* * *
experience — ludovico einaudi
Чимин сильный альфа, он никогда не позволял боли затуманить его разум, но, когда Сынгу, собирая свои вещи в сумку, кричал о недостатке внимания со стороны мужа, его сердце дало трещину. Там ещё было много неприятных слов, которые Чимин пытается забыть. «Это из-за моих растяжек на животе» Его растяжки были прекрасными, ведь он только недавно даровал жизнь их общему солнцу. «От меня стало как-то не так пахнуть?» Чимин стискивает зубы, ведь каждый вечер утыкался в платок, пропахший сливой, и благодарил судьбу за то, что она подарила ему такого мужа. «Ты смотришь на меня не так, как раньше» Альфа осел на пол, понимая, что ситуацию уже не исправить, омега выкатывает чемодан в коридор, и даже когда Чимин пытается остановить его, выхватывая сумку из его рук, ничего не меняется. «Я ведь омега, у меня есть потребности» Чимин греет пальцы ребёнка, прижимая его к себе, зарываясь носом в пшеничных волосах. Маленькое чудо, единственная радость, оставшаяся после ухода Сынгу. Его черты лица ненароком напоминают о муже, он на него так похож. Даже привычкой облизывать крышку йогурта, напевать песни в душе и иногда бегать голышом по квартире. Альфа наблюдает за ним и не может забыть улыбку, которую когда-то полюбил. «Сына оставь себе, для меня это будет обузой, никто не захочет омегу с прицепом» Прицеп, именно так омега окрестил своего сына, родившегося в счастливом браке, они ведь так давно хотели ребёнка, но никак не получалось его завести. Сынгу пропил курс таблеток, и, когда тест показал две полоски, в груди альфы всё сжалось. Он подарил супругу тысячу поцелуев и ещё столько же слов благодарности. А потом всё омрачилось, Чимин даже не успел заметить, как взгляд омеги похолодел, как он закрылся, буквально отталкивая от себя альфу всеми возможными способами. Любовь к сыну не помогала, омега стал загуливать, возвращаться поздно ночью домой. Но даже когда муж чувствовал на нём остатки запаха других мужчин, ничего не говорил. Закрывал глаза, пытался склеить то, что уже невозможно починить. Сынгу его разлюбил, от чувств ничего не осталось, постоянный холодный взгляд, избегание прикосновений, омега подолгу сидел в своей комнате, и даже малыш Иан ничего не мог исправить. Он подбегал к папе, надевая на его голову венок из осенних листьев, долго смеялся, кидаясь на шею в попытках получить нехватку омежьей ласки. Но… в ответ его только отталкивали. Он привык всегда убегать к отцу, который, даже несмотря на завалы на работе и усталый вид, усаживал ребёнка к себе на колени и конструировал вместе с ним самолёт из дерева. Чимин архитектор. Зарабатывает этим на жизнь неплохо, этого хватало на то, чтобы обеспечивать жизнь мужа во время декрета и дарить ребёнку маленькие радости в виде похода в кино на их любимый фильм о космосе. «Марсианин» так полюбился юному зрителю, что он мог цитировать его, даже когда говорил плохо, ещё не выговаривая согласные звуки. Иан наблюдал за тем, как одинокий человек пытается в кромешной пустыне возродить жизнь с нуля, и буквально захлёбывался в слезах. Семейные походы в кино сменились на традицию только Иана и Чимина, а на вопросы, почему папа не ходит с ними, альфа оправдывал мужа, как мог: «Твой папа просто устал, дай ему немного отдохнуть» «На следующий сеанс мы обязательно пойдём все вместе» Чимин пересаживал Иана на свои колени, освобождая место в кинозале, и прижимал ребёнка к своему сердцу, мечтая о том, что муж скоро оправится. И их семейное счастье исправит всё. Но ничего не поменялось. Чимин остался с ребёнком один, даже выплачивал убежавшему омеге алименты, чтобы он хоть как-то мог жить, пока не найдёт новую работу, но последний конверт с «подачкой» был выслан обратно с прощальным письмом.«Оставь эти деньги сыну и больше никогда не появляйся в моей жизни. Хватит делать вид, что ничего не происходит. Ты закрываешь глаза на многое, если я тебе больше не интересен, мог бы так и сказать, ты занят только воспитанием ребёнка, на меня совсем времени не находишь, вот и оставайся с ним»
Чимин, стиснув зубы, откинул конверт в сторону, потирая глаза до жгучей боли, стряхивая накатившие слёзы. Иан после прогулки, в заляпанном комбинезоне подбегает к отцу, кидаясь на его шею, кратко целуя в щёку, и, кажется, разрастающаяся в груди боль понемногу затухает. — Папа к нам больше не вернётся? — дрожащими губами шепчет ребёнок. — Он меня больше не любит? — Конечно любит, — успокаивает его альфа, заправляя прядку светлых волос за ухо, — просто ему нужно время, и он обязательно вернётся. Чимин ненавидит себя за ложь, которую сам же и произносит, но не может же он сказать ребёнку, что его папа выбрал не семью, а свои предпочтения. Не хочет разбивать сердце, видеть бесконечные слёзы, он обязательно огородит Иана от всей боли, пережив её сам.* * *
Empty Note (Acoustic) — Ghostly Kisses
Чимин привыкает жить один с ребёнком, берёт меньше смен на работе, чтобы уделять время воспитанию сына, подолгу рассказывает омеге о новых открытиях учёных, о колонизации Марса, ведь только под такие истории он может заснуть. Когда Иан начинает сопеть, альфа перекладывает его голову со своей груди на подушку, укрывая одеялом спящего мальчика, кратко целует в лоб, уходя в свой кабинет. От которого ничего не осталось. Чимин как мог пытался справиться с уходом мужа, но в первые дни, пока ещё сын был в садике, разметал половину своих чертежей по комнате, и плевать, что он потратил на них полгода своей жизни, они все полетели в мусорку, разорвав в клочья последний лист с бумагой, альфа осел на пол закрывая лицо руками, растирая его до покраснения. Альфе нужно было собраться с силами, не ради себя, ради Иана. Он начал свою жизнь заново. Больше не смотрел на других омег, ведь всегда вспоминал мужа, секс совсем перестал быть интересен, служебные романы ничем не заканчивались. Он не хотел никого приводить в дом, где с сыном у них общее счастье и такие же общие болезненные воспоминания. Усаживаясь за стол, на котором закреплён пустой лист бумаги, Чимин отчерчивает линейкой отступы, пытается провести расчёты, но в голове хаос, цифры никак не хотят складываться. Наливая в стакан солодовый виски, выпивает его залпом, чтобы немного успокоить нервы, чтобы руки не так