Цикл «Мир, подобный Пурпуэну»
— В поле дует ветерок, — зубы отбивают чечёточный ритм, дрожащий шёпот едва ли кто-то услышит, — созревает колосок! Университет погружён в темноту. Зимний вечер. Солнце село три часа назад. Студенты и весь персонал давно разошлись по домам. В воцарившейся тишине слышно собственное дыхание. Перед глазами уходит в непроглядный мрак коридор. За коридором лестница вниз. Три этажа. Холл. А за ним призрак спасения. Там люди, там безопасно, там появится шанс сбежать. Хотя бы на время. Но сначала нужно незаметно преодолеть коридор. — Я смотрю на небо, — по щекам катятся слёзы ужаса, непослушные губы повторяют детский стишок, словно молитву, — я смотрю на солнце… Коридор кажется тихим и безопасным. Но эта тишина обманчива. В ней чувствуется присутствие. Кожей ощущается Бездна Голодного Ужаса, что уже готова забрать себе очередную душу. Достаточно только пересечь коридор, пока жертва боится шевельнуться и вырвать себе шанс на спасение. Удар костяшками пальцев о стену. Боль отгоняет панику. Рывок с места в темноту. Изо всех сил. Только вперёд. Сердце разрывается от такого резкого движения. Лёгкие моментально начинают гореть. Поворот к лестнице. Уже почти… Холодное прикосновение к мыслям едва не сковывает тело безвольным оцепенением, но набранная на бегу скорость спасает. Бесконечное количество ступенек прямо во тьму. Только бы не споткнуться. Быстрее, ещё быстрее! Тревожное сознание улавливает нагоняющий шёпот, пробирающий до самых костей. Бег сквозь холл. Отполированный пол жестоко подсекает на бегу. Ноги заплетаются одна о другую, но в последний момент удаётся выровняться и припустить вперёд изо всех сил. Входные двери. Тяжёлые и неповоротливые. Но ещё не запертые. Лёгкие обжигает ледяной воздух. Нервы напряжены до предела. Маленькая победа окрыляет. Ноги бегут ещё быстрее. Подальше от этого пугающего здания. Как можно быстрее туда, где люди, где светло! В баре у дома воздух настолько плотный из-за кальянного дыма, что его можно резать. Вытяжка не справляется. Однажды хозяину прилетит за это штраф, но сегодня здесь идеально шумно. Народ что-то громко обсуждает. Вокруг звучат пьяные голоса. Кажется, накануне была какая-то игра. Или какое-то событие. Неважно! Главное, что здесь слишком людно, чтобы угроза вновь начала ощущаться на горизонте. — Всё, красавица, мы закрываемся! — доносится голос бармена, звучащий, словно смертельный приговор. Предрассветный час. Худшее время. Слишком тихо. Слишком спокойно. Людные места опустели уже или ещё, но это тоже не так важно. Возвращаться домой нет никакого желания. Но придётся. В тишине ноябрьской ночи каждый шаг невероятно громкий. Уши даже после шумного бара тонко улавливают каждый шорох, каждый скрип. Покрасневшие от бессонницы глаза затравленно высматривают за каждым поворотом угрозу. Каждая тёмная арка подозрительна. В квартире свет включён во всех комнатах. Но это не помогает. Телевизор включён на случайном канале и разбивает тишину то телепередачей, то рекламными вставками. В спальне на ноутбуке включена трансляция уже и не вспомнить чего. Главное, чтобы бормотали, чтобы шумели. Комнаты просмотрены несколько раз. Никого. Но лучше убедиться ещё один раз. В спальне шевельнулась штора. Или показалось? Сердце начинает колотиться в бешеном ритме. Окна закрыты. Не нужно было оставаться в одиночестве. Осознание приходит слишком поздно. Неведомым чувством, уколовшим нутро ледяной иглой, угроза вновь ощущается. Ещё ближе, чем в университете. Ещё страшнее. Правую руку выворачивает судорогой, по инерции прижимая к груди. Тело парализует ужасом. А за спиной чувствуется движение. Не сбежала. Больше не сбежит. Ноги не держат тело, и оно болезненно приземляется на колени. Ещё ближе. Она уже чувствует, как к её затылку тянутся когти ледяного ужаса. От страха из глаз катятся горячие слёзы, но уже ничего не сделать. Лишь стать свидетелем собственной казни. Беспомощная жертва маринуется в собственном страхе, пока смерть неспешно надвигается. В мыслях липкий панический туман. Каждая клетка тела трепещет в желании сбежать от преследователей. Но она уже пыталась. Не сбежала. Сбежать невозможно. Никто не сбежит. — Я смотрю на солнце, — она в ужасе трясётся, но продолжает шептать стишок, словно молитву, ощущая, как волосы приподнимаются, — я шепчу «пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста»… Пожалуйста… Трапеза началась.***
