Тот день, когда они встретились.

Всё было так хорошо. Пели птицы и шутки его раздавались у ушах. Отголосок голоса его так и шептал, напоминая, о минувших днях. Его доброта и стремление помочь погубили его. Тогда ему никто не помог, ни вертолёт, ни он. Много времени прошло, уже идёт война, а сын сержанта и не знает, как ему реагировать. Смех лишь усугубит ситуацию, а молчание ничего не изменит. А лить слёзы тем более уже бессмысленно. Его нет, нет его самого. От медведя осталась лишь оболочка и его по прежнему сохранившееся эмоции, что таятся глубоко внутри и достать их очень трудно. Безэмоциональность — так можно было описать его состояние практически каждый день. Эмоциями не пахнет, но поверьте, они есть и всегда будут, пока пуля не прострелит лоб. Флакпи шёл без оглядки. Он знал, что его уже как бы не существует и все те, до кого он пытался дотронуться проникали сквозь. Лишь Каггл на данный момент его видит среди окружения, но после вчерашнего уже понятно, что тот ещё та сволочь, не имеющая совести. На этот раз духу не к кому обратиться, не с кем поболтать, он один, совершенно один. И сейчас он слез с того холма, преодолевая уже несколько километров. В городе, в котором умершего предали он оставаться не хотел, даже если в конечном итоге вновь вернётся назад. Он беспечный ангел, прямо как в одной песне, которому больше ничего не остаётся как идти сквозь военные действия, сквозь всех тех, кто пробегает сквозь него. А может он и не ангел, а да, точно, он же не ангел совсем. Скорее демон, что лишь за несколько дней осознал на сколько он был зависим от своей же любви, на сколько сильно он бесполезен, когда другого больше рядом нет. Он бродит, бродит уже седьмой час. На улице уже глубокая ночь, но ему плевать. Пушистая жёлтая трава уже сравнялась с землёй из-за мин, что взрывались при контакте со своим врагом. Та же земля, что была в чёрных узорах от взрывов. Дорога, где ездит большое количество грузовых машин. Это территория уже другого города, вот только названия Флакпи не помнит. Здесь уже происходил масштабный бой на который духу всё так же плевать, даже если в этой битве были самые близкие друзья давно умершего. — Ля-ля-ла — напевал Флакпи под нос. Он знает эту мелодию и даже помнит примерный голос, что исполнял её. Помнит правда мало, но всё-таки этот твёрдый голос всегда казался знакомым. Уже прошла ночь и ещё одна половина дня. Дух не особо устал, точнее совсем не устал, он просто идёт. Идёт куда-то вдаль, может даже чтобы обойти все континенты планеты Zoo. А может он идёт в каком-то специальном направлении не просто так? То от повернёт на право, то вперёд, то вообще пойдёт назад, чтобы продолжить свой путь правильным образом. Может он действительно помнит какой-то путь, о котором сам не говорит? Ведь был бы он беспечен полностью, то просто бы шёл вперёд, куда глаза глядят, а здесь…он правда идёт куда-то в определённом направлении. Он что-то хочет узнать, то чем он интересовался уже давно. Идёт четвёртый день пути. Флакпи заметил, что небо очистилось и стало более живым, прямо как раньше в их с Флаппи городе. Видимо туда, куда медведь идёт, действительно ещё не достали языки пламени и бомб, что могли сбросить в любой момент. Трава постепенно становилась всё ярче с каждым днём этого унылого пути. А цветы, они распускались и их было всё больше. Да и местных тоже было больше в два раза. Война ещё не настигла эту местность, что немного радует, только не Флакпи. Его уже нельзя развеселить глупыми шутками, его уже нельзя заставить улыбнуться, как это делала его половинка, пока огонь на теле любимого окончательно не добил обоих медведей. Одного буквально, другого морально. Прошло уже две недели. Салатовый лапы всё идут в своём направлении, в то время как другие зверьки уже выключали свет в своих домах. На улице светили фонари, а в переулках сидели несколько енотов. Двое взрослых, а другие младше на множество лет. Вот уже пара преклонного возраста проходит мимо. Женщина розового окраса рядом с жёлтым кроликом, что покрылся седой шерстью. Их Флакпи сразу узнал, высказав своей сморщившейся мордашкой к ним своё жуткое презрение. У этой пары явно по спине пробежал холодок. Ноги стали двигаться быстрее, в то время как взгляд невольно взглянул на овечку небольшого роста, что поливала свои цветочки. Бродя по тротуару где прошёл мимо здоровый лось, медведь наконец остановился среди ночи около с виду небольшого дома, имеющего вид тёмно-зелёного бревна. На самом деле было страшно увидеть, что внутри этого дома творится. Как всё