Врата: Поход Чёрной Лиги.

      Повернув в сторону в нужный коридор, глава ВВС Чёрной Лиги и его заместитель остановились. Покрышкин "вынырнул" из своих мыслей и посмотрел на своего начальника. Проследил за его взглядом. Мигающая лампочка. —Ну, хотя бы техника у нас хорошая и её много, -с нескрываемой иронией произнёс Олег Андреевич Северов и пошёл дальше.       Покрышкин кивнул, хотя было непонятно, про что именно говорил Олег: про старую технику, из которой полностью состоит 4-я и 5-я воздушные армии? Или он говорил про нехватку Миг-27 и Ми-24? Или он вообще не про ВВС говорил?       Покрышкин подавил тяжёлый вздох. Несмотря на хорошие отношения между Покрышкиным и Северовым, Покрышкин ощущал, что порой Олег ему не доверяет. Хотя такие отношения были распространены между "истинными" лиговцами и всеми остальными фракциями русских объединителях. И такая тенденция видна как и на самом верху, так и на "местах". Вот, например, Северов. Он-истинный лиговец, его эскадрилья поддерживала самого Карбышева во время его восстания против Кагановича. Правда под конец войны диверсанты красных смогли устроить диверсию и полностью уничтожить авиапарк Лиги. Вместе со складом запасных деталей. Как итог, до конца бомбардировок России "орлы" лиги сидели в бункерах. Но не без дела. Они обучали будущих пилотов теории и даже сделали муляж кабины самолёта для учений.       Так вот, как истинный лиговец он желает войны с тевтонами. И все русские с ним солидарны. Да вот только Северов (читай все лиговцы) желали тотальной войны с Германией и требовали, чтобы вся экономика была переведена на войные рельсы, а население готовилось к призыву, и поэтому он порой срётся с более умеренными членами лиги, "пришедших", как однажды сказал Северов. С этими взглядами лиговцы очень похожи на сторонников Тухачевского (хотя и здесь лиговцы порой срутся и с ними), за исключением того, что идеология у них не коммунизм. Идеологию им заменила ненависть к немцам.       Вспомнив, что и сам Покрышкин, новосибирец снова погрузился в воспоминания о недалёком прошлом.       Покрышкин считал себя прагматичным человеком. Покрышкин... был бы рад, что не пришлось лишний раз тратить деньги, патроны, технику и топливо на войну. Да и если честно, если бы Покрышкин знал, что граждане Федерации были не против объединения с фашистами востока (как потом узнал Покрышкин, после переворота, в силу своей аполитичности народ реально был бы не против. Главное, чтобы их не трогали и дали спокойно зарабатывать и так не большие деньги и не устраивали нового 37-ого года), то он бы спокойно с ними объединился. И вроде бы надо и радоваться, но... когда тебе, военному, который убивал и лидеру который провёл через Сибирскую раздробленность всех этих людей... Пару человек в пиджаках говорят, словно ты пустое место, нагло говорят, что тебе надо делать... Тогда Покрышкин был оскорблён. Сильно. И он захотел крови глав корпораций.       Покрышкин считал себя трезвомыслящим человеком. И ему очень стыдно за то, что он напился в хламину и в таком виде заявился на квартиру Петлина, на которой обычно и собирались два реформатора и парочка сторонников поменьше. Стучась, словно сотрудник спец-службы или сосед, которого топят соседи сверху, отхлёбывая прям из горла виски, в мятой форме и горящими глазами. Вот в таком образе он предстал перед ними. Пройдя мимо ошарашенного секретаря Петлина, он твёрдой походкой зашёл в гостиную, где находился его друг и глава мида.       Взяв ошеломлённого Шукшина за грудки он ему сказал, что он знает про их заговор и что он им поможет. И он вырубился после этой фразы. Как никак почти три бутылки виски в нём плескались.       Пробуждение было неприятным. Очень. Но, на удивление бывшего пилота, мыслил он достаточно хорошо. Ещё больше он удивился, когда понял, что лежит на диване в чей-то гостиной. Вспомнив, к кому он вообще шёл и придя к выводу, что он всё таки добрался до места назначения, Покрышкин надел свои ботинки (скромно стоящие возле дивана) и пошёл искать реформаторов.       Нашёл он их быстро, в кабинете Петлина. Выпили чая, поговорили, договорились о координации действий. Два реформатора хоть и были настороженны, но помощь пилота приняли.       Надо было спешить, ибо война с западным осколком России на носу. Покрышкин и его союзники крутились как белки в колесе, но при этом старались не совершать подозрительных телодвижений. Покрышкин собирал верных военных близ столицы для быстрого захвата власти, а Петлин с Шукшиным пользовались связями в административном аппарате, чтобы верные части, которые не смогли оставить в тылу, не отправляли на острие атаки. Это было трудно, ибо ФСБ и ГРУ активно искали пятую колонну и ненадёжных элементов, которые могли предать Матковского во время войны. Как их не раскрыли, Покрышкин до сих пор недоумевает. А то, что на них вышли агенты Лиги, Покрышкин принял за данность. После недолгих, но продуктивных переговоров, "раскольники" начали ждать сигнала от своих союзников с Западной части свободной России.       Переворот прошёл гладко, хотя червячок сомнения всё равно грыз "Сибирского Сокола". Но, к счастью, всё прошло гладко. Очаги сопротивления, в лице остатков верных Матковскому чернорубашников были блокированы и подавлены.       Переговоры и амнистия Матковского Лигой, взамен на верность, хоть и было неожиданной новостью, но Покрышкин принял её довольно прохладно и равнодушно. Он был удовлетворён своей работой. Главы корпораций были убиты, но сами корпорации не были расформированы, а по типу ДальСтроя стали госкомпаниями. Покрышкин полностью стал обычным военным, который занимался любимым делом-авиацией, при государстве, которое он в целом поддерживал. И новая военная форма была красивой и стильной, и Покрышкину она шла.