Ресторан

Робин, положив узкую ладонь на локоть Мистера Зеро, вошла в просторный зал ресторана и неспешно огляделась вокруг. Это фешенебельное заведение совсем не походило на угрюмые и покосившиеся забегаловки, из которых она когда-то воровала еду: Крокодайл, известный любитель роскоши, и здесь не стал изменять собственным предпочтениям, и выбрал нечто выдающееся. Черные стены с золотым геометрическим узором расширялись и устремлялись куда-то в пустоту; широкие круглые столики, укрытые темными скатертями, стояли на почтительном расстоянии друг от друга, так что гости могли не опасаться за собственное спокойствие. Расставленный со знанием дела приглушенный свет не бил в глаза посетителям – он обрисовывал контуры дверей и необходимых проходов; впрочем, у гостей всегда была возможность настроить освещение на свой вкус – над каждым столиком висел металлический плафон с лампой. Робин, уловив ненавязчивый джазовый мотив, с удивлением для себя отметила, что у Крокодайла и в самом деле есть вкус. Она привыкла смотреть на него как на человека, который собирал редкости и диковинки только ради лишнего звания в своем послужном списке, но оказалось, что он, несколько перегибая палку, действительно видел красоту в мелочах. Эта мысль никогда прежде не приходила ей в голову: обычно они ужинали в претенциозном зале под Рейн Диннерс, не отличавшимся особым интерьером – кричащий и вычурный, он был под стать всему казино, ориентированному на местных нуворишей. Как оказалось, у самого Крокодайла были другие предпочтения, и у Робин создавалось впечатление, что именно сейчас она сумела подобраться к ним достаточно близко – и узнать, каким человеком он был до создания мощной подпольной организации, известной как Барок Воркс. – После вас, мисс Оллсандей, – пожевывая кончик сигары, негромко произнес он. Его низкий, спокойный голос показался женщине необычайно бархатным, как будто сама обстановка этого ресторана заглушила все привычные резкие нотки. Сообщница даже не сумела уловить обычное недовольство, скрытое под методичностью и придирчивостью: Крокодайл действительно находился в доброжелательном расположении духа и не планировал демонстрировать раздражение. Вокруг них суетились официанты во главе с услужливым метрдотелем, что моментально приковало к ним взгляды всей достопочтенной публики. Крокодайл, вероятно, наслаждался чужим вниманием – или, напротив, совсем его не замечал, а вот осторожная и несколько опасливая Робин слегка нахмурилась, понимая, что один этот выход может положить начало очень серьезным проблемам. Однако вместо того, чтобы лишний раз покрасоваться перед толпой и сделать очевидным свое присутствие, пират молча направился к самому дальнему столику возле окна. Метрдотель, едва поспевая за широким шагом гостя, вприпрыжку сопровождал пару, хотя Крокодайл в его присутствии явно не нуждался. Выдвинув стул для своей спутницы, шичибукай тут же принялся изучать меню. – Не знала, что ты можешь быть таким галантным, – не удержалась от шутливого замечания Робин, изучая своими блестящими лазурными глазами острые черты. – Приятное открытие. – Не знал, что ты предпочитаешь другое обращение, – равнодушно отозвался он, даже не глядя на сообщницу. – Но я учту. Женщина ничего не ответила на выпад и, внимательно просмотрев меню, заказала омара, попросив принести вместе с ним два бокала вина. Когда шустрый метрдотель с декантером материализовался возле их столика, Робин принялась неторопливо и со знанием дела дегустировать напиток. Она учитывала все аспекты – разглядывала цвет, подкрутив лампу сверху, глубоко вдыхала аромат; и только после этого она осмелилась пригубить вино, при этом ее несколько потемневшие глаза с точками зрачков блуждали по потолку и унылому пейзажу Арабасты за окном. Крокодайл, предпочитающий более крепкие напитки вроде виски или бурбона, с едва заметным интересом наблюдал за действиями пособницы: для человека, сбежавшего в восемь лет с полыхающего острова, она неплохо разбиралась в алкоголе – да и в целом эта элегантная женщина выглядела так, будто к другому обществу она никогда и не принадлежала. Мягкие движения рук, сосредоточенное смуглое лицо, скрытое под тенью широкополой шляпы, гордая осанка – Робин ничуть не растерялась в новых для нее обстоятельствах и молниеносно адаптировалась к условиям. В досье Дозора ей присвоили характеристику «изобретательная», но изобретательность не значила бы ровным счетом ничего, если бы эта женщина не научилась моментально приспосабливаться к разнообразным ситуациям. – Благодарю, – кивнула она официанту, разливающему вино по бокалам. – Этого достаточно. Подождав, когда ретируется метрдотель, Крокодайл подхватил фужер и вгляделся в алую жидкость, поблескивающую в тусклом свете лампы. – И где беглянка вроде тебя научилась разбираться в винах? – В плену, – просто ответила Робин своим низким грудным голосом, но продолжать не стала. Пират в свою очередь почувствовал слабое раздражение от такого спокойного и прямолинейного ответа: она без особенных усилий обезоружила его. Вместо привычного увиливания, Нико Робин предпочла быть с ним честной, и теперь он угодил в ее ловушку. – У тебя гораздо больше