***
— Это где-то здесь, он …Саске, я найду тебя! Я был так близко в тот раз, но все что я мог — только смотреть на тебя. Ты так изменился, вырос, твой взгляд — в нем появился лед, и всеобщая пожирающая ненависть. Как я мог не вернуться за тобой, почему еще когда ты ушел, в этот раз, я не побежал за тобой, опять… Не вернул тебя? Твое место рядом со мной, в Конохе! — бурчал я себе под нос, пробираясь по непонятным местам, но у меня были примерные ориентиры. В руках я держал отчет, который стащил со стола пятой Хокаге. — Прости меня, ба-чан! Но я не могу больше его упустить! В этот раз точно верну его! — я опустился на колени, прислушиваясь, вытягиваясь в один сплошной нерв, пытаясь почувствовать чакру, его чакру! Мое сердце бешено билось, я не слышал ничего из-за пульсации крови в ушах. Закрыл глаза, раз чакра. Не его. Вторая чакра, то же не то. Третья —мое сердце пропустило несколько десятков ударов — нашел! Такая теплая, родная, я попытался дотянуться до нее. Резко распахнув глаза, понял, что тот, кто излучал эту чакру стоит не подо мной в земле, в логове, а прямо напротив меня! Вытянув руку, в попытки схватить его, прижать к себе, я упал на колени, обнимая его. Вот он, мой дорогой и родной друг! — Саске, я нашел тебя! — только и успел сказать я, уткнувшись в его кимоно. А потом, а потом темно.***
— Мм…- простонал я, очнувшись. Перед глазами было темно, но я точно знал, что они открыты. Все тело болело, было жутко холодно, голова истошно звенела, руки и ноги отекли и покалывали. Я попытался дернуться, размять конечности, переступить, но ничего у меня не вышло, что-то с силой удерживало в фиксации. — Смотрю, ты очнулся, — послышался столь знакомый, родной и желанный голос. Я перестал дергаться, прислушиваясь. Вот он явно встает откуда-то, вальяжно и медлеено подходит ко мне, стоит передо мной, молчит несколько долгих минут — стоит так близко, что я чувствую его запах. Ох, как давно я его не чуял. Мое сердце стучало так шумно, что я перестал слышать его дыхание в идеальной тишине. Через несколько мучительно долгих минут, я услышал, как он присел, и почувствовал, как фиксация с моих ног пропала, а то, что опоясывало запястья и щиколотки, так там и осталось. — Саске, что ты…что здесь… — начал было я, но заткнулся, когда он резко снял что-то с моих глаз. Свет больно ударил в глаза, я зажмурился. Понадобилось время, чтобы привыкнуть к столь яркому свету. Я был распят на растяжке веревок, возле моих ног на песчоном полу лежали, видимо, те веревки, что фиксировали мои ноги. Он стоял на расстоянии согнутой руки от меня. Эти черные глаза — как я был рад их видеть, хоть и нисколько не понимал, какого черта тут происходит. Что он хочет делать со мной? Зачем связал? Зачем притащил сюда? Мне было плевать, важно лишь, одно — вот он, передо мной, стоит, сжимая пояс от кимоно в руках, стоит и оценивающе разглядывает меня. Что? Голого? Так вот почему мне так холодно. Я в какой-то выдолбленной, видать, пещере, в песчаной породе, кровать из песка, с матрасом, деревянный стол, стул, и, собственно, я, растянутый посредине комнаты. А он стоит передо мной, закусив нижнюю губу, разглядывает изучающим взглядом мое тело, словно пытаясь все запомнить. — Не смотри! — мои уши покраснели, когда я поймал его взгляд, направленный ниже моего живота. Хотелось рефлекторно прикрыться руками, но я лишь дернул ими, не в силах порвать веревку, что держала меня. Он только улыбнулся. — Зачем ты опять ищешь меня? Я же уже сказал тебе, что у нас разные мечты. Идиотский добе. — медленно проговорил он. — Отстань от меня, и иди своим путем. Ты же хотел быть хокаге? — Я опустил голову. Сейчас уже не только мои уши, но и лицо было красным. — Как я могу становиться хокаге, если не смог спасти своего самого дорогого друга? — ответил я приглушенно. — Хорошо, если не хочешь забыть меня, я заставлю ненавидеть, — зло прошипел он. — Что бы ты не сделал, я не оставлю тебя, Саске, одного! — крикнул я, после чего получил удар в живот с кулака, закусил губу, чтобы не прохрепеть от боли и опустил лицо. Я понимал, чего он хочет, но был не в