тряслись, а боль в голове наконец отступила. Откидывая подточенный карандаш, альфа падает на листок лицом, сил не осталось, сроки не горят, его никто не подгоняет, у Чимина в запасе несколько месяцев, но он продолжает себя грызть за то, что забыть не получается. Сынгу. Как он мог просто уйти? Они ведь могли поговорить. Обсудить, чего не хватает омеге, взвесить все «за» и «против», Чимин обязательно бы всё исправил, но муж молчал, сам себя накрутил и не захотел решать проблему, сбежал, плевать на альфу, он ушёл от своего сына. Неужели ему ничуть не жаль? Что он не увидит, как маленький Иан пойдёт в первый класс, как будет учиться читать, как в его жизни появится первая настоящая любовь. Всё это ничего не значит? И как разбилось сердце ребёнка, когда папа решил его бросить, на это тоже наплевать? Чимин злится, каждая такая мысль пробивает в его груди дыру, которая не затягивается уже пару месяцев, а только кровоточит. Омега нашёл счастье в своей жизни, нового альфу, кажется, Чимин видел их общие фото в профиле, на них омега улыбается, сидит на спине у крепкого мужчины, и совесть его определённо не грызёт. Чимин не завидует, он не хочет возвращать Сынгу себе, он давно отпустил его и пожелал счастья, но то, как омега отнёсся к ребёнку, всё ещё не укладывается в его голове. Словно тот отброс собственного родителя, которого можно вычеркнуть из жизни и ничего не поменяется. Чимин рассчитывал, что муж передумает, захочет видеться с сыном, заберёт его к себе в новый дом, альфа будет его навещать, но ничего из этого не случилось, о Иане просто забыли. Иан этого не заслуживает. Рождённый в любви ребёнок не должен так страдать. «Обуза» — снова вспоминает альфа. «Мне этот прицеп не нужен» — чтобы добить. Иан тогда ничего из этого не слышал, и хорошо, на его детской психике это бы отразилось не лучшим образом. На Чимине произошедшее сказалось, и это ещё мягко сказано, он всё ещё пытается собрать себя, ключевое слово — пытается. Так не должно было случиться. Проблемы между Чимином и Сынгу не должны были его коснуться. Но судьба решила иначе. Чимин засыпает только под утро, когда лучи солнца пытаются пробиться сквозь плотные жалюзи в кабинете, уткнувшись лицом в пустой листок, альфа отключился без сил. У него это уже в порядке вещей, всё время уходит либо на работу, либо на воспитание, никакого отдыха в расписании, да и он ему не нужен. Если бы не звонок в дверь и подбежавший с утра Иан, толкающий отца в плечо, Чимин бы ещё долго проспал в неудобной позе, а потом с болью в спине катал ребёнка на плечах, показывая, как летают корабли в далёком космосе. Между звёзд в темноте, где нет ни единого звука, только пустота и тишина, спокойствие, доводящее до оцепенения. — Там кто-то пришёл? — сводя брови к переносице, шепчет ребёнок, в его голосе полно надежды, может, это папа вернулся к ним? Но Чимин знает, этого не случится. Только если Сынгу выгонит новый альфа и ему не к кому будет пойти, он использует бывшего мужа, как подушку безопасности, омега знает, что здесь его всегда ждут. От таких мыслей к горлу подступает неприятный ком, который так и хочется сплюнуть на пол, но Чимин, собравшись с мыслями, вытирает каплю слюны с подбородка, встаёт на ватных ногах со стула, беря Иана на руки, поддерживая за спину. — Пойдём посмотрим? — целует в макушку, выходя в коридор, без какого-либо страха распахивает входную дверь и пару секунд стоит в недоумении. На пороге знакомый мужчина, программист их фирмы, Мин Юнги, в толстовке и очках, как обычно, его тёмная чёлка заплетена в две косички, а остальные волосы спрятаны под одеждой. — Я не вовремя? — омега шмыгает носом, осенняя погода разгулялась, и за окном давно уже не плюсовая погода, какого чёрта он в одной кофте? Чимин пропускает его внутрь, продолжая держать сына на руках. — Всё хорошо, проходи, — голос Чимина ещё хриплый, он не успел до конца проснуться, небольшая клизма с кофе, и всё будет лучше, альфа привык спасаться именно так. — Меня попросили перенести ваши чертежи на электронный носитель, я был недалеко от вашего дома и решил зайти по пути, — омега усаживается на диван, доставая из сумки ноутбук, обращая всё своё внимание на архитектора. У Чимина не лучший вид, замотанный от работы и своих угрызений совести, от него ещё пахнет алкоголем, но омега не обращает на это внимание. — Да, секунду, — Чимин ставит Иана на пол, треплет по волосам, — ступай в комнату, я скоро приду, — когда альфа разговаривает с ребёнком, его голос становится мягким, словно сейчас в комнате больше никого нет. Иан задерживается около двери, осматривая с ног до головы мужчину, который ему приветливо улыбается и машет рукой. Краснея, омега закрывает за собой дверь, оставляя мужчин один на один. Чимин выносит свёрнутые чертежи в руках, укладывая их на стол перед Юнги: — Пока это всё, — чешет затылок, принюхиваясь к приторному запаху лаванды, холодному и отрезвляющему, у альфы давно никого не было, и такая реакция вполне объяснима. Юнги открывает чертежи по очереди, рассматривая их под разными углами: — У вас определённо талант, — улыбается омега, скидывая с себя капюшон толстовки, разминая замёрзшие пальцы. — Может, чай? — не уверенно предлагает Чимин, видя, как омега продрог. — Перенос займёт какое-то время, поэтому я бы не отказался, — Юнги удивлён, но больше тому, что у их архитектора есть сын, о котором тот никогда не рассказывал. Да и зачем ему это? Счастье любит тишину, но по виду альфы не скажешь, что он живёт в радости. Юнги краем глаза замечает плакаты с космической тематикой, звёздное небо в чертежах и макеты планет, которые альфа сделал для сына, чтобы он мог изучать, что ему так нравится. Родитель всегда должен поддерживать ребёнка, в любых своих начинаниях, не душить их на корню, а позволить развиваться. Чимин придерживается этого правила всегда и на слова сына, что он станет астронавтом в будущем, только улыбается, он будет рад, если мечта ребёнка исполнится. У альфы на кухне только кружка бывшего мужа, которую он так и не смог выбросить, поэтому, заварив красный чай, он поставил его рядом с омегой, который уже отсканировал первый лист и просто сидел в ожидании, пока тот проходил обработку. — Спасибо, — кратко кивает омега, делая глотки чая. Он осматривает