Книга их жизни

Джо сидела за столом в своем любимом уголке, переписывая сказки на черновик. Писать с перебинтованными руками было неудобно, но она не хотела ждать, пока ранки заживут. Это ведь потерянное время, а кроме шести сказок, своей очереди ждали новые истории, которые теснились в голове. Где бы взять еще парочку лишних часов в сутках, чтобы всё успеть?! …Узнав, что Эми провалилась под лёд на катке, а Лори и Джо ее спасли, тетушка Марч разрешила Джо несколько дней побыть дома с сестрой. Она так хвалила быстроту и сообразительность друзей, действовавших так точно и слаженно, что Джо даже стало неловко. Ведь большую часть труда сделал Лори! И если бы тетушка знала, почему Эми в тот день так поторопилась, что не заметила места, где лёд опасно истончился… Но Марми решила, что об этом и не следует рассказывать. Зачем расстраивать тетушку? В ее почтенном возрасте сильные переживания на пользу не пойдут. И уж совершенно ни к чему вспоминать обиды, которые должны остаться в прошлом. Джо и сама хотела бы забыть страх, охвативший ее, когда она выламывала палку из забора и мчалась к Лори и Эми. «А всему виной моя вспыльчивость. Если бы я простила Эми сразу!..». Дописав вторую сказку, она пошевелила пальцами, несколько раз сжала и разжала кулаки. Стоило отвлечься от слов, стройными рядами отпечатавшихся в памяти, мысли путались, возвращаясь к одному и тому же. Странно… разговор с мамой будто бы и утешил Джо, но и заставил ее задавать себе вопросы, на которые она сама пока не могла найти ответа и с которыми не решилась бы обратиться к Марми вновь. Марми выглядела счастливой, когда рассказывала, как приучалась сдерживаться, молчать, покорно принимать любые бедствия и быть примером для дочерей. И она права отчасти – в порыве гнева можно наговорить родному человеку слов, о которых будешь потом всю жизнь жалеть. Вот только что делать, если гнев, возмущение, боль всё равно нет-нет, да и клокочут внутри, словно разрывая на части? Знает ли Марми, как это – чувствовать себя так, будто внутри тебя поток, огненная лава, а ты не можешь его удержать, обжигаешься при попытках смириться? После обеда Ханна вспомнила, что запасы кофе уже подходят к концу, на следующей неделе может и не хватить, а ведь мистер Лоренс обещал на днях зайти в гости, как же оставить его без чашечки любимого напитка. И Джо вызвалась сходить в лавку. Магазинчик, где торговали кофе и специями, находился достаточно далеко от дома. Вот и повод немного развеяться. Она быстро собралась и не спеша вышла. День выдался солнечный, теплый, приближение весны уже чувствовалось. Даже ветер был не такой, как еще недавно, легкий, приятный. У лавки со специями мальчишки и подростки торговали газетами и листками с картинками, и возле них собирались люди, с тревогой спрашивали: «Ну что там? Новости с фронта есть?». Марчи читали те газеты и журналы, что приносил им Лори, но Джо все равно одолело любопытство, и она стала рядом с парнями и девушками, которые болтали с газетчиками. Долговязый мальчишка, у которого торговля шла особенно бойко, пересказывал вести, которые слышал от какого-то приятеля, бывавшего в разных городах, и убеждал: «Генерал Грант* задаст жару южанам!». Другой паренек с заговорщическим видом предлагал свернутые в трубочку листы тонкой дешевой бумаги, на которой что-то было отпечатано невероятно мелким шрифтом. Он так расхваливал свой товар, что Джо невольно заинтересовалась: - Так что же у тебя за газеты? Что за «сенсации»? Широкий, будто у лягушонка, рот парня растянулся в улыбке. - Ааа, вы не в курсе, мисс? Возьмите, не пожалеете! Всего цент. Дешевле конфеты. В магазине вы таких историй не найдете. Потрясающие битвы, кровавые преступления, любовь без границ! Всего цент. Джо старалась откладывать карманные деньги, не растрачивая их на мелочи, радость от которых быстро проходит, но перспектива за смешную сумму прочесть что-то увлекательное ее привлекла. И она протянула мальчишке монетку, вытянув какую-то трубочку наугад. Дома она спрятала трубочку в старую духовку на чердаке, среди