Oblivion

Он, должно быть, сошел с ума, серьезно. Эта неделя была тяжелой, не физически или что-то в этом роде, но эмоционально он чувствовал, что и его голову, и его сердце захватило вихрем чувств, которые он просто хотел подавить и похоронить под галлоном выпивки и быстрым трахом. И вот он здесь, Порко, протискивающийся в дверь паба для ветеранов в темной части гетто Либерио, хорошо известного своими незамысловатыми грязными делишками, что помогают снять напряжение или, может быть, просто заставляют на время забыть о боли, причиненной войной. И он нуждался в этом прямо сейчас. Он сидит за барной стойкой, заказывает выпивку у бармена и наблюдает, как ликер медленно плещется по стенкам стакана: одна рюмка, две рюмки, три рюмки. Он мгновенно опрокидывает спиртное в себя, стиснув зубы от едкого жжения алкоголя, обжигающего горло, прежде чем снова грохнуть стаканом по грязной столешнице и попросить еще. Черт бы побрал эту устойчивость шифтеров к алкоголю, напиться никак не получалось, как бы сильно ты не старался, но он поднимает два пальца вверх, удваивая свой заказ. Здесь на удивление шумно. Темные углы таверны переполнены людьми, изможденными мужчинами в серых повязках на рукавах и женщинами, у которых декольте вываливается из корсажей. Он уверен, что может заполучить кого угодно, кого захочет. Все, что ему нужно было сделать, это послать им выпить, и они, несомненно, неторопливо подошли бы к нему, дыша вонючей выпивкой, лапая через одежду, не желая отказываться от возможности трахнуть одного из знаменитых Эльдийских Воинов. Порко бегает взглядом по кучкам людей, проглатывая очередную порцию алкоголя, морщась, когда капли из уголков рта стекают по его подбородку. Он подпирает голову рукой, поворачиваясь, чтобы посмотреть вдоль барной стойки. Всего через несколько мест внизу сидит одинокий мужчина, такой же, как он. Длинные темные волосы падают ему на лицо, и Порко едва может разглядеть линию его профиля, выглядывающую из-за длинной челки. Кончики его пальцев играют с краем бокала, он наклоняется вперед, и кажется, что тяжесть войны тяжело ложится на его плечи, и, несмотря на его молодую внешность, кажется, что этот человек прожил тысячи жизней. Гальярд его совсем не узнает, несмотря на их одинаковый возраст... странный. Глухой стук прямо перед ним чуть не заставил дернуться, блондин еле сдержался. На дне неглубокого стакана плещется янтарная жидкость. Бармен подмигивает ему и за секунду материализуется уже на противоположном конце бара, что-то усердно вытирая тряпкой на столешнице. Когда Порко снова поднимает глаза, незнакомец с любопытством смотрит на него. Возможно, в конце концов, Порко не придется заниматься утомительными поисками сегодня вечером. Вышеупомянутый план "угостить кого-нибудь выпивкой" реализуется в его сторону, а не наоборот. Что ж, а так даже интереснее. Полу-улыбка дергает уголок его рта, когда он подносит стакан к губам, чтобы сделать глоток; наконец, он чувствует, что алкоголь, безразборно вливаемый в желудок, приятно туманит рассудок ровно настолько, чтобы придать ему смелости, необходимой для того, чтобы пересесть на несколько мест ниже, прямо рядом с незнакомцем. Мужчина делает глоток своего собственного янтарного яда, когда Гальярд шумно выдвигает барный стул рядом с ним и плюхается на него. Теперь он может видеть его лучше, больше не мешает плохое освещение и дымка сигаретного дыма, который клубится над их головами благодаря любезности других клиентов; мужчина поворачивается, чтобы снова посмотреть на него, нарочито медленно заправляя волосы за ухо. Зеленый хищный глаз оглядывает его с головы до ног, другой скрыт за тугими бинтами. Загорелая кожа, слегка округлые щеки и темные густые брови — его губы режет косая ухмылка, когда