Сердце Горы

      В огромном зале царило молчание, изредка нарушаемое лязгом металла и проблесками разрядов Движущей Силы. Пламя свечей билось в такт этим звукам, равно как и сердца собравшихся, смиренных в своём почтении к ритуалу. Праведные мысли, скорби и долга преисполненные, хоралом поминальным звучали.       Сотни Ангелов Смерти в броне темно-синей, с алеющей драконьей головой на наплечнике, склонив одно колено стояли, пока мастер кузни завершал священнодействие.       Древний корпус дредноута, почтенный «Контемптор», становился отныне последним пристанищем для тяжелораненого главы «Драконьего Гнезда».       Многие запомнят его как великого воителя и полководца, другие же - как мудреца и философа. Присутствующие же в зале и те, кто по долгу службы не смог явиться, как… отца названного. Отцов родных Астартес не помнили. Лишь единицы могли сохранить обрывочные воспоминания о днях, предшествующих испытаниям в Каньоне Пламени, где сердца и души их были перекованы. Ушедший же стал для них мудрым наставником и примером, к которому молодые инициаты тянулись, почитая за отлитый в сверхчеловеческой плоти образец для подражания. Ныне же сердца их были полны скорби.       Астартес генетической линии Сангвиния Белокрылого, Ангела Ушедшего, но не Падшего, славились долголетием, обликом чистым и разумом ясным, но даже эта славная черта не защищала от ранений и увечий. Многие прозвали чудом то, что поражённый в голову снарядом из автопушки магистр драконьего воинства Куртан Аргонат продолжил сражаться и руководить войсками, хоть и разум его слабел с каждой секундой.       Реклюзиарх Праксимус затянул песнь-молитву «О нисходящих в чертоги огненные», первые звуки которой были подхвачены сначала эхом зала, а затем многоголосием присутствующих. Для Игнитара, возвышенного кузнеца, старшего над драконьим очагом, ритуал был и прощанием и надеждой на то, что духи машины саркофага смогут продлить жизнь там, где не справилась наука Апотекариона. Он не винил Бертрана - верховный апотекарий сделал всё от него зависящее, дабы почтенный воин прибыл ещё живым не только на родной мир, но и на совет капитанов, где принял участие наравне со всеми. Выбрав себе преемника, магистр словно бы перестал сопротивляться ранениям и впал в кому, плечи его опустились, а единственный оставшийся глаз более не открывался.       Произнеся краткую молитву духам машины, Игнитар закрыл саркофаг и установил его в корпус дредноута. Нанося на керамитовую броню священные печати и литании во паноплиях исполненные, о подвигах повествующие, мастер кузни вспоминал все те моменты, которые грели его сердца, и то, что во плоти, и то, что из металла. Воспоминания о мудрости сурового воителя, о силе воли, о воинских талантах, спасавших также и его жизнь.       В скромности своей Куртан Аргонат разделил трофей с тогда ещё только прошедшим обучение технодесантником Игнитаром. Варбосс Дафкулла чуть не лишил его руки и едва не нашпиговал живот свинцом в упор, успев поразить лишь одно из сердец. Но удары владыки драконьего воинства были быстры и точны. Перерубив кисть с оружием орка, он всей массой тактической брони дредноута навалился на врага, сбивая с ног мерзкое зеленокожее отродье. Оскаленная в животной ярости морда варбосса оказалась как раз перед дулом мельтагана Игнитара. Превозмогая отключившуюся цепь питания брони, технодесантник нажал спусковой крючок и испарил голову ксеноса. - Дракон изрыгает пламя, даже если это будет его последний выдох, - услышал тогда Игнитар в воксе одобряющий голос владыки драконьего воинства. - Вперёд, братья! Явим же врагу гнев ангелов во пламени нисходящих с небес!       Руки и механодендриты делали работу словно бы сами собой, давая место памяти и скорби. Системы дредноута функционировали в оптимальных параметрах. Показания ауспекса ясно говорили, что почтенный воитель жив и будет пребывать в таком состоянии безмерно долго, до тех пор, пока его сила и навыки не понадобятся в бою.       Но до тех пор у Игнитара, как у возвышенного кузнеца, был ещё один долг, ибо обязанности хранителя драконьего очага были исполнены на сегодня.       Каридан был избран новым владыкой воинств Громовых Драконов, гордых и независимых наследников великого Сангвиния и славного Девятого Легиона. По традициям ордена для нового владыки воинств ковалось оружие, наиболее подходящее его стилю боя. В отличие от Куртана, Каридан был мастером «Драконьих Крыльев», прыжкового ранца особой модели, что в полёте раскрывал за спиной крылья, помогая направлять полёт и делая пикирование убийственно точным. Он был славен тем, что обезглавливал своих врагов даже не опускаясь на землю, а также тем, что врезался в их строй именно в том месте, где мог нанести наибольший урон.       Игнитар спустился глубоко в кузни, возжег огонь, раздул меха, включил древние плавильные машины. Он вводил себя в состояние близкое к трансу жреца, нежели кузнеца, следуя ритуалу. Собирая воедино образ Каридана, его деяния, боевое мастерство, ярость и решимость, он нашёл ту форму, в которую нужно было всё это облечь. Навык владения двуручным мечом новоизбранного владыки драконьих воинств был знаменит и за пределами ордена.       Настало время новому клыку драконьему в горне воспылать, да в металл облечься.       Металлы и примеси к ним в глубинах горы добывались сервами орденскими. Лучшие из них пошли в горнило горячее, дабы кровью драконьей излиться в форму.       Удары молота кузнечного, мерно опускающегося, звенели по темным душным залам. Как гласила традиция, по пояс обнажённый, не страшащийся палящих искр и жара, ковал Игнитар меч, следя за формой, прямоту выдерживая отработанными и отточенными движениями, заготовку проковывая по всей длине. В каждый удар его вложено было воспоминание о ярости, в каждом взмахе запечатлено мастерство, звону металла вторили кличи боевые в разуме отражавшиеся.       Целая ночь ушла на работу над мечом. Форма была готова, осталось из чёрной окалины достать металла свет сияющий, да украсить и полями силовыми снабдить.       Мастерство тонкой работы ювелира и гравёра также было подвластно Игнитару. Перекрестие гарды и рукоять были оформлены в виде хребта драконьего, что крылья расправил. Из пасти его исходили силовые линии, порождающие энергии разрушительные, что клинок обволакивали, служа и защитой от вражьего оружия и вестником смерти любому, кто встанет у него на пути.       Рунопись орденская украсила клинок меча, тая в себе наговоры и заклинания, кои должно было закалить и воспеть библиарию в самой высокой башне крепости на восходе солнца среди огромных жаровен неугасающих, герметическими символами отмеченными и огражденными.       Сила сих рун вызывал интерес у Служителей Трона - но только интерес, не подозрение. Не было порчи в них, не было тлена разума, изувеченного ложью Нерожденных.       Сработав ножны из кожи каньонных змиев, Игнитар завершил свой труд. Остальное было делом иных рук, иных умов и сердец. Работа возвышенного кузнеца, старшего над драконьих очагом, была исполнена. Сердце горы обрело нового покровителя и защитника, и он получит славный инструмент своих будущих великих деяний.