Вечность на двоих

Мне нравилось это новое убежище. Даже шум с улицы не уменьшал уюта. Из всей роскоши в комнатке были только пара ковров с подушками на них и лёгкие занавески на окне за всю стену. Хотя нет, было ещё украшение, - панель в оконном проёме. Перед тем, как уснуть на одной из лежанок, я успела насмотреться на выбитые рисунки разных птиц и цветов, но и при свете дня они очаровывали. Немного постояв на пороге комнаты, я на цыпочках прошла к крошечному столику и поставила на него как на подставку пустой поднос так тихо, как только это было возможно. Мне показалось, что я не издала и шороха, но на всякий случай оглянулась на своего спутника, спящего на втором ковре, пока его посох одиноко подпирал стену. Была уже середина дня, но именно в светлое время суток принц Старой Династии спал крепче всего. Зато всю ночь мог не смыкать глаз, внимательно наблюдая за небом, словно астрология на самом деле была его призванием. Он не говорил мне о причине такого поведения, но, кажется, я догадывалась о ней. Мне хватило того, что я видела лицо мужчины, следящего за угасающим закатом. Наверное, не было для меня большего ужаса, что я испытала за всю свою жизнь, но который отразился в глазах Придворного Астролога. Я бы не поняла причины страха, если бы моё запястье не стискивали с такой силой, будто смуглые пальцы сжимали пустоту. Конец дня, конец ещё одного дня. Он и не подумал, что может быть в подобное время не один… Прокравшись к своей лежанке, я опустилась на подушки и потёрла занывшее после воспоминания запястье. Синяка после того раза не осталось, но некоторое время рука болела почти от любого движения. Пришлось прятать боль, чтобы принц не замечал моих мук. Не хотела лишний раз усиливать веса вины на его плечах. А между тем кожу на запястье припекало на месте татуировки, появившейся незадолго до начала моего путешествия, рисунка воплотившегося из того, что когда-то было Волшебной Лампой. Кажется, совсем недавно я касалась её прохладного бока, но в то же время знала, что её больше не существует. Её магия больше не угрожает никому. Так пожелал Лайт. Порой я грущу, что почти не успела попрощаться с ним и Кахиром. Увы, исправить ничего нельзя. Про остальных и говорить не стоит. Не до прощаний было. Общая безопасность важнее, так что я думала лишь о ней. Остальное просто не имело значения. Да и всё происходило так стремительно, что любая попытка спланировать могла обернуться крахом. Беспокойство оставило меня в тот самый момент, как удалось усмирить ярость колдующего мага. Его разум очистился от тумана гнева, но собранная в одном месте магия никуда не собиралась деваться. Сам колдун предложил решение, последнее, что он мог сделать ради Династии и всего Королевства, чтобы хоть как-то исправить ошибку прошлого. Маг предложил совместными усилиями - его и Лайта - заключить энергию колдовства и артефакта в его собственном теле. Отрезанная от Лампы, магия лишилась бы всяческого хозяина, но и нового не принялась искать. Как только задуманное бы удалось, Придворный Астролог, пользуясь крохами наколдованного, переместился бы во времени, забрав всю энергию туда, где смог бы попросту рассеять её в пространстве. Лайт согласился помочь. Кто же знал, что не всё пойдёт как было задумано?.. Не знаю когда именно, но я ощутила, что у меня потребовали решиться загадать желание. Это что-то именно требовало, трясло и торопило, из-за чего я испугалась, когда под боком восторженно ахнул Лайт, сообщив, что больше не связан с Лампой договором Хранителя, что не мешало не выпускать её из рук. Его восторг, озвученный многократным “я свободен”, был пресечён предупреждением Чёрного Колдуна о знаке, что Лампа начала свой раскол. Мой прежний друг-джинн тут же поведал, что услышал предложение что-либо пожелать, и потому попросил направить магию во благо. Колдун признался в том же, а миг спустя у него на ладони возник небольшой мешочек со смутно знакомой бусиной на