силах переступить через себя, не мог допустить, чтобы ему удалось заставить меня возненавидеть. Ведь тогда, когда отступлюсь от него, он останется совсем один — один, в одиночестве и тьме, в том мраке, падение в который я пропустил, и не мог, оставить его там одного. Лучше уж позволю ему утащить себя за собой, но одного в жизни не оставлю. Больше не позволю ему убегать от меня. Саске развязал веревки, что были привязаны к кожанным браслетам на запястьях, а после сразу же, не дав даже размять затегшие конечности, туго перевязал их своим поясом. Я перевел взгляд на его грудь и торс, которые были видны из-за распахнутого кимоно, и думал, что краснее мне не стать, но ритмично поднимающаяся грудь, его очень быстрое, тяжелое дыхание, было явным доказательством, его возбуждения от того, что он делал со мной. Мысленно я дал себе пощечину — вообще не понимаю от куда у меня такие мысли — и отвернулся от него, стараясь разглядывать все что угодно в комнате, кроме как его. — Я смотрю, ты, извращенец, возбудился, — я дернулся от его слов. — Что-о? Не-е-т, нет, я, — я не знал, что вообще хотел этим сказать. — Ну, тогда мне остаеться только дать тебе то, чего ты так жаждешь, — он выдержал паузу, я сфокусировал свой взгляд на нем. — Меня. Я не мог понять, то ли оглох и мне уже кажеться, то ли я его не так понял. Отвечая на мой тупой взгляд, он лишь усмехнулся, дернул меня за волосы назад, заставляя откинуть голову, и, раздвинув ткань одежды на своих бедрах, свободной рукой достал свой полувставший член. — Ах, до чего ты глуп, беззащитен, весь в моих руках. Это так возбуждает, — с придыханием простонал он, тыкая мне его в губы. Я выставил руки, силясь оттолкнуть его, попытался использовать чакру, но я ее вообще не ощутил! В моих глазах застыл ужас. Саске с усилием надавил головкой на мои расслабившиеся из-за шока губы, и это дало ему секундную возможность, которой он тут же воспользовался, вставив член мне в рот. Я давился, он вставлял его слишком глубоко, из глаз выступили слезы, изо рта потекла слюна, а он обхватил меня за голову, вжимая себе в лобок, заставляя выгнуть горло, принять всю его длину. Слезы сорвались с моих глаз. Когда дышать уже было не чем, я надовил ладонями ему на бедро, а он и не думал давать мне дышать, удерживая столько, пока сам не решил смилостивиться надо мной. Я закашлялся, даже не успев, сделать больше парочки вздохов, а он уже опять вставил свой член мне в рот. — Ах, Наруто, твой рот такой горячий, — я слышал его как сквозь пелену из-за собственных слез, слюней, биения сердца в ушах и отсутствия воздуха. В тот момент, когда я начал проваливаться в забытие, от нехватки кислорода, он отпустил мои волосы, я упал на пол. Кашляя и дыша рвано через соднящее горло, громко и жадно. Он присел на колени, дернул меня за ногу, притягивая к себе мои бедра, я с ужасом сфокусировал на нем взгляд. — Саске… нет, прошу, не надо, не трогай меня… как ты можешь это делать со мной, мы же друзья! — взмолился я, когда он закинул мои ноги себе на бедра, и руками прикрыл лицо. — Ты будешь меня искать? — игнорируя мои просьбы, спросил Учиха. — Буду, — тихо, одними губами прошептал я, закрывая глаза и ощущая как он членом прижимается к ямке между моих ягодиц. — Тогда открой рот, — я открыл глаза, и увидев у своего лица его пальцы, с недоверием уставился на него. — Либо ты открываешь сейчас же рот и сосешь мои пальцы, либо я возьму тебя так, насухую. — ледяным тоном сообщил мне. Я вздохнул, пытаясь придумать, как остановить это все — глупую, дикую, не смешную шутку. Я все надеялся, что он перестанет, отшвырнет меня и скажет, что шутка затянулась. Или на худой конец, уйдет. Но этого я боялся больше всего — что он опять уйдет, испарится от меня. Без чакры мне с ним не справиться, я запечатан. И все, что мне осталось — это принять все его издевательства и справиться с ними, не позволив ему растоптать себя, чтобы не сломаться и не бросить его. Нет! Я не позволю тебе остаться одному в этой чертовой тьме. Обреченно открыв рот, я сразу же ощутил пальцы, его теплые пальцы. Саске с жадностью смотрел, как я