— Нет, пожалуйста! — крик прорезал тишину спальни. Предрассветный час. Липкий кошмар напал под самое утро. Сердце пропускает два удара и мгновенно ускоряется. Это был не просто кошмар. Экран телефона мигнул, на мгновение ослепив. Входящее сообщение. Зажмурив один глаз, Илай смотрит в светящийся экран. «Ты тоже это почувствовал?» И следом ещё одно. «Кира не отвечает на звонки. Боюсь, что до неё добрались». Сон отлетает к чёрту. Он уже достаточно за жизнь поспал, видимо. В следующий раз отоспится в гробу. По венам стремительно расходится адреналин, пока парень на ощупь идёт на кухню. Стакан воды, пятьдесят капель бромового лекарства времён СССР. Ещё десять сверху. Дозировку всё время приходится повышать. Уже не справляется. Впереди маячит призрак хронического отравления бромом. Головная боль с апатией уже стали постоянными спутниками. Жизнь превратилась в существование. Но альтернатива ещё хуже. Альтернатива пришла в кошмаре. Намечающаяся паника вновь раздавлена бромом. В голове расцветает целительное хладнокровие. Пальцы набирают ответное сообщение. «Я проверю её через пару часов. В девять собираемся у меня». Холод внутри не сравнится с осенней стужей. Его не прогонит ни тёплая куртка, ни горячая ванна, ни горящий грог. Это холод обречённости. Бег до станции метро. К самому открытию. Полчаса тревожного ожидания под мерное движение в подземке. Мысли упаднические. Он уже знает, что увидит в квартире Киры, но нужно убедиться. Запасная связка ключей в кармане. От станции до дома ещё полчаса быстрого шага. Наконец ключи поворачиваются в замочной скважине. В квартире шумно. Телевизор пестрит картинками рекламы. В спальне шумит ноутбук. Повсюду включён свет. Но Киры не видно. Это был не просто кошмар. Сердце тревожно колотится. Илай осторожно, комната за комнатой, просматривает все места, где могла бы спрятаться подруга. Под кроватью, в шкафу, на балконе. Ничего. В ванне закрыта дверь. Но свет тоже горит. Всё повторяется. Ровно как неделю назад с их общим другом. Кошмар, пустая шумная квартира, наполненная светом, и лишь одна закрытая комната. Неделю назад Даг повесился в собственной спальне. Илай с тяжёлым сердцем медленно поворачивает ручку двери. Шаг в ванную. Через силу поднимает глаза. Бром терпит фиаско, на глаза парня наворачиваются слёзы, а трясущиеся руки тянутся к плавающему в красной воде телу подруги. Уже поздно что-либо делать, чтобы её спасти. Уже поздно пытаться любого из них спасать. Все четверо давно мертвы, просто очередь не дошла до оставшихся двух. Процесс вызова полиции становится почти привычным. Ещё пятьдесят капель от бригады скорой помощи, и апатия развязывает язык до приемлемых пределов. Назвал имя, сообщил о дружбе, показал свою связку ключей, продемонстрировал попытки дозвониться, осторожно сказал, что у подруги последнее время было подавленное состояние, а он пытался поддержать. Ещё ворох вопросов и, наконец, после рекомендации оставаться на связи и не выезжать из города, Илай покидает дом подруги. Двое выбыли, осталось ещё двое. А он так и не приблизился к ответу на вопрос — кто же открыл этот счет и продолжает его вести.***
Пит ждал его дома на кухне с двумя свежими субмарина-сандвичами и огромными стаканами кофе. Друзья обменялись связками ключей сразу, как повесился Даг. Эфемерная попытка контроля происходящего. Одного взгляда на лицо Илая вполне достаточно, чтобы понять, — их осталось двое. Завтрак вместе с парнями перемещается в гостиную, где на стене приколоты все результаты их бесплодных поисков ответа на вопросы — кто за ними охотится и как избежать смерти. Время стремительно истекает. Но найденной информации критически мало. Даже «прозрачность» каждой жизни на планете, подаренная социальными сетями, помогала слабо. В виде слухов на уровне страшилок по сети ходила одна и та же история. Группа любителей острых ощущения находит организаторов уникальных квест-комнат. Четвёрка ребят принимает вызов и идёт в комнату. Там они видят нечто не от мира сего. Спустя четыре дня умирает первый из четвёрки. Спустя ещё четыре — второй. И так, пока не останется никого. А зловещие организаторы продолжают безнаказанно кататься по миру и показывать комнату. Перед законом они остаются чисты. Клиенты ушли живыми и на своих двоих. Все смерти представлены в виде самоубийства. Историю не обсмеял только ленивый, обвинив в плагиате нескольких японских городских легенд и парочки знаменитых фильмов. Её и парни не восприняли бы всерьёз, если бы не точное совпадение с тем, что пережили они. После странной комнаты страха, в которой они столкнулись с чем-то неведомым, присутствующим прямо рядом с ними, но человеческий разум никак не мог осознать то, что видели глаза. Неведомое нечто не было невидимым, но разум протестовал против восприятия увиденного. Даже в воспоминаниях. Забавный опыт, подумали они, но на четвёртый день повесился Даг, и стало не до смеха. Когда троица собралась вместе, все как один с красными от недосыпа и кошмаров глазами, тревогу уже можно было бить на всех станциях. Каким-то неведомым образом, после комнаты страха, они почувствовали, как к другу подбирается угроза, но не поняли, что происходит. Смутная тревога и чувство преследования, когда каждый шуршащий в листве воробушек воспринимается как потенциальная угроза, списывались на всё что угодно. Последнюю ночь друга они видели и чувствовали так, будто вся четверка сидела в одном теле в тот самый