Потухшее сердце

Сегодня погода была скверная. Мягкие лучи солнца освещали асфальт, а небо было чисто голубое. В середине ноября, уже начинало холодать и иногда падал снег, который не долетал до поверхности и таял. Снежинки можно было перепутать с дождем. Пристальные темно-зеленые глаза следили за этими явлениями. Голова облокачивалась на холодное окно, и человек был явно расслаблен. Из-за тёплого дыхания стекло постоянно покрывалось тонким слоем влаги, которая превращалась в помутнение. — Ева, черт тебя дери, спускайся уже! — звонкий женский и громкий голос эхом отдался в голове уставшей девушки. Шумно выдохнув, она оторвалась от окна и свесив ноги с подоконника, аккуратно поставила ноги на скрипучий деревянный пол. Запутавшиеся пряди темно-пепельных волос, которые небрежно были уложены в низкий хвост, вылезли. Дойдя вялым шагом до кухни, она сразу почувствовала приятные запахи, заставляя живот неприятно скрутиться. На кухне за столом сидела мама, которая о чем-то оживлено и радостно беседовала с отцом, пока тот уже приступал к еде. Он с такой нежностью и любовью глядел на свою жену, что дочь, смотря на этих двоих, улыбнулась уголками губ. Коричневые спокойные глаза матери устремились на девушку, которая уже тоже присела за стол, взяв прибор в руки. — Да ты хоть волосы нормально забери, а то вон, почти в еду падают! — хоть женщина и пыталась сделать строгий голос, но у неё ничего не получалось. Она сама по себе была мягкой личностью, так что злилась она очень редко. И было не понятно, то ли это был огромный плюс, то ли минус. Без всякого возмущения и негодования, та послушала мать, стянув резинку с ломких и грязных волос, забирая снова так называемый "хвост". Ярко-красный и наваристый борщ как всегда был невообразимо вкусным, заставляя растягивать приятное удовольствие. Не зря же её мать отучилась на повара. — Ну, как у тебя в колледже? — не отрываясь от газеты вник в неприятную тишину отец, переворачивая страницу с тихим шелестом, заставляя пепельноволосую уставиться в одну точку невидящим взглядом, прокручивая вопрос в мозгу. — Всё как всегда. Ничего нового, — и вправду, ничего обычного или запоминающего не приключалось. Взрослые кивнули. *** Ева смотрела в окно и за тем как картинки улиц пролетали перед глазами, пока автобус ехал в нужное место. Тяжелые веки глаз периодически закрывались, заставляя ту погружаться в пара минутный сон. Но бьющаяся голова которая покоилась на окне, постоянно её будила. Оглушающая тишина слегка пугала. Поджав слегка кровавые губы от укусов, она снова уставилась сонным взглядом в грязное окно. Глаза испуганно расширились, а из-за рта выскольнуз мимолётный крик, когда девушка увидела что через пару секунд в них врежется автомобиль. Он мчался на быстрой скорости, но все что она смогла услышать это был звук соприкосновения двух машин. Крики которые смешались с диким плачем, кровь которая чувствовалась не только во рту, но и буквально в воздухе, плоть. Рвота подходила, но поглощающая, словно водоворот темнота пришла быстрее. *** Разлепив тяжелые свинцовые веки глаз, девушка почувствовала ломящую и острую боль, которая будто стала частью тела, к сожалению пока в местах где она отдавалась, различить не смогла. Бог ты мой, как же, черт подери, больно! Когда разум медленно начал прояснять происходящее, и рассудок постепенно начал подступать к хозяйке, та почувствовала что лежит на острой и неровной поверхности, которая терзала спину. Холодок пробегал под одежду мимолётно, но этого хватало чтобы сжаться. Бок неприятно ныл. Зрачки глаз до невозможности расширились, показывая весь спектр грохочущего, словно гром, страха в самой груди, который безжалостно зажимал все внутренности до неприятной боли. Перед ней было небесно-голубое небо, без веского запах гари, или человеческой плоти. Брови согнулись "домиком", одновременно с этим медленно приоткрывая сухие и ободранные от постоянных укусов, губы. Сглотнув вязкую и кислую слюну, она, дрожа словно лист во время бушующего ветра, пыталась перевернуться на живот, издавая тихие и дрожажие всхлипы. У неё вышло перевернуться. Раздался шумный кряхтящий выдох, а глаза зажмурились, то ли от боли, то ли от пыли с мелкими камнями, чуть не попавшим прямо в глаза. Её трясло, сердце отбивало глухим звуком. Она не понимала где находится, и почему жива. Тревога, начала потихоньку расплываться по телу. Стук собственного биения сердца мешал разумно мыслить. Адреналин начал подниматься в крови, приглушая боль, которую она начала игнорировать при попытки встать. Она встала на четвереньки, потом, на ватные ноги, придерживаясь за стену. Посмотрев вперёд, она увидела прилавки, за которыми стояли люди с азиатской внешностью, улыбчиво предлагаю свои сочные овощи. Тяжелые веки снова расширились, а мелкие прозрачные хрусталики, словно волна начали с силой накатывать на уголки глаз. Придерживаясь за холодную стену она дошла до конца стены, игнорирую громкие смешивающиеся голоса людей. От неприятной рвотной горечи, девушка начала с громкой хрипотцой кашлять, привлекая внимание людей. Она рыдала, покрывая своими холодными слезами щёки. Лицо неприятно исказилось от ужаса, когда та увидела, что по песчаной и грязной дороге, шли два парня в темно-зелёных жилетах. Но внимание её привлекло проекторы. Слегка приподняв дрожащий подбородок, она повернула голову в сторону, всматриваясь в каменные гордые лица. Лица самих Хокаге. Горячий воздух присвистнул, гоняя темную грязь по улице, нагоняя ту на людей, которые лишь устало выдохнули. Дрожащий, хриплый крик, который хотел вырвать из хлипкого тела, терзал сухое горло, разъедая. Ступор продолжался всё то время пока она пыталась угнаться за здравым смыслом, который словно издеваясь, гонялся от неё петляя кругами. — Девочка, все в порядке? Где твои родители? — Кто-то мимолетно притронулся к её плечу, и она, будто дикий остервенелый зверь, резко с быстрым тихим криком обернулась, выпучив свои глаза, ошеломлённо уставилась на морщинистую, слегка пожелтевшую кожу на лице, на слишком сильно прикрытые усталые веки бабушки. При упоминание родителей ей захотелось загнаться в угол. Все чувства смешались разом. Ничего не ответив она сделала несколько шагов назад и рванула туда от куда пришла. Колени, которые и так были ободраны в кровь, встретились с землёй. Она моментально почувствовала жгучую ополяющую душу черным пламенем боль. И моральную, и физическую. У девушки была истерика, рвота, хриплые крики. Ева серьёзно начала задумываться о том, что она просто сошла с ума. В голове проскальзывали силуэты родителей, и упав на бок, скрутившись плакала приглушая разрыв сердце. Это было чертовски больно. Ей казалось что она во сне или в каком то бреду. Но нет. Она не просыпалась. Сколько бы не кусала себя за палец до крови, ничего не происходило. Лишь ночью она пустым взглядом смотрела вперёд. Щеки все ещё были мокрыми, а слезы все так же градинками падали на щёки. Шум разрезал хриплый кашель, и чувство что её моментально снова вырвет. Она не знала что будет делать. Но если точнее, то Еве ничего не хотела делать. Лишь уснуть и проснуться у себя в теплой кровати. Ведь если тут нет её родных. То и её тут быть не должно.