сначало неуверенно, но потом все более быстро, и тщательно вылизываю их, он же закусил губу, с восхищением наблюдая за мной и не переставая тереться об меня. Мне было страшно. Мало того, что он украл три моих первых поцелуя, так еще и хочет украсть мою анальную девственность — на этих мыслях я усмехнулся. — Смотрю, ты вошел во вкус, Наруто-кун, — растягивая слова, подсознательно копируя, чертового змея, внимательно следя за моими губами и языком, сказал Саске. Я сам не заметил как начал тяжело дышать. — Ух, не ожидал, что ты так сильно захочешь быть моей девчонкой, — тихо проинес Саске, вытащив резко пальцы. Я не сдержал разочарованный вздох, глаза расширились, удивился реакции своего тела, приподнялся. Он прижал мои запястья к полу над головой, приподнимая мой таз. Я так отчетливо видел, как он жадно перевел взгляд с губ, на кольцо мышц, между ягодиц, раздвигая мои ноги, задержав свой взгляд, он выдал: — Раз ты моя послушная сука, Наруто, я сделаю тебе приятно, — резко он прижался ртом к промежности, водя горячим языком, по сильно сжавшемуся от неожиданности кольцу. Я громко вскрикнул, совсем не ожидая, что мне будет так приятно. Мой член стоял, изнывая, спину выгибало, я стонал. Он вставил в меня сразу два влажных пальца, продолжая облизывать, и входя вовнутрь языком между своими пальцами. Я почти сорвался на крик — никогда не думал, что мой первый раз будет таким… Да еще и с ним! С чертовым Саске, в какой-то пещере, богом забытой дыре, на песчаном полу. Никогда бы не подумал, что я и в правду, как грязная податливая сука, буду подставляться под него, сам насаживаясь на его пальцы. А когда он резко вытащит все четыре пальца и свой язык, я чуть ли не заплачу, от разочарования, начну умолять его вставить себе. Я конченный, придурок, гребанный идиот и извращенец, по всей видимости, он прав, я его чертова сука. — А-а-ах, Саске-е, не-е-ет, пожалуйста, вставь их обратно, — заныл я, пытаясь согнуться и схватить его за руки, а он увернулся, просто схватив мои бедра ладонями и приставив головку члена к моей пульсирующей влажной дырке. — Ах ты ж… Узумаки, что? Не понял, ты уже молишь, чтобы я тебе вставил? — через тяжелые вздохи выдавливал он слова, водя головкой по ямке между ягодиц. Я закусил губы, откидывая голову — ну как я мог признаться ему, что в таком нетерпении изнываю и мечтаю о его члене в себе? Да как такое вообще приходит в мою голову? На моих глазах выступили слезинки от обиды. Он смотрел сверху, разглядывая меня: — Твою мать, твое лицо говорит за тебя. Ты такой похотливый, красный, вспотевший, твой затуманненый взгляд, так и молит, чтобы я тебя трахнул, но я не войду в тебя, пока ты сам не станешь умолять, — горячо проговорил он, ударив меня ладонью по ягодице, а затем вставил и резко выдернул согнутые пальцы, услышав мой стон сквозь сжатые губы. — Я не слышу. Или ты передумал? Уже не хочешь меня, не хочешь быть моей сукой, а, Наруто-кун? — сощурил глаза Саске, издеваясь. — Са-а-аске, да, черт возьми, да, я твоя сука, вставь мне уже! — проорал я, ощущая как даже не дослушав, он вошел. Когда с глаз потекли слезы, я закусил руку. Вошёл он быстро — на всю длину за пару толчков — и почти сразу вышел. Хоть и было больно, захотелось запротестовать. Но я не успел и возразить, как снова почувствовал его член в себе. Он двигался сильно, размашисто, тело трясло каждый раз, когда Саске вжимался в меня бедрами. Пальцы слепо шарили по полу, забивая песок под ногти. Сознание ускользало сильнее с каждым разом, как член таранил тугие мышцы. Ничего не соображая, я хватал ртом воздух. Из уголка рта тянулась вязкая струйка слюны и каждый раз, пока я исступленно мотал головой, на нее налипали и кололись песчинки. Мне было абсолютно плевать — я просто хотел, чтобы он двигался во мне. –А-а-х, да, Са-а-аске, быстрее, пожалуйста, быстрее, — он добился чего хотел, я умолял его трахать себя, как послушная девчонка. Я так хотел, чтобы он не останавливался, двигался быстрее, глубже, более размашисто, вдалбливая мою поясницу в свои бедра. Он нагнулся, и схватился за пояс, на моих руках, дернул его, развязывая, и