чёрный момент. От момента первой смерти стало ясно — они в одной неведомой связке смертников. Без шуток и без игр. Острых ощущений хватит до конца жизни. — Есть пара ребят, которые согласились обсудить эту историю с квест-комнатами, — нервно посматривая по сторонам, сообщил Пит, пока они завтракали, проверяя почту. — А что у тебя? Запросы о похожей на их ситуации были брошены во все уголки мира. Информация могла стать спасением. На помощь они не рассчитывали. Как о ней просить, когда своего преследователя даже описать невозможно. От неведомого Нечто нельзя сбежать, но нападение происходит, когда жертва в одиночестве. В момент нападения правую руку выкручивает судорогой, спустя секунду-две полностью парализует тело, а потом уже поздно убегать. О том, как охотник поглощает добычу, думать не хотелось. — Троим есть что рассказать, по остальному — глухо. — У нас есть четыре дня затишья. Может, в этот раз повезёт? — попытался его обнадёжить Пит, хотя поджилки явно тряслись. Кто из них следующий? Хотя какая разница. Они следующие. В квартире неприятно тихо. От отсутствия шумов в голову будто тянулись длинные ледяные пальцы… — До этого тоже было четыре дня, хотя Кира продержалась целых семь. Надо думать лучше. Они действуют у всех на виду, но до сих пор их никто не обнаружил! Почему? — Потому что никто не верит кучке психов, помешавшихся на незримом чём-то. Если мы сейчас раструбим на весь интернет про свои проблемы, думаешь, нам хоть кто-то поверит? — невесело усмехнулся друг. — Мы даже в топ городских сумасшедших не войдём! Поэтому всё так безнаказанно существует. Они ещё и пиариться могут на своих клиентах, мол, пошатнулась от комнаты страха психика так, что жить не смог. Чёрный пиар. А наши крики все воспримут как рекламный ход. — Чёрт, — на пределе терпения выдохнул парень, понимая полную правоту Пита, — всего четыре дня. Ладно, я назначил видео-звонок с этими тремя. Надеюсь, им есть о чём сказать. Буду в антикафе за углом. Там всегда десяток студентов сидит. Что у тебя? — Договорились о личной встрече с одним на сегодня, с другим на завтра. Правда, ехать по времени прилично. Вернусь только к вечеру. — Думаю, пока всё это не закончится, тебе лучше пожить у меня. Так и родителям не придётся объяснять, почему ты где-то пропадаешь! — Я вечером тогда занесу вещи, — кивнул Пит, стараясь незаметно размять правую руку. Три видео-звонка. Бесполезно потраченный вечер. Ничего нового не узнал, только слухи. Поиск таких же «везунчиков» заканчивался ничем, с какой стороны не подступись. Или все оказывалось банальным обманом, или, что хуже, живых очевидцев уже не оставалось. На людях находиться было легче. Особенно если вокруг шум. Капли помогали с каждым разом всё меньше и меньше. Побочный эффект не заставил себя долго ждать, и платой за относительную эмоциональную стабильность стала искаженная картинка реальности. При общей паранойе, когда каждый угол вызывает удушливый ужас, лучше не становилось. В попытке спасти свою жизнь, Илай невольно убивал себя. Кира и Пит относились к его приёму бромовых капель резко негативно. Однако только в состоянии мертвого покоя Илай не ощущал присутствия Неведомых, что подкрадывались к ним с каждым шагом. Или дело было в апатичном состоянии, или вредные капли создавали помехи между ним и теми, что преследовали четвёрку. Вечер первого дня подошёл к концу. Поиски ответов не дали ничего. За чтением электронной версии Некрономикона его застал пришедший с походной сумкой Пит. — Как успехи? — Пустышки. Все трое, — отрываясь от книги, отрапортовал Илай. — Повторяется история с поиском организаторов комнаты страха, когда всё упёрлось в тупик. Читал мифологию. У греческих философов есть упоминания о невидимых демонах, но все как один, блин, добренькие. В прямом смысле как ангелы-хранители. Или упоминания невидимых демонов, отрезающих волосы. — Я бы им все волосы отдал, только бы отвязались от нас, — тяжело выдохнул парень, машинально бросив взгляд на дёрнувшуюся портьеру, — кажется, я взял след! — Так? — Думаю, мы придерживались неправильной стратегии всё это время. Все, кто знает хоть что-то, будут настаивать на личной встрече. Пит нервно косился то на один угол, то на другой, в глазах друга проклёвывалась знакомая паранойя. Руки у парня весьма подозрительно тряслись. Особенно правая. Илай запустил на ноутбуке десятичасовую трансляцию репетиции какого-то азиатского оркестра, и тот немного успокоился, сосредоточившись на успокаивающем шуме. Вместе они зажгли во всей квартире свет и шумные вытяжки на кухне и в ванной, чтобы квартира не утихала ни на минуту. — Я разговаривал с девушкой такого же «везунчика». Она не верила ему, пока тот был жив, но пересмотрела своё мнение, когда он утопился, — Пит изо всех сил старался не смотреть на шторы и окна, в которых то и дело мелькали какие-то тени с улицы. Парню становилось так же плохо, как было Кире. Выбор следующей жертвы