Чимина, который на работе всё время в свободных рубашках и брюках сидит в своём кабинете и никого к себе не подпускает, чтобы не мешали, ему нельзя отвлекаться, чтобы не допустить ошибку, один маленький просчёт, и новое здание упадёт ещё при постройке. Чимин пьёт кофе, горький до боли в желудке, в котором ничего не было с самого вечера, ему нужно проснуться, чтобы подарить сыну ещё один наполненный счастьем день. — Ваш сын похож на вас, — улыбается омега, — правда, неугомонный и радостный. Улыбку альфы уже никто не видел очень давно, да и повода никто не давал. — Да, — кивает Чимин, — есть что-то. — Ваш муж не против, что я задержусь у вас? — Юнги сам того не желая бьёт по больному, альфа сжимает ушко кружки пальцами, ещё немного, и то пойдёт трещинами, разбившись на осколки в крепкой руке. — У меня нет мужа, — сипло отвечает Пак, — давно нет. — Соболезную, что-то случилось при родах? — Юнги пытается дать себе пощёчину и не затрагивать болезненные темы, но Чимин почему-то улыбается. — Просто ушёл, — отвечает альфа, вдох застревает в груди, напоминая о себе дикой болью. — Извините, — Юнги тушуется, опуская взгляд в стол, отставляя кружку. — Ничего, — звучит так, словно Чимин смирился. Юнги чувствует, что спросил что-то не то, не стоило ему затрагивать настолько личные темы, Чимин перед ним выглядит не просто уставшим, а задолбавшимся от этой чёртовой жизни. Чимин думает про себя: «Всё нормально», «Не нужно показывать», «Юнги не хотел». Теперь понятно почему он постоянно запирается на работе в кабинете, почему берёт отгулы, почему в его глазах пропали искры и в них нет ничего, кроме глубокой печали, которую не заметить просто невозможно. Альфа буквально рассыпается на глазах, но, собирая себя в кучу, продолжает бороться. Не ради себя, а ради ребёнка, убежавшего в свою комнату, стоило только Юнги ступить на порог его дома. — Да, — Юнги роется в своей сумке в поисках папки, — меня попросили передать вам задания, — омега протягивает увесистую папку в руки Чимина, на что тот улыбается как-то натянуто. — Можно на ты, — Чимин откладывает документы на стол, — мы ведь не в офисе. Альфа не понимает, зачем сам рушит границы общения. Чимин старше, но это не имеет никакого значения, для него уж точно, ведь Юнги работает с ним бок о бок уже больше двух лет. Постоянно помогает разобраться с погрешностями в чертежах, даже научил альфу пользоваться последними видами техники, с которыми тот всё время был на «вы», а в лучшем случае избегал адовы машины стоящие на работе. — Хорошо, я скоро закончу, — Юнги берёт следующий чертёж, перенося его на ноутбук с помощью сканера, стоящего у альфы в доме. — Согрелся? — Чимин присаживается рядом на диван, встречаясь с бездонным взглядом, от которого странно веет теплом. — Угу, — срывается с губ омеги, Мин отводит взгляд в пол, скрывая румянец на щеках и всё смущение, что испытывает, находясь рядом с альфой. Слегка кислый запах яблок с бергамотом оседает в горле, омега дёргает носом, принюхиваясь, и молится, чтобы это осталось незамеченным. У них это впервые. Не работа вместе, а что они где-то сидят рядом, где-то не на работе, наедине. В доме ещё пахнет молочной кашей, которую альфа уже прекрасно научился готовить для своего сына, а ещё горячим шоколадом, Юнги был бы рад его попробовать, но не осмелится попросить. Омега устало растирает глаза, когда последний чертёж отсканирован, закрывает крышку ноутбука, откидываясь на спинку дивана, таращится в потолок. — Не буду задерживаться, — хрипит Мин, — мне пора. Чимину от этого становится легче, он уже больше часа прячет свои эмоции после случайного вопроса о муже. Юнги кидает ещё один взгляд на макеты перед тем, как затянуть кроссовки, а последний ровно в глаза Чимина, поднимается на ватных ногах, слегка шатаясь. Работой и его завалили, он буквально живёт на энергетиках и кофе, иногда смешивая их вместе, сонливость отступает, но ненадолго. Омега пользуется проверенной схемой, чтобы кофе действовал лучше, нужно после его принятия немного вздремнуть, всего двадцать минут, и бодрости хватит на весь оставшийся день. — Был рад тебя видеть, — звучит неуверенно, альфа отдёргивает рубашку, что задралась, зацепившись за домашние брюки. — Взаимно, — бросает Юнги, но для него эта встреча значила что-то большее, она показала жизнь альфы с другой стороны, заставила проявить терпимость, теперь омега готов драть глотки начальству, которые будут говорить о том, какой Чимин ленивый из-за его частых отгулов. Он уже готов выдрать им сердце и станцевать на их же костях. В его голове Чимин потрясающий альфа, который, несмотря на все трудности жизни, не перестаёт улыбаться ради Иана.* * *
Flipside — Lana Del Rey
— Красиво, — укладывая голову на плечо отца, шепчет Иан, наблюдая за тем, как альфа закрепляет Юпитер на ниточку, мастеря для сына новый макет, его руки точно знают, что делают. Чимин не может забыть. Взгляд Юнги, это жалость или омега действительно к нему относится только с добрыми намерениями? Мысли о бывшем муже быстро сменились на образы омеги, который на слова директора о неподобающем виде толкает чупа-чупс за щеку, ухмыляясь. Он всегда ходит в толстовках, габаритных джинсовых куртках и утяжелённых ботинках, ему наплевать на то, что о нём подумают, его главная задача — хорошо работать. Что у Юнги получается на десять из десяти. Не перечесть, сколько раз он спасал компанию от ночных рейдов, помогал избежать взлома системы и краха всей работы. Омеге могли позвонить в три часа ночи, погнать в другой конец города, и он никогда не возмущался. Поэтому его выходки ещё терпят, закрывают глаза на потрёпанные футболки с дырками и очки в яркой оправе. Когда Чимин увидел его впервые, в мыслях было только одно: «С таким отношением надолго он не задержится», — но это было заблуждением, Юнги исправно трудится на благо компании вот уже три года, и никто ему слова не говорит, все просто привыкли. — Папочка, что-то случилось? — Иан льнёт к шее, когда видит, что руки мужчины застыли в воздухе и он почти не шевелится. Да, альф привычно в обществе называть — отец. Но Чимин клал на эти предрассудки, главное, чтобы его сын чувствовал себя комфортно рядом с ним. — Да, малыш, — альфа треплет сына по волосам, усаживая к себе