подтянул к себе, прижимая меня к своему торсу. — Держись за меня, моя маленькая девочка, — между толчками простонал он мне в самое ухо. Мой член терся об его пресс. Закрыв глаза от его горячего опаляющего дыхания на своем теле, я был так близок к оргазму, но сдерживал его, как только мог, хотел кончить после него. — Саска, если после этого ты посмеешь бросить меня, я найду тебя, найду и уничтожу, — простонал я ему в ухо. Он дернулся, остановился, посмотрел мне в глаза своим затуманенным взглядом, облизался. Мы были так близко друг к другу, что облизывая свои губы, он коснулся моих. Почувствовав его слюну на губах, я подался вперед, хватая зубами его язык, прикусывая и затаскивая его к себе в рот, прижимаясь к нему своими требовательными горячими губами. Это был наш четвертый поцелуй, но он был совсем другим — он был жадным, не хватало воздуха, но мы не хотели отрываться друг от друга. Я позволил ему управлять, он гладил мой язык своим, лизал его, кусал, от чего я стонал, сильно сжимая его член в себе. В моменты укусов моего языка, в моменты, когда он гладил уздечку, я чувствовал, как реагируя на сжатия моих мышц, он стонет, а его член напрягается. Хотя уже казалось бы, куда сильнее? Наконец, отстранившись от моих губ, он толкнулся в меня, — Нет уж, Узумаки, теперь ты попал, ты — мой, и никогда теперь тебе от меня, никуда не деться, из-под земли достану, — прорычал он, между толчками, горячим, стонущим голосом, после чего впился зубами мне в шею, кончая. — А-а-ах, — выстонал я, кончив следом, как только почувствовал в себе это наполняющее меня горячее чувство расширения. Он прав, никуда нам теперь не деться друг от друга. — Я — твой? — тихо переспросил я, вглядываясь в стену, за его плечом. — Да, Наруто, ты — мой. Я давал тебе столько шансов, жить своей жизнью, идти к своей цели, но ты меня не слушал, ты шел за мной, упрямо, ничего не видя, постоянно искал меня. Так что теперь, и я не стану тебя слушать. Теперь ты — моя собственность. И даже если случится, что я оставлю тебя, я всегда и везде найду и верну себе свое. Я утащу тебя на дно, ты пойдешь вместе со мной, исполнять мое заветное желание. Ты пойдешь со мной убивать его, пойдешь по головам, ты же готов убить ради меня? — он попытался поймать мой взгляд, но я лишь укусил его, сильно, до крови, сжав его еще стоявший член в себе. Саске вцепился в меня ногтями, раздирая мне спину и оставляя засосы по всему телу, докуда мог дотянуться. — Я не готов убивать невинных, даже ради тебя, — между стонами, проговорил я, чувствуя, как его член во мне начал потихоньку твердеть, и стал охотнее сжимать мышцы. — Тогда ничего не поделать, ты вернешься в Коноху, — он попытался дернуться из меня. Но я не позволил, выскользнуть вставшему члену и толкнул его в грудь. Он упал на спину, утягивая меня за собой. Оказавшись на нем сверху, теперь я мог руководить нашим сексом. После пары движений бедрами по его одежде потела сперма, вытекшая из меня. Я выставил руки, упирая их в землю с обеих сторон от его головы, прижался к нему, опускаясь к его уху, провел языком по раковине, прикусил легонько за хрящ. Его член во мне дернулся, а я проговорил ему, тяжело дыша: — Я убью любого, кто поднимет на тебя руку, я буду рвать зубами, руками, выгрызать жилы, грызть плоть любого, кто прикоснется к тебе, мой Саске. И даже ребенок, что ранит тебя, будет разорван мною, — отстраняясь от него и выпрямляя спину, я уселся на нем поудобнее и почувствовал на себе его задумчивый взгляд. Я развязал последние завязки, удерживающие его тело закрытым от меня, откинул на пол, — к чертям все -сладостно ощущая его подо мной — голого и прекрасного, гладя его бледное и изящное тело. Легкий румянец на его щеках, показался мне таким милым, что я хищно заулыбался, в моей душе расправил крылья бешеный зверь, который готов был броситься на любого, кто попытается отнять у меня «моего прекрасного Учиха». Зверь голодно рычал, ощущая под собой столь родное, горячо желанное тело, и душу. Медленно приподнявшись пару раз, я нашел опору в ногах, схватился кончиками пальцев за его бедра, стал