врагов, чем я предполагал. – Думаю, что примерно столько же, сколько и у вас… Наверняка и вы знакомы с кандалами не понаслышке: рядовые пираты не становятся шичибукаями. Более того, для очарованного мечтой юнца у вас слишком трезвые взгляды, не так ли? Крокодайл помолчал, постучав пальцами по столу. – Ты рылась в архивах? – Нет. Просто я очень наблюдательна. Он так и не понял, лукавила она или говорила серьезно: Робин умело балансировала на грани иронии, и ее уклончивая манера разговора постоянно действовала ему на нервы – и неоднократно приводила к срывам и угрозам, однако ее, вероятно, это совершенно не заботило. Она еще ни разу не потеряла самообладания, и еще ни разу ему не приходилось видеть на ее лице страх или опасение за свою жизнь. Даже сейчас она использовала хитрость и уловки, выдавая правду порциями: он и представить не мог, насколько много она знала о нем и о его прошлом. Собиралась ли она использовать эти знания против него? Были ли у нее эти знания вообще – или он все сам выдумал, приписывая ей заслуги, которых у нее никогда не было?.. – Почему ты пришла ко мне, Робин? Она немного помолчала, словно раздумывая, достоин ли он еще одного честного ответа. – Мне понравились твое здравомыслие и последовательность. Что ж, он не был самым близким к ней вариантом – она действительно изучала послужные списки всех остальных шичибукаев и решила сделать ставку на него. Еще одно умное решение. – Могу я задать вопрос? – нарушила она молчание, промокнув тонкие губы салфеткой. Она снова смотрела прямо на него – и в ее глазах не промелькнуло и намека на сомнение или страх при виде уродливого шрама, пересекающего все его лицо. – Валяй, – пожал плечами Крокодайл, выпуская дым и снова затягиваясь папиросой. – Почему вам захотелось провести этот вечер со мной? Как гром среди ясного неба. Она могла задать любой вопрос, и он, может быть, ответил бы честно: про руку, про чертов шрам, про разрушенную мечту и страстное желание убить Белоуса… но его прошлое ее ни капли не волновало: сбежавшая от смерти, она предпочитала жить настоящим – и никогда не лезла не в свое дело. – Ты не действуешь мне на нервы, – нехотя признал он. – Вот как?.. Я польщена. Больше они не проронили ни слова. Изредка Робин отвечала сдержанной улыбкой на угрюмый взгляд главы Барок Воркс, с удивлением обнаруживая, что здесь, под пристальным вниманием десятка любопытных глаз, она чувствует себя так же спокойно и уверенно, как и в библиотеке под Рейн Диннерс, вслушиваясь в тихий шелест бумаг и скрип пера. Странно, но и сам Крокодайл выглядел почти расслабленным; на выходе из ресторана, в котором он оставил щедрую пачку купюр, мужчина галантно придержал ее за руку. – Вам не нужно меня провожать. Наверняка вас ждут дела: судя по последнему разговору, Дофламинго безумно скучает по вашему обществу. – Закрой рот, мисс Оллсандей. Робин ухмыльнулась и покачала головой. Все так же удерживая его за локоть, женщина с интересом разглядывала расстилающуюся перед ней пустынную улицу и возвышающуюся на горизонте громадную голову крокодила – здание казино Рейн Диннерс давно стало своеобразным маяком среди бесконечных песков Рейнбейс. По обе стороны аллеи возвышались пальмы, украшенные разноцветными фонариками, и Робин невольно подумала, что и это безжизненное место не лишнего определенного очарования: Арабаста ни капли не походила на ее родную цветущую Охару, но местные жители нашли способ оживить безрадостный и унылый пейзаж. Подумать только, кто-то и в самом деле звал эту пустыню домом… – Кто тебе помог? – прорезал ночную тишину низкий голос сбоку от нее. – Кто помог тебе двадцать лет назад? Как ты сбежала? Женщина помедлила с ответом, но когда заговорила, голос ее звучал твердо – хоть и намного тише, чем обычно. – Этого… человека больше нет в живых. – Он пожертвовал собой, чтобы ты спаслась? – Никогда прежде я не замечала в вас такой любознательности. Может быть, вам стоит направить ее в иное русло? Крокодайл хмыкнул себе под нос. В любой другой момент он начал бы закипать и злиться, но сейчас что-то в ее интонации и поведении заставило его остановиться. Мисс Оллсандей не пролила свет на эту тайну – но молчаливо подтвердила, что в трагедии Охары гораздо больше действующих лиц, чем она сама и неизвестный герой. Робин достала ключ и вставила его в замок. Мгновение подумав, она развернулась на пороге и подошла ближе – Крокодайл моментально ощутил, как его обдало цветочным ароматом. Почему-то в ресторане он не заметил запаха ее духов. Или так пахнет ее кожа?.. Неожиданно сухие кончики пальцев скользнули по его шраму, а губы оказались в непосредственной близости от его уха. Тихое дыхание скользнуло по его щеке, но он не пошевелился. Когда Робин сделала еще один шаг вперед, его рука машинально легла на ее талию и чуть стиснула ее. Наваждение продолжалось несколько долгих минут, а затем женщина негромко прошептала: – Большое спасибо за великолепный вечер, Мистер Зеро. Смысл ее слов не дошел до него сразу – Крокодайл, словно зачарованный, вслушивался в глухой голос пособницы. Прежде чем он осознал, что именно произошло, Робин уже грациозно выскользнула из его объятий и скрылась за дверью комнаты.