он замечает раскрасневшиеся щеки Порко. Длинные прямые волосы, похоже, делают его еще более загадочным, и блондин считает, что он мог бы с ним попробовать. "Ты один из титанов-шифтеров...” - заявляет мужчина, указывая на красную повязку, обмотанную вокруг бицепса Порко. Пальто незнакомца перекинуто через спинку его стула, рукава рубашки закатаны, и Гальярд может видеть четко очерченные мышцы на его предплечьях, которыми он опирается о стойку бара. “Челюсть", - согласно кивает Порко. Он не упускает из виду, как незнакомец смотрит на его губы, когда отпивает из своего бокала. Его язык высовывается, просто поддразнивая, и глаза мужчины, кажется, светятся интересом. Если бы тот факт, что он является шифтером мог приблизить его хоть на один шаг к тому, чтобы переспать с этим незнакомцем, то он постарается использовать его как можно лучше. Он пришел сюда сегодня вечером с определенной целью, и он не уйдет отсюда просто так. Длинноволосый неопровержимо красив, даже несмотря на повязки, закрывающие половину его лица, и Порко не сомневается, что его ампутированная нога доставит им немало неудобств. Тем не менее, он был, безусловно, самым привлекательным человеком, которого он заметил в одиночестве этим вечером, и то, как мужчина смотрел на него, такой холодный, но такой заинтересованный. ”Не думаю, что я видел тебя раньше“, - Порко нервно постукивает подушечками пальцев по своему стакану, - " Ты прибыл из другого гетто?” “Я полагаю, можно сказать и так”, - настороженно отвечает мужчина. Что ж, война всегда была щекотливой темой для ветеранов. “Служишь с кем-нибудь, кого я знаю?” Порко пытается разговорить незнакомца, включая обаяние. За годы службы у Порко было много партнеров-солдат-на одну ночь, которые приходили и уходили, и это казалось безопасной ставкой, вероятно, и его он больше одного раза не увидит. Мужчина улыбается, но при этом выглядит напряженным, как будто он вспоминает что-то неприятное, что-то, о чем предпочел бы не думать: “Ты помнишь своих товарищей?” Он спрашивает, и непроизвольный вопрос звучит более встревоженно, чем следовало бы, но Порко предполагает, что он просто пытается завязать разговор. “Большинство из них”, - признается он, смеясь, мысли снова возвращаются к одному человеку, которого он, кажется, не может выкинуть из головы в последнее время. Можно сказать, что именно из-за него Порко был вынужден прийти сюда сегодня, отчаянно пытаясь отвлечься, чтобы заглушить в себе противоречивые чувства, из-за которых его сердце неохотно колотилось в груди. “А как на счет тебя?” “Я больше не уверен", - наконец признается мужчина, как будто на мгновение погрузившись в мысли о прошедших войнах. Он говорит это так, словно ставит точку в этой теме, и Порко понимает, он и сам не против оставить трудные разговоры. Вдаваться в подробности нет необходимости, пусть хоть у него точно такая же причина, как и у самого Порко, или же он просто хочет развлечься, не важно, раз их планы на вечер сходятся. “Как тебя зовут?” Он ловит себя на том, что максимально сосредоточен на том, чтобы не упустить свой шанс на этот побитый жизнью лакомый кусок. “Крюгер,” монотонно произносит длинноволосый. Где-то в глубине сознания Порко отмечает, что он уже слышал это имя раньше, что-то вроде брифинга давным-давно, теперь забытого в памяти. Чистое совпадение. “Тебя?” “Ты меня не знаешь?” - Порко хохочет. Он не герой мирового масштаба или что-то в этом роде, но если мужчина знает, что он шифтер, он удивлен, что он не знает его имени. “Дерзкий” - мужчина косо ухмыляется, когда он оглядывает Порко с ног до головы, и парень чувствует, как под этим взглядом его щеки начинают пылать еще сильнее. Он проверял его. "Гальярд" - говорит он и подсознательно слегка расправляет плечи. Мужчина