на колени. — Юнги твой новый мужчина? — щурясь, Иан не отводит взгляда от отца. С чего такие вопросы? — Просто работаем вместе, — задумчиво отвечает альфа, — а что? Он тебе не понравился? — Понравился! — восклицает омега. — Он ещё к нам придёт? Кем он работает? — Программист, не знаю, если надо будет по работе, — Чимин сглатывает, в нос снова ударяет сладкий запах, который он, как мог, пытался выветрить из квартиры, но он не в стенах дома, он в его голове. — Юнги-хён, наверное, чертовски умный! Вот бы с ним пообщаться! А он может сделать мне на компьютере программу для разработки макетов? — голос ребёнка звонкий, рикошетит от стен, врезаясь в уши альфы. — Я тоже могу тебе её установить, — Чимин обнимает сына под спину, убирая прядку волос с его лба. — Да, но программа меняется под пользователя, а ты… — мальчик мычит, — ну, немного… — Не разбираюсь, да? — смеётся альфа. — Хорошо, я спрошу у Юнги-хёна, — пародирует голос ребёнка альфа, но сам не замечает, с какой теплотой произносит это сочетание. Чимин ещё долго рассказывает сыну о планетах, орбитах и о том, почему Плутон так долго считали звездой, на нём так же холодно, как в сердце альфы, там вымерзшая тундра, ничего нет. — Ты ведь никогда не интересовался космосом, — рассматривая миниатюры планет, шепчет Иан. — Да, но для тебя я даже в наскальной живописи разберусь! И сам переведу, — смеётся альфа, поднимая сына со своих колен, — идём, нужно ужинать. Чимин не появляется на работе уже вторую неделю, отсылает чертежи через быструю почту по городу, он готовит сына к поступлению в школу, ему не до этого. Когда, кроме криков в трубку от начальства, не слышится больше ничего, альфа корректно просит прекратить диалог, если в нём не прозвучит ничего нового. Устало растирая веки, альфа откидывает телефон в сторону, с любовью наблюдая за Ианом, уплетающим омлет с кефиром, рассказывающем о повторном прокате фильма «Марсианин». — Мы же пойдём? — Иан сводит брови к переносице, складывая руки в замок в умоляющем жесте. — Конечно, — смеётся Чимин, сердце в груди бьётся быстрее, но это не из-за огромных доз кофе, который он вливает в себя ежедневно, это мысли об омеге, который наведывается к ним несколько раз за неделю, чтобы забрать новые работы Пака для сканирования. Их диалоги становятся дольше, когда омега в очередной раз наведывается к альфе после работы. Юнги рассказывает о себе, а Чимин не перебивает. Так он узнал, что после выпуска омегу никуда не брали из-за его пола, говорили, что он не выдержит смертельного графика, ему пришлось очень потрудиться, чтобы занять место в корпорации «СЕНСО» хотя бы стажёром, а потом он просто доказал свои способности на деле. Работал сутками напролёт, рисковал здоровьем, забывая про сон, и все его жертвы оправдались. Чимин молчаливо восхищался, не замечая, как их отношения перерастают в нечто большее, чем просто дружеские. Юнги от бешеного графика упал лицом на плечо альфы, не заметив, как уснул, Иан, спускающийся за вечерней порцией молока, лишь подёргал бровями, смотря в глаза отца, на что получил отмашку, а после прищур, но голову омеги со своего плеча Чимин не убрал. Натянул одеяло, укрывая Юнги, незаметно для себя касаясь пушистых волос. Это то, чего ему не хватало долгое время. Теперь Чимин не чувствовал себя постоянным жителем планеты Плутон, он словно находился в раскалённом ядре солнца и не хотел, чтобы его спасали. Утром омега долго молчит, чувствуя себя виноватым, что вот так без спроса остался ночевать у Чимина. — Прости, — Юнги отламывает вафлю вилкой, запивая её энергетиком, — меня разморило, не думал, что проснусь в твоих руках, — омега краснел, опуская взгляд в стол, пока Иан хихикал, делая глотки молока. Альфе бы провести беседу с этим неугомонным ребёнком. — Ничего, я тоже устал, — Чимин проснулся в объятиях Юнги, который цеплялся за его шею, утыкаясь шершавыми губами в ключицу и тихо сопел. Он сидел не шевелясь, пока омега не открыл глаза, ошарашенно отпрыгнув на край дивана. Кажется, он был удивлён не меньше Чимина. — А мы с папой идём сегодня в кино, пойдёте с нами? — омега хлопает пушистыми ресницами, уставившись на Юнги, Чимин жалеет, что у него нет скотча, чтобы заклеить Иану рот. — Что за фильм? — омега вытирает губы от сладкого сиропа, смотря на ребёнка. Выглядит красиво, не просто выглядит, оно таковым и является. — Марсианин! — восторженно отвечает Иан. — Ты же уже его смотрел? — приподнимая бровь, не понимает Юнги. — Я готов пересматривать его каждый день! — спорит омега. — А ещё Интерстеллар, Салют-7, — Иан загибает пальцы, забыв о завтраке. — Салют-7 грустная картина для ребёнка, да и Интерстеллар, — скептически размышляет омега. — Да, я даже плакал при первом просмотре. Чимин не может налюбоваться тем, как ведётся беседа между двумя омегами. — Ты плачешь над этими фильмами каждый раз, — подмечает альфа. — Папа! — Иан топает ногой по полу, кажется, его только что опозорили. — Ничего, слёзы не показатель слабости, — Юнги переводит взгляд на Чимина, — если твой папа не против, я бы сходил, давно не был в кино. Взгляды обоих были обращены к Чимину, который только повёл бровью, вздохнув: — Тогда идём вместе, — у альфы от этого в сердце стало как-то тепло, Юнги на него влияет, это видно с первого взгляда.* * *
Crossing Harry — Gregson-Williams
Иан даже не дышит. Не сводит взгляда с экрана в тёмном кинозале, пытаясь запомнить как можно больше моментов. Чимин прав, ребёнок уже может процитировать этот фильм без запинки, но его эмоции каждый раз словно при первом просмотре. Во время крушения корабля омега жмурится, отодвигая попкорн в сторону, ему сейчас не до еды. Эмоции, которые разгораются в нём, просто не дают связно думать. Юнги смотрит этот фильм во второй раз, но первый, когда держится за руку альфы, сидящего в середине между ним и ребёнком. Пак не знает, с чего такое наваждение, но хрупкие пальцы не выпускает. Крадёт попкорн из его пачки, хотя предпочитает приторно-шоколадный, вместо солёного, от которого во рту вяжет язык и потом ещё долго не отпускает. Юнги не сопротивляется. Не отталкивает Чимина, хотя давление от альфы чувствует. Сам крепче сжимает его руку, под конец фильма гладит расплакавшегося Иана по волосам. Ребёнок и правда растёт очень