шнуре затяжки. - Я пожелал ничего больше не терять, - коротко объяснил мужчина, пряча от моего взгляда приобретение. Кахир наблюдал за нами троими, и на его лице я читала непонимание. Я сама не могла понять отчего Лампа вдруг его проигнорировала, но мысленно сама же и ответила на свой вопрос. Лайт был частью Её, Тёмный Чародей приложил немало сил для владения Ею, а я… стала Ей Хозяйкой. Молодой принц же, сражаясь против чёрной магии, оказался словно не у дел. Сама я колдовать не умела, потому ощутила, что мне стоит отойти в сторону и не мешать паре чароплётов закончить, наконец, этот кошмар с могущественным колдовством и старыми дворцовыми интригами. - Пора, Шапур, - поторопил колдуна Лайт, пока тот лениво снимал с чалмы брошь и зачем-то отцеплял с неё перья. Я бы удивилась его поступку, если бы на меня снова не начала давить магия. Принцы-чародеи занялись заклятьем, и окружение дрогнуло от воздействия. Из Лампы в руке Лайта вырвалось облако густого чёрного тумана и надвинулось на зашептавшего себе что-то под нос Шапура. Я наблюдала, как мой недавний враг сосредоточился на спасении того, что сам недавно желал уничтожить. Туман у его ног сгущался и принялся завихряться. Кахир приобнял меня за плечи и уже собрался отвести подальше от опасного действия, как Лайт встрепенулся. - Магии слишком много для такого сосуда, как он, - друг коротко кивнул на вцепившегося в посох Шапура. Клубившаяся вокруг него магия медленно и верно скрывала за собой фигуру мага. Тёплая улыбка юноши неприятно уколола. Недосказанность и пауза во момент колдовства напрягли моё тело. - Кахир, ты ведь помнишь данное мне обещание? - спросил вдруг Лайт, и от колдовского кокона к нему потянулись всполохи магического тумана. - О чём ты? Не смей! - прикрикнула я и на туман, и на Лайта. - Ты что удумал? Хочешь опять на себя заклятие принять? - Так будет лучше для всех, - он протянул руку к магическому всполоху. - Джина, он прав, - попытался убедить меня Кахир. Обернувшись к нему, я освободилась от его тёплой руки. - Заполни магией меня, - предложила я, расставив в сторону руки, будто как раз по центру груди находилось то самое вместилище. Ринувшийся за мной Кахир, потянул за плечо назад. - Одумайся!.. Не надо! - Я не стану этого делать! - отрицательно замотал головой Лайт. - Ты меня не отговоришь! Я принял решение! - Сделай как прошу, или этим станет моё желание, - я снова взглянула на туманный смерч, полностью скрывший за собой Чёрного Мага. От картины, при виде которой у меня начало подводить живот, меня избавил Кахир, за плечи развернув к себе. Он побледнел и, как мне показалось, с трудом держал себя в руках. - Шапур унесёт с собой долю магии, но вдруг тебя тоже с ним захватит? - принц встряхнул меня как какую-то куклу и придвинулся ближе. - О себе подумай! Я не переживу, если… - Если со мной что-то и случится, твоя страна скорее окрепнет под руководством двух принцев Королевской Крови. Из Лайта выйдет отличный советник и придворный маг, - я мягко отстранилась от Кахира и неловко сжала его ладони. - Что до меня, где бы я ни оказалась, я всё равно буду тебе другом, и… Магия в воздухе стала настолько плотной, что стало трудно дышать. Я взглянула на Лайта, решив повторить свою угрозу. Не заметить, что Лампа изменилась, было сложно. Артефакт потемнел и лишился блеска, а ещё мелко вздрагивал в хватке колдующего принца. Я вздохнула, готовая обратиться к другу, но ощутила, что между мной и Лампой словно натянулась невидимая и очень тонкая ниточка, готовая вот-вот лопнуть. Что-то в голове подсказало, что стоит этой ниточке лопнуть, и совместное заклятие Лайта и Шапура достигнет своего апогея. А целостность нитки окончательно решит только моё желание. Кахир совсем рядом с трудом вздохнул. Когда кашлянул и Лайт, туманная лапа колдовского смерча потянулась, наконец, и ко мне. Едва только дымный сгусток коснулся моей ноги, как моё запястье что-то так мучительно обожгло, что я