приподнимает бровь, видя, как рубашка Порко натягивается на его груди, и делает еще один глоток. Некоторое время они сидят в тишине, украдкой поглядывая друг на друга, пока допивают содержимое своих стаканов. Гальярд чувствует как чужое колено прижимается к его собственному, рука многозначительно ложится ему на ногу, и Порко накрывает ее своей, стараясь не слишком возбуждаться. Должно быть, что-то привлекло внимание Крюгера, когда он посмотрел мимо него, и блондин проследил за его взглядом. В дальнем углу бара парочка, обнявшись, целовались и пьяно посмеивались. Их страстное увлечение почти заставляет Порко желать того же, хотя он все еще пытается убедить себя, что в его раскрасневшихся щеках виноват исключительно выпитый им алкоголь. Пальцы на его бедре сжимаются немного крепче, когда хихиканья в углу превращаются в явные стоны, и Порко ерзает на стуле и старается не подглядывать. “Ты куришь?” - спрашивает он, кивая головой в сторону двери. “Почему бы и нет...” - отвечает Крюгер, отпуская бедро Порко. Он поднимается с места, хватает свое пальто и костыль, и тянет блондина наружу, выводя в прохладную ночь. Переулок почти пуст. Уличные фонари льют обманчивое тепло на мощенные улицы, скрывая в темноте всё то, что остаётся в стороне. Порко достает из кармана сигареты и закуривает. Он молча передает пачку своему новому знакомому, вдыхая и позволяя ядовитым парам наполнить его легкие. Голова уже кружится от выпивки, он позволяет никотиновой лихорадке омыть его, откидывает голову назад и прислоняется к стене. Мужчина пристально смотрит на него, сигарета плотно зажата у него между губ. “Зажжешь ее?” - это все, что он говорит, возвращая зажигалку Порко. Порко слегка усмехается, выдыхая маленькое облачко дыма в пространство между ними, прежде чем откинуть крышку и надавить большим пальцем на кремневое колесо. Пальцы незнакомца оказываются на его челюсти еще до того, как он успевает поднять руку. Крюгер слегка приподнимает его подбородок, кончик его сигареты целует сигарету Порко, и он глубоко вдыхает; сигарета блекло разгорается, когда он затягивается, воспламеняя табак внутри. Они остаются в такой позе слишком долго, сердце Порко начинает колотиться в груди от близости, и , черт возьми, неужели прошло так много времени с тех пор, как к нему прикасались так интимно? Прикосновение пальцев Крюгера к его подбородку было таким нежным, что казалось почти опасным, как будто этот мужчина мог бы сломать ему шею пополам, если бы захотел, и Порко, вероятно, позволил бы ему попробовать. “Почему ты здесь сегодня вечером?” Он прочищает горло. Крюгер отстраняется, запрокидывает голову и вынимает сигарету изо рта. Порко наблюдает, как чужой взгляд блуждает по его телу, начиная с ботинок, по ногам, промежности, животу и груди, подчеркнуто задерживаясь на его губах. Порко громко сглатывает от ощущения, что его оценивают, предвкушение пульсирует в его венах. Крюгер тихо напевает. "Просто пытаюсь что-то почувствовать...” Звук открывающейся двери таверны, знакомый звон колокольчика и пальцы Крюгера, вцепившиеся в его куртку, и его уже тянут в боковую аллею с удивительной силой. Спиной Порко с глухим стуком ударяется о стену, и проворные пальцы мигом выдергивают сигарету из его рта, внезапно к губам прижимаются губами. Потрескавшиеся, теплые, влажные; прижимающиеся к нему губы скользят и двигаются неспешно и по-хозяйски , когда блондин позволяет себя поцеловать. Он приоткрывает рот и пытается не застонать, когда его нижняя губа оказывается в плену зубов, от несильных покусываний который, пах сводит судорогой. Они тяжело дышат друг другу в рот, их запах - сплошь выпивка и пепел, когда они целуются, кусаются и пробуют друг друга на вкус. Его руки находят пальто Крюгера, тянут за лацканы