Маленькая победа

Пушистая кисточка касается белого листа бумаги. Акварель ложится ровно, так, как того хочет художник. Маленькие отрывистые мазки один за за другим являются под "Белкой", кисть двигается заученными движениями, вырисовывая первые очертания чего-то еще совсем непонятного, но уже красивого, идеально правильного... Слишком правильного. Раздраженным, оттого резким движением руки, палитра с глухим стуком ударяется о пол. Художник поджимает тонкие бледные губы, смотрит на мольберт и морщит тонкий прямой нос. Длинные пальцы устало ложатся на переносицу. - Слишком правильно, - повторяет он уже вслух навязчивую мысль и качает головой. Глупо как-то получается, вроде и хочется рисовать не задумываясь, как-то иначе, но страшно и неудобно становится. Не поймут ведь, да и идти по проторенной дорожке в разы легче, но настолько скучно и обыденно от извечной беспрепятственности, что противно, хочется плеваться, но свернуть чревато, ведь не можешь знать наверняка, чем обернется этот импульсивный шаг не в ту сторону, доберешься до озера или сдохнешь, не от голода, так от когтей и клыков лесных тварей, рыскающих поблизости. А на тропинке безопасно, хорошо, стабильно и хочется плеваться, но усиленно продолжаешь растягивать губы в вежливую, лживую улыбку, вот только лжешь-то самому себе. И как только все это надоедает, поворачиваешься лицом к чаще, через которую, кажется, не проберешься, смотришь, вглядываешься и одухотворенный своими мыслями, поддавшись внезапному порыву, заносишь ногу, затаив дыхание и... чувствуешь на себе взгляды, многочисленные и насмешливые взгляды. Смотрят и спрашивают: "Ты куда это собрался?" Оборачиваешься, натягиваешь ту самую улыбку и... и идешь по той самой, противной дорожке дальше, так продолжается без конца. Оказывается, свобода - штука очень странная, и, даже рисуя, можно оказаться в каких-то рамках. Быть запертым в комнате с разукрашенными стенами, где ты и сыт, напоен, и тепло, и уютно, выходишь иногда, чтобы пройти по дорожке к такой же комнате. Ничего тебя не волнует, и вроде как ты счастлив, но если это - счастье, то может, ну его к черту, такое счастье? Художник сминает противно хрустящую под пальцами бумагу. Кисточка касается нового листа, на мгновение замирает и размашистым мазком оставляет за собой витиеватую алую полосу. Такую непохожую и неправильную, но такую красивую и несомненно важную для самого автора. Широкая и по-детски искренняя улыбка озаряет его лицо. Маленькая победа для одного маленького человека, ничего не значащая, как и он сам. Но ведь изменения должны произойти в первую очередь внутри нас самих, нашем сознании, и тогда мы сможем изменить мир вокруг нас.