почти не замечала удушья. От боли вскрикнула и схватилась за руку, но та никак не изменилась, не считая небольшого треугольничка, упирающегося вершиной в ладонь. “Что это за..?” - мысленно удивилась я, и усиленное давление на грудь напомнило мне о последнем подарке от Лампы. Только тогда я, наконец, ощутила испуг. За друзей, за себя, за то, что мы можем разлучиться навсегда. На самом деле разлучиться. Нас разделит не просто расстояние. Время! Но и Лайт, принц Арслан Старой Династии, и Кахир, принц нынешней, будут и останутся в целости! Но чтобы спасти их, всё, что мне осталось - только загадать своё желание! Желание, желание? То, что желаю больше всего?.. Наверное, мимолётной мысли хватило, чтобы Лампа засчитала её за моё желание и поторопилась его выполнить. Последнее, что я ощутила, так это сильный поток ветра, упруго ударивший в спину. Удержаться на ногах получилось, да только позади себя я ничего не обнаружила. Лишь песчаные просторы, горящие золотом в свете угасающего солнца. Тогда-то меня и дёрнуло за руку, оборачивая к светилу лицом. Солнце скрывалось за горизонтом. Поначалу оно даже ослепило меня, отчего я с первого раза не рассмотрела фигуру стоящего рядом со мной мужчины. Миг, и его рука стиснула моё многострадальное запястье. Я хотела окликнуть Шапура по имени, но сначала меня остановил испуг замершего на месте мага, а после - что я совершу ошибку, если назову его именем безжалостного чёрного колдуна. Но того уже попросту не существует, он остался где-то там, с осколками Лампы и последними всполохами чёрного тумана. - Ты? - глухо удивился мужчина, наконец, заметив меня. Взгляд его тёмных глаз упал на соединённые руки, и мою торопливо отбросили. Я прижала болезненную конечность к груди, и потёрла появившийся на коже треугольничек. Тишина со стороны мужчины удивила. Оказалось, он тоже что-то трёт у себя на руке. В молчаливом предложении поделиться проблемой, я показала своё запястье. Мне показали тоже рисунок на коже, выполненный точь-в-точь как у меня. Я придвинула руку поближе к мужской. - Как половинки песочных часов, - вырвалось у меня прежде, чем я поняла, что сказала. Мужчина фыркнул и спрятал руку под плащ, второй взявшись за свой, кажется, потускневший посох. Мрак наступал, а маг между тем всматривался в первые звёзды, появившиеся на небосводе. Не знаю, что именно он там увидел, но знание дало ему сил выбрать направление и последовать ему. Мне ничего не оставалось, как увязаться следом. Незадолго до восхода мы достигли каких-то руин. От ходьбы в течение почти всей ночи я очень устала, но молчаливый маг не давал и небольшой передышки, уходя всё дальше и дальше в пустыню. Приют из редких глинобитных стен, осыпавшихся под натиском прошедших лет и палящего солнца, оказался как нельзя кстати. Мужчина проворно соорудил в уцелевшем углу себе место для сна, накрыв его своим плащом и закрепив кусками кирпича. Я получила долгожданную возможность отдохнуть и рассмотреть, наконец-то, что так долго болталось у меня на поясе, но я не могла его изучить из-за торопливости колдуна. Пока последний копался за шторкой из плаща, я присела на одинокий кирпичик и отцепила от бронзовой цепочки странную бронзовую же чашку, повисшую за ручку. И цепь, и закрытая чашка, появились из ниоткуда, отчего я решила, что они как раз являлись итогом моего пожелания Лампе. Чашу плотно прикрывало крошечное блюдце, что без особого труда отделялось при небольшом усилии. Пара посудин не отличалась изыском. Незатейливая волнообразная резьба - вот и всё украшение. Я задумалась зачем Лампа подарила мне пустую чашку и совсем маленькую тарелку, как на дне чаши что-то блеснуло, и та мгновенно наполнилась до самого верха водой. В горле давно было так же сухо, как вокруг и потому я испугалась, что вода прольётся на песок и жадно пригубила её. Однако, сколько бы я глотков ни делала, уровень жидкости держался на одной отметке. Наверное, я немало нашумела, потому