потрепанной униформы, чтобы прижаться плотнее, давая ему понять, что он может опираться о него. Крюгер все понимает и прислоняет свой костыль к кирпичной стене здания. Мужчина не так слаб, как кажется — бедро у Порко между ног, рука над головой, и он в ловушке, загнан в угол, как добыча, ожидающая, когда ее сожрут, и, черт, как же сильно он этого хочет. Щетина раз за разом ощутимо болезненно колет лицо блондина, их движения стремительные и размашистые, словно на физический контакт у них всего несколько секунд и они хотят выжать из этого максимум. Порко хочется скулить и хныкать от ощущения большого теплого тела Крюгера, прижатого к нему. Язык проскальзывает в его рот, облизывая зубы и пробуя на вкус каждый дюйм его тела. Его промежность прижимается к другой, медленно твердеющий член подергивается от соприкосновения, и поцелуй становится более напористым и нетерпеливым. Когда от него отстраняются, Порко ощущает неприятную пустоту и как легкий ветер тут же холодит мокрые от слюны губы. Влажный поцелуй скользит вниз по челюсти и шее, и Гальярд чувствует, как его голову наклоняют набок, оттягивают воротник рубашки, открывая как можно больше голой кожи раскрасневшейся шеи. Зубы слегка касаются кожи, обозначая свое присутствие и стремление. Горячее дыхание практически обжигает, поднимая волоски на его теле. Мгновение и кожу пронзает боль на грани с удовольствием. Мужчина явно не собирается сдерживаться, он кусает, засасывает и лижет везде, куда может дотянуться. Порко стонет и шумно дышит прямо в ухо Крюгеру, его бедра отчаянно двигаются в поисках любого возможного трения. Мужчина вознаграждает его стоном, когда Порко рукой слепо нашаривает выпуклость в уже беспредельно узких брюках и аккуратно сжимает, словно знакомится. Тонкие пальцы трут его член, практически в такт их собственным движениям, сильно, быстро. Крюгер находит особо чувствительное место на шее Порко, от чего блондин непроизвольно дергается и втягивает воздух сквозь плотно сжатые зубы. Он чувствует как губы на его шее растягиваются в опаснейшей улыбке и зажмуривает глаза, напрягаясь всем телом. Непристойные звуки эхом разносятся по переулку, и если бы не шум бара, просачивающийся в холодный ночной воздух, Порко был уверен, что клиенты, задержавшиеся снаружи, уже завернули бы за угол, чтобы увидеть, как им пируют. Трепет от того, что их могут увидеть, пробегает колючей волной по его позвоночнику и концентрируется пульсацией в члене, еще немного и он не выдержит. Горячее дыхание у его уха заставляет его ноги предательски слабеть, язык небрежно задевает ушную раковину: “Хочешь куда-нибудь пойти?” Глубокий голос соблазнительно шепчет и, кажется, проникает куда-то под кожу, и Порко с энтузиазмом кивает ему. Он роется в кармане, доставая ключи от номера, который он заранее забронировал, его конечная цель - трахнуть кого-нибудь сегодня вечером - прочно засела у него в голове. “А ты подготовился.” - Крюгер мрачно усмехается. Порко приходится сдерживать стон, похоть в голосе длинноволосого обволакивает его, как шелк. ”Ты даже не представляешь." - признается он, потянув его за руку. Они, спотыкаясь, возвращаются обратно в таверну. Кажется, никто даже не замечает их, когда они протискиваются сквозь толпу людей — костыль Крюгера значительно замедляет их, но Порко проскальзывает под его свободную руку, чтобы облегчить им путь до той самой арендованной комнаты. Стоит двери за ними закрыться, они снова набрасываются друг на друга. Порко прижимается спиной к двери, его верхняя одежда была сброшена с плеч, руки плотно обхватили его за талию и скользнули под рубашку. Он выгибает спину, позволяя притянуть нижнюю часть своего тела вплотную к незнакомцу, и наклоняет голову набок, позволяя Крюгеру беспорядочно жалить