внутри заросло паутиной и дряхлая мебель уже не пригодна для использования. Как пыль осела на давно не мытый пол, как ковры лежат на месте и их уже невозможно отстирать. И тут слышится голос, что был хоть и тонким, но и с примесью твёрдости. — Не задерживайся долго! А то опять на полу уснёшь! — этот голос так знаком. Прямо таки и вспоминается медведь с каштановыми глазами, что прямо в тот же момент вышел из дома, чтобы проводить кого-то своим взглядом. Да, может его шерсть уже не была такой, какой была в молодости, то зато жизнерадостные глаза не потеряли свой блеск даже через шестьдесят с чем-то лет. Рассматриваея своего отца Флакпи даже и не заметил, как пустил маленькую слезу. Он давно не видел представителей своей семьи и даже не смотря на то, что Флиппи не воспитывал его практически совсем, он всё равно благодарен ему за тот лучик света, что угас в горящем лесу. Продвигаясь дальше сын сержанта увидел заднюю часть дома, после чего посмотрел в противоположную сторону. Там была поляна, что была красива под светом звёздного неба. А на одном из холмов сидел тот самый… Тот кто Флакпи и воспитал. Его голова была направлена в сторону звёзд, пока он сам присел на траве, на вершине холма. Подойдя ближе к холму, взобравшись на него дух посмотрел в спину своему второму отцу, пока он даже не оборачивался, ведь наверняка увидит лишь воздух, что будет холодным, как могила. — Присядь ближе, я же знаю, что ты не боишься. — прозвучал хриплый басистый голос, что буквально заставил Флакпи встать в ступоре. Его, что видят? Это возможно? — Не стой столбом, Флакпи. Я же понимаю, что ты пришёл не просто так. — взгляд золотистых глаз устремился на духа, которого кроме Каггла никто по сути не видел, до этого момента. — Ты меня видишь? — задал вопрос Флакп, ответ на который очевиден. — Хах, прямо как Флиппи. Также задаёшь глупые вопросы. — послышался смешок, а за тем и улыбка образовалась на лице говорящего, что уже хлопал рукой по земле, как бы приглашая сесть рядом. Несколько секунд мишка стоял на месте, привыкая к ситуации, после чего послушно сел рядом с пожилым отцом, которому на вид было лет пятьдесят. — Я так понимаю, что ты теперь один, верно? — с грустной интонацией утвердил Флик, смотря на своего сына, что явно был не весел, пока свет луны выдавал прозрачность призрака. — Как видишь, обычный свет луны выдал тебя, Флакпи. И…мне правда жаль. — За что? За то что у меня отличные дни? — рыкнул второй в ответ. — И о чём ты вообще говоришь? Какой свет луны? — А так? — рука взрослого проникла сквозь руку духа, пока другой замолчал, нервно мотнув головой. — Флакпи, ты можешь мне рассказать. Я же не обижу тебя. Я прекрасно понимаю, что ты теперь один, но я просто хочу знать. — аккуратно положив свою руку на чужую сказал папаша, в то время как сам понимал, что просто держит свою руку на весу. — Ты хочешь знать? — горестно заговорил Флакп, всё вспоминая тот самый день. Вспоминая, как он опустел, как сейчас его лицо безэмоционально смотрит на отца, пряча под маской безразличия ту самую тоску и утрату, печаль и усталость от таких воспоминаний. Докаснувшись до лба Фликпи, рука проникла в голову и все воспоминания передались в другую голову, от чего обоим становилось хуже. Один просто хочет забыть это всё и умереть совершив суицид, а второй просто видит все эти воспоминания и с ужасом видит дальше, пока рука наконец не отстраняется. Флакпи слишком больно показывать дальше, ведь он и так выпустил пар этому кролику генералу, что был и без того скатиной. — Мне…даже нечего сказать. — тихо проговорил грубый голос рядом с младшим, пока другой старался не плакать в такой момент. Флик приложил свою руку к лицу, после чего опёрся локтем той же руки об свою коленку. На лице сиял тихий ужас, который вскоре сменился печалью, что было явно видно в бело-голубых глазах. — Если бы я подготовил бы Флаппи лучше, то не было бы его смерти. — проговорил шаткий, из-за чего Флакпи повернул голову в сторону отца. — Флиппи растил его как ребёнка, что будет носить розовые очки также, как и он сам, но он не предусматривал того, что на войне его никто не смог бы защитить, если бы не ты, Флакпи. — небольшая пауза взрослого заставила Флакпа задуматься о том, что отцу было не наплевать на сыновей, пусть и инцестников, — Я начал учить Флаппи военной подготовке слишком поздно, из-за чего его растерянность никуда не делась. — Тоесть ты стыдишься своего же ребёнка?! — зарычал Флакпи из-за того, что прямо его половинку сейчас бувально обозвали миловидным и беспомощным. Может