как от очередного глотка меня остановил внимательный взгляд мужчины, выглянувшего из своего укрытия. Я с трудом проглотила ещё глоток воды и, ощутив, как от стыда за собственную жадность запылали кончики ушей, протянула чашку Шапуру. Всё так же молча он принял посудину, а я спрятала глаза, опустив взор на блюдце. Пару-тройку мгновений я ощущала на себе взгляд, но когда решила вновь поднять голову, мой спутник скрылся за занавеской. Чаша была оставлена на песке. С тарелочкой я копалась ещё меньше. Стоило мысленно удивиться её небольшому размеру, как она увеличилась до размера плоского щита, или скорее подноса. “Чтобы подавать еду?” - продолжала размышления я, и бронзовая плоскость стремительно наполнилась горками самых разных блюд. Запечёная с травами птица, засахаренные фрукты, лепёшки… Лишившись новых мыслей от обострившегося голода, я поскорее принялась за трапезу. “Я что, пожелала никогда не голодать и не знать жажды?” - проглотив, наверное, минимум пол-лепёшки и почти целую перепёлку, я только тогда смогла остановиться. И снова пристыдить себя за жадность. Но на этот раз колдун не видел меня, оставшись в своём убежище. Когда я утолила голод, волшебная пара вернулась к своему изначальному состоянию и я повесила её на пояс. Украдкой заглянула за фиолетовое покрывало мага. Тот, отвернувшись к стене, мерно дышал. Я сама ощущала, что хочу спать после долгого пути и сытного завтрака, но уделила ещё немного внимания, чтобы изучить руины. Интересного ничего не нашлось, и я попыталась попросить у чашки или тарелки какое-нибудь укрытие от дневной жары. Волшебная посуда не отреагировала, и мне не оставалось ничего иного, как устроиться с краю под сенью плаща мага. Тот, к моей радости, спал почти до самых сумерек. Не меньше умиротворения сопровождающего меня обрадовало его удивление, когда после пробуждения он получил на колдовством подносе тёплые пшеничные лепёшки и фрукты. Смущать Шапура и тяготить его трапезу я не стала, потому прошлась у развалин, разминая затекшее после сна тело, а по возвращению сама подкрепилась, и мы продолжили прерванный дневной жарой путь. В таком ритме прошло несколько дней. Долгая пешая прогулка под звёздами и сон до тех пор, пока не скроется солнце и немного не спадёт жара. Каким-то необычным образом к каждому привалу мужчина приводил нас то к новым руинам, то к оазису. Последний дал нам приют на целый день больше всего прочего, но как потом оказалось, следующий рассвет нам встретился посреди пустыни. Тогда-то маг впервые за столько суток взялся за колдовской посох и, уплотнив песок, возвёл всё тот угол из песчаных стен, которые накрыл плащом. Мне оставалось благодарить его взглядом и радоваться собственной неожиданной дальновидности, потому как я не нуждалась ни в воде, ни в еде, благодаря новым волшебным артефактам. Вечером я собрала всю свою смелость в кулак и задала давно тревожащий вопрос - куда же он, колдун, - и я вместе с ним, всё-таки идём? - Города всегда следовали за реками. Я иду к тому, который должен быть ближе всего, - задумчиво изрёк мужчина, устало разглядывая укрытые ночью дюны вдали. И замолчал ещё на два дня. Как раз ко второму утру цель такого продолжительного путешествия показалась на горизонте вместе с солнцем. Рассвет осветил его издалека, а мелкая речушка с илистыми берегами встретила приятной прохладой. Я надеялась увидеть на лице спутника хоть какую-то радость, но Шапур равнодушно шагал по показавшейся из песков дороге. Та провела нас к воротам, где мужчина не глядя и всё так же молча кинул сонной охране несколько монет, взятых, кажется, прямо из воздуха. Нас пропустили за высокие стены. Мне показалось, что с первого шага в это раннее утро мне удалось нырнуть в водоворот жизни чужого города. Избавившись от первого восторга, я ощутила пробежавший по спине холодок. Появление большого количества людей довело меня до такой растерянности и забытия, что я потеряла из виду единственного, кто