чувствительным, главное, чтобы потом это не сыграло с ним в злую шутку в будущем. К своему сладкому попкорну альфа так и не притронулся, зато попкорн Юнги они разделили пополам. Выходя из кинозала, альфа удерживал заснувшего ребёнка на руках, что-то шептал омеге, чтобы случайно не спугнуть сон мальчика. — Хороший был вечер, — грустно улыбается Юнги, ведь он не знает, повторится ли это в дальнейшем. Мозг впервые не загружён кодами программ, математическими формулами и ещё бог знает чем. Юнги счастлив, это видно по его горящим глазам и слегка вспотевшему лбу от полученных эмоций. — Да, — шепчет Чимин, слушая недовольные мычание сына, когда отец поднимает его выше, тем самым почти разбудив. — Какой капризный, — Юнги выкидывает пустую коробку в урну, когда они выходят на улицу, где уже давно за полночь, а небо давно покрыто мириадами звёзд. — Весь в отца, — шёпотом подмечает Чимин, но говорит он не о себе, а снова проваливается в нежелательные воспоминания о муже, с которым такие походы на фильм были когда-то традицией, когда-то, когда омега ещё полностью не отвернулся от семьи, не погряз в своих выдумках, в которых сам же потонул. Запах сливы вскружил голову, Чимин ошарашено осматривается по сторонам, мысленно надеясь, что это галлюцинация, но она не может быть такой явной. В паре метров от него стоит пара, омега, что кутается в кремовый шарф и тёмное пальто, и альфа, Чимин уверен, что это именно он, с высветленными волосами, уложенными лаком, и в костюме, словно они только что вышли с какого-то светского мероприятия. Чимин молится про себя, что они сейчас просто спокойно дойдут до машины альфы и больше никогда не пересекутся, ни в этой жизни, ни на другой галактике. Но судьба подбрасывает подлянку, и омега его замечает, волосы всё такие же ярко-рыжие, а глаза наполнены недоумением, наверное, он не ожидал, что муж так скоро найдёт ему замену. А почему нет? Он ведь нашёл. — Чимин? — окликает его до боли знакомый голос, альфа пытается не реагировать, но у него слабо получается, и он разворачивается лицом к человеку, которого бы не видел ещё пару лет и жил себе спокойно. — Сынгу, — с ноткой брезгливости шипит Чимин, но старается запихнуть свои чувства подальше от людских глаз, он не должен показывать свою уязвимость. Мужчину рядом с бывшем мужем альфа в упор не видит, да и ему это не нужно. Прижимая сына к себе, Чимин не торопится идти на встречу, а вот омега делает два быстрых шага. — Я так соскучился по Иану, он так вырос, — сколько в этих словах неприкрытой лжи, Пак готов плюнуть ему в лицо прямо сейчас. Соскучился? А что ж тогда не приходил? Забыл о его существовании вовсе. Юнги, наблюдая со стороны, топтался на месте, не в его интересах вступать в перепалку, хотя очень хотелось. — Да, вырос, — сухо отвечает Чимин, он в этом диалоге не заинтересован, но давно ли? Ведь ещё месяц назад он был готов простить супругу его ошибки, принять обратно, выстроить новую, счастливую жизнь, а сейчас все чувства словно выскребли у него из груди, помогли забыть. И за это благодарность Юнги, молчаливому и сдержанному омеге, который постепенно проникает в каждую клеточку жизни альфы, намереваясь в ней задержаться, этого просто нельзя не заметить. — Можно? — Сынгу тянет руки, но Чимин делает шаг назад, зыркая в сторону омеги. Омега поджимая губу, обиженно отходит назад: — Ты не изменился, — мычит мужчина, — всё такой же, я правильно сделал выбор, что ушёл. Больно. Чимин правда надеялся, что уже ничего не чувствует, но последнее слово иглой впилось под кожу. — Ты тоже, — парирует альфа. — Он мой сын, такой же, как и твой, — не успокаивается Сынгу. Альфа не умеет сдерживать эмоции, когда это просто невозможно сделать. — Да, правда? — в голосе Пака столько сарказма, что можно захлебнуться. — А что ж тогда ты не приходил, не отвечал на мои сообщения, заблокировал везде где только можно? Так мечтал увидеться с сыном? — Чимин пытается говорить тише, чтобы Иан не проснулся и не услышал происходящего. — Я устраивал свою жизнь, ты должен понять, я омега, кому нужен омега с ребёнком? — защищается, но как-то слабо. Юнги усмехается, это оправдание его всегда бесило. Он снова хочет заткнуть Сынгу, но не вмешивается, а только ждёт, когда это всё закончится. — Парень, — хрипит альфа, держащий Сынгу под руку, — ты не прав. — Я тебе не парень, — тыкает Чимин, — и вообще не вмешивайся. Чимин держит злость в себе, он не должен реагировать на происходящее таким образом, он обуздал гнев, разве нет? — Сынгу может видеться с сыном, почему ты запрещаешь? — не понимает альфа. — Потому что он за последние годы не сделал ни одной, мать его, попытки! — Чимин почти взрывается, но вовремя прикусывает язык, когда Иан начинает ворочаться у него на руках. — Если этот диалог окончен, то я ухожу. Сынгу осматривает Юнги, что держит руки в карманах штанов, всё своё внимание обращая на Пака, ему не интересна эта парочка, но на альфу он смотрит с немым восхищением. — Если ты думаешь, что он всегда будет любить тебя, как сейчас, — усмехается омега, — то ты заблуждаешься. И ты так же уйдёшь от него, поэтому не трать время. Юнги молчит, прикусывает язык, но слетает с тормозов. — Поверь, я не такой, чтобы сбегать при первой возможности из-за недотраха, — из уст омеги это звучит особенно грязно, так, что Сынгу на секунду теряется и замолкает, сглатывая тягучий ком в горле. Чимин не желает продолжать диалог, что превратился в обмен ругательствами, поэтому быстро проходит мимо омеги, направляясь к своему серому Форду с большим салоном, специально, чтобы на заднем сиденье всегда мог лечь Иан, если он вот так вот засыпает. Сынгу провожает взглядом Юнги, который в его сторону даже не смотрит. Прикусывает губу, когда видит, как омега садится на переднее сиденье рядом с Чимином, открыто улыбаясь. Он ждал, что Чимин будет по нему страдать ещё долго. Всегда читал его сообщения с особыми упоением, а ещё письма, которые никогда не выбрасывал. Но теперь он видит, Чимин смог забыть, а он? Неизвестно.* * *
Happiest Year — Jaymes Young