казался очевидным. — Парень, как и мы, искал информацию. Узнал, к сожалению, немного. Эти организаторы путешествуют по мегаполисам. Задерживаются на год и раз в месяц приглашают желающих посетить «особую комнату». В основном по четыре человека, но бывает и больше. Ещё он нашёл контакты знающих людей, но не успел до них добраться. — Раз в месяц, — хмыкнул Илай, — чтобы предыдущая четвёрка успела склеить ласты и не мешалась под ногами. Что с этими контактами? — Уже написал. Жду ответа. Но… — внезапный скачок напряжения погрузил дом в темноту. Темнота и тишина. Два худших врага, если прямо в затылок дышат Неведомые. Собрав волю в кулак, Илай дошёл до окна. Скачок напряжения обесточил весь район. Придётся сидеть в темноте. Шевельнулась портьера. Сама. Или показалось? Бромовых бы капель, но в темноте можно запросто устроить себе передозировку. Он и так пьёт сверх нормы. — Пит, — громко произнес он, стараясь, чтобы голос звучал уверенно и не дрожал, — ещё три дня! Нам сейчас ничто не угрожает, понял? Без паники! — Хорошо, — глухо отозвался друг, старательно скрывая сбившееся дыхание. Всё же приступ паники он поймал. — Есть люди. Если согласятся встретиться, то придётся лететь к ним в Элэй. Это займёт не меньше дня. Но они даже ещё не согласились. — У меня предписание полиции не покидать город, — тяжело выдохнул Илай, — в Элэй тебе придётся лететь в одиночку. Пит закусил кулак. Отчаяние давило со всех сторон. Полная безнадёга. А за спиной чувствует, как Неведомые приближаются. Каждую секунду хочется обернуться и осветить каждый угол, чтобы лично убедиться, что никого нет. Но этого недостаточно. Достаточно снова повернуться спиной, и затылок ощущает намечающееся движение. Всё ближе и ближе. И этот шёпот. Выжигающийся на подкорке и повторяющийся каждый раз, когда он надолго закрывает глаза. «Когда тьма найдёт тебя, ты встретишь Нас в одиночестве!» Тьма смыкается на горле и не даёт дышать. Будто он уже мёртв, как Даг с Кирой, и похоронен. Словно вся «реальность» — это не более чем агония умирающего мозга. Они близко. С каждым днём всё ближе. Ещё три дня. Всего три дня. Шесть, если сможет, как Кира, бежать без остановки от одного людного места к другому. Однако подруга не убежала. От Неведомых вообще можно сбежать? Вспыхнувший свет на мгновение ослепил парней, заставив зажмуриться. Закрывая лицо от света, Пит обнаружил, что паника в темноте вызвала непроизвольные слёзы. Жить хотелось как никогда раньше. Но перед глазами расстилалась крайне удручающая перспектива.***
Второй день из оставшихся четырёх. Вчерашняя встреча внушила надежду и подарила панику одновременно. Их случай не уникален. Были и другие четвёрки «везунчиков». У них остались друзья и родные. Однако нет ни одного выжившего «везунчика». «Будем надеяться, что пока нет!», — подбодрил себя Пит, усаживаясь на свободное место в вагоне. Пока состав едет на поверхности, сердце стучит ровно, но стоит спуститься под землю, и затылок снова чувствует взгляд Неведомых. Он ощущает их движение каждое мгновение. В вагоне слишком тихо, в тоннелях слишком темно, свет ламп недостаточно яркий. А перед глазами тело Дага. Что с ним должны были сделать, чтобы он выбрал такую смерть? Вечер Пит встретил в шумном баре. Дрожащими пальцами он вытащил телефон и зажал значок голосового сообщения: — Я был у брата одного из четвёрки. Ко вчерашнему парню он не имеет отношения. Значит, у нас провели уже как минимум две «комнаты». Брат видел, что случается, когда Неведомые «доедают» жертву. Это… — Пит не поскупился на витиеватое ирландское ругательство, лишь однажды услышанное от отца. — Там уже ни черта не остаётся от человека, Илай, одна оболочка. А она стремится только к своей скорейшей смерти. Пацан выпрыгнул из окна. Я продублирую тебе контакты парня. Он ничего не знает, но готов помочь нам с организаторами, ради младшего брата. В вагоне метро ехать сплошная мука. Особенно ближе к ночи. Из-за регулярных перепадов напряжения они могут останавливаться, подолгу оставаясь во мраке. Худший из сценариев, но иначе до дома друга не добраться. На почту пришёл ответ перспективных контактов из Лос-Анджелеса. «Если мы понимаем друг друга правильно, то у вас та же проблема, что у моей покойной жены. Я готов рассказать вам всё, что знаю, при личной встрече. Полагаю, времени у вас осталось мало. Готов встретить вас завтра в парке Дигнити. Там всегда людно». Второе письмо было примерно с той же начинкой, но от сестры погибшего «везунчика». Их готовность пойти навстречу и рассказать всё, что знают, внушала надежду. Возможно, ещё не всё потеряно. Свет в вагоне замерцал, заставив сердце тревожно забиться. За окнами лишь мрак и камень подземки. Звуков стало подозрительно мало. А тёмных углов будто больше. Пит затравленно посмотрел по сторонам. Вагон заполнен примерно на треть. Заинтересованные экранами своих гаджетов, люди будто симуляция присутствия. Иллюзия