его шею поцелуями. Ему нужно нечто большее, чем это, его полупьяное состояние дает ему достаточно мужества, чтобы подтолкнуть их к кровати. Он стягивает с мужчины пальто, прежде чем опрокидывает его на кровать первым, волосы рассыпаются ореолом вокруг головы. Порко седлает его бедра. Руки снова ожили, блуждая по плоской поверхности живота под ним, нетерпеливо дергая за пряжку ремня и параллельно стягивает рубашку через голову. Он на пробу покачивает бедрами, стон застревает у него в горле, когда выпуклость в его штанах прижимается к паху Крюгера. Мужчина под ним стонет, откидывая голову на подушку, Порко пользуется шансом оценить, насколько красив незнакомец— брови нахмурены, длинные ресницы затеняют его раскрасневшиеся от алкоголя щеки, рот слегка приоткрыт, дыхание становится тяжелее и тяжелее с каждым движением Порко. Боже, он хотел бы смотреть на это зрелище вечность. Его пальцы возятся с пуговицами на рубашке Крюгера, прежде чем он сдается, задирает ее и проводит ладонью по напряженным мышцам, опьяненный выпивкой, никотином, похотью. Они трутся друг о друга, Порко стонет каждый раз, когда они соприкасаются под нужным углом и с максимальным усилием, его руки касаются каждого дюйма доступной кожи. Когда он снова поднимает глаза, то встречается гипнотизирующим взглядом, возбуждение и желания овладевает им, когда он наклоняется для еще одного поцелуя. Их зубы ударяются друг о друга, оба они шипят и стонут одновременно от боли и удовольствия. Облизывая горячие и влажные губы друг друга, они на вкус как дешевый ликер и сигареты, и Порко не может насытиться. Он стонет, когда незнакомец снова прикусывает губу, достаточно сильно, чтобы выступила капля крови, и знакомая шифтерская молния пробегает по его позвоночнику и по венам. Никто не был с ним достаточно груб, чтобы воспламенить эту способность к трансформации, и о, как же это чертовски сильно обостряет все чувства. Порко сипло скулит, бедра буквально трясутся от удовольствия, когда он отстраняется, грудь вздымается, все еще покачивая бедрами, когда он проходится языком по следу укуса, оставленного на его губе. Теперь он жаждет этого, член болезненно тверд, на штанах уже расплывается небольшое пятнышко преэякулянта, но он не хочет кончать слишком рано, не получив того, за чем пришел сюда. Он вскакивает с кровати с отчаянием, которое, вероятно, выглядит жалким, снимая ботинки, брюки, нижнее белье. Он чувствует, как его член подергивается в предвкушении, когда Крюгер оценивающе оглядывает его с ног до головы, расстегивает пряжку своего ремня и проводит ладонью по своей эрекции через одежду. Перекинув ногу через его тело, Порко усаживается на бедра мужчины, пока тот быстро расстегивает последнюю пуговицу. Во рту скапливается слюна, когда блондин залезает рукой под нижнее белье мужчины, чтобы вытащить его член. Крюгер стонет, когда Порко плотно обхватывает его ладонью, большим пальцем проводя по его щели и резкими движениями сухо и грубо водит по стволу. Порко тянется назад, прижимаясь подушечками пальцев к своему анусу, и, черт возьми, слава богу, что он решил заранее подготовиться, прежде чем выйти сегодня вечером. Его вход все еще скользкий от масла, и это позволяет двум пальцам легко скользнуть внутрь. Порко облизывает свою ладонь, и снова возвращает ее на член Крюгера, двигая рукой в такт своим собственным толчкам, голова падает вперед на грудь мужчины, пока он трахает себя пальцами. Он добавляет еще один палец, и еще; дышать становится все тяжелее и тяжелее, еще чуть-чуть и он будет нуждаться в чем-то большем. Крюгер лезет в карман, достает банку с густой, похожей на гель смазкой, откручивает крышку и зачерпывает щедрую порцию. Он разогревает гель между ладонями, ладони блестят, когда он отбрасывает руку