книг и рукописей. День выдался суматошный, ведь на выходных Марми ждала гостей, нужно было столько успеть… о своей покупке Джо вспомнила лишь поздним вечером, когда закончила еще одну сказку, спрятала тетрадь и наткнулась на желтоватый листок. «Ну, ладно, я только пару строчек гляну перед сном!», - решила она, открыв рассказ. Фантастическая история начиналась с воспоминаний юноши о годах ученичества у наставника-эльфа. Сироте, полукровке, одинаково чужому для родни по отцу и по матери, пришлось пережить множество унижений. Начало напомнило Джо те романы о детях из бедных семей, что часто Марми читала вслух во время семейных вечеров у камина. Однако дальше повествование развивалось вовсе не так. Юноша вернулся к наставнику не затем, чтобы узнать что-то о родителях или о ком-то близком, и не затем, чтобы помочь ему в беде, забыв все обиды прошлого. Он ничего не забыл, и явился отомстить. Прежде Джо читала и о войнах, и о разбойниках, и о распрях средневековых кланов – но в тех книгах жестокости не описывались настолько подробно. Здесь же герой не просто мстил, он смаковал каждую минуту, наслаждался своим могуществом, радовался тому, что он превзошел других и теперь может припомнить свои беды каждому обидчику. Небольшой рассказ она проглотила мигом и сидела, глядя на догорающую свечу. В танце огня ей виделся тонкий, изящный силуэт мечника, готового к смертельному танцу. Так тоже бывает?.. Странно, но от жестокой, кровавой истории ей стало легче. Будто усталость, обиды, метания, сомнения последних дней вытекли, как из вскрытой воспаленной раны вытекают гной и дурная кровь. Джо глубоко вдохнула и выдохнула. У нее дрожали руки, к щекам прилил жар. Выходит, можно и так? На глаза навернулись слёзы. Ведь в какой-то миг она представила себя на месте того юноши. С мечом, в вихре боя… представила себе, что это она не держит себя в рамках «хорошего» и «праведного», не пытается идти по пути пилигрима. Но ведь в пропасть тоже поначалу летят легко и свободно, не ведая об острых камнях внизу. Нет. Этим точно нельзя делиться с мамой и сестрами. От мысли показать подобную историю нежной и хрупкой Бет, Джо покраснела еще больше, и, быстро спрятав листок с рассказом подальше, пошла умыться холодной водой и поспешила в спальню к сестрам. Список вещей, о которых она «подумает позже», пополнился еще одним пунктом. * - Мисси Джо! О чем ты так замечталась? Который раз уже тебя зову. Джо остановилась, услышав знакомый голос, и тихо, взволнованно сказала: - Ян… долго же я тебя не видела. Что с тобой случилось? Мальчишка давненько не появлялся у Хуммелей – кажется, последний раз он был у них незадолго до того злосчастного происшествия на катке. И вот он снова объявился в немецком квартале, исхудавший, потрепанный. На щеке желтел след от старого синяка. - Ничего хорошего. Сы-Сы зарезал очередной ее мужик. Мне с самого начала он казался каким-то мутным. Всегда от него опиумом несло, - Ян зло сверкнул глазами. – Чтоб он до смерти обкурился… вот, теперь я снова на улице. - Как же быть теперь… - вздохнула Джо. – Может, я поговорю с мистером Лоренсом? Это наш сосед, он очень добрый и щедрый. И он как раз недавно обмолвился, что ищет слугу в помощь садовнику в оранжерее. Ты бы мог пожить и подработать там, и я бы тебя часто навещала. - Ну, попробуй, мисси Джо. Но я не знаю, что из этого получится. Я же полукровка, да и если я про Сы-Сы расскажу, вряд ли это твоему соседу понравится. А ты куда идешь сейчас? – Ян привычно увязался за ней, начиная болтать. - К миссис Шмидт. Мистер Хуммель спрашивал, не найдутся ли у меня знакомые, которые могли бы навестить старушку. Ей тяжело приходится одной, внук на фронт ушел. Ян потянул Джо за руку. - Ты что?! Не смей. - Но почему? – удивилась Джо. - Пойдем, мисси Джо, прогуляемся, и я тебе расскажу. Они свернули с узкой улочки, выбрались к складам. Ян оглянулся, и увидев, что поблизости никого нет, тихо сказал: - Эта миссис Шмидт промышляет нехорошими делишками. Присматривается к девочкам и мальчикам из порядочных семей, а