По острию ножа.

Он уже не помнил толком, когда и с чего это вообще началось. Мальбонте был высшем существом, который хотел завязать войну с самим Шепфой, попал в хитроумную ловушку, но даже не попытался из нее выбраться. И с тех пор в его жизни постоянно был демон. Ещё давно на войне, он пытался убить этого демона, но каким-то чудом он выжил и стал хитроумным манипулятором и психопатом. Мальбонте до сих пор не смог понять для самого себя, как он к этому относится. Люцифер каким-то мистическим образом стал неотъемлемой частью его жизни. -Ну же, Маль давай. -Опять? Он тяжело дышал, но все еще был полон сил. Его выносливость особенно нравилась Люциферу.  — Ну же. Мальбонте нахмурился. Он был обнажен и разгорячен, его немного влажное от пота тело переливалось при свете исходящего из окон. Люцифер же лежал под ним, с привычным довольным лицом, с раздвинутыми ногами и прилипшими к лицу тёмными волосами. Они занимались сексом чаще по его инициативе, хоть и с провокации Люцифера.  — Что б тебя… Заниматься сексом с Люцифером значило ходить по острию ножа. Порой страсть накрывала Маля с головой так, что он трахал Люцифера, сжимая до боли в своей хватке, выворачивая руки, сжимая горло, не позволяя дышать, оставляя на теле багровые синяки и ссадины, но чем больше жестокости он проявлял, тем более восторжен был Люци происходящим. Демон любил боль. Больше, чем причинять боль, он любил, когда эту боль причиняли ему. Он приходил в экстаз, когда Маль кусал его и царапал, он мог кончить от подобного.Со временем он привык к этому, хотя изначально его подобная жесть откровенно пугала. Люцифер протянул ему нож. Да, ложиться в постель с демоном, у которого в руках наточенный нож — это безумие, но Маль давно перестал заморачиваться по этому поводу. Это было даже не главное в безумие в их отношениях Любые раны на его теле быстро заживали, даже кости могли срастаться за пару часов, поэтому Люцифер радовался любым проявлениям жестокости, радовался боли, иногда просто пытался проткнуть ладонь чем-то острым, а иногда придумывал что-то поинтереснее. Маль давно перестал прятать от него острые предметы, осознав, что это бесполезно. Он взял нож, и в тот же миг Люцифер сжал ногами его талию. Кажется, Маль успел изучить его тело от и до, запомнить, на какие прикосновения и к каким частям тела он реагирует особенно бурно, дабы использовать это в процессе совокупления. Люци вытянул руку, а Маль вошел в него до упора. Его член был плотно обхвачен чужими мышцами, горячая теснота дурманила разум и мешала сконцентрироваться на чем-то конкретном. Люци самодовольно улыбнулся. Вот уж кого точно никогда не смущал член в его заднице, так это Люцифера. Мальбонте помнил, что пару раз растяжка была такой плохой, а он сам настолько грубым, что он в итоге порвал Люцифера. Но это никак не задело Люцифера, он восторженно жмурился, распираемый смесью боли и наслаждения. Вряд ли это нормально — любить боль столь сильно. Но кто вообще сказал, что Люцифер хоть немного нормальный? Он сжал деревянную рукоятку ножа правой рукой, а левой коснулся запястья Люцифера. Кожа демона всегда была чуть шершавой, но все равно приятной на ощупь. Люцифер заелозил от нетерпения, его возбужденный член покачнулся, касаясь живота и оставляя дорожку белесого предэякулята.  — Да-а… Люцифер выдохнул, теперь уже не двигаясь. На бледной коже выступили красные капли, совсем немного. Лезвие нещадно резало кожный покров. Мальбонте вспомнил, как это было в самый первый раз. Тогда Люцифер просто вручил ему в руки лезвие и попросил пройтись им по его правой руке. Он улыбался привычной безумной улыбкой, а Маль именно в этот день не смог назвать его психом и просто послать. Стоило уже признать, что он сам не отпустит от себя Люцифера, решив тот уйти. Для демона это было что-то намного интимнее, чем секс, нечто настолько личное, что он мог доверить это лишь ему. Просто вот так оно сложилось, что он связал свою жизнь с отбитым Люцифером. А когда он впервые резал кожу Люци лезвием, то смотря на кровь и порезы, то на перекошенное от экстаза лицо демона, он ощутил острое возбуждение. Не от того, что резал его руки, а от реакции Люцифера на происходящее.  — Ну же, глубже… Маль надавил лезвием сильнее. В другой из дней Люцифер сам вскрыл себе вены. Маль хотел коснулся его ладоней, чтобы оценить масштаб нанесенных увечий. Все было не так плохо, как он предполагал. Раны даже показались ему красивыми. Как знать, может, Люци был озабочен их эстетичностью, пока орудовал ножом. Кровь закапала на грудь Люцифера. Как бы сильно он ни любил себя резать, особым наслаждением для него были мгновения, в которые его резал Маль. Безумие, не иначе.  — Теперь доволен? Он продолжил двигаться в чужом теле, медленно, смакуя удовольствие, а Люци расплылся в довольной улыбке.  — Еще как доволен. В такие моменты было легко осознавать, что они оба зависимы, словно наркоманы: Люцифер зависим от боли, а Маль — от Люцифера. Каждому свое.  — Вот и хорошо. Убрав нож в сторону, парень надавил пальцем на рану. Люцифер зашипел, не переставая безумно улыбаться, весь сжался и простонал в голос. Так стало еще лучше. Маль снова сдавил его руку, а потом, сделав несколько поступательных движений, потянулся вперед и припал губами к разодранной коже. Вкус чужой крови тоже был привычным и в некоторой степени приятным.  — Активнее. Он громко рыкнул и подхватил Люцифера обеими руками под бедра, теперь трахая размашисто и быстро, понимая, что пик наслаждения наступит совсем скоро. Все же стоило признать, что в их паре Люцифер не был единственным психом. Люци решительно обхватил его за шею руками и заставил опрокинуться на себя в тот момент, когда Мальбонте, уже практически не соображающий от грянувшего оргазма, зажмурился, сосредоточившись только на сокращающихся мышцах вокруг своего члена. Парень кончил в Люцифера, ощутив, что тот развязно целует его в губы. Получился поцелуй с отчетливым привкусом крови — тоже весьма привычно, даже обыденно. Маль углубил поцелуй, прогоняя прочь шальные мысли. Это только первый заход за ночь, на руках Люцифера еще много мест, по которым можно пройтись ножом. Все равно к утру все заживет и Люцифер снова будет испытывать на себе всевозможные острые предметы.