отходит от двери, дав пройти сыну и его... подруге, видимо. — А что это за юная леди? Как зовут? Такая красивая! Кастор хихикал пока снимал обувь, а после протянул ручку в знак знакомства: — Меня зовут Киллер, но вы можете звать меня зятем. Глаза старшей широко раскрываются от услышанного, и женщина смотрит на протянутую руку, где на безымянном пальце блестит колечко, которое она видит ещё и у сына. Сам Найт смущённо отводит взгляд, но рука сама тянется к затылку супруга и он слабо ударяет по нему. — Что ж ты делаешь со своим супругом, Найти? Уф... Так это не девушка, я прошу прощения, то-то груди не видно, — неловко вздыхает, ведя за собой мужей на просторную кухню. Мар чувствует, как квартирный запах вместе с теплом проходятся по холодной коже, окутывают его в подобие пледа, а потом врезаются в сознание, моментально воспроизводя детские воспоминания связанные с этим местом. Киллер осматривается, чуя какую-то сладкую выпечку, и нюх не обманул, ведь на кухне, пока ещё в духовке, стоял пирог — по всей видимости шарлотка. — Присаживайтесь, вам чаю? Если да, то какой вкус? — мать близнецов открыла дверцу шкафа, показывая арсенал всякого разного вида чая. — Как много. А вы не представились, как вас зовут? Мне с ромашкой, а Найти липовый. — Ох, как грубо с моей стороны. Меня зовут Корнелия Грут. — Очень приятно познакомиться, — Килл одарил её обворожительной улыбкой. — Это взаимно, — а её мимика была похожа на Дрима, но и есть в ней что-то Найтмеровское. Корнелия принялась заваривать юношам чай, пока Кас смотрел на своего мужа, а потом взял его за руку, целуя в щёку. — Как вы поживаете? Уже отучились? Дрёмушка сказал, что задержится. — Всё хорошо, и университет закончили... Вместе, — наконец произнёс Найтмер, ответив на вопрос матери. — Вы вместе учились? — она подняла светлые брови, после поставила готовый чай на стол. — Да, мы были одногруппниками, — Киллер берёт в ручки кружку чая и делает небольшой глоток. — Понятно, я рада за ваш брак. Не думала, что Найтмер выйдет замуж, — после чашек Корнелия предложила им ещё и выпечку, от такой вкуснятины было грех отказываться. На протяжении всей трапезы родственники с каждым разом больше перекидывались словами, менялись диалогами, даже дошло до смешных моментов из детства Арчера. Он смущённый отводил взгляд, прятал лицо в руках и даже утыкался в плечо любимого, лишь бы никто не видел его красных щёк стыда. Но Киллеру это казалось забавным, тихо хихикал с воспоминаний и супруга, подыгрывая его попыткам спрятаться. Приятная атмосфера успокаивала Кошмара, больше не было того гнетущего ощущения ошибочного нахождения здесь и желания как можно скорее сбежать, как это произошло однажды. Почти 10 лет прошло с момента его побега, за это время ни разу не звонил и только временами вспоминал о доме, чаще всего инициатором являлись тёплые сны, перетекающие в лютый кошмар, как символично. Так солнце медленно садилось за горизонт, погружая город сначала в яркие разноцветные краски заката, после этого опуская сумерки с идеально ровной серебряной луной на небе. Супругам выделили место сначала в комнате матери, но Найтмер отказался и сказал, что они могут поспать и на диване в гостиной. Корнелия ушла к себе, не мешала парням, пока те смотрели какой-то сериал и кушали вкусную и любимую Найтом шарлотку. Сон начал их накрывать, сначала уснул Киллер, а за ним и его муж, так и не расправив диван и заснув без одеяла и подушек. Мать, что решила выйти на кухню за водой, увидела эту умилительную картину и быстренько накрыла тёплым пледом, сразу увидев как юноши поёжились от этого. Долго сомневаясь, та наклонилась к сыну и оставила лёгкий поцелуй на лбу, желая так сделать все эти потраченные года. И не обделила вниманием возлюбленного старшего, погладив его по голове, с изумлением подмечая искреннюю улыбку от такого лёгкого действия.***
На следующий день Арчер проснулся по будильнику и разбудил своего мужа. Мама приготовила завтрак, как в детстве, и Найтмер чуть ли не ел его солёным из-за маленьких слёз стекающих по щекам, но он усердно прятал своё лицо от взгляда сидящих за столом. Пришлось уже уезжать, Корнелия обняла обоих, но дольше всех конечно же сыночка, смотря на него печальными глазами цвета фиалки, а Кошмар в ответ точно такими же грустными и без бирюзы в радужках. Брюнет окидывает взглядом старую квартиру и ступает за порог, освобождаясь от будто бы тёплых рук самой атмосферы родного дома. Словами прощается с мамой и за руку с Киллом спускается по лестнице.