Юнги чешет кулаки зубами, это первое, что видит Чимин, когда выходит из комнаты Иана, уложив его в кровать. — Так бы и прошёлся ему по лицу, — цедит омега, — истеричка! «Я не такой, как ты» — звучит в голове Чимина, а может, это правда? Юнги отличается по всем пунктам. — Ты сейчас тоже напоминаешь истеричку, — спокойно комментирует альфа, но присаживается рядом с Юнги и аккуратно берёт его за руки, — Сынгу — это моё прошлое, которое давно пора отпустить, я вот пытаюсь. — И как успехи? — Рядом с тобой получше, — альфа не верит, что произносит это вслух. Чимин достаёт бутылку с виски, к которой не притрагивался уже неделю, но сегодня нужно, вопросительно смотрит на Юнги, на что тот кивает. Иан крепко спит и не проснётся ещё до утра, а им обоим нужно расслабиться, так сказать, забыть всё дерьмо, произошедшее за день, оставить только хорошие воспоминания. Альфа наливает два неполных стакана и пьёт одновременно с омегой, улыбающимся и морщащимся от жгучего алкоголя, попадающего на язык. Чистый виски, явно не его рацион, но он не просит никаких добавок в виде колы, не боится, что через два стакана не сможет встать, рядом с Чимином ему спокойно. — Сынгу мудак, — прерывает молчание Юнги, — в вашем разводе нет твоей вины. — Ты когда-нибудь расставался? — Чимин удерживает бокал в руках, другой подпирает голову, разглядывая силуэт омеги в полумраке. Теперь пришло его время допрашивать омегу и видеть все краски эмоций на его лице. — Не, — отмахивается и быстро, — отношения всегда были не для меня, сначала учёба, потом работа, сутками за монитором, было не до этого. Юнги не знает, каково это полюбить, вложить всю душу и время в человека, чтобы он потом наплевал тебе в лицо. Боль Чимина для него остаётся загадкой, но её хочется разделить. — Тебе двадцать, да? — Чимин, если честно, не особо осведомлён о сотрудниках компании. — Да, — Юнги кивает, — а тебе двадцать семь? — Старик уже, — альфа откидывается на диван, забираясь на него с ногами. — Красивый старик, — исправляет его Юнги, вызывая лёгкую улыбку. — Зачту это за комплимент, — Чимин засматривается на то, как Юнги почти ложится головой на спинку, всматривается в потолок, прикрывая веки, делая ещё глоток виски. — Это он и был, — Юнги это тоже чувствует? Как их тянет с его первого прихода в дом Чимина месяц назад. Их взгляды и затягивающиеся диалоги. Альфа, который не перестаёт делиться своей мудростью, но скрывающий в себе столько ран, никому их не показывающий, сегодня вдруг ведёт себя по-другому. Наверное, им двоим пора спать, день был переполнен событиями, от которых они чертовски устали. — Я поеду, — Юнги дрожащими после алкоголя пальцами вбивает номер такси на телефоне, сам он точно не дойдёт, голова совсем ватная. — Спросить не хочешь? — Чимин смотрит на него неуверенно. — О чем? — Юнги откладывает телефон в сторону, встречаясь с альфой взглядом. — Да ладно, виски напился, а спросить не можешь? — мужчина усмехается, убирая стаканы обратно в мини-бар, где ещё множество различных бутылок с алкоголем, от самбуки до вина. — Я, — Юнги растирает вспотевшие ладони о штаны, — могу остаться у тебя? — в воздухе повисает натянутое напряжение. — У меня есть комната для гостей, оставайся, — альфа еле встаёт с дивана, хотя тело умоляет сесть обратно, голова идёт кругом, а ноги подкашиваются, хорошо, что Иан его сейчас не видит. Юнги подобное развитие сюжета даже присниться не могло, сначала поход в кино, практически как супружеская пара, теперь ночь под одной крышей, он точно не спит, этот Чимин реален? — Спасибо, — омега с трудом поднимается, находит дверь, на которую указал альфа, и долго спорит с ручкой, которая не хочет поддаваться, ругается про себя пару раз, но в комнату доступ наконец получает. Чимин не сразу уходит к себе, тихо открывает дверь в комнату Иана, любуясь тем, как уставший ребёнок спит без задних ног, укутавшись в одеяло, сердце в груди сжимается от такой картины. Может быть, в его жизни наконец-то всё стало хорошо? И о Сынгу пора забыть, начать жизнь с чистого листа, не отравлять её ненужными воспоминаниями. Пак вспоминает: прикосновения Юнги в кинотеатре, его перепалку с новым избранником уже бывшего мужа, а после, как омега почти уснул у него в машине, Чимин уже был готов нести его на руках до дома, но Мин проснулся, когда рёв мотора заглох. Альфа давно не чувствовал себя лучше, чем сегодня, словно всё его тело ничего не весит, и он может порхать, как бабочка, только дайте попробовать. Чимин падает головой на стол с чертежами, где незаметно для себя и засыпает. Сон пришёл легко, с ним такого давно не было, ни единой паршивой мысли, ничего, кроме образа омеги перед глазами. Утро начинается с приятного аромата, проникающего через щели в дверном проёме, Чимин улавливает сладкий запах сиропа и выпечки, неужели Иан решил попробовать себя в кулинарном искусстве? Задумываясь о том, что ребёнку не так уж много лет и он может пораниться или обжечься, альфа подскакивает со своего места, балансируя в воздухе, чтобы не свалиться на пол; выбегает в кухню, успевая прикрыться махровым халатом, и застывает на месте, когда видит Юнги, стоящего за спиной ребёнка, вычитывающего рецепт с телефона. Иан звонко смеётся, добавляя в тесто для блинов корицы, рассыпает муку на пол, а после смотрит на омегу глазами полными извинений. — Ничего, — Юнги его успокаивает, — первый блин всегда комом, — омега заливает молоко в чашку, включая миксер, не замечает альфу, крадущегося сзади, но отчётливо ощущает приторный аромат, к которому успел притереться и который успел запомнить, — а вот и папа твой проснулся, — омега поворачивается к Чимину, что скрестил руки на груди, облокотившись о косяк двери, и спокойно наблюдает за всей картиной со стороны. — Мы тут немного готовим, думали, закончим, когда ты проснёшься, — Иан отряхивает руки от теста, пачкая в белых разводах домашнюю одежду, тут же бежит к альфе, что поднимает его на руки, мягко целуя в макушку, — ты не сердишься? Чимину хотелось бы наблюдать за ними каждый вечер, это первое, что он подмечает при виде хаоса, творящегося в его доме. — Как я могу, — Чимин переводит взгляд на Юнги, одобрительно кивая, — можно присоединиться к вашей кулинарной вакханалии? — альфа проходит на кухню, усаживая омегу на стул, а сам пробует тесто, макая палец в тарелку. — Эй! — летит от Юнги возмущение. — Куда! — он ударяет Чимина по крепкой груди раскрытой ладонью, на что ответом становится хриплый смех. — Вкусно, — альфа