безопасности. А вдоль хребта ползет липкий знакомый ужас. Свет начал гаснуть с увеличивающимися паузами между вспышками. И каждый раз в темноте он ощущал их. Вспышка — шаг к нему — вспышка — ещё один шаг — вспышка — осталось лишь дотянуться. Правую руку сковало судорогой. — Дамы и господа, просим покинуть вагон! Состав дальше не пойдёт! — развеял кошмар по ветру громкий голос. Пит растерянно огляделся. Его остановка. Конечная. Пассажиры бодрым шагом выходили из вагона, не обращая внимания на странного запуганного парня, словно все ужасы видел только он один. Для них поездка оставалась непримечательной. «Два дня! У меня ещё два дня!», — мысленно повторял он, пытаясь в установленной дате своего приговора найти утешение. Вечер и последующая ночь стали испытанием на прочность. Обмен информацией с Илаем происходил только под громкий шум телевизора в полностью освещённой комнате. От темноты и приглушённых звуков паника нарастала в геометрической прогрессии, превращая парня в загнанную мышь. Илай обнадёжил новостями об успешном поиске человека, который мог бы знать о природе Неведомых и что-то рассказать, видео-звонок назначен на следующую ночь. Утром Пит отправился на метро в аэропорт, а Илай, под дневной дозировкой бромовых капель, продолжил поиски ответов. Параллельно он звонил людям, потерявшим в «комнатах» своих близких, и просил о помощи. Время стремительно утекало, любая информация была полезной. К вечеру, так и не найдя никаких подсказок, кроме мифов Европы и Азии, он сумел выстроить растущую паутину неравнодушных людей. Не все верили в историю про Неведомых, но найти и поквитаться с устроителями «комнат» они были согласны. Паутина разрасталась. Илаю отправлялась вся найденная информация. По Неведомым никто ничего не знал, но организаторы комнат очень сильно «наследили». Комнаты организовывались исключительно в мегаполисах, но каждый раз в разных районах, чтобы не попасться. Все организаторы находились со своими жертвами в одном помещении, но в разных комнатах. Всегда в полном составе. Спонтанное приглашение находило «везунчиков» на самых популярных туристических местах, где больше шансов встретить иностранцев. Примерно год в одном мегаполисе, затем переезд. Один раз в месяц приглашение в «комнату». Но, что хуже всего для Пита и Илая, ни одного выжившего «везунчика». Сценарий всегда заканчивался смертью. Порой Неведомые настигали жертву раньше прошедших четырёх дней или напротив позже. Ближе к полуночи пришло сообщение от Пита. «Рейс обратно задержали из-за сильного ветра. Возможно, утром получится приземлиться. В Элэй я встретил троих. Сообщили, что помогут, чем смогут. Дали кое-какую информацию. Всё сбросил тебе на почту. Как приземлюсь, позвоню. Тут из-за бури что-то со связью». До видео-звонка оставалось ещё два часа. Илай проверил почту и начал читать вложенные файлы в письме от друга. Материалов набралось прилично, и некоторые оказались статьями по демонологии. Поразившись, что в мире существуют конференции, посвященные демонам и семиотике фольклора, Илай принялся за чтение. Перед видео-звонком парень рискнул открыть один из архивов, в котором обнаружил аудиозапись. Запись одного из четвёрки. Нервы, судя по голосу, уже на пределе. Неведомые почти настигли парня. Ещё один архив. Ещё одна запись. Слова, много слов, целая исповедь жизни. Точно такая же история. Автор записей четвёртый. Трое уже мертвы. Он держится уже шестой день, но нервы не выдерживают. Илаю казалось, что в записи, среди сбивчивых слов и нервного дыхания, он даже слышал нечто приближающееся. Автор записей рассказывал всё, что уже знал Илай, но позже добавил: «Они специально подыскивают любителей острых ощущений или туристов. Им нужны те, кто или покинет скоро город, и след затеряется, или способен на безумные поступки, чтобы самоубийство не вызывало слишком много подозрений. Но не только. Эмоционально нестабильные люди им больше нравятся. Я не горжусь этим, но вчера я сделал кое-что страшное…» Поиск по записям с тревожным сердцем. Что же совершил автор записи? «Вчера встретил одного из организаторов. Я его узнал. Случайно запомнил в комнате страха. Я заставил его говорить. Он сказал, что их Заказчики доберутся до меня в любом случае. Разве что я подарю им вместо себя четверых людей. Или больше. Но эту дань придётся повторять снова и снова. А в качестве платы за «кормушку» я могу просить всё материальное. Но как только перестану пополнять кормушку, сам стану едой. Отдавать тех, кто уже связан этим договором, бесполезно. Фактически, они давно в кормушке. Чёрт, это даже звучит страшно. Мне нечем гордиться. Но организаторов на одного стало меньше!» Время для видео-звонка наступило. Когда связь установилась, перед глазами парня предстало лицо немолодого японца с проседью в волосах и лекторскими очками на переносице. Он представился профессором Хидео Танака из университета Осаки. После взаимных приветствий и