был мне знаком в этом городе. Мужчина, видимо, предполагал подобный исход - обнаружила я его стоящим вполоборота в каких-то десяти шагах от меня ещё до того, как паника окончательно завладела мной. Дожидаясь, пока я его догоню, он крутил на пальце один из перстней и поглядывал по сторонам. Люди его не интересовали, а вот дома… “Ищет постоялый двор?” - решила я методом исключения. Всё-таки обычно с наступлением дня следовал его - да и мой - почти привычный сон. Стараясь не слишком отставать от мага, я тоже рассматривала немногочисленные вывески и прислушивалась к людям вокруг. Я понимала их говор, но вот письмена на щитках или растяжках не поддавались расшифровке. Шапур меж тем прибавил шагу, видимо, найдя то, что требовалось. От меня не утаилось, что он успел стянуть с пальца кольцо. “Собирается им заплатить?” - догадалась я, и быстро оглядела разномастную уличную толпу. Чашу трогать не стала, а вот тарелочку сжала в ладони. Миг - и та превратилась в поднос, полный горячих лепёшек с кунжутной посыпкой, оттянув мне руки тяжестью. - Купите лепёшку, - сунулась я к первому прохожему. Тот нисколько не удивился, но отошёл в сторону, открыв, тем не менее, путь вдруг появившемуся покупателю. К дверям постоялого двора поднос стал изрядно легче, а я - обладательницей пригоршни местных монет, которые ссыпала в неожиданно большую смуглую ладонь колдуна. - Этого хватит? - поинтересовалась я, и мужчина в усмешке криво улыбнулся. Впервые вид его улыбки вызывал во мне не оторопь и чувство опасности, а что-то вроде намёка на спокойствие. После сна в пустыне комнатка постоялого двора казалась верхом роскоши. Шапур тут же завалился на один из двух пушистых ковров. Я примерилась к тому, что остался для меня, но сон, обычно смаривающий до того, как я устроюсь на небольшом тенистом пятачке, и не коснулся меня. Не помогла близость самой мягкой подушки. Не став беспокоить сон спутника, я выскользнула на улочку. Мне не говорили, что после города появится цель важнее, потому я решила изучить немаленькое поселение, а заодно разжиться деньгами для обновок. Моя обувь успела поизноситься, и солнце ощутимо начало припекать. Волшебный поднос и тут помог. Я дважды опустошила его прежде, чем спросила местных о местонахождении городского базара. В комнату я вернулась не с пустыми руками. Шапур поднялся и сел, когда я сама присела на своё место для отдыха. Пока он тёр и мял своё лицо, я придвинула к нему поднос с появившейся на ней снедью и чашу. Последняя была пуста, но за время нашего путешествия Шапур сам научился творить в ней то чай, то прохладный фруктовый щербет. Маг шуршал себе за едой, а я взялась за купленные лоскутки и иголку. Головное покрывало лишь ненадолго расправила, чтобы сложить и убрать в сторону. Кошелёк из лоскутков так меня занял, что когда я подняла голову, то чуть не вскрикнула - ковёр по соседству со мной опустел, и только оставленный у стены посох успокоил тем, что меня вовсе не бросили на произвол судьбы. Сшив вместе несколько латок, я убрала рукоделие, обняла подушку и крепко уснула. Один тип будней сменился на другой. Мы больше никуда не шли, а просто отдыхали. Мужчина спал днём и где-то пропадал всю ночь, пока я отдыхала, чтобы с утра и до полудня продать спешащим по делам работягам хлеб или пироги, а женщинам - сладости. Вскоре мне удалось скопить на крепкие сандали и кушак, который я на досуге вышивала. На это у меня хватило времени, потому как жаркий полдень для местности был частым явлением. Отдых под крышей позволил заметить, как спокойная атмосфера благотворно влияет на моего соседа. С него сошло прежнее напряжение, почти без следа исчезли тёмные круги под глазами. Маг если и смотрел на меня, то его полный силы взгляд казался мне куда мягче прежнего. Что не изменилось, так это его крепкий дневной сон. Иногда, в жару, я становилась свидетелем его кошмаров. Тогда он вздрагивал во сне и хрипло дышал. Впервые я даже подорвалась