резко и быстро подниматься и опускаться на нем, подстраивая темп под его стоны. Саске схватил меня за ягодицы, раздвигая их кончиками пальцев, помогая члену глубже входить и легче скользить. Я благодарно выдохнул, сосредоточившись на своих ощущениях, от скользящего члена — члена моего любимого Саске в себе. Я никогда не думал, что такое может произойти, а тем более о том, что буду стонать на нем и мне это будет дико нравиться — так дико и необузданно, что буду мечтать что бы это не заканчивалось, чтобы это безумие разделенное с ним, никогда не подошло к концу. Когда я упустил его в первый раз, мы были связаны только душами. И через силу, я не смог его остановить, когда мы встретились второй раз, все что смог — это стоять и смотреть на него, словно он — самое красивое, что есть в мире. Когда же мы встретились в третий раз, мы связали друг друга, всеми возможными путами. Теперь я не сомневался — даже если сейчас он уйдет, или оставит, он всегда вернется ко мне. Ведь мы принадлежим друг другу: нашими телами, душами, жизнями, мы связаны. Отныне, мы ближе, чем кто бы то ни был. Он моя душа, а я его тело. — Наруто, — я опустил голову, в поисках его глаз. Чуть замешкавшись, замедлился. — Не останавливайся, добе, ох, — я восстановил темп. — Черт, что же ты делаешь со мной? Я должен был убить тебя, еще тогда, в долине. Если б я только сделал это, — стонал он подо мной. — Если бы ты сделал это, то был бы самым большим глупцом на всем белом свете, Саске. Ты не можешь меня убить, мое тело пристанище для твоей души, — с ухмылкой, сказал я. — Именно по этому я и должен был это сделать, долбанный усаратонкачи, — жалобно простонал он. Я лишь усмехнулся. — Ну что ж, мой кобелек, тебе нравится? — издевательски протянул я, не останавливая движения своих бедер. Он та-а-ак зыркнул на меня своими шаринганами, что я звонко засмеялся. Саске ответил мне смущенной улыбкой. Он поднялся, прижался, руками помогая мне, я облегченно выдохнул. Мы конечно оба физически крепки, но всему есть предел, а я его и так перешел, ведь ни отдыха, ни еды, ни сна у меня давно не было. Я бежал от самой Конохи, не останавливаясь, ведь бежал к нему. И я его нашел. — Раз я все-таки кобель, то и ебать тебя буду так, как мне угодно, — сказал довольный Учиха, выходя, хватая за волосы, и ставя меня на колени на его же остатках одежды, утыкая носом в землю. Я, глупо улыбаясь, выгнулся, подставляясь под него. Он вошел, сразу же втрахивая меня в пол, заставляя с такой силой выгибать спину, что было больно — но мне было все равно, лишь бы он мучил меня вечно. Я терся щекой о пол, блаженно постанывая, изо рта текла слюна, шлепки и хлопки наших тел звонко разносились по комнате. Он то и дело бил меня по ягодицам, постанывая от удовольствия, жмурясь довольно и счастливо, я почти урчал. — Никогда мне не было так хорошо, мой теме, — я удивился что сказал это в слух. –А-а-ах.- и почувствовал, как второй раз меня наполнила его сперма. Саске, довольно зарычал, проталкивая свой член в последний раз, еще глубже, на выходе, я кончил. Не в силах больше держаться на коленях, сполз — да я и не держался на них уже давно, он меня держал. Я зевнул, мои глаза стали закрываться, но провалиться в сон, мой милый дьявол мне не дал, подняв на руки. Я завороженно смотрел на него, а он лишь цыкнул и опустил меня на кровать, укладываясь рядом. Он накрыл нас одеялом — грязных, вымазанных в песке, сперме, слезах, слюнях. Было так глубоко плевать. Я смотрел в его черные омуты, и был безумно счастлив, хоть и понимал, что когда проснусь, он вряд ли окажется рядом. Но теперь даже если я не последую за ним, явиться он сам, с криками и силой, заберет себе свое. Обняв и уложив, мою голову себе на плечо, Саске наконец-то, позволил мне начать проваливаться в такой долгожданный счастливый сон. — Засыпай, мой глупый Наруто, не бойся, я не растворюсь, — прошептал он, легонько коснувшись моей кожи. Но я уже не слышал, сон опутал меня. И во сне, мне виделся он. Саске Учиха — моя душа, что согревала мое тело. И во сне, глупо улыбаясь, я наконец-то был по-настоящему счастлив!