упоминания общих знакомых по несчастью они приступили к диалогу. — Должен признаться, я едва ли стал с вами общаться, если бы не рекомендации мистера Саливана, с которым мне довелось поработать, — выдохнул профессор, оценивая внешний вид парня. — К счастью для вас, материал я искал уже несколько месяцев, с самого момента ужасной смерти его сына, поэтому мне есть чем поделиться. Итак, что Вы знаете о демонах? — По Платону? Или в христианской интерпретации? — Версия Платона схожа с тем, что мне удалось обнаружить. Вкратце, демоны — это собирательное имя для всех сущностей, уступающих богам по силе. Невидимые, подходящие по описанию, изначально отмечены положительным поведением относительно человека. Будучи незримыми, они вступали в контакт и проводили своего рода сделки. Обмен одного ресурса на другой. — Но всё изменилось, когда народ огня развязал войну? — процитировал вступление из мультфильма парень. — В какой-то момент баланс сил действительно изменился, и произошло событие не в незапамятные времена, а меньше пяти веков назад. Это касается не только незримых, а демонов вообще. Смею предположить, что демоны до этого существовали, питаясь неким ресурсом, который иссяк по неизвестной причине. Впоследствии они лишились своего основного источника питания. И перешли на запасной, — тоном лектора ведал Танака. — Запасной? — Как ведают источники, это человечина. Одни демоны питались плотью, другим была необходима кровь или конкретные органы… — А Незримые? — Эти демоны бестелесные. Человеческая плоть их не интересует, они выедают всё остальное. Оставляют исключительно оболочку. Если рассматривать концепцию человеческой души, как всё, что составляет Вашу личность, включая все эмоции, порывы и желания, то Незримые поедают человеческую душу, — Танака остановился. — Поймите меня правильно, я не хочу пугать, однако ни в одном упоминании не был найден способ, избежать своей участи, если Вас уже отметили. — Мой предшественник нашёл информацию, что можно заключить сделку и отдавать за свою жизнь по четыре других каждый месяц. А ещё, что за это Незримые чем-то одаривают. — Как я упоминал, они заключали сделки раньше. Немудрено, что и сейчас с ними можно договориться. Я не думаю, что существует ещё какой-либо способ избавиться от их преследования. — А убить? — Молодой человек, — терпеливо выдохнул он, — мне трудно объяснить это представителю иной культуры, но я надеюсь, что вы меня поймёте. Мы обсуждаем с вами подборку мифов и легенд. Если принять это всё, как непреложную истину, то у человека нет ни единого шанса навредить демону! — А как же борьба добра со злом? — Она существует не во всех культурах и далеко не всегда заканчивается победой «добра». — А в вашей культуре? — В нашей культуре их поведение не определяется как «зло», — пояснил профессор, — они не нападают на всех людей подряд. Их выбор ограничен механизмом срабатывания. В вашем случае, столкновение с ними в том состоянии, когда они становятся зримыми. Что касается их «рациона». Согласитесь, в условиях голода дружба людей с коровами невозможна. Ситуация схожая. Всего лишь вопрос их собственного выживания. Хидео Танака старательно подбирал слова и не скупился на понятные примеры, стараясь донести до Илая всю доступную ему информацию. Тем не менее, картина складывалась крайне неприятная — все из четвёрки обречены. Единственным спасением станет отсутствие самого первого контакта. Не давать демонам новых жертв, что спасёт множество жизней и, возможно, положит конец Неведомым, обрекая их на голодную смерть. Но для Пита и Илая будущее складывалось однозначно. Самолет сел в аэропорту Сан-Франциско за пару часов до рассвета. Добудившись друга, Пит сообщил о посадке и поспешил к станции метро. Знание, что в Элэй есть люди, готовые помочь и делом, и информацией, согревало душу, немного отгоняя безнадёгу одного оставшегося дня жизни. Шумный аэропорт успокаивал после часового испытания полётом. Слишком тихо было в салоне, слишком темно. Присутствие Неведомых не ощущалось, но чувство паники стало привычным, как и параноидальное подозрение каждого угла. Почти весь состав из аэропорта шёл пустым, лишь в паре вагонов набралось несколько пассажиров, к которым присоединился Пит. Горстка попутчиков сонно утыкалась носами в гаджеты, не замечая ничего вокруг себя. Пит же старательно думал о скором возвращении в квартиру друга. Они обменяются информацией. Придумают что-то. Нужно всего лишь доехать. На одной из остановок все попутчики вышли, оставив парня в одиночестве. Сердце мгновенно начало обивать ускоренный ритм от такой перемены, а дыхание стало прерывистым. Вдоль хребта прошёл могильный холод, заставляя тело ещё больше сжаться на сидении. Они близко. Совсем рядом. Затравленный взгляд бегал от одного конца вагона к другому. Ничего. Состав въехал в тоннель. Скачок напряжения. Остановка. Гул движения стих. Тьма сомкнулась удушливым кольцом, перехватывая