облизывает губы, задерживая взгляд на омеге дольше обычного, за окном ливень застилает весь обзор, ветер срывает ветви деревьев, а шум грома заставляет съежится даже взрослого. — Юнги-хён хотел пойти домой, но на улице такая гроза поднялась, поэтому я уговорил его остаться, — Иан запускает ноги в махровые тапочки, которые скинул с себя на пол, усаживаясь за стол. — Хорошая мысль, — Чимин тихо выдыхает, — нам же не нужно, чтобы Юнги заболел? — Совсем не нужно! — соглашается омега. — А ещё он рассказывал мне о течке! Чимин матерится про себя. Когда Юнги успел так сблизиться с его сыном. — Не рано тебе такое знать? — альфа стреляет взглядом в сторону парня, что только хлопает невинно ресницами, делая вид, как увлечён выпечкой блинов. — Я сам попросил! Интересно же! — оправдывается мальчик, вступаясь за Юнги. — Придёт время, и ты всё узнаешь, не торопись взрослеть, — Чимин не замечает, как Иан растёт, как его интересы меняются, и он уже лазает по сайтам, которые совершенно не предназначены для детей, конечно, альфа закрывает на это глаза, не обсуждает с сыном интимную сторону жизни омег, но кто-то же должен рассказывать ребёнку больше, чем может Пак. Иан просто не мог не воспользоваться возможностью, которая вытекла из знакомства с Юнги, и, наверное, долго расспрашивал его обо всём. Ливень усиливается с каждым словом альфы, превращаясь из дождя в бурю, от которой им удалось скрыться под крышей дома. Темно, словно поздним вечером, в небе ни лучика света, но на душе спокойно у всех, кто находится в комнате. Словно так и должно было быть всегда. Чимин включает искусственный камин, что встроен в стену их дома, усаживается на диван, опрокидывая голову назад. На сердце спокойно, и за это отдельная благодарность Юнги, что по странным обстоятельствам, задержался в жизни альфы, и теперь его не хочется отпускать. — Сегодня никакой работы, — решительно утверждает Юнги, — посмотрим фильм или поиграем с Ианом, я даже готов слушать его лекции о космосе, словно снова попал в институт на пары по естествознанию, — омега нанизывает блины на вилку, уплетая их один за другим. — Согласен, — Чимин растирает глаза пальцами, — незапланированный отпуск. — Длинною в день, — грустно подмечает омега. Для альфы даже один день настоящий подарок, он не отлипает от чертежей несколько месяцев кряду, мозг уже просто плавится от обилия информации, ещё чуть-чуть и он точно расплавится. Иан включает на фоне развлекательную программу и быстро щёлкает между вкладками, останавливаясь на мультфильме, который даже взрослого заставит покрыться мурашками. «Кровь единорога» — короткометражная картина, которая раскрывает столько проблем в людях, заставляет задуматься о том, что мы представляем из себя, омега смотрит не отрываясь, а Юнги зажмуривается, когда видит льющуюся кровь из открытой раны единорога. Чимин незаметно подтягивает омегу ближе к себе, когда тот падает лицом в его плечо, чтобы спрятаться от шума грозы и картины на экране. Альфа не хочет его выпускать из своих рук, ни сегодня, ни завтра — никогда. Он словно тот единственный человек, которого Чимину не хватало все эти долгие месяцы, он не готов использовать его, чтобы залечить собственные раны, но рядом с Юнги он верит своему сердцу, которое с каждым стуком говорит ему о любви. Иан наблюдает за отцом и, кажется, ему становится спокойно вместе с ним, мальчик уже сам успел привыкнуть к новому мужчине в их жизни, хотя сначала по-детски обижался и не верил, что Юнги не поступит с отцом так же, как Сынгу. «Осторожней, папа» — шептал Иан, когда Чимин укладывал его спать. «Не дай сделать себе больно» — омега видел, как хмурится лицо альфы, а потом снова меняется в лёгкой улыбке, но слов больше не следовало. Мальчик устал видеть слёзы мужчины, не знать, как ему помочь, но, кажется, омега, сидящий сейчас в его объятиях, об этом осведомлён лучше всех. Дождливый день не заканчивается, Юнги смотрит в окно, ему кажется, что он задержался у Чимина уже довольно долго и стоило бы вернуться домой, но альфа ничего слышать не хочет. — Если ты заболеешь, — хрипит Пак, — я тебя убью… Не со зла конечно, но альфе не хочется, чтобы омега слёг с температурой, поэтому он настаивает, чтобы тот задержался у него чуть дольше, хотя бы до следующего утра. — Боишься, что меня унесёт ветер? — смеётся Юнги. — Ты видел погоду за окном, ну-ка давай, не ворчи, — Чимин укладывает рядом с ним домашнюю одежду, которая осталась у него от Сынгу, её давно нужно было выбросить, но альфа не смог, — должно подойти. Юнги берёт тёплые домашние штаны и кофту к ним, с недоверием осматривая альфу, но уходит в комнату, чтобы переодеться. Всё плюшевое, что изначально не нравится Юнги из-за того, что тело неприятно щекочет ворс. Бледно-розоватый цвет совершенно ему не подходит, но это только по мнению самого омеги. Подтягивая спадающие до пальцев рукава, он возвращается к Чимину, который на него в открытую засматривается. Он не ожидал, что Юнги будет смотреться в этом так по-домашнему. — Тебе так идёт, — улыбается альфа. — Не смеши меня, — фыркает Юнги, — я выгляжу, как сахарная вата, или игрушка в детском мире. О, правда. Если бы Юнги был плюшевой игрушкой на прилавке в магазине, Чимин обязательно её бы приобрёл. Но омега человек, который продолжает по кусочкам красть сердце альфы тем, как он убирает свои волосы назад, просыпается растрёпанный и цедит кофе из кружки, сонным взглядом осматривает чертежи на компьютере и буквально засыпает, падая носом на клавиатуру. У альфы сердце не на месте, он не верит, что это происходит с ним. Нервы уже на пределе, мысль о том, что хочется просто взять и налететь на омегу, сгрести в охапку и поцеловать шершавые губы, не выходит у него из головы. Чимин нервничает, когда Юнги садится обратно рядом, смотрит на него боковым зрением и улыбается. Чимин нервничает, когда омега берёт худыми пальцами его за руку, крепко сжимая. Чимин нервничает из-за того, что Юнги просто существует. Иан замечает всё, отец давно так ни на кого не смотрел, он был разбит полностью и про любовь в своей жизни больше не заикался. Но Юнги словно заставил поверить в светлое чувство заново. — Тебе правда идёт, — не успокаивается альфа, когда новый мультфильм подходит к концу, а диалог