на помощь, но только поправила подушку, и этого хватило чтобы сонное дыхание колдуна выровнялось. Не знаю почему моё присутствие так влияло на мужчину. Меня это не радовало, впрочем, и не тяготило. Скорее я испытывала что-то вроде умиротворения, находя себя полезной для него. Думаю, я даже про себя благодарила чародея, что принял моё общество вне зависимости от ситуации и событий, которые меня навязали. Вот и снова, когда его грудь резко приподнялась от вздоха, я быстро оказалась рядом без единого звука со стороны. Собрала разбросанные подушки, коснулась плеча и вгляделась в лицо. Маг хмурился, влажные от пота волосы прилипли к щекам и лбу. Моя рука, кажется, по собственной воле вспорхнула над ним, убирая прядки к остальным. Наверное, именно мои прикосновения и разбудили мужчину. От хмурого прямого взгляда я вздрогнула, но отодвинуться не успела. Шапур сам отодвинул меня, отчего я упала на бок на его ковёр, а мужчина, словно боле не замечая меня, поднялся на руках. От его и такой близости у меня перехватило дыхание. Колдун между тем только сел и потёр лицо рукой. Повернул голову в мою сторону. Поймав мой взгляд, он поджал губы, но затем тряхнул головой и отстранился. Встал, и принялся привычно собираться куда-то. Смущение сжало меня на том же самом месте, где меня оставили. Не зная куда деться, я обняла колени и исподлобья следила за чароплётом. Тот как ни в чём ни бывало расчесался пятернёй и собрал волосы в низкий хвост, накинул на плечи плотный фиолетовый шарф. Я вовсе опустила голову, чтобы не поймать случайно колдовской взор, и до меня донёсся приглушённый голос мага. - Я заплатил за комнату за два дня наперёд, - услышала я Шапура. - Если нас не будет, её не посмеют занять. Ты… не хочешь пройтись по городу этим вечером? Я осторожно взглянула на мужчину, предполагая, что минимум ослышалась. Он же разглядывал меня то ли со скукой, то ли с усталостью, которую не смог прогнать сон. Подобное ожидание только подстегнуло меня к действиям. Слепо кивая, я заторопилась. Забрала на пояс тарелочку, обулась и накинула на голову платок. Шапур вышел прежде меня и прихватил свой посох. Мужчина-то и вёл нас обоих по улице. Я отставала не больше, чем на шаг, а этого хватало, чтобы видеть как перед колдуном расступаются прохожие. Хотя мне это могло и показаться. Дорога была мне уже знакома и вела на рыночную площадь. Неспешно наслаждаясь прогулкой, без тяжёлого подноса, я просто рассматривала улицу и людей. Мыслей хватало, сам маг подбросил минимум одну. Как он заплатил за комнату? Я не видела, чтобы на его пальцах или одежде стало меньше украшений, но, во всяком случае, столько дней и я оставляла часть денег с продажи для оплаты общего приюта. Чем он в свою очередь промышлял? День давно перевалил за полдень, но зачатки сумерек не разгоняли люд по домам. Несколько суток назад я узнала, что город живёт благодаря торговле и речному порту. Из-за него поселение почти не спало, особенно - рынок. Я же старалась держаться главных улиц и возвращаться в обитель до темноты. Наступающий вечер притупил сильные от жары запахи, загустил цвета и облегчал дыхание. Сопровождение позволило мне по-новому взглянуть на просторную площадь и уже знакомые прилавки, полные специй и ярких тканей. Стало меньше детей, но вот шума это не убавило. Лавочники перекрикивали друг друга, и, увидев, как Шапур присел на скамью из каменной балки, я сама стянула с пояса волшебную тарелочку. Та по мысленному приказу наполнилась разными сладостями, с которыми я двинулась дальше. Рынок я успела хорошо изучить, потому из любого угла могла указать на место, где остался сопровождающий меня колдун. И наступившая ночь не стала помехой. Зажжёные фонари осветили площадь, а небо уютно накрыло весь город мраком сверху. Подул ветер с реки, защекотав шею холодком. Его потоки чуть не скинули с головы платок. Мне едва удалось удержать покрывало, что было непросто одной-то рукой, пока вторая держала