рваное дыхание Пита. Пульс в висках стрелял болью, а мысли панически бегали в голове, не позволяя сосредоточиться. И тогда он услышал… Нет, это был не звук. И не запах. Это было особое чувство приближения. Всё ближе и ближе. Неотвратимое движение Неведомых к нему. Правую руку выкрутило судорогой, намертво зажав у груди. В сознании поселилось марево обречённости. Не сбежать. Ужас накатывал волна за волной, лишая воли. Обездвиживая. Одна лишь беспомощность. Липкий ужас. Безропотное наблюдение за собственной казнью. Пит рывком попытался выбежать из вагона, перебраться ближе к носу состава, сделать хоть что-то, но лишь беспомощно упал на колени. Больше сил не осталось. Неведомые уже тянулись к нему, находясь у самого плеча. «У меня был ещё один день! Ещё один!» — отчаянно вспыхивали и гасли его мысли, пока на их место не пришел страшный шепот: «Когда тьма найдёт тебя, ты встретишь Нас в одиночестве!» Трапеза началась…***
Илай подорвался с криком. Тот самый кошмар пробился сквозь бромовые капли и заставил задремавшего парня подскочить на месте. Одеваясь на ходу, Илай выскочил на улицу и со всех ног помчался к станции метро. Сердце глухо билось о грудную клетку, он уже точно знал, что увидит, что звонить уже бесполезно, но отчаянно бежал вперёд, уже ни на что не надеясь. Посадка, тревожные минуты ожидания, пересадка, снова ожидание. И вот… сообщение о временном прекращении движения поездов. На станции недовольный гул пассажиров. Выйдя на платформу, Илай прислушался. Среди гомона ругани то и дело повторялась одна и та же фраза «парень прыгнул под поезд». Пит уже не приедет. После разговора с японским профессором, смерть друга стала финальным гвоздём в гроб принятия. Никто не выживет. Четвёрка обречена. Возможно, помогли бромовые капли, но принятие собственной неумолимо скорой смерти легло на его плечи с кристально вспыхнувшим в голове планом действий. С момента проведения последней комнаты прошло две недели. Осталось немногим больше, и уже новая четвёрка отправится в комнату страха. Дома он позволил себе слабость и выплеснул все накопившиеся эмоции криками и летающей от стены к стене утвари. От несправедливости происходящего хотелось громить намного больше, хотелось вцепиться мёртвой хваткой в каждого встречного и трясти, как копилку, пока это состояние не отпустит. В смерть Пита не получалось поверить. В собственную он верил, но всё ещё ожидал прибытия друга с новостями. Ближе к вечеру он успокоился, выпил очередную порцию капель и начал обзванивать всех неравнодушных, как к их четвёрке лично, так и к этой людоедской системе в целом. У них ещё есть время. Готовых помочь людей набралось немало. Свести счёты желали многие. Пускаться в детали и объяснять, кто такие Неведомые, Илай не стал, ограничившись реальными и осязаемыми виновниками — организаторами комнат страха. По графику дат смерти предыдущих «везунчиков» удалось вычислить, что в Сан-Франциско было проведено всего три игры. Следующая комната там же. Нужно лишь поймать организаторов «на живца» и разобраться со всеми раз и навсегда. Вторая половина месяца стала для Илая пыткой. Злоупотребление бромовых капель угрожало добить его до начала исполнения плана, но парень упрямо продолжал жить и принимать капли, стараясь минимально контактировать с внешним миром. Медленно убивающая его отрава продолжала надёжно защищать от Неведомых. Внешне он уже напоминал бледного живого мертвеца, а сознание то и дело подбрасывало ему «сюрпризы» в виде тревожных видений и искажённой реальности. Намеренно травя себя, Илай был вынужден порой наблюдать за своими умершими друзьями, сидящими рядом с ним как ни в чём не бывало, и осознавать, что буквально сводит себя с ума и не собирается останавливаться. На десятый день, погружаясь в отчаяние, он начал с ними разговаривать. Обещал, что отомстит, и их смерть не будет напрасной. Дни тянулись мучительно медленно, даже заполненные бесконечным списком дел, которые необходимо было выполнить. — Илай, ты же понимаешь, что эта дрянь тебе внутренние органы выключит? — поинтересовался Пит, пока парень замешивал концентрат из успокоительного и неразбавленных бромовых капель. — Как ты вообще додумался до этой отравы? — Когда Даг умер, я был в гостях у своей тёти в русском квартале. Она накапала в стакан по привычке. Неожиданно помогло, — просто ответил он, набирая сообщение всем живущим в Сан-Франциско неравнодушным. К назначенной дате по туристическим местам четвёрками разгуливали «живцы», старательно выдавая себя или за туристов, или за экстремалов, ищущих острые ощущения. Для группы были подготовлены пять пожарных противогазов и пять бутылок с коктейлем Молотова по рецепту из СССР. Часть ингредиентов и противогазы Илай достал через связи в русском квартале. Месяц подходил к концу, и парень сам не верил, что умудрился дожить до этого. Наконец. Вечер. Всем одновременно пришло сообщение. Одна из групп выловила