В темноте

      Вокруг темнота вязкая и текучая, словно живой организм. Будучи полноправной хозяйкой подземных лабиринтов, она присваивала себе все, до чего могла дотянуться. Лишь одинокий луч фонаря заставлял ее сердито отступать к стенам.       По коридору, замирая от каждого шороха, двигался силуэт. Низкорослый и крепкий, с широкими скулами, одетый в джинсы и коричневую кожаную куртку, его с лёгкостью можно принять за мужчину, если бы не болтавшаяся за спиной черная коса. «Лина, Лина на кой ты в это ввязалась? Черт, этого еще не хватало! — шептала под нос женщина, постукивая мигающим фонарем по ладони, — похоже мне продали паленые батарейки» «Ну ничего, я почти на месте, справлюсь и без света… в конце концов мне уже не пять лет», — добавила она, нажимая на кнопку.       Тьма мгновенно бросилась со всех сторон, мешая дышать. К горлу подступил ком, а кулаки непроизвольно сжались, Лина устало прислонилась к стене и закрыла глаза.       Она видела перед собой маленькую девочку в желтом платьице, которую тянет за руку высокий черноволосый мужчина. Малышка всхлипывает и как заведенная повторяет: «Я больше так не буду честно-честно, я больше так не буду!» Лицо мужчины искажает гримаса отвращение, он до побеления костяшек сжимает запястье ребенка и шипит: «Мать тебя совсем распустила, теперь я займусь твоим воспитанием.» Открывает дверь и швыряет ее на пол. «Плохие дети должны быть наказаны» — добавляет он, стоя в проеме. Девочка бросается к нему, но дверь уже захлопнулась, в отчаяние она дергает за ручку и кричит: «Папочка, папочка! Пожалуйста выпусти! Я больше не буду тебя отвлекать, я стану самой послушной. Пожалуйста, мне страшно, открой дверь!» Но ответа нет и не будет, малышка уже знает, что никто не придет. Она сползает вниз, вытирая сопли о платье, подтягивает колени к подбородку и тихо скулит. Она одна. Никто не придёт. С ней лишь темнота.       Лина открыла глаза, вокруг таже темнота лишь отголоски прошлого еще вспыхивали перед глазами. «Раны со временем не исчезают, а лишь рубцуются, — усмехаясь, отстраненно подумала женщина — но теперь я могу за себя постоять.»       Она продолжила путь, уже в полной темноте и лишь звук крошащегося стекла разносился по помещению. До конца пути оставалось совсем немного, нужно лишь пройти коридор, повернуть направо и забрать посылку, вернуться же назад гораздо проще.       Лина ощущала холод, мурашками бегущий по позвоночнику всякий раз, когда проходила мимо черной, как смоль мглы, таящейся в провалах дверных проемов. Куда ведут эти двери решит проверить только безумный, ведь все знают, как легко потеряться в подземельях, на секунду свернув с намеченного пути. Суеверные даже поговаривали, что у лабиринта есть сознание и он может спасти человека от неминуемой смерти или заставить ходить кругами. Лина всегда была ярой материалисткой, поэтому относилась к подобным легендам, как к детским сказочкам. Она без раздумий взялась за это задание. Решив, что грех терять большие деньги из-за подобных глупостей.       Коридор закончился разветвлением и только Лина собралась шагнуть в нужную комнату, как вдруг до нее донесся странный шум, похожий на приглушенный стук в барабаны. Когда в темноте замаячили лучи стало понятно, что ей на встречу, не скрываясь, направлялась группа людей. Решив не дожидаться гостей, женщина шагнула в комнату, начав подрагивающими от волнения пальцами ощупывать стены, и достаточно быстро наткнулась на холодный, металлический предмет, размером с небольшую торбу. Но радость от находки быстро испарилась, когда она поняла, что не успела. Шаги были уже рядом. «Уйти сейчас не получится, видимо придется здесь задержаться, — решила Лина, подхватывая футляр, — но если меня обнаружат, то отступать будет некуда.»       Она подобралась к дверному проему и прислушалась. — Давайте повернем обратно, здесь все равно кроме крыс никого нет, — предложил бодрый мужской голос. — Командир сказал, что тут кто-то шарится в последнее время, а нам по рангу не положено обсуждать приказы. Радуйся, что на тебя еще не донесли, за такие слова! — послышалось в ответ. — Да бред это, у старика просто разыгралась паранойя, — продолжил бубнить первый. — Заткнитесь и идите сюда! — гаркнул кто-то совсем близко.       Лина вжалась в стену, пытаясь стать ее частью и положила руку на кобуру, холодящий кожу металл придавал уверенности. Она уже решила, что мужчины направляются именно к ней и готовилась обороняться, когда мимо двери, даже не оборачиваясь прошли четверо. По звуку стало понятно, что они вскоре остановились. «Все равно в такой темени меня никто не увидит… я это делаю только для того, чтобы понимать ситуацию», — убеждала себя Лина, с любопытством выглядывая в коридор.       Остановившись в десяти метрах, группа рассматривала какой-то предмет на полу, подсвечивая его фонарями. Они явно были озабоченны находкой. Лина, воспользовавшись моментом, решила рассмотреть их получше. Мужчин объединяли стандартные армейские бронежилеты и АКМ-74У «Вояки, однако ведут себя совершенно неосмотрительно, вряд ли профессионалы. — размышляла женщина, рассматривая группу. — А где еще один? Я точно помню их было четыре»       После непродолжительных поисков, четвертый обнаружился чуть поодаль от остальных в тени дверного проема, лишь изредка его задевали лучи копошащихся коллег. Мужчина был некрасив, сухое костлявое лицо и орлиный нос делали его похожим на горгулью, однако плавные движения выдавали в нем хорошего бойца. На секунду Лине показалось, что он соткан из окружающей темноты. В руках он держал явно модифицированный Абакан. Лина уже откровенно пялилась на странного мужчину, когда он резко повернул к ней голову. Мир словно замер и, хотя женщин знала, что он не может ее видеть, сердце решило станцевать чечётку. «Дура! Говорил мне Стас, нельзя смотреть на военных, они это спиной чувствуют», -шарахнувшись беззвучно пролепетала она.       И словно в подтверждение ее слов, мужчина тихо произнес: «Мы здесь не одни.» Солдаты, до этого устанавливавшие растяжки для незваных гостей, одновременно посмотрели на него, а после не сговариваясь ощетинились автоматами. «Вот это я влипла», — подумала Лина, когда группа направилась в ее сторону, досматривая каждую комнату.