с Юнги уже не доставляет дискомфорта из-за того, что Чимин к нему просто привязался, дождь за окном успокаивается, сходя на нет. Омега уже пригрелся к плюшевой пижаме, и вылезать из неё желания никакого нет. А возможно, это всё руки альфы на его плечах и их неловкие касания. Юнги чувствует то же самое? Чимин боится ошибиться. Вдруг всю эту историю он просто выдумал в своей голове, и омега относится к нему просто как к коллеге, у которого ночует уже пару дней подряд. Альфа не может позволить себе зайти далеко, если Юнги сам этого не захочет. Поэтому, словно под гипнозом, без единой мысли в голове, быстро встаёт, удаляясь в уборную, чтобы умыться холодной водой. И не думать. Не думать. Юнги чертовски красивый, по его образу писать бы романы, по чувствам Чимина давно плачет психотерапевт, почему они зародились так быстро? Альфа больше десяти минут стоит перед зеркалом, снова и снова ополаскивая лицо, но чувства в груди только усиливаются. Чимин окончательно влюбился. Дурак. На все десять из десяти. Неуверенно возвращается обратно, останавливаясь в проходе, наблюдая за тем, как Юнги подтянул к себе Иана, укрыв пледом, позволив мальчику уснуть на своей груди, перебирая его волосы пальцами. Мужчина открыто улыбается одной из самых тупых улыбок, растирает вспотевшие ладони о домашнюю рубашку. Но первым шаг сделать не решается, вот только Юнги больше ждать не намерен. Он перекладывает мальчика на подушку и встаёт с дивана, направляясь к альфе, перегораживая ему путь, насколько это возможно с их разницей в росте, и смотрит, словно чего-то ждёт. Чимин, не стой столбом. Сделай хоть что-то. Но Юнги делает первый шаг, когда обхватывает альфу руками за спину и укладывает голову на его грудь, практически не дыша. — Скажи, что это всё сон, — умоляет Чимин, так просто не может быть. — Я тоже думал об этом долгое время, — усмехается Юнги, — но всё действительно происходит, — дрожит, когда альфа укладывает руку на его затылок, зарываясь носом в его волосах. — Что будем делать? — Чимин не готов, по большому счёту из-за Иана, вдруг мальчик не примет Юнги, альфа не готов потерять сына. — Пусть всё идёт, как идёт, — шепчет Юнги, прикрывая глаза, чувствуя губы Чимина на своих, мужчина понимает, он не должен был этого делать, но удержаться не смог, когда омега так близко. На его удивление, никто не отталкивает, а только настойчивее целует в ответ. Юнги неуверенно ведёт руками по его бокам, спине, оставляя новые и новые, незаметные для взора следы на крепком теле. Чимин улетает в космос, не сам, но мыслями точно. Глотает слюну, не разрывая долгий контакт, пока Юнги сам не отстраняется назад и сбито дышит. Омега в полумраке выглядит красиво, взгляд отвести невозможно, да это и не нужно. Чимин на несколько процентов уверен, что его чувства взаимны, а остальные цифры докинут со временем.* * *
Olivia Rodrigo — drivers license
Чувства — это впрыск адреналина в сердце, который способен возродить даже практически мёртвого человека, неспособного больше на жизнь. Чувства между Юнги и Чимином, их новая жизнь. Альфа не успевает опомниться, когда омега окончательно остаётся в его жизни. На работе, стоило Чимину вернуться к своему привычному графику, дома, когда они вместе читают Иану сказки о космосе, на улице, когда Юнги в декабрьский вечер кутается в шарф, пытаясь спрятаться от ветра, а альфа сам его загораживает, наблюдая за тем, как снег аккуратными хлопьями падает на его тёмную чёлку. — От Сынгу нет вестей? — Юнги прячет руки в карманах, прогуливаясь вдоль бульвара, научившийся ходить в такт с альфой, ведь всё это время он был совершенно один и мчался куда-то быстрее ветра, словно пытаясь успеть прожить весь момент за секунду. Омега спрашивает о бывшем муже альфы через раз, боится, что он может подать заявление на переезд Иана к нему. Но этого не случится, альфа знает, Сынгу ребёнок не нужен. Но Юнги не такой, он уже успел полюбить мальчика, как родного. — Нет, его словно никогда не существовало, — Чимин о бывшем супруге больше не вспоминает. Юнги по-доброму улыбается, когда альфа открывает ему дверь в кафе, отодвигает кресло, чтобы омега смог сесть первым, помогает снять промокшую шапку с головы и опускается напротив. Светлый интерьер, официанты, приносящие заказы, украшения к Новому году — от всей этой картины рябит в глазах, но альфа решительно настроился на этот диалог. — Юнги, — Чимин прикрывает глаза, — я хотел тебе предложить, — мужчина теребит руками салфетку, на Юнги не смотрит, словно боится услышать того, чего не хочет, — может, попробуем? Тот поцелуй всё ещё остался в его голове, а потом десятки следующих. Всё и так понятно, но до подобного разговора дело ещё не заходило. — Стать парой? — омега переводит взгляд за окно, где, вместо дождя, взор застилает усилившийся снег. — Да, — выпаливает Чимин, укладывая свою руку поверх ладони Юнги. Юнги молчит, минуту или две. Чимин боится услышать отказ, этот страх написан у него на лице, омега ему ничем не обязан, они всё ещё друзья и всегда ими останутся. — Думал, — Мин неуверенно зачёсывает чёлку назад, — ты никогда не предложишь. — Это значит да? — альфа не скрывает свою улыбку, сжимая тонкие пальцы крепче. — Да, — Юнги переводит взгляд на мужчину, по которому вот уже полгода плачет его сердце. — Как мы скажем об этом Иану? — Чимин вертит головой, он не готов к разговору с сыном. — Он сам всё видит, — улыбается Юнги, — он говорил об этом, когда я укладывал его последний раз. Чимин не верит. Что всё действительно происходит. Он не отталкивал Юнги, но и в своих чувствах не признавался, наблюдая за парнем со стороны, надеясь, что скоро всё пройдёт и он успокоится, но этого не случилось. Юнги долго рассказывает о том, как его задолбал их начальник, а ещё что-то о новом проекте системы безопасности, но Чимин тонет от осознания происходящего, попивая кофе из пластикового стакана. Скоро придут настоящие холода, когда даже обогреватель в машине не будет спасать, когда сугробы будут по колено, а вьюга будет сметать прохожих, но… у альфы появился человек, с которым ему больше не будет холодно. Чимин больше не чувствует себя на поверхности оледеневшего плутона, он давно греется в ядре солнца, позволяя ему теплом проникать в каждую клетку своего тела.