на себя организаторов. Четвёрка добровольцев, как и договаривались, взяла пять приглашений под предлогом друга, который точно захочет присоединиться. Илай впервые почувствовал себя невероятно счастливым. Его недолгая жизнь подходила к концу, но именно в этом конце он обрёл настоящий смысл жизни — спасти все будущие четвёрки от Неведомых. Час икс. Пять человек, пять приглашений, пять скрытых в одежде коктейлей Молотова, пять противогазов. Комнату страха организаторы устроили в подвальном помещении. Тем хуже для них. Наживка зашла в подвал. Организаторы потирали ручки. Недовольные заказчики ожидали пополнение кормушки. Илай отсчитывал минуты своей жизни. А снаружи собирались ради этого момента остальные неравнодушные, чтобы перекрыть все пути к отступлению виновных. Организаторы старательно пускали пыль в глаза, но добыча приготовилась показать зубы охотнику. Пятёрка зашла в комнаты. Четверо зажмурили глаза и опустили головы в пол. Надели противогазы. Илай смотрел на Неведомых без страха. Впервые. Снаружи заколачивались все пути бегства. В нагрудном кармане бутылёк с концентратом. В руке бутылка с коктейлем. Возможно, огонь заберёт всех. Но даже если только организаторов, этого будет вполне достаточно. Вслепую за руку он вывел четвёрку к выходу. Организаторы и Заказчики не успели ничего понять. Пять коктейлей устроили в подвальном помещении филиал Ада на земле. Выпивший концентрат за секунду до броска, Илай в последние мгновения жизни выпустил четвёрку и зорко следил, чтобы никто больше не выбрался. Смертельное спокойствие позволило ему бесстрастно наблюдать за паникой тех, кто решил, что может отдавать людей в кормушку древних демонов за щедроты от господ. Неведомые недовольны. Огонь не причинил им вреда, но кормушка стремительно опустела. «Возможно, и вы от голода загнётесь однажды!» — злорадно подумал Илья, опускаясь на пол. Впервые с момента их первой встречи он спокойно погружался в сон без сновидений, уже не чувствуя, как подбираются всё ближе языки огня. — Эй, русский, — донеслись слова Пита до угасающего сознания, — а как в твоей Soviet Russia тебя звали? «Илья. Илья Семёнович Потапов». — Как это вообще выговаривать?! Ну и имечко! «На себя посмотри! Зато в нашем Новосибе такой чертовщины не было!»… Со стороны улицы пожара не было видно. Пожарные прибыли только утром, когда тушить уже было нечего. Очевидцев не нашлось. Никто ничего не видел.***
Сперва он почувствовал жгучую волну негодования, и только спустя несколько дней пришли новости о пожаре. Все организаторы пресловутой комнаты страха сгорели вместе с ней. Кормушка почти полностью опустела. Он остался один. «Это было ожидаемо, — покачал он головой, внешне непринуждённо сидя у памятника Хатико, — так глупо наследить своей комнатой страха. Всё к лучшему, теперь голодных ртов станет меньше. Говорил дуракам, что куда проще убедить Заказчиков сидеть в туристических пещерах и водить под видом экскурсий малые группы туристов под конец тура. Смерть настигнет их дома. Никаких подозрений! Мало ли суицидников. Десять лет, и никаких следов в интернете!» Зорким глазом он высматривал подходящих кандидатов. Кормушку нужно срочно пополнить. Заказчик голоден. Туристы ходят, но всё не то. За декаду глаз уже намётан. Он заметит тех, кого нужно! На закате с горящими глазами из метро вышла четвёрка. Две девушки и два парня. Счастливые и перепачканные, словно диггеры. Любители необычных развлечений. Типичный турист не полезет на своих двоих в катакомбы токийского метро. Восторженные туристы громко и эмоционально обсуждали свои впечатления. Не было необходимости даже подходить близко, чтобы услышать всё, о чём они говорят. Помимо прочего прозвучали слова сожаления о скором отлёте домой. Джекпот! — Привет, ребят, вы американцы? — с невинным видом подошёл он к четвёрке. Опыта хватало, чтобы заинтересовать туристов и не вызвать подозрений. Отличные наивные экземпляры для кормушки. От упоминания слова «пещеры» изумрудные глаза одной из девушек загорелись в предвкушении. Наживка заброшена и успешно проглочена. Он переждал их сомнения, добавил слезливую историю о бросившей его группе туристов, для которой он выбивал все необходимые разрешения в бюрократическом аду, настаивать на уникальности как пещеры, так и экскурсии. Под финал добавил: — Поверьте мне, после этой экскурсии прежними вы уже не будете! — в этом даже не соврал. В ажиотаже девушка, представившаяся как Лис, прогнула остальных отправиться на экскурсию и напоследок посмотреть неповторимые пещеры. Впрочем, троица не слишком сопротивлялась. Наступил момент знакомства. Алекс, Чарли, Зоуи и Лис — новая четвёрка в кормушку Заказчика. «Надо будет придумать, что попросить взамен этих четырёх! — триумфально улыбнулся последний организатор. — И, пожалуй, тоже куда-нибудь слетать!» Мы увидели в той пещере Бездну Голодного Ужаса, которую позже смогли назвать только одним словом — Они.The End