он таким и являлся, но сейчас это слишком давит на пошатаную психику второго сына. — Нет. Я наоборот ценил его, просто я не сумел дать ему того, что смогло бы защитить его! Флакпи, я не хотел тебя обидеть, я не хотел чтобы так произошло. Просто… — Не гони на себя, бать. Я понял. — прорычал второй встав с земли. — Я просто не понимаю, почему всё именно так?! Почему Флаппи вновь полез не в своё дело и почему я вообще не сдох?! Я без него больше не являюсь частью мира, а значит меня не должно быть здесь! Фликпи, ответь мне на вопрос, зачем мне это?! — из глаз слёзы полились сами собой. Срываться уже который раз не было смысла, но тем не менее эмоции это сложные вещи, что ты можешь спрятать, а можешь достать в виде истерик. Послышались шаги в сторону духа, а за тем и обнимашки, которые хоть и незьзя было почувствовать, но можно было увидеть. На самом деле это было мило со стороны отца, ведь он пытается держать свои конечности на весу, что довольно похвально, но и в тоже время не хватает чего-то большего, из-за чего опусташённые глаза остаются такими же. — Ты мой сын! А значит, что ты не пустое место! — старался успокоить Флик отпустив своего сына, пока тот невольно плакал, издавая всхлипы и прикрывая лицо ладонью по возможности. Вряд-ли ему уже что-то поможет. — Флакпи, вспомни. Вспомни то, что Флаппи хотел донести до тебя всю свою жизнь. — на этот тише проговорил Фликпи, пытаясь коснутся чужого плеча. — Вспомни то, каким бы он хотел видеть тебя, даже после его смерти. Неожиданно, но Флакпи действительно вслушался в эти слова. — Он бы хотел видеть меня прилежным медведем, что не убивал бы его друзей и не доводил до истерик? — твёрдо произнёс сынок, после чего вновь отвернулся. — Поверь, ты не видишь смысла в своей жизни, потому что не понимаешь того, чему тебя хотели научить. Или хотел научить твой брат. Да, может он и представлял тебя таким…как он хотел бы, но позже он также как Флиппи стал понимать важность того, зачем тебя нужно было учить. Ты ведь всю свою жизнь наполнял его жизнь красками и лишь тебе осталось понять, почему он не бросил тебя ещё в самом начале вашего пути. — говорил старший медленно, но внятно, чем вызывал у Флакпи действительное понимание. Что если Флаппи не хотел бы видеть свою половинку такой, а хотел бы видеть его счастливым, не смотря на трудности, что он смог испытать за время своей жизни, его жизни. — Он не хотел бы видеть меня тоскующим и убитым зверем. Был бы он здесь вместо меня, то…он бы старался жить с той маленькой радостью ради меня. — говорил вслух ещё молодой дух, повернувшись к своему отцу, что стал улыбаться на эти слова. — Флаппи не думал тебя менять, он просто хотел доказать тебе, что не смотря на трудность жизнь может продолжать течь новым ключом. — взгляд взрослого устремился в небо, пока второй посмотрел туда же. — Но как же мне жить с улыбкой, когда меня никто кроме двух зверей не видит? Когда я одинок в этом мире и мне не хватает того, что давал мне Флаппи? — тихо спросил младший у отца, что подошёл к нему довольно близко, чтобы другой не чувствовал себя столь одиноким, каким он себя считает. — Тебе просто нужно почувствовать, как в твоей душе раздаётся его голос, что направляет тебя. И если ты сделаешь всё правильно, то ты больше не будешь одинок, Флакпи. Ты дух, что не был утихомирен, а значит тебе нужно отпустить. И я знаю, что это будет трудно. — Отпустить? Но как же я отпущу всё то, что произошло?! — беспокойный взгляд Фликпи поймал на себе. — Обидчик должен получить по заслугам и тогда тебе будет легче это сделать, но учти, я этого тебе не говорил. — пробормотал Флик в сторону сына, что понял намёк. — Теперь у меня есть задача. — руки духа скрестились создавая одно из любимых поз, после чего на лице появилась кровожадная улыбка. — А теперь посмотри в небо, вон на ту яркую звезду и скажи с твёрдостью то, что хочешь сделать! — скомандовал отец после чего послышался возглас: — Я обещаю, я раздавлю обитчика за тебя! - твёрдо провозгласил Флаппи прямо смотря на ту яркую звезду, что казалось бы засияла ярче. А может, просто кажется. — Ха-ха, мой сын. — единственное, что тогда сказал Фликпи, ведь больше у него не осталось идей для заумных речей. Та звезда сияла на небе вместе с остальными мелкими, пока минуты молчания и разглядывания звёзд проходили будто за несколько секунд. — Мам, а почему мы разглядываем звёзды? — спросил младший у родителя. — Чтобы знать, на сколько сильно сияет твоя. — ответили ему в ответ с небольшим смешком. Ведь «мамой» Фликпи уже давно не называли.