поднос. Тот, благо, почти опустел, тогда как кошелёк стал тяжелее. К каменной скамье я вернулась с кусочком сушеного персика, который ловко перехватила смуглая рука. Я только открыла рот, чтобы прикрикнуть на высунувшегося воришку, как мне под нос сунули небольшую булавку с резным навершием. - Сойдет для оплаты? - усмехнулся мой знакомый маг, вручая мне украшение. Я приняла оплату и довела пустой поднос сначала до состояния тарелки, а потом убрала его к чашке. Булавка была самой обыкновенной, но само её появление меня удивило. А ещё было своевременным. Подтянув платок, я попыталась подколоть головной убор, но ткань раз за разом выскальзывала из пальцев. Я пыхтела, фыркала, что ни на ноготь не приблизило меня к ожидаемому результату. - Ну, что за такое?.. - устало выдохнул маг и, закинув в рот сладость, выхватил у меня булавку. Я замерла, пока маг без всякой магии колдовал надо мной. Сдвинул полотно платка сложил на защипе, пропустил под подбородком и вокруг шеи, после чего одним движением сколол вместе концы. Пока он был занят, я изучала его лицо. Почему я прежде не замечала, что он так сильно похож на Кахира и Лайта? Разрез глаз, овал лица густые тёмные волосы и длинные ресницы. Их примечательность можно было списать на молодость и холёность, только дальний родич тоже чем-то умел приковывать внимание. Они походили и осанкой, и разворотом плеч. Как же похожи! Но не взглядом. Осознав, что снова пристально рассматриваю мага, я опустила взор, да и сам мужчина отстранился. Я заметила, что он дёрнул уголком губ и повёл плечом. Плавный пас рукой отвлёк меня от смущения, а уже через несколько мгновений над головой что-то хлопнуло, и рынок окрасился в цвет вспынувшего на небе светового цветка. С новым хлопком расцвёл другой, а потом ещё и ещё. Красный, зелёный, жёлтый, синий, снова зелёный… Люди подняли головы, в восхищении ахая и наблюдая за действом. Я сама была очарована действом не одно мгновение, после обернулась к принцу-магу и нашла его за внимательным созерцанием меня. Взгляд мужчины изменился, став печальным. - Твоя работа? - я попыталась улыбнуться, указывая на всё новые вспышки в ночном небе. - Ну, я же фокусник, - вяло пожал плечом мужчина, сделал попытку отвести взгляд, но снова пристально воззрился на меня. Хмуро и задумчиво. Не слишком умелую шутку я поддержала смешком. Вслед за ним со вздохом колдун расправил плечи, а ещё через миг я ощутила, как его руки прижимают меня к груди. Спиной я чувствовала как хрупки эти неожиданные объятия, как дрожат стискивающие меня руки. Принц Старой Династии вжался лбом мне между плечом и шеей, пока наверху всё распускались и распускались цветы из света. Назвать этого мужчину Шапуром, которого я знала, просто не поворачивался язык. Вообще. Определённо он изжил себя. - Гият? - негромко окликнула я мага, коснувшись его руки. Он, вздрогнув, замер и, кажется, даже перестал дышать. - Всё хорошо. Теперь всё будет хорошо. Слышишь меня, Гият? Всё будет хорошо. - Слышу, - громким шепотом ответили мне. Стало так легко, что я сама мягко сжала человека перед собой одной рукой и отстранилась несколько мгновений спустя. Колдун с теплом в глазах рассматривал моё лицо, а я улыбалась в ответ. Близость мужчины далеко отогнала мысль о прохладном ветере с реки, но прибавила новые, наполняя память потрясающими картинами образа любующегося мной чародея. Я прикрыла глаза, когда к лицу поднялась рука и смуглые пальцы коснулись щеки и подбородка. Закрыла совсем, ощутив ласковую щекотку у шеи. Пощекотало и губы, но лёгким, тёплым дыханием, сменившимся на колко-нежное прикосновение, быстро переросшее в яростное и пьянящее наступление. Мои пальцы нащупали на такой близкой мужской груди плотный шёлк и с радостью запутались в нём. Поредевшие цветы света всё ещё вспыхивали с хлопками. Всполохи норовили пробиться сквозь веки. Ночь продолжала пахнуть пряностями и сырой рекой, но по вкусу напоминала засахаренный персик.