Порко, чтобы смазать свой член по всей длине. Гальярд наблюдает, глотая слюну, скопившуюся у него во рту, когда мужчина гладит себя перед ним, тихо шипя, массируя головку своего члена и скользя вверх и вниз по всей длине. Порко едва замечает, когда мужчина отпускает себя и эти скользкие пальцы хватают его за бедра, притягивая ближе. Порко повинуется, шаркая вперед, заставляя себя держаться прямо. Он балансирует, одна рука на груди Крюгера, а другая прижимает член Крюгера к тугому кольцу мышц. Даже несмотря на тщательную подготовку, Порко чувствует сильное сопротивление и почти мучительное распирающее изнутри давление. Но это то, чего он хотел, что ему было нужно от сегодняшнего вечера. Он чувствует, как член Крюгера заполняет его дюйм за дюймом, когда он растягивается, чтобы приспособиться к нему, надавливая все сильнее и сильнее, пока его бедра не встречаются с бедрами мужчины. Порко снова отклоняется назад, упираясь ладонями в ноги Крюгера и отчетливо ощущая, как внутри него член становится еще тверже. Он насаживается максимально плотно и слышит как под ним выдыхают сдержанный стон, впиваясь кончиками пальцев в его ноги. Порко двигает бедрами, позволяя своему члену скользить по животу другого, пока он привыкает к этим сильным ощущениям. Он медленно поднимается, опускается обратно, снова, еще и еще. Он позволяет себе ускорить темп, стискивая зубы, продвигаясь все дальше и дальше. То, как член Крюгера гладит его внутренности при каждом толчке, заставляет Порко зажмуриться, звук кожи и его собственное тяжелое дыхание заполняют его уши, головокружительно. Закуривая сигарету, незнакомец, похоже, удовлетворен тем, что просто наблюдает, как Порко ублажает себя, подпрыгивая вверх и вниз на его члене, хватая ртом воздух и раздвигая ноги еще шире. И это так чертовски приятно, что блондин даже не может заставить себя обращать на это внимание, каждое движение члена внутри восхитительно, трение о его простату восхитительно, тело под ним тоже восхитительно. Порко буквально до краев заполнил небольшую комнату своими постанываниями и влажными шлепками. Он проводит рукой по своей длине, поглаживая вверх и вниз в такт каждому движению внутри себя, бедра работают все сильнее, дергаясь все быстрее и быстрее, пока он преследует свой оргазм. Его бедра дрожат под пальцами Крюгера, и он знает, что мужчина тоже чувствует, как близко Порко— то, как он сжимается вокруг него. Темп замедляется. Это происходит так быстро, что Порко едва успевает это заметить: руки на его ногах скользят к талии, Крюгер садится ему навстречу, и Порко через секунду оказывается впечатанным в матрас. Незнакомец нависает над ним, длинные волосы падают Гальярду на лицо, так близко к его собственному, словно его пленили в темную клетку. Сигарета одиноко догорает в пепельнице на прикроватном столике. “На живот", - монотонно требует Крюгер, и Порко подчиняется. Он карабкается под ним, поворачивая голову в сторону, чтобы оглянуться на него. ”Теперь моя очередь". Прохладные руки скользят по его спине, хватают под бедра, спина выгибается, когда он снова чувствует, как член Крюгера прижимается к его ягодицам. Он чертыхается себе под нос, когда влажная головка скользит по его пульсирующей дырочке, длинноволосый грубо дергает его за бедра и погружается сразу на всю длину, звучно хлопая по ягодицам блондина. Порко требуются все его силы, чтобы не позволить своим бедрам упасть обратно на матрас под силой диких толчков. Его пальцы впиваются в простыни под ним и ноги сгибаются в коленях; Крюгер отстраняется, прежде чем опять войти в него и придавить к кровати всем своим весом. Одна нога упирается в матрас, другая крепко прижата к Порко. Он такой большой, и Порко не может сдержать бессильного стона, который срывается