***
Она говорит - мы повеселимся. И они веселятся - нервно хохочут от облегчения, когда смерть остается в дураках в последней момент, а очередное взыскание от командира украшает их личные дела на манер боевого шрама. Или грязного пятна, для кого как. Она говорит - это точно сработает, Боунси! И это срабатывает - когда они балансируют над пропастью, и Леонард успевает и помолиться, и выругаться, чтобы после увидеть несносное самодовольство на лице будущего капитана. Все обошлось, я же говорила, старый костлявый ворчун! Она говорит - они лучшие друзья. Но Маккой застревает в роли вечного строгого родителя, вот только это не мешает ему покупаться на нее круглые невинные глаза. А может, все дело в том, что они больше, чем компаньоны по неприятностям. Они чувствуют нерушимую связь, которая не поддается описанию. Коктейль из противоречивых эмоций и стремление быть рядом. Вот как это можно охарактеризовать с обеих сторон. Она говорит - мы еще многое повидаем. Он соглашается. Только бы не поседеть раньше времени со всем увиденным!***
Первая долгосрочная миссия на Энтерпрайз вносит свои коррективы. Появляется парочка пьяных историй с сомнительным оттенком, несколько взаимных долгов по спасению от реальных ужасов, несколько поцелуев в турболифте или на адреналине, перед лицом якобы непредотвратимого конца. Джейми Кирк и Леонард Маккой танцуют среди звезд в бешеном темпе и слишком увлечены, чтобы заметить: им друг без друга невозможно вытерпеть все, что происходит с ними среди черных дыр и глубоких сухих кратеров. А может быть, это и не нужно представлять. Может быть, таков закон равновесия этой Вселенной. Кто-то безрассудный должен держать за руку кого-то безотказного. И тогда даже антисептик на свежих ранах будет частью странной, но привычной романтики. Обжигает, но спасает. Спасает - и поэтому обжигает. Да, если бы в мире существовали соулмейты, то на запястьях Маккоя и Кирк проступили сквозь кожу именно эти парадоксально-правдивые слова.