потом обкрадывает их, или заставляет сбывать краденое. А то и кое-чего похуже… - Почему тогда никто об этом не знает?! Почему ее не остановят? – в негодовании спросила Джо. - А разве кто из жертв расскажет? Все молчат. Боятся. Она же никого не убила, кишка тонка, - Ян присвистнул. – Ну и… сейчас война. Столько сильных и смелых ребят ушли в армию. Кто будет нас защищать? Он говорил рассудительно, как взрослый, и от этого становилось горько. Джо молчала, не зная, что делать. Если сказать Марми, что бродяжка с улицы предупреждал, какой опасной может быть пожилая и с виду безобидная женщина, мама может и не поверить. Она-то считает, бедняки-немцы – просто беспомощные люди, по которым война ударила сильнее всего, и им нужно верить и помогать. Да многие, наверно, скажут, что девочке из хорошей семьи не пристало дружить с бродяжкой из китайского квартала и доверять ему. Но и промолчать казалось ей не лучшим выходом. Хорошо, сейчас она никому ничего не скажет, например, сделает вид, будто очень спешит, и просто оставит сверток с пирожками у двери хижины миссис Шмидт или попросит соседей старушки передать еду. А во второй раз такая уловка может и не сработать. А что, если Марми велит Бет пойти к Хуммелям, и мистер Хуммель снова замолвит словечко о миссис Шмидт? Бет робкая и доверчивая, она не заметит подвоха, она, вдруг что, побоится поднять шум и позвать на помощь. - Мисси Джо, ты снова где-то не со мной, - недовольно напомнил Ян. - Да вот, думаю, что делать. У меня ведь младшие сестры, - горестно сказала Джо. – Я не хочу, чтобы они попали в беду. Ян широко улыбнулся, показывая острые, будто у уличного котенка, клычки, и достал из кармана небольшой ножик. - Гляди, что у меня есть! Не смотри, что эта штука маленькая, я ею не раз отбивался от всяких ублюдков. Я бы и тому уроду, который Сы-Сы убил, мог бы засадить перо в спину… если б вернулся пораньше, когда он меня за бутылкой послал. С-сука… - на его лицо набежала тень. – Хочешь, я буду по немецкой улице с твоими сестрицами ходить? И пусть кто только попробует их тронуть! - Ян! – воскликнула Джо и погладила его по голове. – Нельзя разговаривать такими словами, и нельзя хотеть убить человека, даже если он совсем безнадежный грешник. Я понимаю, ты хочешь мне помочь, но моей маме это вряд ли понравится. Нужно что-то придумать. Ян подставился под ее ладонь, нахально попросил: - Мисси Джо, погладь меня еще раз, а? Она рассеянно провела по черным, как вороново крыло, растрепанным волосам, и воскликнула: - Придумала! У Лори много знакомых, он точно знает, с кем лучше всего посоветоваться. И он умеет хранить секреты, лишнего не сболтнет. - Кто такой этот Лори? – настороженно спросил Ян, поймав ее за руку. - Наш сосед. Внук мистера Лоренса. Мы с ним дружим. Он ходит в театр с Мег и помогает Эми учиться рисовать, - Джо улыбнулась. - Угу. Хороший домашний мальчик! – Ян нахмурился. - Если мы его попросим, он обязательно что-нибудь придумает. Он очень добрый. - Но ты же не будешь гладить его так, как меня? – допытывался Ян, заглядывая ей в глаза. - Конечно же, нет. Ты еще ребенок. А он почти взрослый юный джентльмен, - засмеялась Джо. Она помнила себя в двенадцать лет – вот такой капризной она не была. Нет, случалось, клянчила у Марми сладости, яблоки и новые книжки, и не хотела учить эти дурацкие правила этикета… но всерьез дуться из-за того, что кто-то с кем-то дружит, ей и в голову не приходило. А вот Эми иногда бывает просто невыносима. «Почему Лори тебя угостил розовым пирожным, а меня белым? А почему он тебе улыбается? А почему…». А у Яна почти те же придирки. Почему, да почему, да хочу такое, чтобы только мне. Некоторые дети бывают очень противные! Но посоветоваться с Лори нужно. - Ты того, не бойся за меня, мисси Джо, - сказал Ян. - Я попробую перекантоваться у кого-нибудь из подружек Сы-Сы, если пустят по старой памяти. Я ж убираться могу, по поручениям бегаю быстро… весточку, вдруг что, тебе Ричи передаст. Только будь осторожна и подумай не раз, прежде чем соваться помогать чужим теткам.