с его губ, руки на бедрах крепче сжимают его, когда еще один сильный шлепок кожи о кожу загоняет его еще глубже в матрас. Сила его толчков застает его врасплох, и все, что Порко чувствует, что он может сделать, - это приготовиться к следующему движению. Темп, который он задает, неумолим, неумолим, поскольку он берет Порко так, как он того стоит. Крюгер над ним тяжело дышит, как собака, входит в него снова и снова. Грубое рычание вырывается из груди мужчины, и Порко хнычет, пытаясь за что-нибудь ухватиться. Его руки отчаянно цепляются за простыни, спина выгнута дугой, а задница приподнята, пока Крюгер самозабвенно трахает его. Член Порко болезненно пульсирует и хлопает по животу блондина каждый раз, когда бедра позади него ударяются о покрасневшую кожу ягодиц; еще одна капля преэякулянта прилипает к его коже с каждым толчком, между его животом и членом растягивается липкая паутина. Он позволяет своим глазам закатиться, рот открыт, слюна стекает на простыни под ним. Он так близко, точные движения Крюгера бьют по его простате, издеваются, все, что потребуется, - это один или два рывка его члена, и он разольется по всему матрасу. Как будто читая его мысли, чужая рука протискивается между его животом и матрасом. Ловкие пальцы опутывают его член, и Порко клянется, что он почти видит звезды. Из его рта вырываются слова, жалобное бормотание “ черт, черт, пожалуйста, Крюгер... ”, но он зашел слишком далеко, чтобы сформировать какое—либо связное предложение. Рука почти ласково поглаживает его член в такт каждому толчку мужчины внутри него. Жар в животе нарастает, и он кончает. Горячие брызги окропляют его живот и простыни, все его тело сотрясается, он непроизвольно сжимает член внутри себя, бедра мелко дрожат. Крюгер снова хватает его за ягодицы, Порко уверен, что там останется россыпь мелких синяков, продолжая трахать его во время оргазма, неумолимо, даже когда Порко стонет и извивается под ним. Это слишком, слишком тяжело, и мужчина знает это, но все равно продолжает использовать тело Порко. Перевозбуждение заставляет его практически кричать об облегчении, и он уверен, что любой, проходящий мимо двери, услышал бы его жалкие вопли из коридора. Это почти не занимает времени, пока он не чувствует, как Крюгер напрягается над ним, погружает свой член в его задницу максимально глубоко и, наконец, кончает сам. Он наклоняется вперед, чтобы прижаться грудью к потной спине Порко, когда тот стонет, неглубоко двигая бедрами, высвобождая груз внутри себя. Конечно, это не очень вежливо, но ему почти все равно, он издает стон, когда чувствует, как тепло наполняет его внутренности, а член незнакомца подергивается у его чувствительных стенок. В тот момент, когда Крюгер выходи из него, Порко чувствует как сперма сразу же начинает стекать с его задницы на яйца. Крюгер плюхается рядом с ним, слегка кряхтя, не утруждая себя тем, чтобы снова натянуть брюки, просто наслаждаясь ощущением своего оргазма. “Ты нашел то, что искал?” Крюгер перегибается через край кровати, тянется за брошенной сигаретой, снова закуривает и подносит ее к губам. “Хм”, - это все, что может сказать Порко, его грудь вздымается, когда он пытается отдышаться. Он чувствует остатки спермы и пота, липнущие к спине, когда он ворочается на простынях, но эти мелочи ничто в сравнении с чувством уютной тихой пустоты внутри. Ни единой мысли в его голове, кроме затяжного удовольствия и боли в пояснице. “Ты?” На мгновение воцаряется тишина, они лежат бок о бок. Порко смотрит на него, вопросительно приподняв одну бровь, прежде чем легкая, нервная улыбка скользит по губам незнакомца. “Спасибо, Гальярд”, - говорит он, делая еще одну затяжку дыма и встречаясь холодным взглядом с Порко. “Впервые за долгое время я что-то чувствую”.